От тела к слову, от слова к телу

Усиление (амплификация) положения тела позволяет постепенно достичь осознавания: это путь, ведущий от тела к слову.

Но в Гештальте движение происходит и в обратном направлении, то есть от слова к телу, в частности, при использовании техники осознанного проигрывания. Речь идет о приеме, на создание которого гештальтистов вдохновила психодрама Морено.

Так, в работе со сновидением клиенту вместо предложения вербально выразить ассоциации, возникшие от образов из сна, можно посоветовать воплотить один за другим самые разные (даже второстепенные) персонажи его сна и высказаться от их имени: и тогда он сможет сыграть — в словах или в действиях — одного за другим своего преподавателя, его ученика или тетрадь этого ученика, фразу, записанную в этой тетради, или просто чернильную кляксу...

Можно и предложить через тело символически воплотить в действие высказанное чувство.

Например, Патрик жалуется, что он остается «в плену своих привычек». По знаку терапевта участники группы, символически изображая ситуацию, сжимают его в кольцо тел... но ко всеобщему удивлению, он ничего не делает для того, чтобы выбраться!

И тут Патрик сам внезапно понимает, что его желание быть свободным и инициативным — всего лишь интеллектульная вербализация, а на самом деле его глубинная потребность в данный момент — искать убежище под теплым домашним кровом и продолжать пребывать в спокойствии от достигнутого.

Точно так же можно эмоционально проявить и воплотить самые разнообразные вербально выраженные чувства, например чувство отвергнутости, своей ненужности, «тупика», потребности в теплоте, социальном признании и т.д., а также осуществить телесное проигрывание таких расхожих выражений, как:

— я не вижу «конца туннеля», — я всегда «один в своем углу», — я никогда не могу «ослабить хватку», — мне хочется «все это бросить»... и т.д.

Проигрывание, осуществляемое индивидуально или с помощью группы, может быть или кратким, или достаточно длительным.

Кристиан, его дедушка и бабушка

Кристиану 14 лет. Он сирота и воспитывался дедушкой и бабушкой. Это престарелые люди, «отставшие от жизни». Из страха несчастных случаев они отказываются купить ему желанный для него мотоцикл. Кристиан жалуется:

— Они не могут меня понять. Они слишком старые!.. Видишь, между ними и мной пустое пространство — это место моих родителей... и там всегда будет пусто! И эта дыра между ними и мной останется навсегда!

Я тут же предлагаю ему материализовать то, что он выразил на словах: рядом с его стулом я ставлю два других, пустых: один для его родителей, следующий для дедушки с бабушкой. Происходящее забавляет его: он обращается к дедушке и бабушке, сложив ладони рупором:

— Эй, вы, там! Вы меня слышите?.. Вы слишком старые!.. Вы что, оглохли?..

Затем он занимает место дедушки и бабушки, так чтобы воплотить свое представление о них; встав за их стулом, он начинает отвечать мягким голосом:

— Да-да! Кристиан, мы тебя слышим! Не такие уж мы старые! Нам только по 57 лет. И мы не глухие...

И тогда Кристиан, видимо, что-то поняв, начинает улыбаться.

Он встает и тут же идет расставлять по местам стулья. Он говорит мне:

— Ты знаешь... мне кажется, что можно найти способ договориться: я над этим подумаю!.. У порога моего кабинета он оборачивается и заявляет: — Любопытно, мне уже две недели плохо дышалось, а сейчас — смотри (он глубоко дышит), совсем легко!..

Такие простые метафорические проигрывания показывают, какой силой обладает «слово, ставшее плотью» в ситуации здесь и теперь.

Игры или упражнения

Как известно, Гештальт практикуется и в индивидуальной терапии, и в групповой работе. В последнем случае возможности использования тела увеличиваются. Ведь в ситуации работы в паре прямое телесное взаимодействие между терапевтом и его клиентом оказывается более ограниченным как в силу материальных (недостаток пространства), так и в силу психологических или деонтологических причин (риск возникновения двусмысленных оттенков в проявлениях нежности, призванной тормозить агрессивную конфронтацию).

Группе, в свою очередь, в зависимости от создавшейся ситуации могут предлагаться разнообразные подготовительные или амплифицирующие телесные игры или упражнения. Конечно же, невозможно заранее точно предусмотреть, какие «упражнения» будут использованы. Важно, чтобы они соответствовали атмосфере и задачам возникающей в данный момент ситуации.

Они могут касаться всей группы в целом или отдельного клиента. Их цель — создать многообразие опыта (чувства покинутости, расслабления, нежности, закрытости, противостояния, доверия, ощущения риска и пределов и т.д.) с его последующим осознаванием.

Так, к примеру, можно каждому предложить поискать «свое место», принимая во внимание все, что есть в зале, или из тел участников группы выполнить ее «скульптурный портрет» для выражения субъективного опыта, полученного в своей семье, а кроме того, исследовать, что происходит при встрече с закрытыми глазами или же физически защитить «свою территорию»; группа может поднять и понести одного из ее участников, сделать так, чтобы он «взлетел», убаюкать его или заключить в тюрьму. Клиент может исследовать свою способность к доверию (падая на руки членов группы) или свою недоверчивость (сознательно оставаясь в стороне от группы) и т.д.

Несколько десятков подобных игр, первоначально нацеленных на выявление трудностей в творческом приспособлении человека к окружающей его среде, теперь уже стали широко распространенными и даже нередко используются вне их первоначального контекста, методологически неоправданно и просто для развлечения! Но по сути они направлены на то, чтобы придать четкость процессам контакта, отступления, уклонения, сопротивления или конфликта, происходящим на нашей границе-контакт, то есть сделать имплицитное эксплицитным.

«Терапия телом к телу"

В Гештальте происходит не только вербальная или визуальная коммуникация: мощным мобилизирующим элементом является также реальная конфронтация тел', агрессивное физическое противоборство — непременно контролируемое или, в крайнем случае, происходящее опосредованно (с использованием матраца или подушки) — или нежный контакт, носящий прегенитальный родительский или, наоборот, эротический оттенок, в свою очередь также контролируемый, но выходящий за рамки принципа «так, словно...», идущего от Дж. Морено.

Ситуация, когда тела вплотную касаются друг друга, обычно вызывает глубокую эмоцию, позволяя выйти на поверхность архаичному материалу из детского довербального периода, до которого трудно добраться посредством чисто вербальной терапии. Поэтому нередко в такие моменты проживаются бурные эпизоды, напоминающие рождение или же первое кормление грудью. Ференчи еще в 1931 году писал;

«Конечно, Фрейд прав, объясняя нам, что анализ одерживает победу, когда ему удается перевести действие в припоминание, но я думаю, что и через действие так же успешно можно пробуждать важный материал, который впоследствии может быть преобразован в припоминание».

Значение телесного материала, проявленного в действии, подчеркивается и некоторыми авторами английской школы психоанализа (в большинстве своем — воспитанниками венгерской школы) и, в частности, Винникоттом. О его идеологическом «родстве» с Перлзом я уже упоминал: имеются в виду разные варианты техник холдинга (holding) (= действия матери, держащей или несущей своего младенца) и хэндлинга (handling) (= то, как мать обращается с младенцем, как она за ним ухаживает).

Гаптономия Франса Вельдмана — терапия через осязание — предлагает отдельные техники, которые уже применяются в Гештальте (разговор со своим телом, «расширение» его границ до границ тела другого человека, приручение боли и т.д.).

К телесной теме часто возвращается в своих работах и французский психоаналитик Д. Анзье (Anzieu), находящийся под несомненным влиянием английской школы. Он, в частности, пишет:

«Сегодня великим лишним, отверженным, изгнанником [...] в представлениях многих терапевтов [..,] оказывается тело, являющее собой ту составляющую человеческого существования, в которой сосредоточена витальность, универсальную до-сексуальную данность, то, на что опираются все психические функции» cm.: Didier Anzieu. Le Moi-Peau (в работе Le dehors et ie dedans. Nouvelle Revue de Psychanalyse. № 9, 1974 или же Le Moi-Peau, Paris. Dunod, 1985). — Что не мешает ему провозглашать «двойной запрет на касание»!

Ситуация, в которой клиент реально оказывается «телом к телу» с терапевтом, часто позволяет завязать работу, развивая конкретную эмоцию, возникшую здесь и теперь, эмоцию, которая сможет оживить какое-то воспоминание (нежность, разрыв с любимым человеком, изнасилование...). Но эта же ситуация не всегда позволяет клиенту выразить до конца все возникающие у него чувства. Поэтому мы нередко в процессе работы подкладываем ему подушку, что дает возможность клиенту пойти еще дальше и даже, в крайнем случае, изо всех сил ударить по ней или плюнуть на нее... в том случае, если он испытывает в этом потребность. Так клиент сможет достичь дающего освобождение и осознавание катарсиса и снова вернуться к вербализации. Среди тех, с кем происходят такие внезапные и неожиданные осознавания, часто встречаются люди, которые в этот момент наконец-то проявляют давно сдерживаемую инфантильную ярость и подавленный гнев по поводу смерти одного из родителей.

Таким образом, выход на символическую работу посредством тела или слова позволяет преодолеть рамки существующей конкретной материальной реальности данного момента, которая, однако, в свою очередь благоприятствует первоначальной эмоциональной и энергетической мобилизации. В целом слова — это карта, позволяющая ориентироваться, а тело — это мотор, который двигает машину вперед.

Нагота, hot-tub, бассейн

Нам представляется, что эффект от телесной работы может быть значительно усилен, если в ней задействовать обнаженное тело.

И хотя мы сами практикуем натуризм всей семьей (Мои родители уже в начале 30-х годов участвовали в движении натуристов), но считаем, что групповая терапевтическая работа с обнаженным телом может оказаться травмирующей в том случае, если она навязывается грубо и в обязательном порядке,— как в некоторых группах «марафон-ню» Пола Биндрима; он, например, предлагает стажерам публично детально рассмотреть все части тела, разговаривает с ними и требует, чтобы они тоже говорили...

Мы же предпочитаем начинать работу с обнаженным телом по возможности наиболее спонтанным образом (и всегда факультативно) — в горячей воде, бассейне или hot-tub.

Hot-tub — это большая общая ванна, обычно круглой или овальной формы, в которую могут поместиться одновремено с десяток человек. Скамейка внутри нее позволяет оставаться в сидячем положении, по плечи в воде. Вода нагрета до температуры тела (35—37 градусов). Усовершенствованные «горячие ванны» располагают системой струйных пульсаторов, создающих пузыри и вихри регулируемой интенсивности и осуществляющих релаксирующий массаж.

Погружение в совершенно новую среду вызывает некий стресс (в широком значении этого слова, ибо стресс может быть как приятным, так и неприятным) и изменение функционирования всех наших адаптивных систем: дыхательной, кровеносной, сенсорной, гравитационной, выделительной (потение) и т. д.

Все вместе, сознательно или нет, создает условия для проживания клиентом пренатальной внутриутробной ситуации, поэтому нередко люди в окружении других обнаженных тел, омываемых теплой «амниотической жидкостью», спонтанно принимают позу зародыша. Такой сеттинг ( Термин, обозначающий в психоанализе ту материальную обстановку (и весь ее символический подтекст), в которой происходит терапевтический сеанс) благоприятствует появлению разнообразных телесных ощущений регрессивного типа и позволяет открыться мощным архаичным пластам, вместе с которыми всплывают ощущения «океанского» счастья или, наоборот, экзистенциальной тревоги или отвержения.

Расширение кровеносных сосудов, вызванное теплом, приводит к ускорению кровообращения и дыхания, изменению содержания кислорода в крови и ее кислотности, в результате чего происходит своего рода незаметная «аутоинтоксикация» верхних слоев коры головного мозга, сравнимая с той, что достигается более жестким путем через упражнения по гипервентиляции легких («усиленное» дыхание), применяемые в реберсинге или биоэнергетике. Такое усыпление контрольных функций коры посредством введения их в «самонаркоз» благоприятствует проявлению деятельности освобожденных подкорковых слоев (лимбических и гипоталамических) и, следовательно, возникновению первичных ощущений и потребностей, которые скоплены именно в этих бессознательных зонах (ярость или гнев, страх или тревога отвержения, сосательные рефлексы или стремление к нежности и т. д.).

Особая водная среда при температуре человеческого тела и нагота позволяют кроме работы по регрессии исследовать самые разнообразные ситуации: ощущения от: расслабления, страх погружения, удовольствие от ныряния с задержкой воздуха, близкий контакт с другими обнаженными телами, работу, связанную с образом тела и с сексуальностью.

Такая работа может проводиться в тишине или под музыку, со словами или без них, с открытыми или с закрытыми глазами, коллективно или индивидуально. Терапевт может участвовать, подсказывая варианты возможных упражнений (через взгляд, через контакт, массаж и т. д...) или, наоборот, просто отслеживая спонтанные «сомато-психические» реакции клиента, стараясь стимулировать его осознавание (awareness), побуждая его время от времени произносить звуки, слова или фразы.

Подобным образом мы используем и «терапевтический бассейн» с такой же температурой воды. В этом случае регрессивный оттенок снижается (бассейн уже не круглой формы, тела не сближаются и не входят в контакт), но возрастает сексуальный оттенок, чему благоприятствуют свобода перемещения и выбора партнеров, а также возникающая игровая атмосфера.

Само собой разумеется, что психологическая работа, начатая в воде, может перейти в зал и продолжаться индивидуально или в группе.

Сенситивный Гештальт-массаж

После такого купания мы охотно предлагаем сеанс калифорнийского массажа, или, по-иному, сенситивного Гештальт-массажа (SGM) — упрощенного варианта техники Маргарет Эльк, который мы разработали, обучаясь у нее в Сан-Франциско.

Речь идет о сенситивном эйфоризирующем массаже, который ведет к успокоению и расслаблению, лучшей интеграции человеком своей телесной схемы и к созданию коммуникации с последовательной концентрацией партнеров на получении и отдаче тепла, нежности или энергии.

«Отбросьте свою голову, вернитесь к вашим чувствам»

— любил повторять Перлз. А самый большой из наших органов чувств — это кожа, которая мобилизует 2 м² поверхности нашего тела, 70% кровеносных сосудов и большую часть нервных окончаний.

Нам представляется, что сенситивный Гештальт-массаж можно легко и гармонично сочетать с традиционной практикой Гештальта. Для них обоих важны следующие темы: цикл контакт-отступление,

· работа с границей-контакт,

· холистический и интегральный подход к человеку как к целому;

· работа здесь и теперь,

· осознавание (awareness) сенсорных ощущений;

· активизация правого полушария головного мозга (телесная схема, образы и эмоции);

· обмен ощущениями и эмоциями при отношении терапевтической симпатии',

· принятие и уважение другого человека и самого себя со всеми недостатками',

· уважение ритма, творческой манеры и личностного стиля каждого человека;

· стремление к комфорту и удовольствию без чувства вины.

Поиск по сайту: