Средневековая концепция исторического времени

Оригинальная концепция исторического времени явилась наиболее впечатляющим достижением средневековой историографии, во многом определившим её облик. Принцип хронологической организации повествования – последовательного расположения фактов во времени – стал определяющим для средневековой историографии, отличавшим ее от античной, которая руководствовалась преимущественно принципом причинно-следственных связей. Характерное для средневековья понимание исторического времени имеет в своем основании три различные модели: античную, библейскую и древнегерманскую. Две первые были восприняты и переосмыслены уже в сочинениях ранних теологов и Отцов Церкви, положив начало средневековой христианской концепции истории. Последняя, иллюстрировавшая понимание времени, свойственное архаической германской культуре, была вытеснена ученой христианской интерпретацией истории, однако отдельные её элементы сохранились как в массовом переживании времени, так и в литературной традиции.

Парадигма христианского исторического сознания, сформированного ученой церковной культурой, покоилась на двух фундаментальных идеях: Божественного предопределения и линейного развития исторического времени.

Античное повествование о прошлом всегда было историей конкретного политического сообщества, время существования которого и было временем истории. Времясчисление в соотносимых единицах велось от произвольно избранной точки отсчета – как правило, от деяний властителя, олицетворявшего собой сообщество как политическое тело. Так, в Риме счисление велось от основания Вечного города. С римскими политическими институтами были связаны также и дополнительные системы счисления – по периодам консульских правлений, годам правления императоров, налоговым индиктам.

Время одного политического сообщества никак не соотносилось с временем другого – это были разорванные и автономные периоды. Исторической памяти германцев вообще было чуждо понятие даты как рубежа на шкале времени. В германских исторических преданиях время осмысливается и переживается как череда поколений предков или периоды правления отдельных королей, завершение каждого из которых означает окончание времени, разрыв в его непрерывном течении.

Иудео-христианская традиция, которой наследовала средневековая историография, привнесла в неё идею естественного исторического времени. История мироздания имела началом Божественное творение и получит конец – Второе пришествие. Если содержание истории – спасение праведных, время богоизбранного народа предстаёт абсолютным временем мироздания, временем вообще.

Средневековое восприятие истории основывалось на признании абсолютной значимости предопределения, направлявшего жизнь человека, отдельных народов и человечества в целом. Существование людей во времени приобретало особый глубинный смысл, поскольку за ним стояла воля Бога и завершённый план существования человечества. Божественный замысел обладал качествами завершённости и абсолютной обязательности. Эта теологическая идея разрушала представление об истории как конкретном явлении, которое всегда связано с определённым сообществом (народом, городской или территориальной общиной, родом). История стала восприниматься как универсальный процесс, в котором участвуют все народы, существующие ныне или когда-либо существовавшие ранее.

Уже в период раннего христианства предпринимались попытки представить всю историю человечества как единый взаимосвязанный процесс. В центр этого процесса помещалась история иудеев и христиан – избранных народов, хранителей истинной веры. История других народов воспринималась как второстепенное явление, значимое лишь в той степени, в какой они входили в соприкосновение с иудеями и христианами. Вместе с тем основное внимание всемирной истории христианского образца было направлено на то, чтобы представить именно христиан как избранное сообщество, сменившее в этом качестве иудеев, отступивших от истинной веры после пришествия Христа. Парадигмой средневекового исторического сознания была Священная история – история существования и распространения веры среди народов.

В III–V вв. создаются первые христианские хронографии, которые должны были согласовать известные по языческим сочинениям исторические события с образом библейской истории и собственной историей христианства. Создателями образцовых схем всемирной истории были епископ ЕВСЕВИЙ КЕСАРИЙСКИЙ (263 – 339) и один из крупнейших теологов латинской церкви ИЕРОНИМ (347 – 419/420). В их хронографиях представлен вариант членения человеческой истории от Авраама до современных дней, причём в качестве поворотных трактовались как библейские, так и реальные события. Это было началом традиции деления истории на пять эпох, а также её разграничения на Священную историю иудеев, а затем христиан и историю других народов.

Первым автором универсальной христианской истории стал преданный ученик Августина ПАВЕЛ ОРОЗИЙ (ок. 380 – ок. 420), создавший образцовый для всех последующих средневековых авторов труд «Семь книг истории против язычников». Эта «всемирная история» появилась в критический период истории Римской империи, подвергавшейся вторжениям варварских племен, и её целью было осмысление исторической судьбы народов в контексте религиозных представлений о всемогуществе Бога. Орозий, следует идеям Августина о непререкаемом всемогуществе Бога и его промысла, под контролем которого находятся судьбы и великих земных империй, и истинных избранников.

Сочинение Орозия представляло собой очерк истории подъёма и крушения великих империй – с момента Творения до времени создания текста (первая четверть V в.). Автор исходил из представления, что великие державы, от Вавилонского царства до Римской империи, могли возвышаться и достигать величия и могущества, однако, в конечном счёте, были обречены на крушение, поскольку целью их существования не стало утверждение истинной веры. Подобно Августину, Орозий противопоставлял мирское, временное и преходящее духовному, истинному и торжествующему в вечности. Мирское величие осуждалось им как неправедное, основанное на насилии и грехе. Судьба Рима, униженного и готового пасть под ударами варваров, была для него одним из примеров в ряду иных сокрушенных великих держав, чья история демонстрировала всемогущество Бога, наказывающего гордые и неправедные народы.

Судьбы человеческих сообществ могли быть разными, однако все они являлись элементами универсального и целенаправленного Божественного плана. Современная идея истории как единого процесса, охватывающего все человечество, – это порождение иудео-христианской концепции мироздания. Другим важным следствием толкования истории как Божественного плана была актуализация вопроса о причинах исторических событии.

Это оттеснило нейтральное отношение к прошлому как очевидной данности. Поиски морального смысла фактов соединялись у средневековых историков с истолкованием глубинных причин происходящего. Фундаментальной причиной любого события была воля Бога, однако следовало также объяснить, что именно предполагал Творец в каждом конкретном случае.

Не менее важным основанием средневековой христианской теологии истории было утверждение, что Божественный план существования человечества протекает во времени и состоит из ряда последовательно сменяющих друг друга этапов. Существование людей и народов включалось в общий процесс Священной истории, начинающейся актом Творения и имеющей свое завершение в Страшном суде. Важнейшими этапами истории человечества были грехопадение и Спасение: для христиан воплощение Бога в человеческом облике и распятие Христа одновременно и священными событиями, и реальными фактами, открывающими новую историческую эпоху. Священные деяния Бога имели в христианском мировосприятии не только абсолютный мифологический смысл – они были историчны по своей природе, осуществлялись во времени и знаменовали начало особых периодов Понимание исторического времени как непрерывной цепи повторения и воспроизведения одинаковых по своей природе и смыслу событий было оттеснено или, по крайней мере, дополнено в христианской модели схемой линейного времени

В структуре линейного времени каждое событие было уникально и единично. События прошлого предшествовали событиям последующих эпох, были связаны многими нитями. Но отдельные явления не могли быть воспроизведены в своем буквальном и точном содержании. Свойственный современному историческому сознанию подход к фактам как уникальным и неповторимым имеет свои истоки именно в учёном христианском толковании истории. Более того, представление, что замысел Бога осуществляется во времени и неотделим от земного существования человечества, породило идею развития, согласно которой каждая новая эпоха отличается от предыдущей целями и задачами и вместе с тем связана с ней, поскольку новый период может начаться лишь по завершении предыдущего. Кроме того, идея развития несла в себе представление о совершенствовании человечества во времени, поскольку Бог давал ему возможность не только для греха, но и для исправлениям. Не случайно начинающаяся с воплощения и распятия Христа история спасения человечества осмысливалась не просто как продолжение истории грехопадения, но и как её преодоление.

Вместе с тем христианская теология истории ни в коей мере не была рациональным учением о развитии и прогрессе. Смысл человеческого существования она усматривала исключительно в воле и замысле Бога.

Представление о линейности процесса развития человечества, уникальности событий и внутреннем различии отдельных эпох не было абсолютным. Между фактами Священной истории, отраженной в библейском предании, и событиями собственно человеческой истории видели типическое сходство. Минувшее интерпретировалось как прообраз последующих явлений: персонажи и события Ветхого Завета не только предшествовали новозаветным событиям и героям, но и являлись их прототипами. Метод аллегорической типологии – соотнесения одних персонажей и событий с иными, более ранними и бесспорными, – стал одним из главных приёмов средневековой исторической интерпретации. Он распространялся не только на действующих лиц Священной истории (в первую очередь, на Христа, прототипами которого считались многие персонажи Ветхого Завета), но и на реальных людей. В исторических и биографических сочинениях короли, правители, религиозные деятели и подвижники сравнивались с персонажами Писания и других авторитетных текстов. По существу подобная типизация основывалась на признании фундаментальной повторяемости героев и событий.

Поиск по сайту: