Переход к половому акту

Конечно же, переход от чрезмерной нейтральности к чрезмерной включенности для меня неприемлем, и я не могу присоединиться к позиции некоторых американских коллег, которые под предлогом создания подлинных и так называемых «равноправных» отношений стремятся стереть всякое различие между терапевтом и его клиентом, используя отдельные терапевтические сессии в целях личного удовлетворения, и даже занимают своими собственными проблемами время, по праву принадлежащее участникам семинара, или удовлетворяют свои собственные сексуальные желания, прикрываясь необходимостью «аутентичности» во взаимоотношениях с клиентом!

Несомненно, что подобная практика дает кратковременный демагогический эффект; ведь многим стажерам очень нравится видеть слабости своего терапевта — таким он кажется им более «человечным» и «доступным»! Однако подобные достойные сожаления (но, впрочем, чрезвычайно редкие) злоупотребления могут бросить тень недоверия на практику Гештальта.

Из разных американских исследований стало известно, что на самом деле невозможно со всей объективностью утверждать, какие (негативные или позитивные) косвенные последствия несет эта практика для каждого из задействованных партнеров и просто для других участников группы.

Указывается на особые случаи ухудшения состояний или осложнений после отношений такого рода, однако известно не меньшее количество случаев улучшения (наступившего вследствие девальвации нарциссизма и снижения аффективной заряженности (драматичности) фантазии)…

Объективному исследованию этой темы мешает неизбежное в таких вопросах лицемерие, наследованное из традиционных моральных и религиозных представлений.

Еще недавно вызывали скандал научные исследования сексуального поведения, выполненные Кинси или Мастерсом и Джонсон, хотя было известно, что в действительности... 80% населения (!) практиковало техники, которые официальная мораль квалифицировала как «развратные»!

Вместе с этим, отвергая все моральные предрассудки и все априорные утверждения о возможном психологическом «вреде», мы все-таки считаем, что сексуальные отношения между терапевтом и клиентом могут быть искажены диссимметричностью их статусов:

• один из них получает оплату, другой — платит;

• профессиональный терапевт обладает авторитетным статусом и властью; при этом он может испытывать искушение к их бессознательному злоупотреблению;

• и наоборот, «завоевание» терапевта клиентом (или клиенткой) не всегда связано с искренним аффективным или сексуальным влечением!;

• хотя, впрочем, любой терапевт в силу своей профессии сталкивается с большим числом потенциальных партнеров в особой ситуации эмоционального надлома у клиента: равновесие, таким образом, оказывается нарушенным.

И, наконец, здесь нельзя отвлекаться от осуждающего социокультурного контекста, еще достаточно сильного в Европе, несмотря на современную эволюцию нравов. Это глубоко отражается на подобного рода переходах к действию, придавая им привкус скрытой вины или показного вызова.

С гештальтистской точки зрения, невозможно отделять индивидуума от окружающей его среды, и любое поведение обретает смысл только в окружающем его поле, пусть даже история и география накладывают свои, в большинстве случаев условные и временные, пределы.

И все-таки нагнетание драматичности вокруг таких случаев нарушений, как нам кажется, иногда приносит больше вреда, чем то делают сами нарушения! (Аналогично, еще совсем недавно очень осуждалась мастурбация («от этого сходят с ума!»), хотя в то же время в некоторых странах (как во Франции вплоть до XVII века) она широко применялась для того, чтобы утихомирить беспокойного или утешить ударившегося ребенка: на некоторых островах Тихого океана и сейчас принято, что любой прохожий может мастурбировать малыша, ободравшего колено — подобно тому, как в современной Франции в этом случае его бы поцеловали и приласкали. А сколько можно было бы сказать о пресловутой «травме первичной сцены» (наблюдения совокупления родителей), что встречается повсеместно и проходит безболезненно в других самых разных культурах).

Кроме того, мы не склонны защищать и крайне моралистичные, противостоящие либеральным, взгляды. Опыт научил нас опасаться «высоконравственных» инквизиторов, которые то и дело пытаются отделаться от своих собственных слабостей, обличая слабости других людей (реактивное образование).

Некоторые ведущие терапевтических групп и групп личностного роста доходят до того, что требуют от каждого участника группы письменного обязательства в «воздержании» от сексуальных отношений не только с терапевтом (что само собой разумеется), но и с другими участниками группы даже в период между терапевтическими сессиями...

Напоминания с предостережениями по поводу искусственно накаленных отношений в психотерапевтической группе с телесной или эмоциональной ориентацией нам кажутся просто необходимыми, но подобные принудительные запреты представляются нам нарушением частной жизни взрослых клиентов... ведь в то же время их призывают к ответственности за свою жизнь!

Кроме того, многочисленные свидетельства подтверждают, что подобные обязательства — даже письменно заверенные — редко соблюдаются всеми без исключения участниками группы. Более того, в этом случае некоторые из них подталкиваются к антисоциальной позиции — провокационным нарушениям установленного закона (письменного обязательства). Другие занимают лицемерную позицию лжи и отрицания (собственных импульсов); это происходит несмотря на наше стремление поощрять в каждом из них аутентичное выражение эмоций, чувств, страхов или желаний.

Поиск по сайту: