И ОТКУДА БЛЮДО У ВЕРБЛЮДА?

Третий акт, сцена первая. Самый известный монолог Гамлета - "Быть или не быть..." прерывается приходом Офелии. Несколько начальных фраз их диалога вполне дружелюбны - во всяком случае, вежливы. Но ямб обрывается прозой так, будто сюда вклинивается совсем другой разговор, в котором Гамлет довольно грубо реагирует на неизвестные нам предыдущие слова Офелии:

1758 Ham. Ha, ha, are you honest.

(Ха-ха, вы честны/ добродетельны/ целомудренны.)

Далее идет разговор о несовместимости красоты и добродетели, Гамлет говорит Офелии, что когда-то любил ее, затем опровергает это признание и тут же советует ей to a Nunry goe (уйти в монастырь), чтобы не плодить грешников. Nunry означает также эвфемизм девичья обитель в значении публичный дом. Гамлет прямо обвиняет Офелию: "...make your wantonnes ignorance..." (представляете ваше распутство неведением), и прямо угрожает, что в случае ее замужества она not escape calumny (не избежит обвинений).

Во второй сцене Гамлет перед спектаклем "Мышеловка" дает указания актерам, и они уходят готовиться. А мы в это время обратим внимание на нижеследующий поэтический кусок. Гамлет зовет Горацио и сразу огорошивает его признанием:

1904-5 Horatio, thou art een as iust a man

As ere my conuersation copt withal

(Горацио, ты лучший из людей,

С которыми случалось мне сходиться).

Высказывание отнюдь не так прозрачно, как его представил Лозинский, хотя первый смысл передан достаточно точно.

Второй допустимый вариант разберем пословно. "Горацио, ты есть соглядатай/наблюдатель (een означает по-шотландски "глаза", но в современных редакциях превращено в e'en = even - как раз, именно, - тем самым дублируя следующее iust) именно тот из людей (iust a man), который в самом начале (ere) с моими неофициальными переговорами (my conuersation) справился/боролся(copt=copеd)".

Итак, выходит, что Горацио - великолепный соглядатай, знающий что-то о неких закулисных переговорах Гамлета - и не только знающий, но и совладавший с ними. Слово conuersation означает еще и (уст.) прелюбодеяние, половую связь.

Важно и то, что весь этот почти монолог принца - сплошное восхваление поэтическим Гамлетом (пером Горацио-автора!) поэтического Горацио-героя! Ей-богу, это как-то неэтично и вселяет подозрения, что Горацио-автор хочет представить Горацио-героя (да еще и устами Гамлета) в самом выгодном свете. Все это (и дальнейшее) заставляет нас внимательнее отнестись к стихотворной линии - как мы уже заподозрили ранее, там не все так просто, и ее автор Горацио вовсе не беспристрастный наблюдатель, каким кажется - у него есть свои интересы в том деле, которое мы расследуем.

И действительно, далее "поэтический" Гамлет всячески расхваливает Горацио, упомянув, что он - "A man that Fortunes buffets and rewards Hast tane with equall thanks" (человек, который удары и награды Фортуны приемлет с одинаковой благодарностью), но, при этом он вовсе не "a pype for Fortunes finger" (дудка в пальцах у Фортуны). Опять эта Фортуна (Гертрад?), к которой имеет отношение и Горацио, но, судя по стихам, он не раб ее, - в этом, во всяком случае, читателя хочет уверить Горацио-автор. Создается ощущение, что Горацио, рассказывающий Фортинбрассу о том, как все произошло, выставляет себя самым близким и верным другом принца Гамлета (как и привык думать читатель). Об этом говорит и следующее "признание" Гамлета:

1922...giue me that man

(...дайте мне такого человека,)

1923 That is not passions slaue, and I will weare him

(который не раб страстей, и я буду носить его)

1924 In my harts core, I in my hart of hart

(в сердцевине моего сердца, да, в сердце моего сердца,)

1925 As I doe thee

(как тебя).

В конце положительной (почти объяснение в любви) характеристики, Гамлет просит Горацио следить во время спектакля за реакцией Клавдия.

Входят король, королева и остальные зрители. Снова проза. Король спрашивает Гамлета о его жизни, Гамлет (по Лозинскому) отвечает: "Отлично, ей-же-ей; живу на хамелеоновой пище, питаюсь воздухом, пичкаюсь обещаниями...". Темнота этих слов заставляет нас обратиться к оригиналу:

1949 Excellent yfaith, Of the Camelions dish, I eate the ayre, Promiscram'd...

(Превосходно, даю слово, - из верблюжьего блюда я ем воздух/наследство, сыт обещаниями по горло).

Кажется, почти тот же бред, только хамелеон (chameleon) поменялся на верблюда (camel) - либо слово Camelion включает в себя и того и другого - или горбатый хамелеон или изменчивый как хамелеон верблюд. Опечаткой здесь не пахнет - слово одинаково подано как в 1604, так и в 1623 году. Если еще учесть, что dish кроме блюда переводится еще и как надувать/одурачивать/путать карты, то, оказывается, Гамлет предлагает читателю игру слов, из которой можно понять - некто, пока нам неизвестный, (предположим, его партийная кличка "верблюд"), кормит Гамлета обещаниями некоего наследства (помните ayre = heir - наследник = aerie - замок) - а наследство у принца, сами понимаете, какое.

В ответ на слова о верблюжьем блюде король недоуменно замечает: "Я ничего не понял в твоем ответе, Гамлет. Это не мои слова".

Гамлет: 1953 "No, nor mine now my Lord. You playd once i'th Vniuersitie you say"

(И не мои уже, мой Лорд. Вы говорили, что когда-то играли в университете) - в отличие от версии Лозинского Гамлет обращается с этим вопросом не к Полонию, а к королю.

Полоний отвечает: "Это я играл, мой принц, и считался хорошим актером". По просьбе Гамлета он уточняет:

"I did enact Iulius Caesar, I was kild i'th Capitall, Brutus kild mee"

(Я изображал Юлия Цезаря, я был убит в Капитолии, Брут убил меня).

Уточним и мы - сразу бросается в глаза это местоимение первого лица, переводящее убийство с Цезаря на Полония. И еще - римский Капитолий пишется через о, - как по-латыни (Capitolium), так и по-английски (Capitol). Capital(l) же может означать либо столицу, либо тяжкое преступление, караемое смертной казнью, и тогда предлог in в новом контексте выступает как указание на причину свершенного действия - "Я был убит из-за тяжкого преступления, караемого смертной казнью". Что касается Брута, то он, как известно, был приемным сыном Цезаря.

И комментарий Гамлета:

"It was a brute part of him to kill so capitall a calfe there"

(Это было жестоко с его стороны - убить столь преступного простофилю в том месте). Лозинский же предпочел кальку с capitall a calfe - капитальное теля.

(В 1603 и в 1623 году эта игра слов явно обозначена - Цезаря-Полония убивают i'th'Capitol (в Капитолии), а Гамлет "уточняет": to kill so Capitall a Calfe (убить столь преступного простофилю),

Как видите, Полоний в одном предложении рассказывает нам свое прошлое и будущее, тем самым, добавив в нашу копилку еще один факт. Изображать Цезаря не только на подмостках университетского театра, но и на сцене настоящего королевского двора - это не столь тяжкое преступление, тем не менее, приемный сын (Брут), видимо, имел свои причины для наказания первого министра.

Поиск по сайту: