|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Формулировки вопросов судебно-следственных органов экспертамГлавная особенность компетенции данной экспертизы заключается в том, что в силу индивидуальных возрастных особенностей психики несовершеннолетнего в ее предмет входит не только группа психически здоровых подозреваемых, но и несовершеннолетние с чертами психологического недоразвития. Как считают некоторые психологи, несовершеннолетнему в силу физиологических причин, затрагивающих и нервную, и гормональную системы, объективно присущи психологические аномалии. М.В. Костицкий возражает данной точке зрения, полагая, что нельзя быть здоровым психически с психическим недоразвитием, поэтому к предмету данных экспертиз несовершеннолетних он относит пограничные психические состояния между нормой и патологией. Как пишет И.А. Кудрявцев, вопросы психопатологии разрешаются не только психолого-психиатрическими экспертизами, но и такими видами комплексных экспертиз, как психолого-педагогические (по вопросам обучения и воспитания, возникновения психологической депривации, педагогической запущенности, психофизического инфантилизма, уровня интеллектуального развития) и психолого-медицинские (по вопросам установления возраста несовершеннолетнего). Практически все психологи едины во мнении, что в компетенцию судебно-пси-хологической экспертизы несовершеннолетних не входит установление достоверности его показаний. Психологи по-разному определяют предмет данной экспертной работы, но все они выделяют такие направления, как: установление уровня интеллектуального развития; определение отсталости умственного развития; выявление субъективной возможности несовершеннолетнего правильно оценивать и воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела; установление соответствия психического развития несовершеннолетнего его возрасту. Кроме того, некоторые авторы к задачам, поставленным перед психологами в данной экспертизе, относят установление склонности несовершеннолетнего к фантазированию, повышенной внушаемости, индивидуальных особенностей личности, определение мотивационной сферы, установление биологической и моральной зрелости несовершеннолетнего, наличия у него психических отклонений. Судебно-психологическая экспертиза несовершеннолетних обвиняемых с отставанием в психическом развитии, не связанным с психическим расстройством и другими аномалиями неболезненного характера. Данная экспертиза — одна из наиболее сложных предметных видов экспертиз в силу неоднозначности ее юридического значения и необходимости применения специальных познаний не только в общей, медицинской и социальной психологии, но и в психологии и патопсихологии, судебной и возрастной психологии. До принятия УК РФ 1996 г. данная экспертиза регулировалась ст. 392 УПК РСФСР: «при наличии данных об умственной отсталости несовершеннолетнего, не связанной с душевным заболеванием, должно быть выявлено, мог ли он полностью осознавать значение своих действий». Постановление пленума ВС СССР от 16 марта 1968 г. добавило к этому волевой критерий, обязав суд и следователя выяснять, мог ли несовершеннолетний не только осознавать, но и руководить ими и в какой мере. Таким образом, была предопределена ориентировка только на психологическую экспертизу, поскольку умственная отсталость не должна быть связана с психическим расстройством Фактически имелась в виду задержка психического развития у подростков, обусловленная социальной или педагогической запущенностью. Однако на практике подобных случаев оказалось очень мало. Подавляющее большинство выявляемых форм недостаточности интеллектуального и личностного развития у подростков было связано с какими-либо видами психической патологии: психическим и психофизическим инфантилизмом, органическими поражениями головного мозга, олигофренией и т.д. Поэтому освидетельствование несовершеннолетних обвиняемых стало проводиться в рамках комплексной психолого-психиатрической экспертизы. В законодательстве понятие «умственная отсталость» приводилось без уточнения генезиса, не ограниченного только теми формами, которые не связаны с душевным заболеванием. Согласно УК РФ юридическое значение данных экспертиз претерпело существенные изменения. Здесь четко выделяются две формы отставания и отклонения в психическом развитии - связанные и не связанные с психическим расстройством. 1. Ч. 3 ст. 20 УК РФ — задержки психического (интеллектуального и личностного) развития, не связанные с психическим расстройством, а обусловленные социальной и педагогической запущенностью, что влечет освобождение от уголовной ответственности. 2. Отставание в психическом развитии в силу различных психических болезней, что влечет другие правовые последствия: подростки привлекаются к уголовной ответственности, но их состояние учитывается судом и может быть основанием для назначения принудительных мер медицинского характера по ст. 22 УКРФ. Ю.М. Грошевой [9] считает, что умственная отсталость несовершеннолетнего обусловлена влиянием неблагоприятных внешних факторов, что проявляется в невозможности отдавать себе отчет в своих действиях. Б. Петелин [40] указывает, что умственная отсталость связана с особенностями формирования психики несовершеннолетнего и проявляется в способности реагировать на те или иные жизненные ситуации либо в совершении нестандартных определенных действий. Т.П. Печерникова [41] полагает, что нельзя ставить вопросы об «умственном возрасте» несовершеннолетних, поскольку это вопросы психической нормы и патологии. Специалисты Института им. Сербского полагают, что в предмет данной экспертизы входит отграничение умственной отсталости органической природы от умственной отсталости, вызванной условиями среды, педагогической запущенностью, различными заболеваниями. Однако судебно-психо-логическая экспертиза может исследовать лишь психически здоровых лиц, поскольку психологи не располагают данными о мере влияния патологии на умственное развитие, и только комплексная экспертиза может установить дизонтогенез. Умственная отсталость может быть вызвана сенсорной недостаточностью, длительными и хроническими заболеваниями. Вопросы, задаваемые экспертам, в данном случае адресованы как психологам, так и психиатрам. Кроме стандартных вопросов психиатрам, основное значение для определения меры способности несовершеннолетнего к осознанию и волевой регуляции своей деятельности имеют следующие вопросы. 1. Страдал ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния психическим расстройством. Этот вопрос — прерогатива только психиатра. При положительном ответе экспертиза становится полностью психиатрической. Если ответ отрицательный, то необходимо экспертное исследование психолога. 2. Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством. По мнению М.М. Коченова, на это влияют следующие факторы, учитываемые при ответе на данный вопрос: а) социальная и педагогическая запущенность (неправильное воспитание, ошибки в школе, в семье и др.); б) наличие сенсорного дефекта (зрения, слуха), вовремя не выявленного и неучтенного при воспитании и обучении; в) перенесение ребенком в раннем детстве длительных или тяжелых соматических заболеваний, которые могут вызвать нарушение нормального психического развития. Формы проявления отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, могут быть различными. Особенно сложны соотношения между уровнем развития познавательных процессов и эмоционально-волевой, мотивационной сфер. В одних случаях налицо тотальная задержка и интеллектуальной, и личностной сферы, в других — на первом плане отклонения в эмоционально-волевой сфере, дисгармония различных сторон психики (вплоть до пародоксальных ситуаций, когда выраженное эмоционально-волевое недоразвитие сосуществует с интенсивным развитием интеллектуальных способностей). Отрицательный ответ на данный вопрос означает, что несовершеннолетний в полной мере подлежит уголовной ответственности. При положительном ответе необходимо выяснить, мог ли обвиняемый в полной мере осознавать значение своих действий. Это выясняют и при выявлении у несовершеннолетнего психического расстройства. 3. Мог ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, и если мог, то в полной ли мере? Здесь могут быть три варианта ответа: A) не мог осознавать; Б) мог, но не в полной мере; B) мог осознавать полностью. Попытаемся интерпретировать каждый из этих вопросов. A) Определение неспособности осознавать полностью относится к компетенции психиатра, следовательно, данные экспериментального психологического исследования выступают в подобном случае в качестве вспомогательных аргументов в пользу такого вывода (т.е. психологи при этом выявляют особенности познавательной деятельности и эмоционально-волевой сферы: некритичность мышления; нарушение произвольной регуляции деятельности; снижение интеллектуальной продуктивности; неустойчивость внимания; снижение памяти; низкая обучаемость; определенная неспособность к смысловой оценке своего поведения и т. д.). Б) Способность к осознанию может определяться психиатром при диагностике психических расстройств или совместно психиатрами и психологами при отсутствии у обвиняемого признаков какого-либо психического расстройства. Психологические данные в таком случае используются и при общей оценке особенностей психики несовершеннолетнего, и при анализе конкретной мотивации подростка в момент совершения инкриминируемого деяния: способность к абстрактному мышлению; хорошая общая осведомленность; возможность самостоятельной организации деятельности; целенаправленность поведения; способность к учету социальных норм; адекватная реакция и т. д. B) Наиболее сложная оценка ограниченной способности несовершеннолетнего к осознанию своих деяний. Это совместная компетенция психиатра и психолога. Клинические критерии такой ограниченной способности при всем их многообразии в зависимости от психического расстройства сводятся к частичной задержке интеллектуального и эмоционально-волевого развития: парциальной некритичности; ограниченной способности к опосредованию действий; психосексуальному инфантилизму; неустойчивости социальной адаптации; регридиентнному характеру психопатологических проявлений, но при сохранении во всех случаях потенциальной способности подростка к осознанию и контролю своего поведения. Психологические критерии ограничения способности несовершеннолетнего к осознанию своих действий применяются уже при анализе конкретной мотивации правонарушения в интересующий правоохранительные органы период. Это могут быть: а) преобладание игровой мотивации; б) некритичное подражание; в) недостаточная опосредованность действий. Как указываетИ.А. Кудрявцев [28, с. 152], умственная отсталость имеет для своего определения несколько критериев: медицинский, социальный, психологический и правовой. Умственная отсталость — это значительное отставание от нормального для данного возраста уровня развития мыслительной, познавательной деятельности, запаса знаний и представлений, развития эмоционально-волевой сферы. Некоторые авторы предлагают поставить на разрешение эксперта следующие вопросы. 1. Имеются ли отклонения от нормального для данного возраста уровня развития, влекущие умственную отсталость? 2. Если такие отклонения имеются, то в чем они выражаются? 3. Можно ли на основе данных психологии сделать вывод, что несовершеннолетний с учетом его психического развития осознавал полностью значение своих действий и мог руководить ими? 4. В какой мере несовершеннолетний руководил своими действиями в инкриминируемой ему ситуации? В.Ф. Енгалычев и С.С. Шипшин [11, с. 55—56] выделяют особенности проведения судебно-психологической экспертизы несовершеннолетних свидетелей и потерпевших. Оценка показаний свидетелей и потерпевших — одна из самых сложных задач при установлении истины по делу. Наверное, каждый следователь или судья часто сталкивается с таким явлением, как противоречивость свидетельских показаний. Однако за этим чаще всего стоит не злой умысел свидетеля исказить картину происшествия, а индивидуальные особенности процессов приема, переработки и сохранения информации. Еще в начале XX в В. Штерном было проведено классическое исследование по психологии свидетельских показаний. Его результаты наглядно продемонстрировали, каким образом и под воздействием каких факторов объективная картина происшествия преломляется в сознании человека, приводя к тому, что иной раз информация об исследуемых событиях, сообщаемая им, поразительно отличается от исходных обстоятельств. От чего зависят полнота и адекватность показаний свидетеля? Можно выделить две группы факторов: внешние и внутренние. К внешним следует отнести условия восприятия исследуемых событий. Совершенно очевидно, что в сложных условиях восприятие информации будет грешить как минимум фрагментарностью и недостаточной четкостью. Например, человек стал свидетелем дорожно-транспортного происшествия ночью, в условиях ограниченной видимости и дефицита времени, а также при наличии сильных помех. Однако помимо физических условий на восприятие информации могут в значительной степени влиять и социальные, и социально-психологические факторы, в частности складывающаяся социально-психологическая атмосфера вокруг преступлений, имеющих большой общественный резонанс. К внутренним факторам относятся: а) особенности анализаторных систем, позволяющих адекватно воспринимать отдельные предметы или сочетания, а также внешнюю сторону событий; б) особенности мыслительной деятельности, памяти, жизненный опыт, личностные особенности, позволяющие правильно воспринимать и оценивать внутреннее содержание происходящих событий, т. е. понимать их значение, сохранять эту информацию; в) эмоциональное и соматическое состояние человека в момент восприятия. Когда мы говорим о свидетельских показаниях, то, естественно, имеем в виду, что помимо способности воспринимать и сохранять информацию человек обладает способностью донести ее окружающим. Поскольку показания облекаются в словесную форму, то встает вопрос и о достаточном для этого уровне развития речи свидетеля (особенно в случаях, когда свидетелем является малолетний ребенок). Остановимся подробнее на индивидуально-психологических особенностях, которые способны впоследствии исказить информацию об исследуемых событиях. К таким особенностям следует отнести повышенную внушаемость. Это качество, с одной стороны, может обусловить искажение воспринятой картины преступления под влиянием лиц, заинтересованных в сокрытии реальных обстоятельств. С другой стороны, показания могут меняться под влиянием следователя, вольно или невольно оказывающего давление на свидетеля даже самой постановкой вопросов, невербальными компонентами общения. Наконец фактором давления может служить и социально-психологическая атмосфера вокруг преступления. Повышенная внушаемость свойственна детскому возрасту, т.е. практически все дети дошкольного возраста являются «повышенно внушаемыми». Однако и среди них встречаются дети, очень легко поддающиеся суггестивному влиянию, и дети, в достаточной степени умеющие отстаивать свои взгляды. Поэтому в случаях, когда свидетель является ребенком, несмотря на характерную для данного возраста внушаемость, целесообразно экспертное исследование этой особенности. Податливость внушающему воздействию может усилиться в подростковом возрасте. Пик внушаемости нередко наблюдается в преклонном возрасте, когда в силу инволюционных процессов снижается критичность человека. Другой индивидуальной особенностью может явиться склонность к фантазированию. Это некорригируемая сознанием склонность заполнять пробелы памяти образами воображения. Как правило, этим «грешат» демонстративные личности, поскольку для них крайне важно (зачастую неосознанно) быть в центре внимания. Рассматривая данный подвид СПЭ, хотелось бы предостеречь практических работников от заблуждения, что эксперт-психолог способен сделать вывод о достоверности показаний свидетелей и потерпевшего. В свое время одной из причин кризиса судебно-психологической экспертизы было стремление и психологов, и юристов решать в рамках экспертизы вопрос о достоверности показаний, что является исключительно прерогативой суда. СПЭ, устанавливая принципиальную возможность субъекта адекватно воспринимать, запоминать, воспроизводить информацию об обстоятельствах дела, может тем не менее ответить на вопрос о том, какие' психологические особенности испытуемого могут свидетельствовать о полной достоверности его показаний, а какие — против. При этом психолог только констатирует факт наличия тех и других особенностей, но сама оценка показаний лежит за пределами экспертного заключения. Рассмотрим поводы для назначения судебно-психологической экспертизы свидетелей и потерпевших. 1. Данные о малолетнем (или преклонном) возрасте свидетеля, низком уровне его психического развития, недостаточном владении им активной речью, недостаточности жизненного опыта, некоторых особенностях характера (демонстративность, эмоциональная неустойчивость, повышенная внушаемость, склонность к фантазированию). 2. Данные о неблагоприятных условиях восприятия интересующей следствие информации (затрудненные условия восприятия, наличие помех, быстротечность событий, пороговая сила раздражителя и т. д.). 3. Сведения о необычном психическом состоянии свидетеля и потерпевшего в момент восприятия событий (растерянность, психическая напряженность, тревога, фрустрация) либо неблагоприятном соматическом состоянии (болезнь, травма и т. п.). 4. Данные о возможном влиянии на свидетеля (потерпевшего) людей, заинтересованных в исходе дела или сложившейся вокруг этого дела социально-психологической атмосферы. 5. Противоречивость показаний, а также принципиальное их несовпадение с другими материалами дела. Следует обратить внимание, что причиной последнего обстоятельства может быть наличие у свидетеля особого вида памяти — эйдетической, которая, образно говоря, подобна моментальному фотографическому снимку, когда ситуация запечатлевается в памяти человека до мельчайших подробностей. Столь детальное запоминание быстротечных событий может вызвать сомнения у следователя, поскольку в его представлении «такого не может быть, потому что не может быть никогда», и, кроме того, подобные показания, естественно, будут находиться в определенном либо полном противоречии с показаниями других свидетелей. Эйдетическая память встречается очень редко и, как правило, у детей (достаточно сказать, что за двадцатилетнюю практику автору не удалось встретить такого испытуемого). Среди вопросов, которые целесообразно ставить на разрешение СПЭ при оценке показаний свидетелей и потерпевших, рекомендуется выделить следующие. 1. Каковы основные индивидуальные особенности познавательной деятельности (выражение «познавательная деятельность» может конкретизироваться и заменяться на «память», «внимание» и пр.) данного свидетеля или потерпевшего? 2. Позволили ли испытуемому индивидуальные особенности зрения (или других органов чувств — указать, каких) и конкретные условия, в которых происходило событие (необходимо указать, какое), воспринимать (конкретизировать) важные для дела обстоятельства? 3. Каково было психическое состояние свидетеля или потерпевшего в момент восприятия событий или предметов (указать, каких)? 4. Был ли способен испытуемый в силу своего психического состояния в момент восприятия описанного события правильно воспринимать важные для дела обстоятельства (указать, какие)? 5. Позволило ли психическое развитие свидетеля или потерпевшего, его психическое состояние в момент восприятия событий (указать, каких) правильно понимать внутреннее содержание событий (указать, какое именно содержание)? 6. Обладает ли испытуемый абсолютной чувствительностью зрительного (или другого) анализатора, необходимой для восприятия раздражителя (конкретизировать) в имевших место условиях? 7. Обладает ли испытуемый дифференциальной (разностной) чувствительностью зрительного (или другого) анализатора, достаточной, чтобы в имевших место условиях восприятия ощутить изменения в силе раздражителя? 8. Имеются ли у испытуемого признаки повышенной внушаемости? 9. Имеются ли у испытуемого признаки повышенной склонности к фантазированию? 10. Имеются ли у испытуемого признаки эйдетической памяти? 11. Может ли испытуемый (при выявленном у него уровне развития речи) давать правильные показания? В ряду стандартных вопросов, задаваемых экспертам-психологам, основное значение имеют вопросы: 1. Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством? Формулировка данного вопроса определяется ч. З ст. 20 УК РФ. При ответе на данный вопрос перед психологом стоит задача выявить признаки задержки психического развития у подростков, у которых какие-либо психические расстройства не обнаруживаются. Как указывают М.М. Коченов и другие авторы, в генезисе подобного варианта отставания в психическом (интеллектуальном и личностном) развитии основную роль играют следующие факторы: 1) социальная и педагогическая запущенность, которая может выражаться в неправильных формах воспитания в семье — гипер- и гипоопеке, эмоциональном отвержении и др., недостаточном управлении процессом психического развития со стороны школы и т. д.; 2) наличие сенсорного дефекта (слабое зрение, частичная глухота и др.), который своевременно не распознан, и, соответственно, учебный и воспитательный процессы не организованы с учетом физического недостатка ребенка; 3) перенесение ребенком в раннем детстве длительных или тяжелых соматических заболеваний, которые могут вызывать нарушения нормального психического развития, особенно в так называемые «сензитивные» периоды, когда в психике ребенка происходят качественные изменения. Формы проявления отставания в психическом развитии могут быть разнообразными. Особенно сложными бывают соотношения между уровнем развития познавательных процессов и эмоционально-волевой, мотивационной сфер. В одних случаях можно диагностировать тотальную задержку и интеллектуальной, и личностной сферы, в других на первый план могут выступать отклонения в эмоционально-волевой сфере, дисгармония различных сторон психики вплоть до таких парадоксальных сочетаний, когда выраженное эмоционально-волевое недоразвитие сосуществует с интенсивным развитием интеллектуальных способностей. Отрицательный ответ на данный вопрос, т.е. констатация экспертом-психологом отсутствия у несовершеннолетнего обвиняемого признаков отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, означает, что подэкспертный мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, а также руководить ими в момент совершения инкриминируемого ему деяния и, следовательно, он подлежит уголовной ответственности. 2. Есть ли у обвиняемого признаки отставания в психическом развитии, не связанного с психическим заболеванием, или иные аномалии психического развития неболезненного характера? Умственная отсталость несовершеннолетних, не связанная с психическим заболеванием, — это значительное отставание от нормального для данного возраста уровня развития мыслительной, познавательной деятельности, формирования запаса знаний и представлений, развития волевой сферы и т.д. Если имеются данные об этом, то необходимо выяснить уровень (степень) умственной отсталости несовершеннолетнего, мог ли он полностью осознавать значения своих действий и руководить ими. В зависимости от уровня отсталости решается вопрос об освобождении от уголовной ответственности либо о смягчении наказания или о применении принудительных мер воспитательного характера. Сведения о возможной умственной отсталости обвиняемого могут быть получены из показаний родителей, педагогов, сверстников, из характеристик, медицинских документов и т. д. Для решения вопроса о наличии и степени такой отсталости назначается психологическая экспертиза. На разрешение эксперта ставятся вопросы: имеется ли отклонение от нормального для данного возраста уровня развития, влекущее умственную отсталость, и если имеется, то в чем она выражается; могут ли психологи на основе данных сделать вывод, что совершеннолетний с учетом уровня его психологического развития осознавал полностью значение своих действий и мог руководить ими. Психолого-психиатрическую экспертизу целесообразно назначать и в случаях, когда умственная отсталость может быть связана с олигофренией в степени дебильности, с психофизиологическим инфантилизмом и астеническим синдромом. Во всех этих случаях экспертиза устанавливает прежде всего, страдает ли несовершеннолетний психическим заболеванием, и если да, то решается вопрос о его вменяемости. Если у подростка не обнаруживается психического заболевания, то, давая заключение о наличии и степени отсталости в развитии, экспертиза должна установить причину этого. Должны выясняться основные черты характера несовершеннолетнего, его интересы, привычки, состояние здоровья, степень проявления возрастных особенностей психики (внушаемость, склонность к подражанию, к фантазированию, импульсивность и т. д.). Эти обстоятельства также имеют существенное значение для индивидуализации ответственности и наказания. При положительном ответе, т.е. при наличии у несовершеннолетнего обвиняемого психического недоразвития, не связанного с психическим расстройством, необходимо выяснить, мог ли он в полной мере осознавать значение своих действий или осуществлять их произвольную волевую регуляцию. 3. Мог ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, и если мог, то в полной ли мере? При ответе на данный вопрос могут существовать три варианта ответа: 1) не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими; 2) мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, но не в полной мере; 3) мог полностью осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Вопрос о соответствии уровня психического развития несовершеннолетнего обвиняемого его паспортному (календарному) возрасту не входит в компетенцию эксперта-психолога по следующим основаниям: 1) в научной психологии психологический возраст рассматривается как качественно определенный возрастной период психического развития, что неравноценно календарному паспортному возрасту и гораздо шире его границ; 2) существует межиндивидуальная вариативность показателей психического развития, а также вариативность, связанная с культурными и региональными различиями; 3) при наличии у подростка какой-либо психической патологии или особой социальной ситуации развития применение обычных возрастных нормативов (разрабатываемых, как правило, в отношении психически здоровых людей) практически невозможно, поскольку в таком случае отличия от этих нормативов будут не столько количественные, сколько качественные. 4. Соответствует ли уровень интеллектуально-психологического развития обвиняемого паспортному возрасту? В задачи экспертов-психологов и экспертов-психиатров входит установление вида и причин умственной отсталости несовершеннолетних, оценка степени ее выраженности с целью ответа на вопрос: мог ли подросток полностью осознавать значения своих действий и в какой мере мог руководить ими? Медицинское понятие «умственная отсталость» имеет собирательное значение, объединяющее различные по происхождению формы психической патологии. Среди разновидностей умственной отсталости выделяются тяжелые «ядерные» олигофренические формы, связанные с влиянием различных биологических (органических, интоксикационных, обменных и т. д.) вредностей. Имеются также формы, обусловленные влиянием неблагоприятных социально-культурных факторов: неправильным воспитанием, патологической запущенностью, отрицательными соматическими и психологическими влияниями, недостаточной развитостью органов чувств. Эти категории лиц входят в группу «пограничной», или «легкой», умственной отсталости. В современной психологии принято аналогичное понимание умственной отсталости как проявления недоразвития сложных форм психической деятельности вследствие непрогрессирующей органической недостаточности головного мозга или неблагоприятных социальных факторов. Любая вредность, действующая на индивид, не закончивший своего формирования, физиологического роста, может привести к общей или частичной задержке психического развития. Речь идет не только об органических вредностях, но и о любых соматических заболеваниях детей, неправильном воспитании, хронических психотравмирующих ситуациях и т. д. Обычно признаки педагогической запущенности, дефекты сенсорных систем сочетаются с органическими дефектами психики: понижение зрения или слуха имеет одно и то же происхождение с общими органическими изменениями головного мозга; педагогическая запущенность особенно легко (и в первую очередь) возникает у несовершеннолетних лиц с органической недостаточностью психики, поскольку обычные меры социализации для них могут оказаться малоэффективными. Таким образом, умственная отсталость понимается как состояние психики несовершеннолетнего с задержкой не только интеллектуального, но и общего личностного развития. Понятие «умственная отсталость» в медицине, юриспруденции и психологии учитывает причинное влияние как социально-психологических, так и биологических патогенных факторов. Поэтому практически во всех случаях умственная отсталость может быть предметом комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Юридическое понятие «умственная отсталость» не сводится лишь к интеллектуальному недоразвитию, но включает в себя также признаки нарушения, задержки личностного развития. В связи с этим в своем полном, широком значении оно соответствует понятиям «психологическая отсталость», «общее недоразвитие личности». Такое толкование позволяет использовать не только данные об интеллектуальном развитии несовершеннолетних, но и сведения о степени сформированности у них мотивационно-потребностной и эмоционально-волевой сфер, об уровне функционирования морального и правового сознания, развития самосознания. Все это обосновывает возможность применения для решения экспертных задач в качестве определения критериев общей психической (личностной и интеллектуальной) зрелости исчерпывающих данных медицинской, возрастной и педагогической психологии. Основной этап решения проблемы возраста — определение реального уровня развития ребенка. Оно позволяет оценить ход его умственного развития, делает возможным установление форм и причин отклонения этого развития от норм. Законодатель устанавливает лишь одно понятие возраста — паспортное. Вместе с тем в законе предусмотрены обстоятельства, когда ход психологического развития несовершеннолетнего существенно отклоняется от возрастных закономерностей и приводит к умственной отсталости. Определение реального уровня психического развития помогает ответить на вопрос, полностью ли несовершеннолетний сознавал значение своих действий и в какой мере мог руководить ими. Развитие личности индивидуализировано, однако единство социальных законов психики определяет типичные психологические особенности, общие для людей одного возрастного периода. Диагностика «психологического возраста» базируется на знании общих закономерностей развития психики и сопоставлении с ними «реального уровня» развития несовершеннолетних. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.012 сек.) |