Алейда Ассман: понятия «архива» и «канона» в социальной памяти

Алейда Ассман выделяет два вида воспоминаний автобиографического характера: меня-память и я-память (Assmann, A., 2006b:95f).

Пассивная форма памяти — меня-память (mich-gedächtnis) — застает нас неожиданно. Слова, фотографии, запахи, звуки, места выступают детонаторами прорывающихся к нам образов памяти. Например, меня запах приготавливаемого кофе переносит в детство — в дом моих бабушки и дедушки; а это, в свою очередь, вызывает в памяти другие картинки и эмоции. Напротив, активная я-память (ich-gedächtnis) означает попытку сознательно вспомнить прошлое. По природе вербальная и декларативная, я-память объясняет окружающим и нам самим нашу идентичность, дополняет прошлое его осмыслением.

Мы используем ресурсы этого вида памяти, чтобы создать историю о нас самих. Приведу только один пример того, как пространства Национальной галереи оказываются решающими для понимания природы я-памяти.

Опираясь на идеи историка искусства Аби Варбурга, Алейда Ассман указывает, что места, маркированные исторически значимыми событиями, или пространства, на которых развертывались исторические периоды, обладают магией Антея (Assmann, A.,2002:201ff). Антеева магия (antäische Magieе) восходит к греческому мифу о Геракле, победившем Антея, сына отца Посейдона и матери Земли. Пока гигант соприкасался с матерью-Землей, он черпал из нее новые силы. Геракл победил Антея, когда приподнял его, оторвав от земли. Согласно Алейде Ассман, Антеева магия доступна нашему пониманию настолько, насколько мы наделяем исторически маркированные места способностью сделать прошлое осязаемым.

Если нам стало известно, что где-то произошло историческое событие, то ход наших рассуждений следующий: посещение этого места даст нам опыт и понимание прошлого, не прожитого лично, поскольку об этой истории мы узнали из того или иного источника. Туризм и учебные туры в города, посещение архитектурных сооружений, знакомство с ландшафтами исторического значения отчасти основаны на антеевой магии. На примере того, как нацистские концлагеря сегодня превратились в музеи и мемориалы, Алейда Ассман показывает, что данные места памяти мало что сообщают о собственной истории. Напротив, для посетителя «место, подобное этому, несет в себе лишь то содержание, которое визитер ищет в нем, знает о нем и связывает с ним» (там же: 205).

В отличие от коммуникативной памяти, культурная память не ограничивается тремя поколениями. Наоборот, она зафиксирована рамками календаря, праздников и памятных событий, и таким образом дистанцирована от повседневности (Assmann, J. and Czaplicka,1995:127ff). Подобно коммуникативной памяти, культурная память хранит близость социальным группам и делает возможным построение идентичности, реконструкцию прошлого в настоящем (там же: 128,130). Собственно, именно эти свойства культурной памяти и позволяют Алейде и Яну Ассманам считать ее памятью.

Поиск по сайту: