Часть 5. И снова заполярье

Начался новый год и пора построить на него спортивные планы. На очередном занятии в клубе объявлено о предстоящих апрельских сборах в Хибинах, организованных Санкт-Петербургской Федерацией Альпинизма, Скалолазания и Ледолазания, сокращённо ФАСЛ. Шеренга построена и тренер интересуется, кто собирается на этот выезд. Я с первого дня знал точно, что поеду при первой же возможности и немедля поднимаю руку. К моему удивлению, рук совсем мало. Собирается ещё одна девушка по имени Надя, уже имеющая третий разряд, и ещё несколько сомневающихся. Странный расклад. Впрочем, меня это не переубеждает. А через несколько дней мне звонит один из руководителей клуба - Дима Киселёв и спрашивает:

- Ты на хибинский выезд собираешься?

- Да, конечно - отвечаю ему.

- Ну ты учти, что нет стопроцентной уверенности, что ты туда попадёшь. Инструкторов на этот раз мало. Может на всех не хватить.

Новость меня особо не задевает. Мне почему-то казалось, что всё в итоге уладится и я смогу поехать, и через ещё какое-то время объявлено об организационном собрании в ЛЭТИ.

В назначенный день встречаемся с Надей, чтобы идти на собрание. Она приводит ещё одну девушку из нашего клуба - Марину, которая тоже намерена поехать с нами. Пока идём до места, болтаем о том, о сём. Вот проходим мимо Надин институт - Первый медицинский. Она у нас будущий врач, а такой человек в горах, увы, бывает просто необходим. Сама она небольшого роста, но крепкая. Всегда везде участвует, вот и сейчас заявилась на лыжные соревнования, где как-никак, а 100 километров на лыжах пробежала. Марина на вид довольно хрупкая, но полагаю, что это лишь иллюзия, раз в горы собралась. Учится в Техноложке, которую и я окончил. Больше о ней толком ничего не знаю - мы едва знакомы.

Помещение, в котором назначено собрание запрятано глубоко в хитросплетениях лестниц и коридоров ЛЭТИ. И это не просто метафора. Планировка здесь - тот ещё лабиринт. К счастью, Надя помнит дорогу, и мы быстро находим место собрания. Вижу там нашего тренера, Андрея Борисовича. Он тоже планирует ехать. В комнате около тридцати человек, а возглавляет мероприятие лично президент Санкт-Петербургского ФАСЛ Тимошенко Татьяна Ивановна - женщина старшего поколения. В манере общения видна железная хватка, видимо должность предполагает. Тем более, что прошлый сбор прошёл неудачно - погибли два новичка-альпиниста из клуба "Политехник", так тут столько было разбирательств и с прокуратурой и прочими органами, что теперь Татьяна Ивановна нам спуску не даст - всё должно быть чётко и по правилам. Впрочем, не думаю, что у неё на сборах когда-то было иначе. Начинается перекличка по спискам. Звучит и моя фамилия, а потом, через несколько человек из списка зачитывают ещё одну:

- Так, эээ... фон Штакельберг!

По комнате пронёсся смешок. Фамилия, прямо скажем, оригинальная.

- Штакельберг! Что не пришёл что ли? - возмущается Татьяна Ивановна. - Вычеркну сейчас и всё! У нас и так инструкторов не хватает.

Но вскоре явился и он, Тихон Иванович фон Штакельберг. Нет, это не инструктор и не бывалый альпинист. Это примерно мой ровесник, альпинист-значок. То есть человек, уже сходивший самый первый альпинистский маршрут и имеющий значок "Альпинист России". В итоге в нашем отделении оказались я, Марина, Лев - парень из другого клуба, Настя - староста отделения из "Политехника", тот самый Тихон - тоже из другого клуба и ещё к нам позже в Хибинах присоединится некий Виктор, о котором кроме имени пока ничего не известно. А руководство нашим отделением было поручено Пашину Андрею Викторовичу.

Дима, наш клубный руководитель, когда узнал, кто будет нашим инструктором, сказал:

- Вам здорово повезло. Он мастер спорта, человек очень спокойный. Просто танк. К ошибкам новичков относится с пониманием, всё по порядку объяснит.

Позже я узнал, что Дима и сам в своё время ходил под руководством Андрея Викторовича. Повидаться с инструктором нашему отделению довелось только через несколько дней в Токсово. Там тогда проходили лыжные соревнования, посвящённые памяти погибших альпинистов. Андрей Викторович на вид оказался мужчиной солидного возраста, с седыми волосами и бородой. Но это его совсем не старит, а напротив, ощущение, что разговариваешь с молодым по духу человеком. Там получаем от него список необходимого снаряжения и возвращаемся в город.

Несколько недель проходят в поисках и закупках снаряжения. Я, конечно, мог позаимствовать многое у одноклубников, но на тот момент у меня имелись свободные средства и я решил обзавестись своей хорошей экипировкой. Карабины, жумар, восьмёрка, каска, обвязка, одежда, обувь и прочее. Список завершает моя видеокамера, которой я намерен снять новый фильм. Побывав на нескольких клубных мероприятиях, где под конец частенько показывают фотографии и фильмы про выезды в горы, я понял, что должен, нет, просто обязан заявить о себе через съёмки своего фильма о поездке в горы. Так сказать, показать горы глазами новичка. Тем более, что в клубе явный дефицит видеоматериалов о восхождениях. В основном представлены фотографии. Я уже подобрал музыку, которая хорошо должна вписаться в сюжет, даже разработал заставку для фильма, знал, что я намерен в нём показать, надеялся поймать полярное сияние и уже практически видел отдельные эпизоды.

И вот 5 апреля 2013 года мы садимся в поезд Санкт-Петербург - Мурманск и едем до станции Апатиты, куда прибываем на следующий день. Стоянка поезда недолгая, так что на выходе всё делаем оперативно и садимся в ожидающий нас автобус. Посреди салона навалена огромная куча из рюкзаков. Учтиво уступаем места инструкторам, а остальные места занимают в основном девушки. Да, их тоже в альпинизме предостаточно. Достаю камеру - надо проверить, как доехала, и делаю пару пробных дублей прямо из автобуса. Наш путь лежит в Кировск, а точнее в один из его микрорайонов - Кукисвумчорр, или просто 25-й километр. Проезжаем мимо заснеженных снизу доверху гор. Впрочем, тут всё в снегу. Апрель в заполярье - это ещё самая настоящая зима. После некоторого времени движения по трассе попадаем в городок, а скорее посёлок городского типа. Собственно, это и есть то место, где мы проведём ближайшую неделю. Автобус останавливается чуть в стороне от дороги и мы с вещами выгружаемся. Совсем непривычно для моего глаза на фоне белых великанов стоят самые обычные трёжэтажные многоквартирные дома, каких можно найти великое множество в любом провинциальном городке России. Жду, когда все выгрузятся с вещами и следую за инструкторами. Идти приходится по заснеженным дворовым проездам стараясь не поскользнуться местами. Чуть прошли в глубь двора, забрались на сугроб, пролезли под какой-то трубой, слезли с сугроба, а точнее скатились, и вот появилась наша база - двухэтажное здание бывшего детского садика. В том, что в детском саду здесь больше нет нужды, нет ничего удивительного. Многие дома стоят с заколоченными окнами, некоторые и вовсе разрушаются, а ещё несколько так и не были достроены. Единственное, чем живёт это место - это апатитовый рудник, который расположен буквально по соседству.

Наше пристанище сохранило в себе черты детсада, как, например, двойные перила на лестнице - обычные для взрослых и нижний ряд - для детей, кухня, столовая, просторные комнаты. В одну из таких комнат на втором этаже нас селят с другим отделением из Петрозаводска. В помещении стоят около пятнадцати кушеток, телевизор, который я, по правде говоря, ни разу не видел включённым. Впрочем, это и хорошо. Никто даже и не предлагал - все устали от ящика дома. У каждой такой комнаты есть отдельный санузел, и хотя очередь в него образуется, она всегда небольшая. Более-менее освоившись с обстановкой, решаем вопрос о еде. Составляем список, а точнее, расписание, что будем готовить на завтрак, обед и ужин по дням. Андрей Викторович чётко обозначил, что на обед должен быть суп и не иначе. Причём суп настоящий, а не концентрат. А вот и он сам - велит всем полностью одеться и в полной амуниции выйти на улицу, устроить некоторого рода смотр, мол, с чем приехали.

До улицы мы не дошли - в столовой собрали всех, чтобы официально объявить о начале сбора. Там во главе длинного стола расположился старший тренер Малеев Борис Владимирович - седовласый мужчина в небольших очках, по сути, как я понял, первый человек на мероприятии. Встав, он поприветствовал всех нас и представил участникам сбора руководящий состав, включая и нашего инструктора. А ещё через несколько минут мы уже стояли во дворе и демонстрировали уровень своих знаний Андрею Викторовичу. Самое элементарное - завязать пару узлов, правильно прищёлкнуть верёвку к обвязке, надеть кошки и походить в них, чтобы проверить надёжность их закрепления. А наш инструктор, в свою очередь, показал, как сблокировать верхнюю и нижнюю обвязки. Очень кстати, надо сказать - я этого не знал, а навык нужный.

Позже были улажены обязательные формальности и на следующий день запланировали выход на первую гору - Тахтарвумчорр.

Утро выдалось непростое. В 4:30 утра зазвенел будильник, возвращая к жизни не только нас, но и отделение, делящее с нами комнату, что их не очень-то радует, ведь у них подъём значительно позже. Да и к тому же это сигнал только для дежурных, что пора вставать и готовить кашу на завтрак. Остальные участники отделения встают ровно в пять и, натянув на себя то, что можно надеть без лишнего шума, направляются на кухню. Ну а тут что можно сказать? Терпеть не могу овсянку! Но выбора, естественно, нет. Силы сегодня пригодятся, так что приходится давиться. Инструктора будим только к завтраку, поскольку не были уверены, что это в нашей компетенции. Оказалось - в нашей, и будить надо тоже в пять. Берём на заметку и возвращаемся в комнату собираться, а это значит, что надо в предрассветной темноте надеть на себя всю экипировку, включая вечно звенящее "железо", вызывая тем самым всполохи негодования в различных участках комнаты. Вроде, всё взял. Надеваю рюкзак и выхожу к лестнице. Тяжело шагая по ступеням, замечаю, что не надел перчатки. Должно быть, в рюкзаке. Спускаюсь вниз и судорожно перебираю рюкзак. Наши уже на улице ждут, когда все соберутся. Я уже успел вернуться в комнату и поискать там - нет нигде, а без перчаток там просто делать нечего. Спускаюсь снова и вижу Настю - старосту нашего отделения, уже ищущую меня. К счастью, у неё находятся запасные. Проблема решена, но впереди ещё одна - из-за меня задержался выход.

- Как зовут? - уточняет Андрей Викторович, когда я присоединяюсь ко всем внизу.

- Кирилл - отвечаю ему.

- Значит, выход был запланирован на 6 утра, а сейчас 6:15. - негодует инструктор и, обращаясь ко всем продолжил:

- Ребята, в горах дисциплина - это самое важное, и начинается она вот с таких вещей, как соблюдение графика.

Обидно, конечно, слышать это всё про себя, особенно когда ты по жизни человек достаточно пунктуальный. Знал бы Андрей Викторович, с каким отчаянием я только что перерывал рюкзак только и думая как раз о том, что задерживаю всех. А вообще не поспоришь - инструктор прав абсолютно.

- В следующий раз - продолжает он - я ухожу ровно в шесть. Если кто опоздает, будет догонять сам.

Далее ещё раз проверили наличие всего необходимого и отправились в путь. К чести Андрея Викторовича надо сказать, что, как и говорил мне Дима, инструктор у нас, действительно, спокойный. Даже своё искреннее недовольство выражает без эмоций и нажима. Как-то по-отечески даже.

Пройдя немного дворами, выходим на снежную поляну, а впереди стена гор, уходящая вправо. Так то горы здесь со всех сторон, но нам надо именно правее - в цирк Ганешина. Цирком называют одно из таких мест, где горы идут полукруглым амфитеатром и охватывают в полукольцо часть пространства. Пройдя поляну, оказываемся на хорошо расчищенной дороге, где легко разъедутся два грузовика. Навстречу проносится огромная машина с ковшом, видимо, и облегчившая нам путь. Возле последнего на пути капитального строения над дорогой висит щит, где крупным шрифтом обозначено, что начинается лавиноопасная зона. Это значит, что дальнейшее продвижение осуществляется только на наш страх и риск.

Всё хорошее когда-нибудь кончается, как и любезно расчищенная дорога - далее приходится топтать снег. Обутый в жёсткие горные ботинки, защищённые от снега гамашами, одетый в три слоя одежды, в балаклаве и шапке, одетой под каску, в перчатках, с палками в руках, рюкзаком за спиной, звенящим на поясе снаряжением и в очках чувствуешь себя, как танк. Снег, которого здесь по колено, совсем не студит ноги, а напротив, ощущение довольно приятное. Только мягкость свежего снега, разлетающегося из-под ног, как пух. Идёшь, как по облаку.

Мы уже забрали направо, так что наш маршрут восхождения появляется по левую руку. Цирк Ганешина постепенно открывается по мере нашего продвижения к подножию. Стало видно перевал географов - такая выщерблина на горе, как будто по ней ударили гигантским топором. Хотя выщерблиной он кажется только отсюда. Ещё на Алтае я понял, что в горах легко обмануться в оценке реальных размеров объектов. Ручей, отделяющий нас от горы пересекаем по образовавшейся над ним ледяной корке, которая каким-то чудом выдерживает нас, переправляющихся по одному. Андрей Викторович собрал нас на другом берегу и продолжил инструктаж:

- Значит, смотрите, ребята. Мы с вами вошли в лавиноопасную зону. Это значит, что каждый из вас должен расстегнуть поясную застёжку рюкзака.

Все поспешили выполнить указание инструктора.

- Когда идёт лавина - продолжает тот - ваше первое действие, это сбросить рюкзак, потому что если зароет с рюкзаком, то это всё.

Только с этого момента начинается движение наверх. Сначала подъём довольно символичный. Наибольшая сложность здесь - в меру глубокий снег. Идущий впереди протаптывает его оставляя за собой следы, а дело остальных - наступать как можно точнее в них, чтобы не разрушать образовавшиеся ямки. Впрочем, это, скорее, важнее на более крутых склонах, где такие следы работают практически как ступени. Так что тяжелее всего идти в такой ситуации первым, поэтому его периодически сменяет идущий следом, а тот, кого он подменил, ожидает, когда мимо него пройдут все участники и замыкает колонну. Несмотря на пологость начальной части подъёма всё равно ощущается лёгкая усталость и не сказать, что тебе особо жарко, но дующий в лицо холодный ветер воспринимается скорее, как союзник, а не как неприятность, потому что первая ассоциация с ним - это не холод, а свежесть. Может, остальные участники восхождения думают иначе.

Склон начинает заметно усиливаться, и прежде чем идти дальше, устраиваем привал. Из термосов, заготовленных дежурными, наливаем чай. Его надо беречь - впереди ещё большая часть восхождения, да и возвращаться ещё потом. Так что на всякий случай с собой у нас есть ещё обычная вода в бутылках, хотя есть опасение, что скоро она замёрзнет. Пора бы и камеру достать, отснять пару видов. Задерживаться надолго нельзя - очень скоро чувствуется холод, а пока идёшь, то даже немного жарко, так что время на съёмку очень ограничено, да и на фоне нагрузки пропадает вдохновение, что ли. Делаю пару дублей и уже пора выдвигаться дальше.

Перевал географов уже гораздо ближе и постепенно проясняются его истинные размеры. Но до него ещё самый крутой снежный участок. Инструктор советует не торопиться, а двигаться медленно и размеренно, в одоном темпе без рывков. Так сил хватит дольше. После однообразного движения по снегу наверх, наконец, попадаем на горизонтальный участок. Слева и справа от нас каменные склоны, засыпанные снегом, а впереди вид на бескрайние снега, укутавшие сопки - мы на перевале. Собрав отделение, Андрей Викторович скомандовал:

- Палки убираем, достаём ледорубы, одеваем кошки. На всё про всё десять минут.

Как же я был рад этим десяти минутам! По ходу дела можно немного отдохнуть, а то я уже себя чувствовал довольно измотанным. Я открыл рюкзак, чтобы достать всё нужное и тут вспомнил, что не взял перекус - небольшой пакетик с орехами, сухофруктами и шоколадку, которые всегда с собой берут на восхождение. Тут я напрягся - не потому что это фатально, а потому что не знал, насколько это важная промашка. Есть, вроде, не хочется, но сколько ещё идти - одному Богу известно, ну и ещё инструктору, конечно. Кроме того всегда надо быть готовым к тому, что есть риск вследствие какой-либо непредвиденной ситуации остаться ночевать прямо на горе без палаток, огня и прочих возможностей лагерной ночёвки, то есть "поймать холодную ночёвку", как говорят в альпинистской среде. Чисто зрительно, если вспомнить, как выглядит гора снизу, то пройдена уже значительная часть пути. Может, половина, может больше, хотя опять же я мог ошибиться в размерах, глядя на гору снизу.

Такая неопределённость сказалась, по-видимому, не самым лучшим образом на настрое. Я скоро стал терять форму. В связке я шёл последним, собрав в руке некоторое количество верёвки, ведущей к предыдущему участнику, но скоро был вынужден постепенно выдавать её понемногу, увеличивая расстояние до предпоследнего человека. Так тяжело мне, наверное, не было ещё никогда. Казалось, что я почувствовал предел своих возможностей и скоро просто рухну. Вот и верёвку всю выдал. Теперь расстояние до Марины, шедшей передо мной, равно длине участка верёвки между нами. Почувствовав натяжение, она сбавляет ход и смотрит на меня, а я как могу карабкаюсь дальше. У меня наступает почти что апатия. Пробираюсь по камням и снегу, а в голове - тёплый дом, вкусный ужин на столе, всё это перемешивается с окриками инструктора. Это длится какое-то время и в итоге спрашиваю сам себя: "А что я вообще тут делаю?". Скоро ощущение упадка духа уступило место разочарованию: "Вот и кончился мой альпинизм" - подумал я, с ужасом вспомнив, что у нас по плану ещё три горы на этих сборах. Какой там, к чёрту, фильм - себя бы донести!

Но отделение нельзя подводить, и мы продолжаем подъём. Через некоторое время, плохо помню как, мы добрались до маленького плато, где каждый встал на самостраховку, прищёлкнувшись верёвкой с карабином к ледорубу и воткнув последний на всю рукоять в снег. Не сказать, что в этом была необходимость, но всё же так спокойнее. На плато оказался тур, то есть сооружение из камней в половину человеческого роста. На нём закреплён крест. Обычно такие туры обозначают конец маршрута. Но как бы не так, наш маршрут закончится только тогда, когда мы достигнем так называемого Откола - ещё одного плато, отделённого от нашего снежной перемычкой, расположенной чуть ниже нашего уровня. То есть нам предстояло спуститься на эту перемычку по верёвке, перейти по ней и подняться по другой верёвке на противоположную сторону.

Совместными усилиями инструктора и значков веревка проложена, и мы один за другим стали двигаться к нашей цели. Я радуюсь возможности снова проявить активность, поскольку стоять на месте становится очень холодно. Ветер здесь довольно порядочный. Вспоминая наши тренировки под Выборгом, двигаюсь вниз по веревке с помощью спускового устройства "восьмерка", предварительно встав на скользящую страховку, то есть прищелкнув фрагмент веревки, привязанный одним концом ко мне, и именуемый усом самостраховки к веревке, по которой я передвигаюсь. Таким образом, я теперь могу двигаться только вдоль веревки, и если вдруг я оступлюсь и соскользну с перемычки вниз, такая страховка не даст мне укатиться, а катиться там есть куда. Даже не видно, до куда. Руки уже немного онемели. Стоя на плато я еще думал надеть верхонки поверх перчаток, но не успел - уже была пора двигаться. Так что теперь отогревать руки буду в действии. Перейдя на другую сторону перемычки, прищелкиваю жумар и начинаю подъем на откол. Впрочем, тут подниматься совсем немного - примерно как в Выборге. Так что на финише оказываюсь довольно быстро. Ожидая остальных, отогреваюсь чаем. Ноги дрожат, словно отбивают чачотку. Чай уже не такой горячий, но все равно - чем богаты. Насладиться вдоволь видом мешает лишь довольно измотанное состояние. Хотя и вид здесь все-таки однотонный - один снег.

Путь вниз, должно быть, будет не шибко легче. По крайней мере так было на Алтае. Снова нужно пройти перемычку по веревке. Тот же порядок действий. После спуска на перемычку слышу окрик инструктора:

- Где скользящий? Почему не прощелкнулся в верёвку?

Да, действительно, ус самостраховки не задействован. Это, на самом деле, не так уж фатально в данной ситуации, ведь я прищелкнут к веревке спусковым устройством. Однако, всегда должно быть задействовано два варианта закрепления. Это важное правило на случай выхода из строя какого-либо снаряжения. Подстраховавшись скользящим, поднимаюсь с жумаром на плато. После небольшого отдыха на отколе двигаться стало относительно легче. Собравшись на плато и забрав верёвку, связываемся в две связки и начинаем спуск. Обратный путь до перевала Географов занял значительно меньше времени. Дальнейший спуск, вопреки моим ожиданиям - просто сказка. Благодаря глубокому снежному покрову, спускаться довольно легко. Надо только выбрасывать вперёд прямую ногу, и она, попав на снег, проскользит ещё немного вниз, а когда снег под ней утрамбуется, скольжение прекратится и можно ставить другую ногу. Так при обычном темпе шага сами шаги становятся огромными и спуск идёт быстро. Вскоре оказываемся у подножия и снова переходим ручей по ледяной корке.

Самое тоскливое в данной ситуации - это необходимость еще долго топать до базы, местами прокладывая себе путь через снег. Когда выходим на расчищенную дорогу, ловлю себя на отчётливом намерении съесть что-нибудь освежающее вроде арбуза или апельсина, но больше всего, почему-то, хочется свежих огурцов.

Придя на базу, обрушиваюсь на свою кушетку. Сил нет совсем. Один слой за другим снимаю с себя всю экипировку и принимаю более повседневный вид. Остатки воды в бутылке выливаю в себя. Ноги убиты в ноль. Когда снимаю ботинки, понимаю, что все довольно печально. Сбоку пятки кожа стёрлась капитально - до мяса, а ноготь большого пальца посинел то ли от холода, то ли от сдавленности в не разношенном ботинке. И все это довольно ощутимо болит. Даже элементарно перемещаться по базе в тапках стало проблематично.

"Мало того, что на горе еле донёс себя до вершины, так ещё и ноги убил - шикарно! А впереди ещё три горы" - негодую про себя.

После каждого восхождения принято проводить "разбор полётов". Так поступили и мы. В просторной комнате за большим столом собирается отделение. Инструктор предлагает нам высказаться по поводу первого восхождения. Я воздерживаюсь - боюсь показаться размазнёй. Думаю человек опытный, вроде Андрея Викторовича, и так прекрасно видит, кто есть кто. Затем он и сам обозначает недочёты и положительные моменты восхождения. Естественно, не остался без внимания случай со скользящим на перемычке:

- Кто-то из вас забыл о скользящем сразу после Откола. Сейчас уже не вспомню кто. - произносит инструктор, оглядывая нас. Не знаю, умышленно ли он не тычет пальцем, но я не высовываюсь - мотаю на ус. Значки, уже совершившие несколько восхождений на других сборах, имеют возможность получить третий разряд здесь. Но для этого им надо ещё сходить на горы по маршруту второй категории сложности и о таком намерении они сообщают инструктору, на что тот отвечает:

- Нет, на "двойке" вам пока делать нечего.

Впрочем, значки может и могли бы, но в компании с новичками им пока не светит осуществить свои планы.

В этот день к нам присоединился Виктор - недостающий член нашего отделения. Такой простой парень с длинными волосами, на первый взгляд неряшистого вида. Впрочем, рукастый оказался. Позже в своей экипировке он не досчитался гамашей, в связи с чем был сделан ход конём – невесть где (а я с трудом здесь аптеку нашёл) куплена ткань, молнии и своими руками сделана вполне приличная защита от снега. И вот таким обновлённым составом на следующий день выходим на следующую вершину - Большой Вудьяврчорр.

Маршрут, по которому нам предстояло пройти, впервые пройден Татьяной Ивановной Тимошенко, уже упомянутой ранее. Андрей Викторович назначил условного руководителя восхождения - нашу старосту Настю. Вообще так, бывает, делают - предлагают одному из участников под контролем инструктора вести отделение. По крайней мере до тех пор, пока оно не достигнет, непосредственно, технически важных участков, где инструктор снова перенимает руководство. Как и в прошлый раз проходим участок пути от базы до перехода через ручей. На этот раз дорога была расчищена дальше, чем вчера. Настя напоминает всем про необходимость расстегнуть поясную застёжку и снять палки с петель - темляков, надеваемых на запястье. Перед нами опять цирк Ганешина. Только на этот раз, вместо того, чтобы двигаться прямо к перевалу Географов, после непродолжительного движения вперёд, сворачиваем налево к выступу левого амфитеатра цирка. Маршрут, собственно, по нему и проходит. Снег сегодня смёрзшийся. Видимо, подтаял и снова затвердел ночью. Мы стараемся наступать аккуратно, чтобы снежная корка не проламывалась, но всё равно то тут то там нога уходит по щиколотку, а то и по колено в снег.

Звучит долгожданная команда на подготовку кошек - можно перевести дух. Снова образовываем две тройки, а инструктор идёт отдельно. Ему, ясное дело, такой подъём кажется прогулкой. Склон, по которому мы двигаемся каменистый, засыпанный снегом. Замечаю, как Андрей Викторович использует ледоруб в качестве трости, взяв его за клюв и упирая рукоятью в снег. Повторяю за ним. На снежном склоне это оказывается довольно удобно - ледоруб погружается на половину, а то и на всю рукоять в снег и, практически, фиксируется в таком положении, обеспечивая хорошую опору. Постепенно добираемся до каменного выступа, проходить который будем уже более хитро, а именно с использованием страховки. Каждому нужно пройти наверх по ложбине между двумя каменными выступами. Первый человек идёт и закрепляет точки страховки, через которые прощёлкивает верёвку, тянущуюся от него вниз, а тот, кто страхует первого снизу, контролируемо выпускает верёвку вслед за идущим с помощью "восьмёрки". По теории, если лезущий поскользнётся и поедет вниз, то он проскочит точку страховки и ещё ровно столько же вниз после неё, где и остановится, так как страхующий закрепит верёвку в такой ситуации.

Первым пошёл Лев. Когда он стал подходить к ложбине я стоял чуть ниже, а верёвка, идущая от страхующего к нему расположилась прямо передо мной слева направо.

- Это если он сорвётся, то и меня вниз заберёт - отмечаю вслух.

- А вы встаньте сюда - говорит Андрей Викторович и указывает нашей тройке на небольшую площадку за камнем - Это хорошо, что соображаете.

Вот и похвалы дождались. Приятно, нечего сказать.

Впрочем, здесь страховка применяется довольно условно, для тренировки. На камнях, конечно, можно поскользнуться и немного проехать вниз, на страховка от этого вряд ли спасёт. Она скорее предназначена для более крутых склонов и когда есть реальная опасность бесконтрольно лететь вниз. Одна за другой, наши две тройки с инструктором преодолевают этот участок без особых проблем и продолжают двигаться наверх по камням вперемешку со снегом. В кошках удобнее передвигаться, естественно, по снегу, чем по камням. На камнях зубья не могут закрепиться и надо быть более осторожным. Ещё дома на выездной тренировке по ледолазанию в Саблино Дима разъяснял нам, что кошки - это, практически, холодное оружие, уничтожающее всё, что под них попадает. Тогда же я в этом мог убедиться, порвав ими свою штанину. А теперь, каждый раз, как надеваю сие чудо, шагаю, расставив ноги на ширину плеч, тем более, что сейчас на мне верхним слоем не просто треники, а мембранные штаны, которые, мягко говоря, несколько дороже.

Первая тройка значительно оторвалась, и мы передаём им команду инструктора подождать, докричавшись раза с третьего. Догнав их, устраиваем привал с перекусом. На этот раз у меня целых два пакетика с орехами и две шоколадки: за то восхождение и за это. Андрей Викторович обращает наше внимание, что обратный путь на базу здесь ответвится от маршрута восхождения и спускаться будем по контрфорсу, выходящему более точно на 21-й километр. Но это потом, а пока снова надеваем рюкзаки и двигаемся дальше. Камней теперь всё меньше, и вскоре они остаются позади. Перед нами снежная пустыня на высоте около километра над уровнем моря. Снег стал чуть твёрже и ноги в кошках практически не проваливаются. Напротив, идти даже удобно. Чувствуется уверенность шага - поставил ногу и, пока не поднимешь, она никуда не заскользит, кошки легко и надёжно вгрызаются в наст. Еще на привале я отметил, что на этот раз чувствую себя намного лучше. Видимо, дополнительный отдых, пока первая тройка работала с верёвкой, позволил более размеренно расходовать силы.

Хотя определённая степень усталости всё же присутствует и она мешает в полной мере насладиться красотой момента. Мы уже прекратили двигаться наверх и идём по сплошному снегу немного забирая направо. В конце концов добираемся до финишного тура и расположенной рядом иглы - хижины из льда и снега. В ней оставляют записки, подтверждающие факт восхождения. Вот и мы сняли оттуда записку предыдущих восходителей и оставили свою.

Долго задерживаться не стали. Сегодня ветер наверху не такой, как вчера, но всё равно скоро становится холоднее и мы отправляемся вниз. Снова пройдя снежное плато, мы добрались до того места, где был привал на пути наверх и свернули правее. Там в сторону отходит контрфорс, по которому мы спускаемся вниз. Снега здесь гораздо больше и по мере нашего продвижения вниз он становится всё рыхлее - приходится уходить по колено почти с каждым шагом. Навстречу нам идёт ещё одна группа людей и приветствует нас.

- Вы откуда? - спрашивают они, а я отвечаю:

- Из Питера.

- А с какого клуба?

- А здесь сборная у нас.

Спуск уже порядочно утомил. Вчера было легче идти вниз, но там и снега меньше. А вообще сегодня я остался собой доволен. Добравшись до домов, захожу в магазин и покупаю три больших огурца - отпраздную.

Вообще в горах появляются странные желания в основном гастрономического плана. Почему-то захотелось молока. В городе я бы на него даже не посмотрел. А когда девчонки приготовили салат из тёртых яблок и морковки (казалось бы, чего проще?) это мне показалось чем-то просто нереальным.

В голове появляются творческие идеи, хочется создавать у себя в мыслях целые миры. Видимо, в этом есть определённая прелесть подобных выездов - чувствуешь себя совсем иначе.

В ходе очередного собрания отделения значки выразили желание снова идти на восхождение завтра. Видимо, всё ещё надеются закрыть клеточку. Но Андрей Викторович разъясняет, что по правилам после двух дней восхождений полагается день отдыха, чему я, признаться, весьма рад. Отдых, действительно, требуется. Хоть второе восхождение прибавило мне уверенности в себе, всё равно на одной уверенности далеко не уедешь - надо восстановиться. Впрочем, плевать в потолок весь день нам завтра всё равно не придётся. День отдыха подразумевает тренировку внизу без восхождения.

Ещё один положительный момент - подъём гораздо более поздний. Хотя теперь с утра не мы будим соседнее отделение, а наоборот. Отомстили, можно сказать. Видимо, они ещё не отходили два дня подряд и сегодня выходят на гору. Сегодня я с Виктором дежурю по кухне. Нам разрешено отступить от режимного меню - на завтрак огромный омлет с кучей всяких ингредиентов. Однако завтрак не задался. То ли у инструктора не было аппетита, то ли неудачно выбрали блюдо, но Андрей Викторович от омлета отказался. Все забеспокоились, ведь каждому известно, что не накормленный должным образом инструктор - это проблемы на маршруте. Бежим с Виктором на кухню, надеясь предпринять что-нибудь для спасения ситуации, и на наше счастье, ещё у одного отделения осталась невостребованная кастрюля каши, которую мы выносим в столовую.

Собравшись, выходим на тренировку. Снова выход второпях. Как пить дать что-нибудь забуду так! И действительно, уже отойдя от базы вспоминаю, что ушёл без кошек и без ледоруба. Впрочем, кошки сейчас не понадобятся, а вот ледоруб оставил зря. Однако, я не один такой лопух. У Виктора та же незадача.

- Вам что было сказано? Взять всё снаряжение. - возмущается Андрей Викторович, когда мы уже дошли до лыжного склона, где планируется тренировка. Виктор предлагает сбегать на базу и забрать ледорубы.

- Вот из-за вас двоих мы сейчас будем терять время! - снова, как всегда сдержанно, продолжает инструктор.

Минут через пятнадцать порядок наведён и мы начинаем. Первым делом решено отработать самозадержание на снежном склоне. Это, пожалуй, первое, чему учат новичков и по идее этим следовало заняться перед тем, как идти на гору, но инструктору виднее. Суть упражнения в том, чтобы научиться предотвращать бесконтрольное скатывание вниз по снежному склону, если вдруг заскользил или оступился. Ведь если ничего не предпринять в первые секунды, то можно набрать очень большую скорость, на которой исправить ситуацию уже не представится возможным и итог тогда будет самым плачевным. Нашли удобный склон градусов под сорок и приступили. Здесь, конечно, ехать вниз не далеко, как на обычной горке для катания на санках. По команде инструктора каждый начинает скользить вниз по склону на спине ногами вперёд с подготовленным ледорубом, взятым в руки определённым образом. Когда проходит следующая команда через несколько секунд, следует перевернуться, со всей силы вбить ледоруб в склон и полностью остановиться. Передо мной скатываются два человека.

- Плохо. - говорит инструктор - Следующий!

Занимаю исходную позицию.

- Пошёл!

И как в детстве, скатываюсь в низ, только не на санках, а на пятой точке в ожидании команды на переворот.

- Хоп! - слышу сверху, переворачиваюсь и зарубаюсь в снег. Останавливаюсь довольно быстро, но всё равно слышу:

- Плохо! Следующий!

Марина садится на край склона и по команде катится вниз с последующим зарубанием.

- Вот видите, она правильно сделала - одобряет Андрей Викторович - Как только переворачиваетесь, сразу расставьте ноги пошире, чтобы вас дальше не переворачивало.

Затем тренировались вставать на самостраховку на ледорубе. Для этого нужно утрамбовать снег и в подготовленном таким образом месте воткнуть ледоруб рукоятью в снег до конца, будучи, естественно, к нему прищёлкнутым. Снег, правда здесь очень сухой и рыхлый, так что попытки утрамбовать его скорее были чем-то вроде тренировочной условности, потому что как ни трамбуй, ты просто уходишь сам под снег.

Провозившись с ледорубами так и не закрепив их нормально в рыхлом снегу, перешли к работе в связках. Для прохождения особо ответственных участков используются верёвки, железо и прочие прелести альпинизма. Но поскольку этот спорт коллективный, то надо уметь взаимодействовать друг с другом. Вот мы и стали имитировать подъём в связках. Не стану рассказывать во всех подробностях сей процесс, но, по сути, идущий первым прокладывает верёвку, второй его страхует, как мы делали это во время второго восхождения вчера, затем сам второй, а первый его страхует сверху, а там и все остальные идут по надёжно закреплённой верёвке, именуемой перилами. Процесс можно ускорить, используя две верёвки и тогда первому не приходится ждать, когда подтянутся все участники отделения. Я, по правде сказать, очень туго соображал. В Питере на всевозможных тренировках было также. Ну вот нет ещё в голове той чёткой системы или алгоритма действий.

- Не слышу команд! Общаться надо! Вы должны всегда знать, что происходит. - даёт наставления инструктор.

Вдоволь нагулявшись, возвращаемся на базу. На мобильник позвонил наш Дима Киселёв, приехавший в Хибины кататься на лыжах. Через некоторое время он прибыл к нам, и мы поделились с ним своими впечатлениями. Он интересуется, кто ещё приехал.

- Надя здесь, Андрей Борисович тоже - говорю ему.

- Наш?

- Ну да, наш, ещё Андрей Викторович, естественно, Шамало здесь...

- Шамало приехал? - с воодушевлением переспросил Дима - Ну это вам повезло. Валерий Павлович выдающийся человек, мастер спорта международного класса. Вообще просто монстр - он ходил на такие горы грандиозные и только раз не дошёл до вершины. Это в Пакистане было на К2. Не пустила гора. Вообще довольно интересная личность. Их же после Чернобыля эвакуировали, так он в итоге единственный из всех своих друзей, кто выжил и сейчас по горам ходит.

Вспомнил я тут, как видел его ещё в поезде и понятия не имел кто это, а затем на собрании в начале, когда представляли руководящий состав. Единственное, что тогда я запомнил, что с нами на сборах МСМК. Теперь понимаю - не даром.

После Дима встретился со своим учителем - теперь и нашим. Поговорили за обедом и по домам.

День прошёл довольно продуктивно. Единственное, что по-прежнему досаждает - это пострадавший палец на правой ноге.

Ближе к вечеру нахожу своё отделение внизу на кухне. На столе - банка абрикосового сока и, хоть правилами базы это запрещено, бутылка водки. Наливаю себе из банки и спрашиваю:

- За что пьём?

- В память о погибших здесь год назад друзьях - спокойно пояснила Настя - Хорошие были ребята.

Слегка осекаюсь. Уж больно буднично прозвучал мой вопрос. Это же то самое происшествие, о котором нам рассказывала Татьяна Ивановна ещё на сборе в Питере. Точно так, год назад отделение из Политехника, откуда и наша староста Настя, сорвались здесь во время восхождения. Мы молча выпили что у кого было и ещё немного посидели, но всё же не слишком долго, ведь завтра рано вставать - Андрей Викторович дал добро на "двойку".

Утро снова не очень задалось - замешкался наш Виктор, причём капитально. Мы уже все вышли и старались не отставать от Андрея Викторовича. Всё время оглядывались назад, не догоняет ли нас отстающий участник. Но его всё не было, хотя подход к горам каждый раз происходит по одному и тому же пути, а у него в рюкзаке весьма ценный артефакт - верёвка. Впрочем у нас и так есть с собой две, но с тремя было бы быстрее. Когда мы прошли мимо цирка Ганешина, уже было ясно, что идти будем тем же составом, что и на первую гору - без Виктора.

Андрей Викторович выпустил нас чуть вперёд, чтобы мы ещё немного потропили дорожки, пока подходили к подножию, а чуть позже сориентировал нас на большой камень ближе к горе, откуда и начнём подниматься. Теперь можно рассмотреть первую часть маршрута - восходящий по диагонали скалистый участок, не засыпанный снегом. Точнее снегом не засыпаны сами стены, а наш путь устлан сухим чистым снегом под ними. Отдаю верёвку, что лежала в моём рюкзаке, значкам, и они, прихватив вторую, пошли первыми. Точнее пошёл сначала один, страхуемый снизу вторым, а потом, как первый сделал станцию, пошёл и второй, затем и все остальные. Под станцией понимается надёжно закреплённый на рельефе специальный инвентарь, на который можно повесить верёвку и смело всё это нагрузить в процессе подъёма, спуска или ещё для чего-либо.

Вот моя очередь. Я иду третьим и не последним, а это значит, что моя задача предельно проста - подняться с зажимом по верёвке. В основном нагрузка приходится на ноги, а зажим (он же жумар) здесь для облегчения продвижения, но в первую очередь для страховки. Полоска снега, по которой мы двигаемся, меняет свою ширину от пары-тройки метров до полуметра, где идти надо аккуратно, но уверенно, улучшая ступени, протоптанные до меня. Справа стена, а слева снежный склон, по которому можно и уехать с самыми разнообразными последствиями, если не зарубиться вовремя. На одном из узких участков всё-таки произошло соскальзывание, но жумар своё дело сделал и я остановился, проехав на брюхе по снегу буквально несколько метров. Впрочем, всё это произошло очень плавно и спокойно. По альпинистским меркам это совершеннейший пустяк - практически рядовой случай.

Замечаю, что на маршруте голова соображает лучше, чем не тренировке. Оно и понятно. На горизонте появляются облака, надвигающиеся на нас, и вскоре стал падать снег. В сочетании с ветром он превращается в метель, видимость резко сокращается. В таких условиях даже опытные альпинисты могут легко заблудиться. Впрочем, пока нитка маршрута просматривается довольно чётко. Метель продолжается недолго и вскоре видимость восстановилась. По голым скалистым стенкам очень красиво соскользают водопады снега. Точнее, наверное, не назовёшь. Ну ещё это может быть похоже на языки пламени, только они не вверх вздымаются, а стекают вниз и состоят из снежной пыли. Андрей Викторович обращает наше внимание на другое отделение, находящееся где-то на краю поля зрения:

- Вот смотрите, так делать нельзя ни в коем случае. Видите, как они идут? Прямо по крутому снежному склону идут горизонтально. Так можно легко подрезать снежную плиту, и она пойдёт скользить вниз, вызывая лавину.

Через некоторое время у него в руке снова появляется рация - связь по правилам каждые три часа.

- Питер-4! Ответьте базе, приём. - дожидаемся, когда после опроса других отделений в эфире прозвучит наш позывной. Андрей Викторович докладывает о положении дел и сообщает, что у нас всё в порядке. Потом слышим переговоры базы с другими отделениями. После завершения очередной фразы, когда в эфире вновь повисла короткая тишина, слышим ту же фразу, доносящуюся эхом со стороны соседней горы. Воздух холодный и хорошо проводит звуки, так что два отделения слышат одно другое и без раций, хотя визуально еле различают друг друга.

Ещё одна верёвка и первая часть маршрута закончится. Жду, когда шедший передо мной освободит верёвку и подаст команду, а затем поднимаюсь сам. Наверху уже почти все собрались. Только Настя ещё позади, собирает оттяжки, через которые осуществлялась страховка. Объявлен короткий привал. Долго сидеть ни к чему - здесь довольно сильный ветер. Одеваем пуховки и переводим дух. Я достал свой перекус, где помимо орехов есть ещё и шоколадный батончик. Очень кстати. Вот с ним сейчас и расправлюсь, решил я. Только собрался укусить и почувствовать знакомый каждому студенту вкус нуги, орехов и шоколада, как зубы втыкаются в некоторое подобие деревянного или бетонного бруска - перекус замёрз. Но есть-то хочется, так что с диким хрустом довершаю начатое.

Дальнейшее продвижение осуществляем по снежно-каменистому склону, как и в прошлый раз. На снежных участках поднимаемся с учётом усвоенных вчера на тренировке наставлений. Ледоруб взят в обе руки, готовый в любой момент врубиться в снег и прищёлкнут к системе. Поднимаемся галсами, то есть не по кратчайшему пути наверх, а с отклонением в сторону. Сначала правым боком к склону, опираясь на ледоруб только правой рукой, потом и левым, подхватив его обеими руками. Двигаемся при этом в связках по трое. Здесь хибинские горы мне показались довольно красивыми. Во всяком случае, они смотрелись здесь более внушительно. Ещё чуть позже Андрей Викторович показал то место, где произошла трагедия с политехниками.

В конечном итоге мы оказались на вершине Тахтарвумчорр, где были во время первого восхождения. Вот и откол рядом, но сегодня на него не пойдём - наш маршрут заканчивается здесь, у финишного тура с крестом.

После очередной вершины я снова почувствовал в себе силы, убедился, что впечатление от первого восхождения было ложным.

Вниз тоже шли в связках. Мы спускались в цирк Ганешина, минуя перевал Географов, оставшийся справа. Наши значки Лев и Тихон шли впереди и как будто всё время куда-то торопились. Я и девчонки шли семимильными шагами и всё равно не успевали.

По возвращении на базу Андрею Викторовичу досталось от руководства сборов за оставленного участника. Сам Виктор утром пытался нас догнать, но, даже выйдя за пределы застройки, нас не увидел и вернулся на базу, сообщив обо всём Малееву. Просто Виктор не был с нами на первом восхождении, когда инструктор расставил точки над "и" по поводу опозданий.

Во время очередного разбора полётов Андрей Викторович в свойственной ему спокойной, но однозначной манере сказал Виктору всё, что думает по поводу сложившейся ситуации и что не собирается заниматься его воспитанием, ясно дав понять, что тот может искать себе другое отделение. Но Виктор не стал этого делать. Он просто поменял билет и отправился назад в Питер ближайшим поездом. Не возьмусь судить, кто прав, кто виноват, но факт остаётся фактом - дисциплина прежде всего.

Также на разборе прикинули, на что пойдём завтра. Погода держится хорошая и этим надо пользоваться. У нас были два варианта: по лавинному кулуару или на "Зигзаг". Первый вариант хорош тем, что находится в цирке Ганешина и до него относительно недалеко, но с другой стороны само название "лавинный кулуар" подразумевает соответствующую опасность. По сути это огромный жёлоб, по которому время от времени может сходить лавина. Однако, зная причины, вызывающие лавину, проанализировав предшествующую восхождению погоду и учитывая фактическую информацию о лавинах в районе, можно минимизировать риск. Второй вариант, соответственно, более безопасен, но расположен очень далеко. Один подход может занять несколько часов. В связи с этим у Тихона возникает предложение:

- Может тогда заброску получится организовать?

- В смысле? - уточнил Андрей Викторович.

- Ну попросить кого-нибудь подбросить нас ближе к горе, сэкономить время. - пояснил Тихон.

- Значит, ребята, заброска - это когда люди идут по стене несколько дней и в определённый день к ним прилетает вертолёт и доставляет продукты или ещё что-нибудь. Вот это заброска. А то, что вы предлагаете - это халява, и я категорически против этого. Вобщем, решайте, куда пойдём и говорите мне, да не затягивайте - ещё надо маршрутный лист оформить.

В итоге было решено идти на кулуар. На следующий день стояла по-прежнему замечательная погода, и мы быстро добрались до уже ставшего родным цирка Ганешина. Перешли всё тот же ручеёк по ледяной корке и двинулись к кулуару. Хотя их в поле зрения оказалось два.

- Куда дальше идёт маршрут? - спросил нас инструктор.

Мы замешкались. Перед нами два объекта, которые можно было бы назвать кулуаром и Тихон, как сегодняшний условный руководитель, указал на ближний из них.

- Надо читать внимательно маршрут на базе. - ответил Андрей Викторович и указал на дальний кулуар.

Дотропив до начала кулуара начинаем подниматься. Движение происходит очень медленно. Подбирая свой темп, замечаю чёткую последовательность своих движений: воткнул ледоруб перед собой, шаг правой ногой, шаг левой ногой и моментный перерыв, затем снова. И так на четырё счёта: раз - ледоруб, два - правая нога, три - левая, четыре - пауза. Затем правая нога начинает уставать сильнее. Ведь на неё приходится нагрузка отталкивания наверх, а левая лишь подхватывает моё движение. Поэтому порядок работы ног периодически меняю. Посматриваю наверх - вершина не торопится приближаться. Тогда цепляюсь взглядом за какой-нибудь выступ скалы и жду, когда он приблизится, затем примечаю следующий и так далее. Так хоть продвижение более заметно. Сбоку что-то сыпануло со стенки кулуара - насторожились, но это, пожалуй, не тот случай, когда стоит беспокоиться. Так, только свалилась небольшая шапка снега, не удержавшаяся на скале. Ближе к вершине используем верёвки и делаем станции на ледорубе. Тот самый приём, когда нужно воткнуть ледоруб в снег так, чтобы он держал верёвку и того, кто по ней идёт. Здесь это получается лучше, чем на тренировке позавчера. Снег более подходящий, что ли. Вот уже осталась последняя верёвка. Дождавшись своей очереди, двигаюсь наверх, умеренно нагружая её жумаром. Всё-таки не очень я пока доверяю ледорубу, воткнутому в снег. Довольно подозрительный метод по мне. Вот я почти у цели. До вершины осталось несколько метров, а верёвка кончилась чуть раньше. Как и положено, прищёлкнулись к станционному ледорубу и ждём. Видимо до нас в этот сбор здесь ещё никто не ходил, поскольку перед нами возник снежный карниз, то есть слой снега, нависающий над пустым пространством. Не пробив его, дальше не пройти. Поэтому Лев, желая первым из всего сбора прийти на финиш, полез проделывать дыру в карнизе. Вот уже по верёвке подтягивается Тихон, а на станции стоим мы с Мариной. Лев тем временем, как крот, прокапывает проход в толще снега. Через некоторое время слышу короткое восклицание сверху и не успеваю поднять голову, как в меня, Марину и Тихона, подошедшего к станции на жумаре и ещё не вставшего на самостраховку прилетает сугроб. Ноги заскользили, но вскоре я почувствовал натяжение на своей обвязке. Этот ледоруб в снегу, оказывается, спокойно удержал на склоне нас троих с сугробом. Мы, правда, не на отвесной стене находились, но всё равно без него могло быть невесело. Я очистил голову от снега и от души похохотал с остальными над ситуацией. Лев смог удержаться наверху и вскоре сделал станцию на вершине, представляющей собой плато. Снизу появилась Настя и поинтересовалась, что тут у нас произошло. Мы передали через неё инструктору, что упал карниз, но у нас всё в порядке. Просто на тот момент мы не находились в зоне прямой видимости.

Через десять минут все мы были на плато и согревались чаем из термосов. Спуск производили по противоположному склону с расчётом на то, чтобы выйти на перевал Географов с другой стороны. Тут главное, не переборщить со спуском по этой стороне, а то придётся снова подниматься до перевала, чтобы спуститься за ним по привычной стороне. Лев опять бежал вниз как бешеный, таща нас на верёвке. Впоследствии я кратко описал эту картину как "Лев нами всю гору вспахал". Спуск прошёл без особых событий, разве что Настя, шедшая со мной и Андреем Викторовичем в одной связке, заскользила в одном месте, и я быстро вбил ледоруб рукоятью в снег. Впрочем, она и сама справилась с ситуацией.

К нашему разбору полётов на этот раз присоединился Борис Владимирович Малеев. Андрей Викторович рассказал ему о своих впечатлениях от отделения. Впечатления в основном положительные, что радует.

На следующий день во время обеда к нам подошли и сказали, чтобы мы экипировались и подошли к актовому залу. Нас ожидало посвящение. По отзывам бывалых, то ещё мероприятие. Нам ещё повезло, что у нас оно проходило в помещении. Готовясь к худшему, я надел практически всё снаряжение, только не утеплялся. Перед входом в зал, из которого периодически доносились крики и люди выходили мокрые мы связались верёвкой и по одному входили с завязанными глазами. По сути, была организована полоса препятствий, которую надо пройти вслепую, ориентируясь на верёвку, протянутую по маршруту. Поваленные стулья, переставленные шкафы и прочие предметы мебели проходятся попутно с забрасыванием участника снегом и льдом. Хорошо я дождевое надел, а многие пошли в обычной одежде. После полосы препятствий нас направили в соседнее помещение, где на лоб поставили печать из зелёнки с надписью "годен". Далее, по традиции, надо предстать перед так называемым "королём", в роли которого сегодня был ряженый парень из Петрозаводска. Разодетый в разноцветные лохмотья, с ледорубом в руках сидит и высокомерно подзывает меня к себе.

- Ну подходи, на колени становись.

Меня ситуация уже порядком достала. После прохождения полосы препятствий у меня остался болтаться на поясе ус самостраховки и я решил слегка восстановить статус-кво, не торопясь прищёлкивая его на место со словами: "Ща, погодь."

Тот, естественно, картинно возмутился, после чего задал несколько вопросов о том, как для меня прошли сборы, а потом велел целовать ледоруб. Фиг с ним, поцеловал. Только стоило приблизиться к инструменту, как мои губы оказались измазаны горчицей, намазанной на него с другой его стороны.

- Вот зараза. - цежу сквозь зубы. Ладно хоть потом дали чем вытереться.

Сказать честно - в гробу я видел эти церемонии. Затем повторяя за "королём" зачитывали текст клятвы альпиниста. Она составлена в весьма шуточной манере и вряд ли претендует на статус серьёзной клятвы. Впрочем, звучит забавно. Ну и, наконец, самое приятное - вручение значков и альпинистских книжек из рук инструктора.

В остальную часть дня устроили банкет. Антиалкогольные правила базы, видимо, сегодня не действуют совсем. Тут удалось пообщаться с Андреем Викторовичем в максимально неформальной обстановке. Он рассказал разные истории из своей жизни, не только связанные с горами. Например, про то, как он ещё в советские времена ездил в Финляндию на концерт Роллинг Стоунз. Ещё запомнился рассказ о том, как он, побывав на вершине Эльбруса, умудрился, едва успевая после длительного спуска на автобус, а затем на ходу запрыгнув в самолёт, меньше, чем через сутки уже у себя дома в Ленинграде отогревался в ванной. Попутно отметили Настин день рождения, пришедшийся аккурат на день закрытия сборов.

На следующий день, окончательно собравшись, загружаемся в автобус и едем на станцию Апатиты, чтобы отправиться обратно в Питер. Хибины нас очень хорошо приняли. Перед поездкой мне все говорили, что там, дескать, постоянно метёт, не видно ничего, а на самом деле отстояла шикарная погода даже вопреки прогнозам, которые нет-нет, да и сообщали что-то о возможном ухудшении. Для меня это был очень неплохой старт. Ещё бы, за неделю четыре горы сходить. Мне до третьего разряда осталась одна гора по маршруту 2А. Но это не главное. Главное, что первый опыт, несмотря на тяжёлое первое восхождение, не отбил у меня охоты ездить в горы и летом я поеду вместе с нашим клубным сбором на Кавказ.

В конце части небольшой постскриптум. Чтобы уладить все формальности, в полученную мной книжку нужно поставить печать ФАСЛ, и для этого я направился в то самое место, где у нас проводился организационный сбор. Нашёл там Татьяну Ивановну и передал ей документ.

- Инструктор кто был? - спрашивает она у меня.

- Пашин - говорю.

- Ох уж мне этот ваш Пашин! Убить его мало! Это где это видано, чтобы участника отделения бросить на маршруте?! Если бы что случилось с ним, посадили бы этого Пашина как пить дать!

Далее Татьяна Ивановна рассказала мне всё, что думала о нашем инструкторе, причём в таком духе, будто Пашин - это я.

- Что улыбаешься? Тут всё серьёзно! Я же рассказывала, какие тут были разборки после того случая с "Политехником".

Как впоследствии мне сказал один из старших разрядников, если раз попал под горячую руку Тимошенко, то она и впредь будет к тебе с пристрастием относиться, даже если ты ни при чём. Впрочем, не особо это меня пугает, ибо вряд ли в ближайшее время мне грозит ходить в горы под её руководством.

Поиск по сайту: