Принцип активності та діяльнісний підхід

Согласно следующему принципу - активности - личность обладает свойствами инициативы, свободы выбора и характеризуется избирательным поведением. Эта установка своеобразно преломляется через принцип детерминизма в его трактовке С.Л. Рубинштейном - "внешнее через внутреннее"

Принцип активности отрицается концепциями биогенного и социогенного толка: для первых человек - результат развертывания генетической программы, для вторых - продукт социальных влияний и коммуникаций.

· Принцип активности трактуется по-разному:

o Согласно первой точке зрения активность ассоциируется с понятиями избирательности и пристрастности поведения человека. Познание мира зависит от его ценностей, установок, интересов. Этот подход нашел отражение в концепциях Н.А. Бернштейна, П.К. Анохина, Д.Н. Узнадзе.

o В соответствии со второй точкой зрения поведение рассматривается не столько с точки зрения пристрастности, сколько с позиции творческой деятельности, продуктивности (П.Я. Гальперин, А.Н. Леонтьев). Утверждается, что в реальной жизни человек встречается с неопределенностью, сталкивается с проблемой сопоставления собственных целей и требований ситуации, рассогласование между которыми приводит к необходимости творчески мыслить и принимать самостоятельные решения.

o Третья точка зрения определяет активность через неадаптивную природу человеческой деятельности, через понятие надситуативного поведения, преодолевающего стереотипы, шаблоны, привычные действия.

На теоретическом уровне исследования принцип активности связан с изучением динамических аспектов поведения, в частности с проблемой мотивации.

Категория активности может рассматриваться в качестве более широ­кой, чем категория деятельности. Принцип активности реализовывался в ряде концепций: в теории онтогенетического развития А. Валлона он направлял выделение особого предмета изучения — эмоционально-тонической активности, действующей в единой системе с предметно-направленными действиями; в вюрцбургской шко­ле выделяли активность мышления как основание несводимости его регуляции к ассоциативным механизмам; в культурно-исторической концепции активность субъекта выступила как активность в преобра­зовании собственной психики на основе орудийного использования сти­мулов-средств.

Список психологических теорий, в которых апелляция к активности выступает в качестве специфического свойства тех или иных психических явлений (включая динамику развития личности), может быть продолжен. Активность в субъектно-деятельностном под­ходе и в подходе, вводящем понятие надситуативной активности (Пет­ровский), в свою очередь, отличается от названных направлений реализации общего принципа. Роль принципа активности в общепсихо­логическом знании была обоснована именно в отечественной культурно-деятельностной школе (этот термин А. Г. Асмолов ввел для указа­ния на преемственность общепсихологической теории как развивающей взгляды Выготского - Леонтьева - Лурии). Таким образом, принцип активности можно рассматривать как связанный именно с реализацией принципа деятельностного подхода (и субъектно-деятельностного) в пси­хологии. В то же время, как мы покажем далее, в психологии принцип активности развивался и в иных контекстах.

Л. И. Анцыферова, рассматривая принцип связи психики и деятель­ности, соглашается с тем, что уже анализ деятельности показывает не­разрывную связь деятельности и сознания с окружающим человека ми­ром. Она подчеркивает заслугу С. Л. Рубинштейна в том, что первая проблема была включена во вторую и тем самым закрепилось диалектико-материалистическое понимание принципа детерминизма: «Принцип деятельности становится в этом случае существенной частью принципа детерминизма, раскрывающей конкретно процесс движения от внеш­него к внутреннему и от внутреннего к внешнему». С. Л. Ру­бинштейн выдвинул принцип единства сознания и деятельности, а А. Н. Леонтьев расширил его, выдвинув принцип единства психики (в ее различных формах) и деятельности.

В более широком контексте принцип активности противопостав­ляется принципу реактивности (приводимая иногда дихотомия актив­ности — пассивности не выдерживает критики в силу неприменимо­сти категории пассивности уже к самым простым вариантам психической деятельности). Отличительными чертами психологических концепций, реализующих принцип реактивности, являются представления о реак­тивной и в этом смысле пассивной природе человека, основывающиеся на аналогии между человеком и машиной (т. е. на идее механистическо­го материализма). Принцип реактивности реализуется в содержатель­но разных подходах — рефлекторном, бихевиористском, когнитивном (если строятся схемы познавательных процессов, исходя из «компью­терной метафоры»), при любых формах гомеостатических подходов. Принцип активности также имел в философии и психологии теорети­чески разные основания и воплощения.

А. Г. Асмолов назвал формулой активности слова А. Н. Леонтьева «внутреннее (субъект) действует через внешнее и этим само себя из­меняет», включив в принцип активности поло­жения о самодвижении, саморазвитии деятельности.

Говоря об активности психического отражения, выделяют такие его свойства, как селективность и пристрастность. В этом одно из противо­поставлений деятельностного подхода бихевиористскому (с его реак­тивной схемой). Избирательность и направленность психических процессов могут рассматриваться как собственно признаки активно­сти отражения. Это не вполне оправдано — сводить активность только к селективности или избирательному характеру деятельности. Послед­нее скорее характеристика реактивных процессов, когда имеется в на личии множество воздействий и организм вынужден выбирать, на ка­кое из них реагировать, как бы отфильтровывая одни воздействия от других. Ссылка же на пристрастность скорее указывает на источники феномена активности.

При анализе перехода от стимульной парадигмы к деятельностной при построении образа было выделено три параметра проявления ак­тивности [Смирнов С. Д., 1985]:

1) инициирование действия субъектом;

2) направленность на изменение внешней действительности (уни­чтожение определенности внешней действительности);

3) отставлениость во времени и пространстве акта деятельности от окончательного результата, с одной стороны, и от инициировав­ших его событий — с другой, а также наличие между ними мно­гих опосредствующих действий (если так можно выразиться, их удаленность друг от друга в пространстве структурных элемен­тов деятельности, которая может прямо не коррелировать с их пространственной и временной отставленностью).

Реализация принципа активности применительно к познавательным психическим процессам шла в советской психологии именно по пути их деятельностной трактовки. В физиологии активности Н. А. Бсрп-штейном были открыты законы регуляции действия как законы по­рождения и построения, а в работах А. Н. Леонтьева — особенности двойной детерминации построения образа (свойствами объекта и за­дачами субъекта). Целевая регуляция при исследованиях восприятия, памяти и мышления также понималась как регулирующая роль актив­ности субъекта в их актуалгенезе. Наконец, исследования активности субъекта как внутренних моментов его саморазвития и самодетерми­нации стали реализацией принципа активности в области исследова­ний личности.

Само по себе признание целевой причины еще не говорит о реализа­ции принципа активности. Так, в исследованиях К. Левина она могла означать достижение принципа равновесия, т. е. гомеостазиса (в отно­шениях личности и среды). Подчиненность поведения заранее установ­ленной цели — это скорее характеристика адаптивности. Но человек характеризуется и неадаптивными действиями, стремлением к наруше­нию гомеостазиса. В теории В. А. Петровского неадаптивная активность личности, выход за рамки ситуативно заданных требований (бескорыст­ный риск) стали таким же предметом изучения, как самоактуализация у А. Маслоу. Сами процессы постановки цели выступили у О. К. Тихомирова и В. А. Петровского теми этапами самодетерминации, за кото­рыми уже не предполагалось вскрытие их деятельностных структур (хотя сами они становились регуляторами действий). Принцип актив­ности при этом не обязательно прямо формулировался его сторонника­ми. Его представленности в теориях личности следовало бы посвятить специальную работу. Однако ограничимся категориальными связями в рамках деятельностного подхода.

В то же время следует признать, что соотнесение психологических пред­ставлений об активности и деятельности (как молярной единицы актив­ности человека — в понимании А. Н. Леонтьева) приводит к непростым схемам соотнесения понятий, которые представляют деятельностные структуры и фиксируют аспекты активности, лишь в своем генезе имею­щие деятельностные основания. Это уже названные понятия образа мира, целеобразования, надситуативной активности личности и др.

Поиск по сайту: