Примечания. 1 Глава написана с позиции локально-исторической теории

¹ Глава написана с позиции локально-исторической теории.

² Роль крепостного права в России оценивается неодно­значно. С одной стороны, крепостное право помогало государству в восстановлении и подъ­еме страны, регули­ровании процесса колонизации огромной территории и решении внешне­политических задач, с другой — консервировало неэффективные социально-экономические отношения.

³ Патернализм (от лат. paternus — отцовские, pater — отец) — система социальных отношений, основывающаяся на идее о монархе, президенте, ином правителе, как “отце” своих подданных, сограждан.

Переход на главную страницу

Глава 1

Эпоха

Петровских преобразований
(первая четверть xviii века)¹

В истории Российского государства Петр I сыграл ключевую роль. Его правление считают своеобразным рубежом между Московским царством и Российской империей. Рубеж четко разграни­чивает фор­мы государственной власти: от Ивана III — до Петра I и от Петра I — до Со­ветской России.

У царя Алексея Михайловича Романова (1645—1676) от первой супруги — Марии Ильиничны Милославской — было 13 детей. Но если дочери росли крепкими и здоровыми, то сыновья — хилыми и болезненными. При жизни царя три его сына скончались в раннем возрасте, старший сын Федор не мог передвигать опухшие ноги, а другой сын Иван был «скуден умом» и подслеповат.

Овдовев, 42-летний царь Алексей Михайлович женился снова и взял в супруги молодую, здоровую Наталью Нарышкину, которая 30 мая 1672 г. родила ему сына Петра. Петру было три с половиной года, когда царь Алексей неожиданно занемог и скончался. Престол занял Федор Алексеевич (1676—1682). Процарствовав
6 лет, болезненный Федор умер, не оставив ни потомства, ни памяти о себе у современников и последующих поколений. Преемником должен был стать Иван, старший брат Петра, но против слабого умом наследника выступили Освященный собор и Боярская дума. Положение осложнялось тем, что после смерти Алексея Михайло­вича родственники его первой жены — Милославские — стали хозяе­ва­ми положения, отстранив от двора лиц, близких к царице-вдове Наталье Нарышкиной. Перспектива воцарения Петра не устраивала Милославских, и они задумали использовать недовольство стрельцов, которые жаловались на задержку жалованья. Милославские и сестра Петра царевна Софья сумели направить стрелецкий бунт в выгодное для себя русло — против Нарышкиных. Часть Нарыш­киных была перебита, другие сосланы.

В результате стрелецкого мятежа первым царем был объявлен Иван, вторым — Петр, а их старшая сестра Софья стала регентшей при малолетних царях. В годы правления Софьи Петр и его мать жили преимущественно в подмосковных селах Коломенском, Преображенском, Семеновском. С трех лет Петр начал учиться грамоте у дьяка Никиты Зотова. Систематического образования Петр не получил (в зрелые годы он писал с грамматическими ошибками). Когда Петру исполнилось 17 лет, царица Наталья решила женить своего сына и, таким образом, избавиться от опеки Софьи. После женитьбы враждебность между Софьей и Петром усилилась. Софья снова попыталась использовать в своих целях стрельцов, однако новый стрелецкий бунт в августе 1689 г. был подавлен. Софья под именем сестры Сусанны была сослана в Новодевичий монастырь, где прожила 14 лет — вплоть до своей смерти в 1704 году.

Формально Петр стал править совместно с Иваном, но больной Иван не принимал никакого участия в государственных делах — за исключением официальных церемоний. Молодой Петр был поглощен военными забавами, и текущие государственные дела решали князья Борис Алексеевич Голицын, Федор Юрьевич Ромо­дановский и царица Наталья. Петр, хотя и чувствовал в себе неукротимую энергию, еще не представлял той роли, которую ему предстояло сыграть в истории России.

Прежде чем рассматривать реформаторскую деятельность Петра, вспомним, что представляла собой Россия в конце XVII века.

Огромная территория и «непохожесть» России на западные страны сразу бросались в глаза иностранцам, побывавшим в России. Многим из них, в том числе иностранцам, сподвижникам Петра, Патрику Гордону, Францу Лефорту, Московское государство представлялось отсталым и даже «полу­диким». Это отставание было обусловлено рядом причин. Долгие годы ушли на преодоление разрухи, вызванной Смутой начала XVII в., когда были разорены многие районы страны. Но разорительные войны были не единственной и не главной причиной этого отставания. Решающее влияние на развитие страны оказывали ее природно-географические и социальные условия, суровость климата, малая (сравнительно с развитыми странами) численность населения, оторванность от торговых путей. Окруженное сильными врагами Русское государство было вынуждено направлять все силы на нужды обороны. Отсюда — тенденция к пре­вращению всех сословий в слуг государства, к формированию и усилению крепост­ничества.

Кроме внутренних, имелись и внешние факторы: отсутствие у России выхода к морям затрудняло связи с развитыми странами Европы. Два моря — Черное и Балтийское — для внешних связей были закрыты Османской империей и Швецией. Единственными морскими воротами России оставался Архангельск — порт на Белом море, но он был большую часть года скован льдами, да и путь сюда из Западной Европы был в два раза длиннее, чем на Балтику.

Для проведения преобразований необходим был импульс, толчок. Опыт отечественной истории свидетельствует, что почти все эпохальные перестройки в России начинались сверху. Величие Петра, считает С.М. Соловьев, в том, что хотя и пытками и батогами, но он заставил жителей «варварской Московии» перенять от Европы начало европейской культуры. Вместо варварского Московского царства Петр в кратчайшие сроки создал, по высоким образцам тогдашней Европы, Российскую империю.

Петр являлся фигурой огромного исторического масштаба, фигурой сложной и весьма противоречивой. Он был умен, любознателен, трудолюбив, энергичен. Не получив должного образования, он тем не менее обладал обширными познаниями в самых разнообразных сферах науки, техники, ремесла, военного искусства. Нет сомнений, что все, что он делал, было направлено, по мнению самого Петра, на благо России, а не его, царя, лично. Но многие личные качества Петра были обусловлены характером той суровой эпохи, в которой он жил, и в значительной мере определили его жестокость, подозрительность, властолюбие и т. п. Весьма показательно, что Петру нравилось, когда его сравнивали с Иваном Грозным. В достижении постав­ленных целей он не гнушался никакими средствами, был не просто жесток к людям (лично, например, рубил головы стрельцам
в 1689 г.), он вообще смотрел на человека как на орудие, материал для создания того, что было им задумано для блага империи. За время правления Петра в стране в три раза выросли налоги и на 15% сократилось население. Петр не останавливался перед применением самых изощренных методов средневековья: пыток, слежки, поощрения доносов. Он был убежден, что во имя государственной «пользы» можно пренебречь моральными нормами.

Итак, на рубеже XVII—XVIII вв. Россия стояла на пороге преобразо­ваний. Эти преобразования могли происходить в разных формах и привести к различным результатам. В выборе форм развития огромную роль сыграла личность реформатора.

С именем Петра связано превращение России в империю, евразий­скую военную державу.

Петр еще в 90-е гг. XVII века пришел к выводу, что для устранения относительной международной изоляции необходим выход к морям — Черному и Балтийскому — или хотя бы к одному из них. Первоначально российская экспансия устремилась на юг — в 1695 и 1696 гг. состоялись азовские походы. Потерпев неудачу под Азовом в 1695 г., Петр со свойственной ему энергией принялся за строительство флота. Флот строился на реке Воронеж у впадения ее в Дон. В течение года было сооружено около 30 крупных судов, спущенных вниз по Дону. В результате второго похода Азов был взят, выход в Азовское море был обеспечен. Однако турки отказались пропускать русские суда через Керченский пролив и тем более через Босфор — выход на торговые пути оставался по-прежнему закрытым.

После «великого посольства» в Европу (1697—1698 гг.)² Петру стало ясно, что центр тяжести во внешней политике России должен переместиться на Запад. Главной целью стал выход к Балтийскому морю, где полностью домини­ровала Швеция. Истоки территориальных претензий России к Швеции ведут к Столбовому миру 1617 г., по которому Швеция получила территорию от Ладожского озера до Ивангорода (Ям, Копорье, Орешек и Корелы). Основной ущерб для России заключался в том, что для нее оказался закрыт выход к Балтийскому морю. Но в одиночку со Швецией справиться было невозможно. Нужны были союзники. Их удалось найти в лице Дании и Саксонии, которые были недовольны господством Швеции на Балтике. В 1699 г. Россия установила с Данией и Саксонией союзнические отношения. Характерно, что Петру удалось скрыть истинные намерения России. Шведский король Карл XII, заинтересованный в войне России с Турцией, даже подарил Петру 300 пушек.

Северная война (1700—1721 гг.) подразделялась на два этапа: первый — с 1700 по 1709 г. (до Полтавского сражения), второй — с 1709 по 1721 г. (с Полтавской победы до заключения Ништадтского мира). Война началась для России и ее союзников неудачно. Дания была сразу выведена из войны. В ноябре 1700 г. 8 тыс. шведов разгромили 60-тысячную русскую армию под Нарвой³. Это был серьезный урок, и Петр был вынужден приступить к спешным преобразованиям, к созданию новой регулярной армии европейского образца. Уже в 1702—1703 гг. русские войска одержали первые победы. Были взяты крепости Нотебург (переименован в Шлиссель­бург — Ключ-город), Ниеншанц; устье Невы оказалось в руках русских⁴.

Тем не менее на первом этапе войны стратегиче­ская инициатива оставалась в руках Швеции, войска которой заняли Польшу, Саксонию и вторглись в Россию. Рубежом в войне стала победоносная для российской армии Полтавская битва⁵ (27 июня 1709 г.). Стратегическая инициатива перешла в руки России. Но характер войны со стороны России изменился. Петр отказался от прежних обещаний союзникам ограничиться возвращением старых русских территорий. В 1710 г. от шведов были освобождены Карелия, Лифляндия, Эстляндия, взяты крепости Выборг, Ревель, Рига. Если бы не война с Турцией 1710—1713 гг., Северную войну удалось бы закончить быстрее. Союзники вытеснили Швецию из всех ее заморских территорий. Шведская империя рухнула.

Окончательная судьба Северной войны решалась на море в сражениях при Гангуте (1714), островах Эзель (1719) и Гренгам (1720). Более того, русские войска неод­нократно высаживались на шведское побережье. Карл XII не мог смириться с поражениями и продолжал воевать вплоть до своей гибели в Норвегии в 1718 г. Новому королю Швеции Фридриху I пришлось сесть за стол переговоров. 30 августа 1721 г. был подписан Ништадтский мирный договор, по которому к России переходили Эст­ляндия, Лифляндия, Ингерманландия, города Выборг и Кексгольм. Швеция сохранила за собой Финляндию, получила компенсацию за Лифляндию (2 млн. ефимков) и выторговала право беспошлинно закупать хлеб в Риге и Ревеле.

Петр считал одержанную победу самой большой радостью в своей жизни. В октябре 1721 г. продолжавшиеся месяц празднества в столице завершились торжественной церемонией принятия царем титула императора всероссийского. При жизни Петра его новый статус императора признали Швеция, Дания, Пруссия, Голландия, Венеция.

Россия решила главную внешнеполитическую задачу, которую русские цари пытались осуществить в течение двух веков — выход к морю. Россия прочно вошла в круг европейских держав. Были установлены постоянные дипломатические отношения с крупными европейскими страна­ми.

После окончания Северной войны активизировалось восточное направление русской политики. Цель заключалась в захвате шедших через прикаспийские области транзитных путей восточной торговли. В 1722—1723 гг. к России перешло западное и южное побережье Каспия, принадлежавшее ранее Персии.

Таким образом, внешняя политика России эволюционировала в сторону имперской политики. Именно при Петре I была создана Российская империя, сформировалось имперское мышление, которые сохранялись в течение почти трех веков.

Реформы Петра I — это огромный конгломерат правительственных мероприятий, осуществлявших­ся без четко выработанной долгосрочной програм­мы и обусловленных как насущными, сиюминут­ными потребностями госу­дарства, так и личными пристрастиями самодержца. Реформы были продиктованы, с одной стороны, теми про­цессами, которые начали развиваться в стране во второй половине XVII века, с другой — неуда­чами России в первый период ее войны со шведами, с третьей — привязанностью Петра к европейским идеям, порядкам и образу жизни.

На экономическую политику начала XVIII века оказала решающее влияние концепция меркантилизма. Согласно идеям меркантилизма, основой богатства государства является накопление денег за счет активного баланса торговли, вывоза товара на чужие рынки и ограничения ввоза иностранных товаров на свой рынок. Это предполагало вмешательство государства в сферу экономики: поощрение производства, строительство мануфактур, организацию торговых компаний, внедрение новой техники.

Другим важным стимулятором активного государственного вмешательства в экономику стали поражения русских войск на начальном этапе войны со Швецией. С началом войны Россия лишилась основного источника поставок железа и меди. Владея большими по тому времени финансовыми и материальными ресурсами, государство взяло на себя регулирование промышленного строительства. При его непосредственном участии и на его деньги стали создаваться казенные мануфактуры, прежде всего по производству военной продукции.

Государство захватило и торговлю — путем введения монополии на заготовку и сбыт определенных товаров. В 1705 г. была введена монополия на соль и табак. Прибыль на первую возросла вдвое; на табак — в 8 раз. Вводилась монополия на продажу товаров за границу: на хлеб, сало, лен, пеньку, смолу, икру, мачтовое дерево, воск, железо и др. Установление монополии сопровождалось волевым повышением цен на эти товары, регла­ментацией торговой деятельности русских купцов. Следствием этого стала дезорганизация свободного, основанного на рыночной конъюнктуре, предпринимательства. Государство добилось своей цели — поступления в казну резко возросли, но насилие над предпринимательством систематически разоряло наиболее зажиточную часть купечества.

К концу Северной войны, когда победа была очевидна, в торгово-промышленной политике правительства произошли определенные изменения. Были приняты меры по поощрению частного предприни­мательства. «Берг-привилегия» (1719 г.) разрешила искать полезные иско­паемые и строить заводы всем без исключения жителям страны и иностранцам. Получила распространение практика передачи государствен­ных предприятий (в первую очередь убыточных) частным владельцам или компаниям. Новые владельцы получали от казны различные льготы: беспроцентные ссуды, право беспошлинной продажи товаров и т. п. Государство отказалось от своей монополии на продажу товаров на внешнем рынке.

Однако реальной экономической свободы предприниматели не получили. В 1715 г. был принят указ о создании промышленных и торговых компаний, члены которых, отдав свои капиталы в общий котел, были связаны круговой порукой и несли общую ответственность перед государством. Компания фактически не обладала правом частной собственности. Это была своего рода аренда, условия которой определялись государством, имевшим право в случае их нарушения конфисковать предприятие. Выполнение казенных заказов стало главной обязанностью владельца завода. И только излишки он мог реализовать на рынке. Это снижало значение конкуренции как главного стимула развития бизнеса. Отсутствие конкуренции, кроме того, тормозило совершенствование производства.

Контроль над отечественной промышленностью осуществляли Берг- и Мануфактур-коллегии, обладавшие исключительными правами: они давали разрешение на открытие заводов, устанавливали цены на продукцию, имели монопольное право на покупку товаров у мануфактур, осуществляли административную и судебную власть над владельцами и работниками.

Правительство Петра I весьма внимательно относилось к становлению собственной промышленности, оберегая ее от бесперспективной конкурен­ции с продукцией развитых европейских стран. По качеству изделия российских мануфактур еще уступали зарубежным, поэтому Петр запретил ввозить в страну те иностранные товары, производство которых было освоено в России. Так, согласно таможенному тарифу 1724 г., огромная — 75 % — пошлина налагалась на ту европейскую продукцию, спрос на которую мог быть удовлетворен домашними средствами. Такая же пошлина налагалась и на вывозимое из России необработанное сырье. Политика меркантилизма стала в первой четверти XVIII века мощным оружием в руках правительства и надежной защитой отечественного предпринимательства.

Активное вмешательство государства в сферу экономики деформировало социальные отношения. Прежде всего, это проявилось в характере использования рабочей силы. Во время Северной войны государство и владельцы мануфактур использовали как вольнонаемную рабочую силу, «беглых и гулящих», так и приписных крестьян, отрабатывающих на заводах государственные налоги. Однако в начале 20-х гг. XVIII века проблема рабочей силы обострилась: усилилась борьба с побегами крестьян, началось массовое возвращение беглых прежним владельцам, была проведена ревизия населения с последующей фиксацией социального статуса каждого человека путем закрепления навечно к месту записи в налоговый кадастр. Вне закона были поставлены «вольные и гулящие», которых приравняли к беглым преступникам.

В 1718—1724 гг. была проведена подушная перепись. Единицей налогообложения вместо крестьянского двора стала «душа мужского пола», которой мог быть и грудной младенец, и дряхлый старик. Умершие числились в списках («сказках») вплоть до проведения очередной ревизии. Подушную подать платили крепостные и казенные крестьяне, посадские люди. От уплаты подушной подати освобождались дворяне и духовенство. В 1724 г. была учреждена паспортная система. Без паспорта крестьянам запрещалось удаляться от места жительства далее 30 верст. В 1721 г. Петр подписал указ, разрешавший покупать к заводам крепостных. Такие крестьяне стали называться посессионными (владельческими). Петр I отчетливо понимал, что одной только казне не под силу решить грандиозные задачи. Поэтому политика правительства была направлена на вовлечение в промышленное строительство частных капиталов. Ярким примером такой политики стала передача в 1702 году только что построенного казной Невьянского завода на Урале в частные руки. К этому времени Никита Демидов уже был известным и крупным предпринимателем Тульской оружейной слободы. Оправданность такого шага подтверждают обоюдовыгодные условия сделки: заводчик должен был значительно увеличить производство, по льготным ценам поставлять в казну военные припасы, «построить деткам школы, а больным — больницы» и многое другое, а взамен ему дозволялось на обширной территории Урала искать руды «и всякие заводы строить». Демидовы выполнили обязательства, создали грандиозное хозяйство. Строить заводы ринулись сотни людей. Многие потерпели крах, но к середине XVIII века на Урале было уже более 40 частных заводов, сложились и крупные «железоделательные — комплексы Строгановых, Демидовых, Мосоловых, Осокиных, Твердышевых и Мясниковых».

Особенностью развития русской промышленности в первой половине XVIII века стало широкое применение подневольного труда. Это означало превращение промышленных предприятий, на которых мог зародиться капиталистический уклад, в предприятия крепостниче­ской экономики. В первой четверти XVIII века была создана сравнительно мощная экономическая база — около 100 мануфактурных предприятий, а в начале царствования их было 15. К 1740-м годам страна выплавила чугуна в 1,5 раза больше, чем Англия.

Придя к власти в 1689 г., Петр унаследовал традиционную систему управления XVII века с Боярской думой и приказами как центральными учреждениями. По мере усиления самодержавия Боярская дума, как узкий сословный орган, утрачивала свое значение и в начале XVIII века исчезла. Сведения о заседаниях Боярской думы обрываются в 1704 г. Ее функции стала выполнять «консилия министров» — совет начальников важнейших правительственных ведомств. В деятельности данного органа уже видны элементы бюрократизации управления — режим работы, строгое распреде­ление обязанностей, введение регламентированного делопроизводства.

Образование Сената в 1711 г. стало следующим шагом в организации нового аппарата управления. Сенат создавался как высший орган управления, сосредоточивший в своих руках административно-управленче­ские, судебные и законосовещательные функции. В Сенате вводился принцип коллегиаль­ности: без общего согласия решение в силу не вступало. Впервые в госу­дарственном учреждении, как и в армии, вводилась личная присяга.

Реформа административной системы была продолжена на рубеже 10—20-х гг. XVIII века. В ее основе лежали принципы камерализма — учения о бюрократическом управлении, которое предполагало: функциональный принцип управления, коллегиальность, четкую регламентацию обязанностей чиновников, специализацию канцелярского труда, единообразные штаты и жалованье.

В 1718 г. был принят «Реестр коллегиям». Вместо 44 приказов учреждались коллегии. Их число составляло 10—11. В 1720 г. был утвержден Генеральный регламент коллегий, согласно которому каждая коллегия состояла из президента, вице-президента, 4-5 советников и 4 асессоров. Помимо четырех коллегий, ведавших иностранными, военными и судебными делами (Иностранная, Военная, Адмиралтейская, Юстиц-коллегия), группа коллегий занималась финансами (доходами — Камер-коллегия, расходами — Штатс-контор-коллегия, контроль за сбором и расходованием средств — Ревизион-коллегия), торговлей (Коммерц-коллегия), металлургией и легкой промышленностью (Берг-мануфактур-коллегия, позже разделенная на две). В 1722 г. был создан важнейший контрольный орган — прокуратура. Неофи­циальной главой Сената стал генерал-прокурор П. И. Ягужинский. Явный государственный надзор был дополнен тайным надзором путем введения системы фискалов, которые осуществляли негласное наблюдение за деятельностью администрации на всех уровнях. Петр освободил фискалов от ответственности за ложный донос. Феномен доносительства прочно утвердился в государственной системе и в обществе.

Особой коллегией стал Святейший Синод, созданный в 1721 г. Должность патриарха была упразднена. Во главе Синода был поставлен государственный чиновник — обер-прокурор. Церковь фактически превра­тилась в составную часть государственного аппарата. Это означало для россиян потерю духовной альтернативы государственной идеологии. Церковь удалялась от верующих, переставала быть защитницей «униженных и оскорбленных», становилась послушным орудием власти, что противоречило русским традициям, духовным ценностям, всему вековому укладу жизни. Отмена тайны исповеди, запрет вешать иконы над дверью дома, преследование монашества и прочие «реформы» позволяли многим совре­менникам называть Петра царем-антихристом.

Генеральный регламент, другие указы Петра I за­крепляли идею о службе русского дворянства как важнейшую форму исполнения обязанностей перед государем и государством. В 1714 г. был принят указ о единонаследии, по которому дворянское поместье уравнивалось в правах с вотчиной. Он способствовал завершению процесса объединения сословий феодалов в единый класс-сословие, обладавший определенными привилегиями. Но дворянское звание могло быть привилегированным только тогда, когда его обладатель служил. Табель о рангах (1722 г.) вводил новую иерархию чинов. Все военные и гражданские должности подразделялись на 14 рангов. Для получения следующего ранга нужно было пройти все предыдущие. Военный или гражданский чиновник, достигший восьмого ранга, соответствовавшего коллежскому асессору или майору, получал потомственное дворянство. Новое положение чиновничества, иные формы и методы его деятельно­сти породили совершенно особую психологию бюрократии. Идея Петра I о том, что человек будет получать чин, соответствующий его знаниям и усердию, а по чину — и должность, не сработала с самого начала. Служащих, полу­чив­ших одинаковые чины, было гораздо больше, чем должностей, на которые они претендовали. Вместо старого, боярского, стало процветать новое, чиновничье местничество, выражавшееся в производстве в новый чин по старшинству, то есть в зависимости от того, кто раньше был произведен в класс предыдущий. В России сложился культ учреждения, а погоня за чинами и должностями стала национальным бедствием. Своеобразная «бюро­кратическая революция» — главный итог наложения европейской идеи рацио­нализма на российскую почву. Принцип родовитости при назначении на государственную службу был окончательно заменен принципом выслуги. За отказ служить владения дворян конфисковались. Если на Западе служба была привилегией, то в России — обязанностью. В связи с этим в литературе выска­зы­вается мнение, что едва ли можно полностью зависимое от государства дворянство считать господствующим классом. Скорее, это был привилегированный класс-сословие военных и гражданских слуг самодержа­вия, преимущества которых существовали до тех пор, пока они несли службу. «Эмансипация» дворянства произошла позже — в 30—60-е гг. XVIII века.

Одно из центральных мест в реформах Петра занимало создание мощных вооруженных сил. В конце XVIII века русское войско состояло из полков солдатского строя (в 1689 г. — 70 % общей численности), стрелецких полков и дворянского ополчения. Солдатские полки были лишь зачатком регулярной армии, так как казна не могла их взять полностью на свое содержание, и в свободное от службы время солдаты занимались ремеслом и торговлей. Стрельцы все больше превращались в полицейскую силу и орудие дворцовых интриг. Дворянская конница уже к середине XVII века в значительной степени утратила свою боеспособность. Наиболее бое­способной частью войска были так называемые «потешные» полки — Преображенский и Семе­нов­ский — основа будущей гвардии. Не имея выходов к незамерзающим морям, Россия не имела и флота. Центральным вопросом создания регулярной армии был вопрос о новой системе ее комплектования. В 1705 г. была введена рекрутская повинность: с определенного числа дворов податных сословий в армию должен был поставляться рекрут. Рекруты пожизненно зачислялись в сословие солдат. Дворяне начинали служить с чина рядового в гвардейских полках. Так была создана регулярная армия, обладавшая высокими боевыми качествами. Армия была перевооружена, с учетом зарубежного и отечест­венного опыта, была изменена стратегия и тактика, введены Воинский и Морской уставы. К концу правления Петра Россия обладала сильнейшей в Европе армией численностью до 250 тыс. человек и вторым в мире военным флотом (более 1000 кораблей).

Однако оборотной стороной реформ стала набиравшая темпы милитаризация имперской государственной машины. Заняв в государстве весьма почетное место, армия стала выполнять не только военные, но и полицейские функции. Полковник следил за сбором подушных денег и средств на нужды своего полка, а также должен был искоренять «разбой», в том числе пресекать крестьянские волнения. Распространилась практика участия профессиональных военных в государственном управлении. Военные, особенно гвардейцы, часто использовались в качестве эмиссаров царя, причем наделялись чрезвычайными полномочиями.

Из вышесказанного видно, что в России в первой четверти XVIII века сформировалась мощная военно-бюрократическая система. Наверху громозд­кой пира­миды власти находился царь. Монарх был единственным источником права, имел необъятную власть. Апофеозом самодержавия стало присвоение Петру I титула императора.

Серьезные преобразования в духовной сфере начались еще в XVII веке под влиянием Запада. Эти преобразования значительно ускорились в эпоху Петра Великого.

Существовало два пути приобщения к цивилизации Запада: приглашение иностранных ученых (а это обходилось очень дорого) и отправка русской молодежи для учебы за границу (более дешевый путь). До Петра общение с иностранцами не поощрялось и разрешение на выезд получали лишь две категории людей: члены посольства и гости (то есть верхушка купечества). Теперь выезд за границу не только не запрещался, но даже стал поощряться, а к некоторым применялся в принудительном порядке. В 1696 г. был принят специальный указ о направлении в разные государства на учебу 61 человека, из них 23 принадлежали к княже­ским фамилиям.

Сближение с Западом проявлялось в заботах правительства о том, чтобы русский человек и внешним видом напоминал европейца. На следующий день после приезда из-за границы (26 августа 1698 г.) Петр выступил в роли цирюльника — велел принести ножницы и самочинно обре­зал бороды у шокированных этой выходкой бояр. Подобную операцию Петр повторял несколько раз. Был введен металлический бородовой знак — своего рода квитанция об уплате денег за ношение бороды. Указ 1705 г. обязывал все мужское население страны, за исключением священников, монахов и крестьян, брить бороды и усы. Нежелавшие бриться платили дифферен­цированный налог: от 30 до 100 руб. в год (в зависимости от сословной принадлежности и имущественного положения) — огромные по тому времени деньги.

Борьба шла и с широкорукавным платьем. Вскоре после возвращения «великого посольства» состоялось шуточное освящение Лефортова дворца. Многие гости прибыли на пир в традиционной русской одежде: в сорочках с вышитым воротником, шелковых зипунах яркого цвета, поверх которых были надеты кафтаны с длинными рукавами, стянутыми у запястья нарукавниками. Поверх кафтана было длинное платье из бархата, сверху донизу застегнутое на множество пуговиц. Шуба и меховая шапка с высокой тульей и бархатным верхом завершали наряд знати (такой наряд был совершенно неудобен для работы). В тот день царь вновь шокировал многих знатных людей, собственноручно взяв ножницы и начав укорачивать рукава.

В 1700 г. был принят специальный указ об обязательном ношении венгерского платья (кафтана), а в следующем году было запрещено носить русское платье, его изготовление и продажа карались законом, предписывалось носить немецкую обувь — сапоги и башмаки. Это было со­зна­тельное противопоставление нового, современного, удобного — старому, архаичному. Очевидно, долгие годы только насилием можно было поддер­живать новые моды и нравы. Не раз публиковались указы, угрожавшие нарушителям различными карами, вплоть до каторги.

Пособием для дворянина стало так называемое «Юности честное зерцало» (1717 г.). Это сочинение неизвестного автора формирует новый стереотип поведения светского человека, избегающего дурных компаний, мотовства, пьянства, грубости, придерживающегося европейских светских манер. Основная мораль данного произведения: молодость — подготовка к службе, а счастье — следствие прилежной службы. Дворянскую честь следует беречь, но защищать ее не шпагой, а жалобой в судебные инстанции, ибо дворянин должен проливать кровь только защищая Отечество.

Перемены в быте и нравах высших кругов проявлялись в возникновении новых форм развлечений. Специальным указом 1718 г. были введены «ассамблеи», которые становились обязательными для дворян в городах и сочетали в себе отдых и деловое общение.

Указами от 19 и 20 декабря 1699 г. вводилось новое летосчисление: не от сотворения мира, а от Рождества Христова; новолетие начиналось не с 1 сентября, а с 1 января, как во многих европейских странах. Празднование Нового года должно было происходить с 1 по 7 января. Ворота дворов надлежало украшать сосновыми, еловыми или можжевельными деревьями, а ворота бедных владельцев — ветвями. Каждый вечер по большим улицам предписывалось жечь костры, а при встрече поздравлять друг друга. В столице в эти дни устраивались фейерверки.

Для новой культуры были характерны светскость и «государствен­ный» характер. Последняя черта культуры являлась особенностью России. Государство финансировало и поощряло развитие тех сфер культуры, которые считались наиболее нужными. Культуру в целом, науку и даже искусство Петр I оценивал с позиции пользы. Огромная роль государства, его вмешательство в сферу культуры привели к ее бюрократизации: труд писателя, художника, актера, архитектора превратился в разновидность государственной службы, обеспеченной жалованьем. Культура стала государственной, выполняя определенные служебные функции. Она начала оказывать мощное воздействие на людей, чей стиль жизни и мышления нивелировался и унифицировался в соответствии с интересами самодер­жавия. В духовной жизни насаждались идеи западного протестантизма, утверждавшие, что богатство — не грех, а признак избранности Богом. Проис­хо­дит раскол культуры на две части: прозападная (дворянская) и народная, ориентирующаяся на православные традиции.

Петровские реформы, направленные на европеизацию России, грандиозны по своим масштабам и последствиям. Однако они не могли обеспечить долговременный прогресс страны, так как проводились силовыми методами и закрепляли жесткую систему, основанную на подневольном труде.

Поиск по сайту: