Глава VI. Уровни освоения действительности

При рассмотрении данного вопроса, как и вопроса о средствах познания в философии, мы обращаемся пока лишь к научно-рациона­листической стороне философии. Здесь мы сталкивается, прежде всего, с широко распространенным мнением, будто философское знание сугубо теоретично. Философия якобы не имеет своей эмпирии, своего эмпирического уровня. Если и применяется в этом случае понятие эмпирического, то для указания чего-то, находящегося за пределами собственно философского знания.

К этой точке зрения примыкает представление, согласно которому философия связана с явлениями предметной действительности не непосредственно, а опосредованно, через теории частных наук. Все научное знание оказывается как бы пирамидой, основанием которой служат опыт, эмпирические данные, вершиной — самые абстрактные теории, а середину занимают теории меньшей степени общности; философское знание образует самые верхние этажи пирамидальной структуры теоретического знания, и ее путь к объективной реальности проходит через теоретический и экспериментальный уровни частно-научного знания.

Эта точка зрения выдвигается как альтернатива позитивизму, от­рывающему частные науки от философии, и натурфилософскому зна­нию, противопоставленному естественным наукам. Но положительные моменты такой точки зрения слишком незначительны и не могут помочь в выявлении диалектики отношений всеобщего и частно-науч­ного, философски-познавательного и объективно реального.

В самом деле, слишком жесткая связь философии и частных наук, ее однозначная зависимость от всего того, что дается естествоиспыта­телями (а к этому ведет "пирамидальная" концепция), лишают фило­софов свободы критического осмысления данных частных наук, порождают ориентацию на некритическое их восприятие. Но уроки

истории показывают, что в естествознании могут быть как лжефакты (как в лысенковских построениях), так и лжетеории при в общем-то достоверных фактах.

И нацеливать философов на установление связи с действительно­стью также через подобные "факты" и "теории" неправомерно. Это своеобразный позитивистский хвостизм, отказывающий философии в праве на самостоятельность в отношении к естествознанию, к его теориям и фактам эмпирического уровня.

Из этой концепции могут делать выводы элитарного характера, например, что любой человек, стремящийся развивать свое мировозз­рение, должен всегда иметь дело только с научными теориями тех или иных объектов природы или общества и "обобщать" именно частнона-учные теории. В таком случае пришлось бы, помимо прочего, отказать значительному числу индивидов в праве самим, без теорий физики, химии, биологии, формировать свое философское представление о мире.

В этой концепции более четко проступает отеоретизирование ми­ровоззренческого знания в смысле отрыва его от непосредственных контактов с реальностью; каналы связи философского мировоззрения с реальностью оказываются чрезмерно зауженными. Создается почва для натурфилософской точки зрения, согласно которой философское знание носит исключительный характер; все другие науки теоретичны и эмпиричны, непосредственно связаны с реальностью, а философия "сверхтеоретична", "сверхабстрактна". Отсюда недалеко до поиска он­тологического коррелята теоретического высшей степени абстрактно­сти.

Такая возможность реализована, в частности, в представлении, согласно которому частнонаучные теории изучают специальные сущ­ности, а философская теория — сущности сущностей, более глубокую сущность тех же вещей, "Субстанция же является наиболее общей и, соответственно, наиболее внутренней и глубокой сущностью, по срав­нению с которой все другие (специальные) сущности выступают в роли явлений" (Авалиани С. Ш. "Абсолютное и относительное (отношение философии и специальных наук"). Тбилиси. 1980. С. 192). Получается, что лишь философскому познанию доступны подлинные сущности элементарных частиц, атомов, молекул, отдельных видов живых орга­низмов, галактик, и философы должны направлять частнонаучные исследования (ведь сущность, по определению, есть то, что обуслов­ливает другие свойства и отношения материальных систем).

Наряду с тенденцией к чрезмерному отеоретизированию философ-

ского знания имеется также противоположная тенденция — стремление лишить философию собственно философского теоретического уровня и растворить ее в частнонаучном знании. Утверждается, будто в фило­софии имеется уровень познания, состоящий из общенаучных понятий и философских фактов, в качестве которых выступают и частно-науч­ные теории. В результате философское знание редуцируется (по край­ней мере в данном аспекте) к частнонаучному знанию.

Мы сейчас оставляем в стороне формы связи философии и естест­вознания. Это особый вопрос. Во всяком случае его нельзя смешивать с вопросом о научности философского знания, а тем более с вопросом о специфике философии.

В создании мировоззрения, бесспорно, участвуют многие науки. Но каков способ и конечный результат такого участия? Нет иного способа, как обобщающая работа философского мышления, "снятие" частного во всеобщем. Конечный ее результат — высший уровень ин-тегрированности научных знаний — философская картина мира и его познания, т. е. философское миросозерцание. Именно участие естест­венных наук в создании мировоззрения, соответствие последнего ха­рактеру развития естествознания, а не прямое вхождение в него теорий частных наук — один из важнейших признаков научности мировоззре­ния.

К мировоззрению ведет не столько путь индуктивного обобщения экспериментальных и естественнонаучных теоретических данных (он может в лучшем случае находиться в связи с другими, примером чего служит разработка всеобщих законов диалектики), сколько особый характер самих мировоззренческих проблем — их всеобщность (для индивида, социальной группы), всеобщность не в формально-логиче­ском, а в диалектическом смысле, как составляющая систему конкрет­но-всеобщего. Частное знание поставляет лишь материал, переосмысливаемый с целью решения мировоззренческих проблем; уровень частнонаучной информации, характер ее использования не определяют сущности мировоззрения. Последняя обусловливается прежде всего спецификой его собственных проблем.

Рассмотренный сциентистский подход к философскому знанию (в двух его вариантах) в наши дни имеет все меньше сторонников. Не последнюю роль в этом играет то обстоятельство, что обнаруживаются новые трудности, к которым он приводит. Независимо от намерений его представителей он ведет к логическим противоречиям, к наруше­нию диалектической связи философии и частных наук, философского знания и объективной действительности.

Сложившаяся проблемная ситуация требует более пристального внимания. В качестве одного из возможных решений может быть принято предложение о наличии в философском знании по аналогии с естественнонаучным двух уровней освоения действительности — эм­пирического и теоретического.

Философское знание во многом подобно естественнонаучному. Для выделения в нем двух уровней освоения действительности имеется прежде всего первое, предметно-содержательное основание. Как уже говорилось, предмет философии целостен, но его сущность может рассматриваться с разных сторон, неодинаковых по своей глубине и имеющих разные проявления. Отражение фрагментов сущности и проявлений сущности может явиться основой для эмпирического, а отражение целостности, взаимосвязи отдельных сторон, тем более сторон сущности, может быть предметно-содержательным основанием для теоретического уровня философского знания. Что касается мето­дов, средств познания, то они и в философии неодинаковы, а делятся на разные группы.

Сторонники одноуровневого (теоретизированного) представления о философии утверждают, что в философском мировоззрении при его разработке нет и не может быть эксперимента. Но нельзя отрицать, например, возможность участия философов — специалистов по фило­софским вопросам естествознания в осуществлении каких-либо миро­воззренчески значимых экспериментов. При изучении социальной действительности философу порой необходимо выходить на социаль­ные эксперименты, организовывать их проведение или участвовать в их постановке. Причем это происходит без потери собственно фило­софской направленности исследования. И все же эксперимент не составляет сколько-нибудь значительного фактора развития филосо­фии. Но такая особенность философско-мировоззренческого знания не дает основания отрицать его эмпирический уровень: эмпирическое хотя и связано с экспериментом, но не сводится к нему ни в естест­венных, ни в общественных науках. Если взять астрономию, то в ней, как известно, эксперимент не занимает значительного места, между тем эта наука имеет эмпирический уровень, который формируется преимущественно посредством наблюдения. Да и в истории биологии, физики были периоды, когда развитие эмпирического знания было связано с использованием наблюдения и описания, а не эксперимента.

Философское мировоззрение — и в этом его специфика по сравне­нию с естествознанием — в целом не является экспериментальным

знанием. Однако в процессе своего формирования оно широко опира­ется на наблюдение. Индивид, вырабатывающий мировоззренческие понятия и установки, а тем более специалист-философ осуществляют наблюдение природы, общества, познания, "поведение" действитель­ности, изменения субъектно-объектных отношений, свое индивидуаль­ное бытие, свои переживания бытия и т.п. Они размышляют над жизненным опытом людей, над историческим опытом человечества, над опытом познания природы и общества, производят сопоставления получаемых данных, интерпретируют эти данные, выдвигают на этой основе мировоззренческие предположения, философские догадки. Бу­дучи центральным звеном, наблюдение сочетается с индукцией и дедукцией, анализом и синтезом, описанием и объяснением. Само размышление в ходе наблюдения и в последующем осуществляется путем умозрения, а выдвижение догадок происходит благодаря вклю­чению интуиции философа.

Основной логической формой выражения мировоззренческого зна­ния на том его уровне, который мы пока называем эмпирическим, выступает, как и в частных науках, факт: только факт этот не "научный факт", а "философский факт", "факт мировоззренческий". В философ­ском факте заключено исходное философско-мировоззренческое обоб­щение. Появившаяся первичная информация мировоззренческого характера подлежит дальнейшему обобщению, ведущему к развитию отдельных категорий мировоззрения.

Явления действительности сами по себе не выступают в качестве философских фактов, знание о них должно быть подвергнуто фило­софской интерпретации, чтобы стать философским знанием, элемен­том самого философского мировоззрения и в этом смысле одним из звеньев философской теории. Так, философия обосновывает тезис о закономерном характере скачков в природе, об эволюционно-количе-ственной предпосылке качественных переходов, о противоречиях как движущей силе социального развития. В качестве философских фактов выступают многие другие положения: "причина есть взаимодействие", "главный критерий истины — практика" и т.п.

Следует подчеркнуть, что "философский факт" — это именно зна­ние, а не какой-то объектный феномен. Исходя из рациональных моментов, имеющихся в литературе, можно сформулировать следую­щее определение: философский факт — это такое знание, которое вы­ражает какой-либо момент, фрагмент в предмете философии и вносит

новое в обоснование и развитие философского мировоззрения и философской методологии.

Репрезентация отдельных фрагментов, моментов предмета фило­софского мировоззрения — важнейшая особенность философского факта.

Вторая его особенность (в отличие от естественных наук) — разно­образие источников формирования. Факты естественных наук (физики, биологии, химии, астрономии и др.) опираются на относительно гомо­генный источник. Физика элементарных частиц или физическая химия, несмотря на внутреннюю сложность и разнокачественность поступаю­щей информации, в общем-то "заземлены" информацией о своем конкретном материальном предмете изучения, представляющем часть природной действительности. Философское мировоззрение имеет дело с качественно иным источником формирования философских фактов, его элементы гетерогенны по содержанию.

По своему отношению к теории философские факты могут иметь разную степень существенности, в связи с чем их можно подразделять на фундаментальные и частные.

Факты лежат в основе теории, служат основой постановки новых проблем мировоззрения и одним из важнейших условий дальнейшей разработки традиционных мировоззренческих проблем. Но их значение не следует абсолютизировать; это может привести к недооценке само­стоятельности и ведущей роли теории. Факты всегда остаются фактами, даже если они — звенья теории. "Факты констатируют объективное существование, а теория объясняет причины существующего" (Мерзон Л. "Проблемы научного факта". Л., 1972. С. 48). Не факты сами по себе, а знание теории и фактов вооружает человека миропониманием, по­могает ему объяснить реальность и выступить активной материальной силой. Абсолютизация фактов в системе мировоззрения или при фор­мировании мировоззрения ведет к расплывчатости мировоззренческих установок, к снижению деятельностных возможностей субъекта.

Переоценка фактов способна упустить из виду неточные факты и даже псевдофакты, которые могут появляться подобно естественнона­учным фактам и в сфере мировоззренческого знания. Сложность вы­работки точных фактов требует не только особого внимания к достижению адекватности философского факта тем фрагментам дей­ствительности, которые он призван отразить, но также и к строгости истолкования наблюдаемых отношений, явлений в рамках мировозз­ренческой теории. Факты должны отвечать критерию проверяемости;

они могут уточняться, корректироваться и в аспекте мировоззренческо­го знания, в рамках конкретных, индивидуальных мировоззрений, и в теоретической системе философии в целом.

Философский факт, будучи зависимым от целостности мировоз­зренческого характера, в то же время относительно самостоятелен по отношению к системе мировоззренческих представлений. В генетиче­ском плане он испытывает мощное воздействие прежде всего от исход­ного материала самой объективной реальности. В этом отношении философские факты составляют внутреннее основание философской теории, которая должна опираться на факты, приводить их в систему, объяснять систему фактов.

Теоретический уровень мировоззренческого знания (еще раз отме­чаем, что мы берем пока только научную сторону философии) состоит из теорий разной степени общности. Наиболее близким к философским фактам оказывается подуровень, соотносимый с отдельными категори­ями. В последние десятилетия широко разрабатывались теории при­чинности, целостности, системности, теории времени, пространства и т.п. Поставлен вопрос о создании теорий отдельных категорий.

Следующим "этажом" теоретического уровня являются комплексы категорий, составляющие общетеоретические принципы: субстанци­ального монизма, детерминизма, развития и др. Каждый из этих принципов развернут в теорию: в учение о субстанции, детерминации, развитии и т.п.

Третьим подуровнем теоретического уровня философии выступают онтология, теория познания и другие философские дисциплины. Здесь становится возможной систематизация всего множества категорий от­дельных дисциплин, формирование базовых, частных и производных систем философских категорий.

Четвертый подуровень — метафилософия; это уровень теории фи­лософского знания. Здесь кардинально меняется характер и направ­ленность теории; из предметно-содержательной, нацеленной прежде всего на отражение сущности предмета философского мировоззрения, какой она была, в особенности на первых трех подуровнях, она пре­вращается главным образом в метатеоретическую, исследующую логи­ческую структуру философского знания, способы его построения, мировоззренческие и методологические функции, отношение к науке, идеологии, искусству и т.п. Здесь решается вопрос о критериальных признаках философских категорий, о возможности включения того или иного общенаучного понятия в состав философских категорий и т.п. Наличие теорий разной степени абстрактности в составе теоретическо-

го философского знания позволяет осуществить разноуровневое и разноаспектное отражение предмета философии, воспроизвести эту сложность в системе разнообразных понятий, принципов и законов.

Как отмечает С. Ф. Мартынович, теория в науке создается не просто для описания непосредственно наблюдаемых явлений или объяснения и предсказания фактов. Цель теории состоит прежде всего в отражении сущностных связей, выступающих инвариантом всех возможных про­явлений сущности. Теория — это система категорий и законов, отобра­жающая в своей структуре сущность предмета исследования в целом, целостную структуру. Факты же науки призваны сохранить единство движения мысли от явления к сущности. (См.: Мартынович С.Ф. "Факт науки и его детерминация". Саратов, 1983. С. 91—92). Теория в составе философского мировоззрения отвечает признакам научной теории вообще.

Последнее основания разделение научного знания на эмпириче­ский и теоретический уровни — характер деятельности — также при­менимо к философии: на уровне формирования философских фактов эта деятельность состоит в применении всеобщих категорий, а на теоретическом — в разработке философского категориального аппара­та.

Наше предположение о наличии в структуре философского знания по аналогии со структурой знания частнонаучного двух уровней — эмпирического и теоретического — оказывается не беспочвенным. Но при этом возникает трудность терминологического порядка.

Эмпирическое в науке традиционно связывалось с экспериментом. Философия же, как отмечалось выше, в целом не экспериментальная наука. Она базируется в основном на умозрении, размышлении, пони­мании, связанных, помимо прочего, с наблюдением в "живом созерца­нии". Философское наблюдение отличается от наблюдения физического, биологического, астрономического своим интерпрета-торско-мировоззренческим, аксиологическим подходом (в отличие от регистрирующе-констатирующего подхода естествознания). Оно во всех случаях "замыкается" на проблеме человека и проблеме мира в целом, на понимании, осуществляемом в этом ракурсе. "Эмпирия" специалиста-философа, как и индивида, размышляющего над пробле­мами мировоззрения, это не эмпирия в смысле, установившемся в естествознании. И терминологически, и по сути дела будет правильнее квалифицировать соответствующий уровень философского знания как-то иначе. Наиболее приемлемым представляется термин "фактуальный" как соотносимый с комплексом специфически философских фактов.

Помимо различения двух уровней мировоззренческого знания и позна­ния — фактуального и теоретического — имеет смысл проводить более строгое разграничение между философским знанием и его внефило-софским основанием.

Философское знание в своем развитии опирается на два рода оснований: собственно философские и внефилософские. К собственно философским предпосылкам (основаниям) относятся все философские факты и теоретические обобщения, имеющиеся в истории философии и способные содействовать приращению философского знания; сюда же относится имеющееся в общественном сознании и у философов знание о мире в целом и об отношении человека к этому миру. Внефилософский базис мировоззрения дифференцирован.

Если для естествознания одним из важнейших оснований развития служит философия, то для научной философии одним из главных оснований развития (но не единственным) является естествознание.

Опираясь на внутри- и внефилософские основания, философы разрабатывают содержание отдельной категории; изменение содержа­ния отдельной категорий ведет к изменению содержания других, с нею связанных; результат — общее развитие содержания всей системы ка­тегорий. На базе тех или иных источников философы могут формиро­вать новые категории. Включаясь в состав уже имеющихся, новая категория меняет структуру системы категорий и оказывает влияние своим содержанием на содержание остальных. Так интенсивное разви­тие отдельных категорий оказывается сопряженным с экстенсивным развитием всей их системы.

Что касается естествознания, то философская мысль направлена и на теории разной степени общности, и на естественнонаучные факты. Опосредованный путь к этим фактам — через теории — не единствен­ный. Для философов не закрыт и прямой выход к естественнонаучным фактам, предполагающий формулирование каких-либо философско-умозрительных предположений об их значении для естественнонауч­ных теорий. Критически-конструктивной философской рефлексии должны подвергаться любые феномены естественнонаучного знания. Подобным же образом относится философия и к общественным, гума­нитарным, медицинским, сельскохозяйственным и техническим нау­кам. Гносеологический подход к ним неотрывен от задачи соотнесения феноменов с объективной реальностью, которую они призваны адек­ватно отражать. Для философа должен быть всегда открыт непосред­ственный выход к конкретным социальным и природным явлениям (как и в обыденной жизни). Ограничение деятельности философа

4* 99

только обобщением теорий частных наук, как это имеет место в одноуровневой концепции философского знания (в "пирамидальном" ее оформлении), может породить, и порой порождает, недооценку философского знания, эвристических возможностей философии. По­добная ориентация философской деятельности — это еще не отрыв от жизни, но сужение контактов с ней.

Между тем такие контакты, глубокое проникновение философской мысли в практику содействуют не только развитию частнонаучного знания, но и расширению самой мировоззренческой проблематики, обогащению содержания категорий философии.

Внефилософское основание развития мировоззрения (философии) нередко называют "эмпирическим базисом философии". Можно, ко­нечно, употреблять и данное выражение, учитывая соотносительный момент "эмпирического" и "теоретического": теоретическое в одной системе отсчета способно становиться эмпирическим в другой. Но связывать понятие "эмпирическое" с теориями квантовой физики, генетики или математики даже в аспекте их отношения к философии вряд ли уместно. Соотносительность может превратиться в релятивизм, если не будет иметь своих границ. Придание статуса эмпирического естествознанию пусть в очень узких пределах может актуализировать натурфилософские тенденции. Кроме того, теоретическое независимо от каких-либо изменений в системе отсчета само по себе, в своей определяемости сущностью предмета отражения, всегда теоретично. Вследствие этого выражение "эмпирический базис философии" нужда­ется в изменении. Можно использовать, например, выражения: "есте­ственнонаучное основание мировоззрения", "общенаучное", "индивидуально-экзистенциальное", "социально-политическое основа­ние" и т.п. Философское мировоззрение в своем развитии у индивидов, социальных групп, классов и общества имеет духовные и материальные предпосылки. Все это может быть объединено каким-то одним поня­тием. Не имея пока более удачного, можно, по-видимому, употреблять выражение, которое мы и используем — "внефилософский базис ми­ровоззрения". Если внугрифилософские предпосылки вбирают в себя уже имевшуюся ранее информацию мировоззренческого характера как в индивидуальном плане, так и в историко-философском, то "внефи-лософское основание" охватывает все источники, находящиеся за пре­делами философии и служащие формированию или разработке философского мировоззрения.

Итак, в своей структуре философско-мировоззренческое знание имеет два уровня — уровень фактуального знания (познания) и уровень

теоретического знания (познания). Внефилософские основания миро­воззрения находятся за пределами не только теоретического, но и фактуального уровня. Они многообразны, и тесная опора на эти осно­вания является важнейшим путем формирования философского миро­воззрения.

Рассмотрение вопросов об уровнях освоения действительности в философии и средствах философского познания выявляет основные структуры познавательных циклов в философии на фактуальном и теоретическом уровнях познания. На первом, фактуальном уровне этот цикл складывается из следующих звеньев: Философская проблема (или какая-либо ее сторона) — Поисковая ситуация — Философское наблю­дение — Интуитивный процесс — Философская догадка (идея, предпо­ложение) — Обоснование догадки — Достоверное фактуальное положение, т.е. философский факт. На втором, теоретическом уровне философского познания основная структура познавательного цикла имеет примерно следующую схему: Философская проблема — Поиско­вая ситуация (как необходимость объяснения философских фактов) — Интуитивный процесс — Философская догадка (идея, предположение, связанные с решением проблемы) — Обоснование догадки — Досто­верное теоретическое положение (их система, теория, концепция).

Если теперь вернуться к самой общей схеме познавательного цикла в науке, то применительно к философии цикл познавательной деятель­ности будет складываться из трех фаз — фактуальной, теоретической и праксеологической (духовно-практической) и связываться с практикой: т->Ф-»Т-»ДП->П2.

Изложенный материал приводит к выводу: многосторонние связи философии с жизнью, с социальной и природной действительностью, глубокие и разнообразные знания о явлениях и процессах действитель­ности, в том числе духовной и практической деятельности людей являются необходимым условием развития философии и продуктивных философских размышлений.

Поиск по сайту: