XIII. ГАМЛЕТ ЗНАЕТ ЛАЭРТА КАК САМОГО СЕБЯ

После того, как мы обнаружили для Офелии еще (по-меньшей мере) один прототип, нам придется вернуться к Лаэрту, чтобы найти правдоподобную замену графу Ратленду. Честно говоря, фигура Ратленда всегда вызывала у меня недоверие - слишком уж он был молод в исследуемые нами времена. Лаэрт же выглядит ровесником Гамлета. В поисках ответа нам придется подробнее остановиться на его биографии.

Мы встречаемся с Лаэртом уже во второй сцене первого акта (автор - Горацио). Он просит короля отпустить его во Францию, откуда он приехал на похороны старшего Гамлета. Король соглашается, и Лаэрт спешит на корабль. В сцене 3, прощаясь с Офелией, он уговаривает ее не верить любовным признаниям принца Гамлета. Вошедший Полоний дает сыну последние наставления, и, когда тот уходит, подтверждает правоту Лаэрта в отношении Гамлета. Второй акт открывается странным разговором Полония со своим слугой Рейнальдо - Полоний дает слуге поручение пошпионить во Франции за Лаэртом. С этого момента Лаэрт исчезает из пьесы и появляется только в пятой сцене четвертого акта, когда он с толпой сподвижников врывается в королевский дворец:

...молодой Лаэрт с толпой мятежной

Сметает стражу. Чернь идет за ним; <...>

Они кричат: "Лаэрт король! Он избран!"

Взлетают шапки, руки, языки:

"Лаэрт, будь королем, Лаэрт король!"

(перевод Лозинского)

Этот эпизод в контексте всего, что мы уже знаем, должен привлечь наше внимание. Но пока идем дальше: минуя встречу безумной Офелии с ее возлюбленным Лаэртом, сразу попадаем в седьмую сцену того же четвертого акта, где король и Лаэрт договариваются об убийстве Гамлета. Затем следует схватка Лаэрта с Гамлетом в открытой могиле Офелии, затем их дуэль и смерть обоих героев.

Нужно отметить важный факт: если я не ошибаюсь, Гамлет и Лаэрт ни разу не встречаются друг с другом в прозаических вставках - все их общение происходит только в стихах Горацио. Кстати, можно сказать, что Лаэрта в прозе нет вообще - его реплики в разговоре с Офелией настолько отрывочны, что не поддаются метрической оценке! Отсюда вытекает подозрение, которое мы и попытаемся подкрепить некоторыми наблюдениями.

Итак, Лаэрт врывается во дворец с требованием вернуть ему отца. При этом он явно претендует на "должность" короля, он уже избран своими соратниками. Королева пытается утихомирить буяна: "Calmely good Laertes." (Тише, благородный Лаэрт). И Лаэрт реагирует совершенно неожиданно:

2860-1 That drop of blood thats calme proclames me Bastard,

(Вот та капля крови, которая тихо провозглашает меня незаконнорожденным,)

2862 Cries cuckold to my father, brands the Harlot,

(Объявляет рогоносцем моего отца, ставит клеймо шлюхи)

2863 Euen heere betweene the chast vnsmirched browe

(даже здесь, между целомудренными/чистыми бровями)

2864 Of my true mother.

(Моей честной/настоящей матери.)

Если вы за давностью нашего расследования забыли, о чем идет речь в этом отрывке, напоминаю: королева Елизавета, разозлившись на Летицию Кноллис, мать Пенелопы и Роберта Деверо, пообещала всенародно заклеймить ее как шлюху (whore), а ее мужа, графа Лейстера - рогоносцем (cuckold). В истории конца елизаветинской эпохи есть лишь одно событие, которое могло отразиться в эпизоде восстания Лаэрта (в редакции 1603 года его еще нет!). Это, как вы уже догадались, восстание графа Эссекса.

Второй интересный момент - подготавливая почву для своего плана по устранению Гамлета, король играет на тщеславии Лаэрта:

...Здесь был,

Тому два месяца, один нормандец;

Я видел сам и воевал французов;

Им конь - ничто; но этот молодец

Был прямо чародей...

Лаэрт

И это был нормандец?

Король

Нормандец.

Лаэрт

Ручаюсь головой, Ламонд.

<...>

Я с ним знаком; то в самом деле перл.

И украшение всего народа.

Король

Он о тебе признался

И дал такой блистательный отчет

В твоем искусстве мастерской защиты,

Особенно рапирой...

(Пер. М. Лозинского)

В редакции 1604 года этот таинственный эпизодический герой носит говорящее имя Lamord (Смерть). Если воспринимать пьесу Шекспира как художественное произведение, то данная фигура драматургически не оправдана - неужели "одноразовый" персонаж введен только для того, чтобы объявить Лаэрта великолепным фехтовальщиком? Но для нас этот Нормандец - француз, воин и близкий друг Лаэрта - еще один вклад в копилку фактов. Мы можем указать на единственную кандидатуру - Генрих Наваррский (французский король Генрих IV - номинально с 1589 г., признан Парижем в 1594 г., первый из династии Бурбонов). В октябре 1590 года Генрих Наваррский пишет письмо Роберту Эссексу с просьбой использовать его влияние на королеву, чтобы Англия помогла Франции борьбе с Испанией. Летом 1591 года Эссекс ведет небольшую армию добровольцев в Нормандию, на помощь Генриху. Во время этой непродолжительной акции Эссекс завоевывает симпатии Генриха IV и маршала де Бирона, становиться другом короля Франции, приобретает репутацию настоящего рыцаря и храброго воина.

Кажется, в лице Лаэрта мы обнаружили еще одного двойника. В литературе о "Гамлете" часто отмечается странная общность судеб Гамлета и Лаэрта, их "зеркальность", которую отметил сам Гамлет, сказав о Лаэрте: "в его судьбе я вижу отраженье своей судьбы". Теперь по-иному воспринимаются некоторые детали разговора Острика с Гамлетом о Лаэрте. Например:

3611 Cour. You are not ignorant of what excellence Laertes is

(Вы не лишены осведомленности, в чем превосходство Лаэрта).

3612+1 Ham. I dare not confesse that, least I should compare with

(Я не осмеливаюсь признаться в этом, менее всего я собираюсь равняться с)

3612+2 him in excellence, but to know a man wel, were to knowe himselfe.

(ним в превосходстве, но знать человека хорошо, означает знать себя).

Не кажется ли вам, что последняя фраза отправляет нас к платоновскому "Федру": "Если я, Сократ, не знаю Сократа, то я забыл и самого себя"?

А чтобы еще лучше узнать Лаэрта, вернемся к разговорам Офелии. Ее робингудовские аллюзии уже привели нас к Роберту Эссексу. Теперь вспомним некоторые травы из гербария, который Офелия дарит Лаэрту, и которые остались без объяснений:

2927-8 Oph. There's Rosemary, thats for remembrance, pray you loue remember...

(Здесь розмарин, это для воспоминаний, прошу тебя, любовь, помни).

О чем Офелия просит помнить Лаэрта? Могу предложить только одно доступное мне объяснение. В Devereux Family указывается, что предки Роберта Деверо были выходцами из Франции (Нормандия), а еще точнее, из Розмара (Rosmar, Rosemar), который определил графский титул earl of Rosmare или Roumare.

Интересно и то, что Уолтер Деверо (1261 г. р.) женился на Маргери Де Брюс (Margery De Braose) (1281 г. р.) - это произошло в Херефордшире почти на сто лет раньше свадьбы основоположников династии Стюартов - Уолтера Стюарта и Маргери Брюс! Это - небольшая информация к false Steward, как назвала Лаэрта Офелия.

В алхимико-астрологической символике трав планетой розмарина было Солнце. Розмарин наряду с рутой применялся экзорцистами в своих ритуалах изгнания дьявола.

Можно по-новому взглянуть и на Руту: за желтые цветы ее называли a Sun herb - трава Солнца. Неудивительно, что Офелия советует Лаэрту-Солнцу носить траву Солнца как геральдический знак - все та же принадлежность к королевскому роду. Сама Офелия (дочь Чарльза Говарда и Кэтрин Карей) тоже имеет отношение к королевской фамилии и поэтому оставляет "немного" руты для себя. Но нужно учесть и способность руты исцелять от мучительной любви - может быть, Офелия имела в виду именно это ее свойство? В любом случае, руте совершенно не обязательно иметь отношение к Rutland.

Вспомним еще две названные Офелией травы: "There's Fennill for you, and Colembines" (Здесь укроп для тебя и водосборы). Мы уже делали робкое предположение о том, что эта пара трав символизирует Феникс и Голубя, спор о которых не утихает среди шекспироведов. Особенно глубоко исследовал этот вопрос Илья Гилилов в своей известной книге "Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса". Теперь и мы вмешаемся в этот спор и поделимся своими соображениями.

Гилилов считает, что героями поэмы Роберта Честера "Жертва любви или плач Розалины" были Елизавета Сидни и Роджер Мэннерс. Этой поэме, в которой говорится о смерти любовной пары Phoenix and Turtle, посвящено много работ, но исследователи так и не пришли к единому мнению. Если встать на нашу точку зрения, то в этом японском саду становятся видимы некоторые, скрытые до сих пор от взора, камни. День Пепла, в который был казнен Эссекс, заставляет провести небольшое расследование. Мы не будем расшифровывать всю поэму - достаточно понять заявку, представленную автором на титульном листе, чтобы, с учетом уже известных фактов, сделать вывод о теме поэмы.

Гилилов строит свою гипотезу Ратленд = Шекспир главным образом на новой датировке честеровского сборника, относя его публикацию к 1612 году. Однако, Борис Борухов в статье "Подарок Честера и революция Джонсона" очень просто и, в то же время, доказательно "возвращает" сборнику как его "законный" год рождения - 1601, так и год его переиздания - 1611.

1601 год есть главная дата нашего исследования. В его начале был казнен Роберт Эссекс, последний фаворит королевы Елизаветы. Если читать титульную информацию, держа этот факт в уме, то выходит следующее (альтернативный перевод выделен мною - И. Ф.):

LOVES MARTYR: or, ROSALINS COMPLAINT.

(ЖЕРТВА/МУЧЕНИК ЛЮБВИ/ ПРЕДАНИЕ МУЧЕНИЧЕСКОЙ СМЕРТИ ВОЗЛЮБЛЕННОГО: или НЕДОВОЛЬСТВО/ЖАЛОБА РОЗАЛИНЫ/ ВОЗБУЖДЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА РОЗАЛИНОЙ)

Allegorically shadowing the truth of Loue,

(Аллегорически затененная правда о Любви,)

in the constant Fate of the Phoenix

and Turtle.

(В этой постоянной/неизменной судьбе/гибели Феникса

и Голубя.)

A Poeme enterlaced with much varietie and raritie;

(Поэма сплетена с большим разнообразием и редкостью;)

now first translated out of the venerable Italian Torquato Caeliano, by Robert Chester.

(Сейчас впервые переведена с почтенного/древнего итальянского Торквато Челиано Робертом Честером.)

With the true legend of famous King Arthur the last of the nine Worthies, being the first Efsay of a new Brytish Poet: collected out of diuerse Authenticall Records.

(С истинной легендой известного короля Артура последнего из девяти героев (древности - И. Ф.), которая является первой пробой нового Британского Поэта: собрано из различных достоверных записей /протоколов/свидетельских показаний.)

To these are added some new compositions of seuerall moderne Writers whose names are subscribed to their seuerall workes, vpon the first subiect viz. the Phoenix and Turtle.

(К этому прибавлено несколько новых композиций известных современных писателей, имена которых подписаны под их известными работами на главную тему Феникс и Голубя.)

Mar: -- Mutare dominum non potest liber notus.

(Марциал: - Сменить господина не может известная книга / Сменить возлюбленного не может известная распутница)

LONDON

Imprinted for E. B.(Напечатано для Эдварда Блаунта)

Вот еще одно свидетельство из этого сборника:

ROSALINS COM-

PLAINT, METAPHORI-

cally applied to Dame Nature at a Parlia-

ment held (in the high Star-chamber) by the

Gods...

(Возбуждение уголовного дела Розалиной, метафорически применимое к Матери Природе при поддержке в парламенте (в высшей Звездной палате) Богами).

Таким образом, выбранный нами путь ведет к тому, что тайна честеровского сборника есть тайна любви Феникс-королевы Елизаветы и казни ее Голубя (Turtle-dove - любимый, возлюбленный!), Роберта Эссекса. Нужно, наверное, уточнить имя Rosaline - Розалины, а не Розалинды, как привычно пишут наши шекспироведы. Это имя с нашей точки зрения образовано из Rose, Rosa - роза, символ Англии, и line в значении происхождение, родословная.

Немного об авторе сборника. Личность Роберта Честера (Robert Chester), "переводчика" этой поэмы "с древнего итальянского" - то есть с латинского! - всеми исследователями искалась и находилась среди современников Шекспира. Предлагаю обратить внимание на тот факт, что в XII веке существовал английский переводчик Роберт из Честера, переводивший алхимические тексты с латыни на английский. Сама поэма сделана, как заметил Антон Нестеров ("Алхимический Феникс Шекспира"), в виде трактата по алхимии. Возможно, что за именем "переводчика" скрывался другой человек, и намек на него содержится в самой фамилии переводчика - ведь Chest означает класть в гроб...

Издание 1611 года уже посвящено некоему Джону Солсбери - вроде бы реальному, но ничем не примечательному человеку. Ничем, кроме совпадения этой фамилии с титулом Роберта Сэсила, графа Солсбери с 1605 года. Прибавьте сюда лукавство, с которым посвящение написано:

TO THE HONORAble, and (of me before all other) honored Knight, Sir John Salisburie...

(Благородному, и (мною прежде всех прочих) чтимому рыцарю, Сэру Джону Солсбери...).

А в обращении к читателю автор заявляет, что на сочинение этой поэмы его сподвигли "не борьба за Трою, не убийство Приама или падение Дидоны, не похищение Парисом Елены, не победы Цезаря или изнасилование Лукреции, - но одно лишь сладостное воображение". Как мы уже догадались, на все указанные автором темы писал г-н Шекспир...

Поиск по сайту: