Пфеффер выходит из повиновения

Тем временем Пфеффер организовывал штурмовые отряды.

«Мы должны усвоить дух союза красных фронтовиков», – писал в 1926 г. в «Беобахтере» один молодой национал-социалист. Напротив, Пфеффер как нечто само собой разумеющееся считал своим священным долгом изгнать этот дух – этого красного дьявола.

С каждого члена партии взималось 40 пфеннигов на штурмовые отряды. В начале 1927 г. бельевая торговля Гейнеса перешла к партии и положила начало ее хозяйственным предприятиям. За это Гейнес безоговорочно перевел своих «россбахцев» в штурмовые отряды. Россбах дал на это свое согласие, как в свое время и Эрхардт; он отошел от политической борьбы и занимался теперь обучением труппы артистов-любителей, перекочевав, стало быть, в область культуры. Берхтольд со своими защитными группами проявлял одно время непокорность; он заявил, что не желает подчиняться Пфефферу, и так взбесил этим Гитлера, что дело дошло до драки между ними. Однако в марте 1927 г. Берхтольд ушел со своего поста и занялся национал-социалистической публицистикой.

Пфеффер быстро расширял свое господство в партии. К концу 1926 г. он добился также подчинения себе «Гитлеровской молодежи», организации, возникшей на веймарском съезде партии – руководитель ее – Курт Грубер – являлся с тех пор только заместителем главного начальника штурмовых отрядов (ОЗАФ) (ОЗАФ – начальные буквы слов Oberster SA Fuhrer, главный начальник штурмовых отрядов (прим. перев.).). Влияние этого нового человека так быстро возросло в партии вместе с его делом, что Гитлеру пришлось запастись гарантиями против него.

Так как у него не было другого выхода, то он должен был публично дезавуировать начальника своих штурмовых отрядов. В апреле 1927 г. Гитлер объявил, что все распоряжения и приказы принципиального характера, касающиеся штурмовых отрядов, недействительны, если кроме подписи «ОЗАФ» они не снабжены также подписью Гитлера. Это был щелчок, после которого Пфеффер должен был собственно отказаться от своего поста. Но соотношение сил было теперь уже не то. Очевидно, Гитлер предвидел, что Пфеффер, получив этот щелчок, будет гнуть прежнюю линию; поэтому он присовокупил: ответственность за распоряжения, не имеющие подписи председателя партии, персонально несет подписавший их.

Гитлер здесь уже не столько умывал руки, сколько в отчаянии ломал руки… Ведь еще только два года назад он заявлял, что только он один несет ответственность за все, происходящее в партии.

Распоряжения Пфеффера, за которые Гитлер не желал нести ответственность, но которых он не мог предотвратить, возобновляли опасные традиции «Фронтбанна», и штурмовые отряды вооружались и проводили военные упражнения. Напрасно Гитлер запрещал это, запрещал даже вещи, напечатанные в национал-социалистическом ежегоднике на 1927 г. Это была та же старая борьба, что с Ремом, но при гораздо более опасных обстоятельствах. Теперь такая нелегальная игра в солдатики не имела за собой защиты рейхсвера и милостей полиции; напротив, каждое уклонение от закона могло повлечь за собой для Гитлера аннулирование условного характера числившегося за ним наказания и высылку из страны.

В партии повеял неспокойный осенний ветер, она встретила ропотом победу Гитлера в Бамберге. Так, гамбургскую окружную организацию пришлось распустить в ноябре 1927 г., а также многие другие местные группы. В Мюнхене против осторожного курса Гитлера фрондировал вечно недисциплинированный, совершенно лишенный способности политически мыслить ландскнехт Гейнес. На главном сборе штурмовиков в конце мая 1927 г. Гитлер исключил этого беснующегося активиста из партии. Это явилось своего рода сигналом, это должно было показать и Пфефферу, кто является хозяином в партии.

Поиск по сайту: