Педагогические учреждения

Школа

Модель межличностных отношений напоминает та­кую, которую мы наблюдали в лечебных учреждениях (рис. 3.3.).

К сожалению, наша школа пока еще работает на троечника, посещение ее является обязательным, пре­стиж учительской профессии низкий, а зарплата малень­кая. Вот почему никто из школьников не идентифици­рует себя с учителем, "а в пединститут идут лишь в край­нем случае.

Постоянная работа в атмосфере принуждения школь­ников к приобретению знаний формирует весьма типич­ный портрет педагога, находящегося в состоянии нераз­ряженного гнева, которое уже самим учителем не заме­чается. Но по этому портрету мы безошибочно узнаем учителя в любой обстановке.

Невротизация учительского корпуса самая высокая. Массовые обследования показывают, что у учителей наблюдается до 400 невротических реакций в год. Это означает, что по два-три раза в день, а иногда и чаще, учитель или разряжает свой гнев на ученике, или пла­чет где-нибудь в закутке, или думает о бессмысленнос­ти своего существования, или мысленно продолжает доказывать правоту своему начальнику, а все это отвле­кает от работы. Вы можете спросить, почему два-три раза? А вы из 365 дней года уберите двухмесячный от­пуск, выходные, а из числа учителей тех, которые вооб­ще не дают невротических реакций, для которых педа­гогическая работа в радость. Вот и получается, что невротизированный учитель дает две-три невротические реакции в день.

Между тем профессия учителя может приносить большую радость. Помочь в этом может овладение пси­хологией управления. Все описанные выше группы и психологические процессы можно наблюдать в классе. О приемах работы с антилидером я уже рассказывал. Некоторые из них разработали сами учителя, которые проходили психологический тренинг в нашем центре.

Так, один учитель рисования, когда демонстрировал репродукции картин в классе, не только рассказывал об их художественной ценности, но и просил учеников определить стоимость продуктов на натюрморте или же туалетов на прекрасных дамах. Дети подолгу смотрели на картины и привыкали к прекрасному. На уроках была творческая атмосфера. Исчезла необходимость в окриках.

А антилидера учитель делал центром внимания в классе. Так, например, он сажал его перед учениками и просил, чтобы весь класс попробовал его нарисовать.

К сожалению, большинство школьников, даже стар­шеклассников, нередко не имеют представления о том, чем они будут заниматься в этой жизни. Мальчики не­доуменно пожимают плечами, девочки говорят, что хо­тели бы «найти человека». Не стать человеком, а найти человека! Спрятаться за спину мужа?

На прием ко мне часто приходят (или их приводят родители) девушки и юноши в депрессивном состоянии. Они уже разочарованы в жизни, не видят никакой пер­спективы и говорят о бессмысленности дальнейшего существования.

Можно сказать, что в школе учебно-карьеристская группа весьма малочисленна. В культурно-развлекатель­ную входит большое количество школьников. То жеможно сказать и об алкогольно-сексуальной группе (в младших классах – это нарушители порядка).

К сожалению, в школе психологи чаще занимаются диагностической работой, тестированием. А лучше сде­лать упор на тренинговую работу. Мы имеем положи­тельный опыт работы, но только тогда, когда в группы приходят добровольно, а цели ставятся вполне опреде­ленные. Так, например, подготовка к службе в армии. Тематика – как уберечься от дедовщины. Популярны школы красоты для девочек и т. п.

Приведу пример беседы с девушкой, которая разоча­ровалась в личной жизни.

Девушке 16 лет. На прием ее привела мама. Девушка в пос­леднее время стала раздражительная, неуправляемой, снизи­лась успеваемость, дерзят родителям и учителям. На приеме держится напряженно и с высокомерием. Весь ее вид как бы говорит: «Знаю я вас всех! И ты будешь сейчас учить жить!» Во время беседы удалось выяснить, что учеба ей стала неинте­ресна, планов на будущее нет, друзья примитивны, родители нудят. С другом, семенным мужчиной, который обещал ра­зойтись с женой и жениться на ней, когда ей исполнится 18 лет, в последнее время отношения стали неопределенными. Создается впечатление, что он хочет ее бросить. Девушка ра­зочаровалась в жизни и любви.

Я: Так, значит, ты разочаровалась в любви. А как ты пони­маешь любовь?

Она: Любовь – это когда тебя понимают.

Я: Что ты еще ждешь от любимого?

Она: Ну, чтобы он был умным, красивым, чтобы с ним не стыдно было показаться в обществе, чтобы он был интересным собеседником.

Я: Наверное, чтобы еще хорошо зарабатывал?

Она: Конечно!

Я: Да, хочешь ты многого. А что ты можешь дать любимому?

Она (несколько растерянно): Ну, не знаю...

Я: Я, правда, несколько иначе понимаю любовь. Любовь – это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви. Давай мы сейчас проведем небольшим эксперимент. Тебе подошел бы молодой человек, который в конечном итоге достиг бы такого положения, как я? Сбрось с меня лет 35. С внешностью тогда у меня все было в порядке, я, похоже, не глуп, неплохо зарабатываю и достаточно интересный собесед­ник, даже лекции читаю и книги пишу. В обществе со мной тоже не стыдно показаться. Подходит тебе такой кавалер?

Она: Да.

Я: А что ты мне можешь дать?

Она: А что вам нужно?

Я: Редактировать мои работы, делать переводы, встретить гос­тей, в том числе и из-за рубежа. На приемах и конференциях определить, с кем бы стоило начать сотрудничество. В минуты отдыха поиграть со мной в теннис или шахматы. Следить за периодической литературой.

Она: Но я этого ничего не умею.

Я: Следовательно, ты ничего не можешь сделать, чтобы спо­собствовать моему росту и развитию, т. е. любить ты не уме­ешь. Получается, единственное, что ты мне можешь предоста­вить, – это твое тело.

Она: А вот это уж дулечки!

Я: Вот видишь, даже в этом ты мне отказываешь. Но если честно сказать, и тело твое мне не нужно. Думаю, и в сексе от тебя мало толку. Тебя еще учить и учить! Так вот, рыцарь на белом коне безусловно когда-нибудь явятся, но в прекрасное далеко он увезет не тебя.

Она (задумавшись, с некоторой растерянностью): Так выхо­дит, мне еще рано говорить о любви? Я ведь ничего хорошего не могу дать любимому человеку!

Я: Правильно! Ты умная девушка!

Она: Так что же мне делать ^э

Я: Подумай!

Она: Выходит, мне нужно учиться любить! А как же быть с сексом?

Я: Я не хочу морализировать. Решай, как знаешь. Но думаю, если ты начнешь учиться любить, тебе будет не до секса. Ведь тебе нужно будет стать хорошим профессионалом в каком-либо виде деятельности, изучить языки, овладеть хорошими манерами, научиться играть в теннис, шахматы и т. д.

Девушка ушла от меня несколько подавленной, но уже около года ходит в группу личностного роста. Та проблема, которую она ставила, перестала быть актуаль­ной: прежний друг ей теперь представлялся примитив­ным человеком. Теперь она собирается поступить в ме­дицинский институт, занимается с репетиторами.

В школе среди учеников младших классов большая группа, которую условно можно назвать разгильдяйской, к седьмому-восьмому классу она станет алкогольно-нар-команической, а чуть попозже – алкогольно-наркомано-сексуальной. В этой группе не только тупицы. Среди них много Евгениев Онегиных, им скучно плестись за двоеч­никами, и неизрасходованная энергия пойдет на проведе­ние времени в этих группах. Нередко последние начинают носить анти социальный характер. Вот как описывает эти группы известный детский психиатр А. Е. Личко.

Группа может стать жестко регламентированной с наличием постоянного лидера, фиксированной ролью каждого члена группы, его твердым местом в иерархии взаимоотношений между членами группы (одни помы­кают, другие подчиняются). Вожак завоевывает свое место в борьбе с другими, изгоняя из группы тех, кого не удается подчинить. Есть у него и Цепная собака – обычно физически сильный подросток с невысоким интеллектом, кулаками которого лидер держит группу в повиновении, есть антилидер, мечтающий занять место лидера, есть «шестерка», которым все помыкают, и т. п. Нередко такая группа обладает своей территорией, тща­тельно оберегаемой от вторжения сверстников-чужаков, особенно членов аналогичных групп, в борьбе с кото­рыми протекает жизнь. Состав группы довольно стаби­лен. Прием новых членов нередко сопряжен с особыми испытаниями и ритуалами. Обнаруживается склонность к внутригрупповому символизму – условные знаки, свой язык, клички, особые отметки на одежде. Подобные группы образуются из подростков мужского пола сред­него и старшего возраста.

Свободные подростковые группы – другой тип групп, отличающийся нечетким распределением ролей, отсут­ствием постоянного лидера. Его роль исполняют различные члены группы в зависимости от того, чем в дан­ный момент заняты подростки. Состав группы неста­бильный – одни уходят, другие приходят. Жизнь груп­пы минимально регламентирована, нет каких-либо чет­ких требований, которым необходимо соответствовать, чтобы примкнуть к группе.

Описанные выше группы обычно многочисленны, если педагогический процесс в школе поставлен неин­тересно, и ребята не видят смысла в учебе. Нестабиль­ность последней группы позволяет при хорошем знании группового процесса привлечь этих ребят к серьезной учебе, ибо ядро здесь не столько лидер, сколько хобби. А последних может быть множество.

Интеллектуально-эстетические увлечения связаны с глубоким интересом к самому предмету (музыке, рисо­ванию, искусству и т. п.). Сюда же относится склонность к изобретениям, конструированию, сочинению стихов. Окружающим подобные занятия могут показаться не­нужными и даже странными. Но для ребят они чрез­вычайно важны. Иногда им безразлично, как на это смотрят другие, иногда они пытаются в свои увлечения вовлечь окружающих.

Ко мне на консультацию привели девушку 16 лет с подозрением на шизофрению. Она была так увлечена эстрадным певцом Богданом Титомиром, что даже ор­ганизовала группу из 60 подростков. Они собирали все записи песен певца, знали, где он гастролирует. Заодно они имели представления и о многих течениях эстрад­ной музыки. Моя клиентка (не поворачивается язык назвать ее пациенткой) вступила в переписку с певцом. Зная, что он не женат, она собиралась познакомиться с ним во время гастролей и постараться выйти за него за­муж. Неистовость этого увлечения привела к тому, что она отдавала этому делу все время в ущерб учебе, отдыху и другим развлечениям. Все это, конечно, насторожило родных.

Я, вместо критики, предложил ей содействие в ее попытках выйти замуж за Титомира и предложил ос­воить практическую психологию. Во время занятий ее Кругозор настолько расширился, что она потом с улыбкой говорила о своих увлечениях. Я просто применил известный в психотерапии прием подстройки под па­циента, а затем его ведения.

Бывают группы, организующиеся вокруг телесно-мануальных увлечений. Школьники пытаются укрепить свою силу, выносливость, приобрести ловкость, опре­деленные умения или ручные навыки. В таких случаях они идут заниматься в спортивные секции, кружки руч­ного творчества, автомобилизма и т. п.

Некоторые подростки проводят время в неутомимом поиске новой легкой информации. Они испытывают потребность в постоянных поверхностных контактах, позволяющих обмениваться подобными новостями. Когда появились видеосалоны, они стали бичом для школы. Многие подростки все свое время тратят на про­смотр кинобоевиков, эротических фильмов, фильмов ужасов и т. п. Контакты и знакомства предпочитаются такие же легкие, как и сама поглощаемая информация. Все усваивается на поверхностном уровне и главным образом для того, чтобы передать другим. Полученные сведения легко забываются, в их смысл глубоко не вни­кают, каких-либо выводов из них не делается. Увлече­ния становятся путем ухода от неприятностей, серости обыденной школьной жизни и могут лежать в основе нарушений поведения.

Почему именно в подростковом и юношеском воз­расте начинают наблюдаться реакции группировки и групповой процесс идет особенно интенсивно?

К сожалению, бытует масса мифов. О мифах сексу­альной жизни уже говорилось в главе «Психологичес­кий вампиризм». Здесь хотелось бы рассказать еще об одном мифе, который называется «пубертатный криз». Раскроем учебник В. В. Ковалева «Психиатрии детско­го возраста». В нем описываются две последовательно сменяющиеся фазы психических, прежде всего личност­ных, изменений: негативная и позитивная. Для первой фазы характерны: эмоциональная неустойчивость, не­сдержанность, колебания настроения по малейшему по­воду, импульсивность, черты демонстративности и ри­совки поведения. Очень характерны контрастные, противоречивые личностные проявления: сочетание повы­шенной чувствительности по отношению к себе с хо­лодностью и отсутствием сострадания к другим, преж­де всего к близким. Сочетание упрямства, особенно «духа противоречия», негативизма с повышенной внушаемос­тью, слепым подражанием формам поведения, манерам и высказываниям случайных «авторитетов» и «предме­тов обожания», сочетание застенчивости и робости в незнакомом обществе с показной развязностью и гру­бостью. Подобная противоречивость личностных про­явлений и поведения подростка свидетельствует об от­сутствии стабильности личности, о несформированности взаимоотношения отдельных ее компонентов.

Вторая – позитивная – фаза пубертатного периода отличается постепенной гармонизацией личности под­ростка. Гармонизация проявляется в постепенном урав­новешивании эмоционально-волевой сферы, сглажива­нии эмоциональной неустойчивости, возбудимости, импульсивности, уменьшении контрастности и проти­воречивости эмоционально-волевых реакций. Теперь уже юноша осознает свое место в обществе, появляются определенные цели в жизни. Ну в общем, все становит­ся хорошо. А если хорошо не стало, значит, заболел.

Хочется не согласиться с такой трактовкой. Я уве­рен, что вы не забыли треугольник судьбы (Преследо­ватель – Избавитель – Жертва). При неправильном вос­питании у ребенка в первые пять – семь лет жизни под влиянием родительского воспитания формируется сце­нарий жизни. Человек становится рабом этого послед­него, как артист становится рабом пьесы. Он сам хоро­ший человек, но в соответствии с пьесой он должен уби­вать, насиловать, стесняться, бояться, грубить, подчи­няться и т. п.

Так вот, с моей точки зрения, в первой, негативной, фазе подросток пытается выскочить из этого сценария (ведь сценарий формируется, если воспитание шло в стиле «избавителя» или «преследователя»). Обычно взрослым удается вернуть подростка в этот сценарий. Не хочу сказать, что это относится к вам, дорогой мой читатель, это то, что я наблюдал во время психотерапевтической и психокоррекционной работы со своими больными и клиентами.

О, если бы коллектив учителей мог провести эту ра­боту по выходу наших детей из сценария, может быть, меньше бы было у нас болезней и преступлений, и не надо было бы развивать и расширять службы психоло­гической помощи. Ведь и в Библии говорится, что сле­дует наставить юношу на Путь.

Несколько слов о коллективе учителей.

Прошу не судить меня строго. Это взгляд со сторо­ны. Здесь малочисленна учебно-карьеристская группа. Среди моих пациентов было много учителей, но очень немногие из них были довольны своей профессией и хотели бы, чтобы их дети стали учителями. А раз так, то учить им детей трудно. Дети должны любить учителя, тогда они будут любить и учить его предмет. Довольно многочисленна в школьных коллективах культурно-раз­влекательная группа, дорабатывающая до пенсии.

В одной школе я проводил психокоррекционную ра­боту. Это был лицей, но порядки остались прежние. Попытка оказалась неудачной. На первом занятии был почти весь учительский корпус, слушали меня с боль­шим интересом. Когда же началась психокоррекционная работа, в которой приходилось менять не ученика, а себя, группа стала таять (так всегда бывает, потом, когда будут видны успехи тех, кто остался, группа начнет рас­ти). Тогда директор школы отказался от наших услуг. Отказался он именно в тот момент, когда группа начи­нала расти. Сам он, конечно, на тренинг не ходил.

Вуз

Здесь также можно наблюдать все три группы как среди студентов, так и среди преподавателей.

Среди студентов учебно-карьеристская группа более многочисленна, чем в школе. Многие студенты во вне учебное время посещают кружки и факультативы, по­нимая, что специалистом во время академических за­нятий не станешь.

Но тем не менее и культурно-развлекательный корпус достаточно велик. В нем можно выделить две груп­пировки. Одна – студенты из обеспеченных семей. Ос­новным мотивом для поступления в институт был не интерес к избранной специальности, а успехи в этой спе­циальности у родителей. В мединститут поступали дети преуспевающих врачей, на юридический факультет уни­верситета – дети адвокатов, прокуроров, юрисконсуль­тов, в институт народного хозяйства – дети экономис­тов. Вторая группа – студенты, которые имеют интересы и компании на стороне. В последние годы этот интерес сдвинут в сторону бизнеса. К учебе такие студенты при­лагают минимум усилий, экзамены сдают лишь бы не провалиться. Стараются иметь хорошие отношения с преподавателями, оказывая им некоторые услуги, свя­занные с бизнесом. Например, студенту, торгующему за­пасными частями для автомобиля, легко найти доступ к сердцу преподавателя, имеющего машину.

Беспокойства администрации вуза эти студенты не доставляют, но специалисты из них получаются неваж­ные. Для членов второй группировки это не имеет никакого значения, ибо они по избранной специаль­ности работать не будут, а если будут, то скорее станут организаторами. Например, студент-психолог, окончив университет, возможно, создаст психологический центр, а студент-медик – больницу.

Но судьба членов первой группировки бывает если не трагичной, то весьма драматичной.

Ц., 25 лет, дочь главврача одной из больниц, окончила мед­институт. Мать оплатила ее обучение в интернатуре по из­бранной ею специальности –психиатрии. Волею судеб я стал ее руководителем. Что же я выяснил? Училась она неплохо за счет своих способностей. Но все интересы ее были связаны с компанией таких же студентов и студенток, которые старались весело проводить время. В сферу их интересов входили музы­ка, литература, кино, вечеринки и межличиостиые отношения сексуального плана. Она даже успела выйти замуж, родить сына и разойтись, оставаясь по сути дела сама ребенком. Когда Ц. приступила к обучению в интернатуре и к ней стали предъ­являть деловые требования, она растерялась. Кроме того, про­должались бесконечные объяснения с мужем (он каялся, про­сил ее вернуться и т. д.), что отвлекало ее от работы. К счастью, Ц. нашла интерес к работе. В результате психологи­ческой подготовки и работы над собой ей удалось перестроиться, личностно вырасти. Ей стали неинтересными бесконечные вы­яснения отношений с мужем. Сейчас – это специалист, кото­рый знает степень своей компетентности. За ее судьбу можно не беспокоиться.

Эта подгруппа неустойчива. Некоторые ее участни­ки, желая быстрого материального успеха и понимая, что специалисты и научные работники этого достичь не могут, пытаются примкнуть к студентам-бизнесме­нам. Но тут выявляется их слабая психологическая и личностная подготовка. Оказывается, бизнес требует смелости, изворотливости, быстроты в принятии реше­ний и т. п., чего у них не выработалось за время жизни за спиной у родителей. В этих группах они сразу начи­нают играть роль «шестерок», что их тоже не устраива­ет, ибо в семье они были кумирами. К моменту оконча­ния института их психологическому состоянию не по­завидуешь.

Ч., сын преуспевающего адвоката, после окончания школы поступил на юридический факультет университета. Но там учеба ему показалась неинтересной. Он увлекся бизнесом. Что-то у него стало получаться, но зато стали появляться провалы в учебе. Возник страх перед экзаменами и в то же время отвра­щение к занятиям. Учебники вызывали тошноту. К тому же Ч. женился, и весьма неудачно. Дела в бизнесе пошли плохо, а отец прекратил дотации, но согласился помочь, если он про­должит учебу в университете. А у Ч. уже созрело желание бросить университет. Психологическая подготовка дала эффект. Учебу он продолжает, определил свое место в жизни. Но ведь сколько промучился!

И еще один пример.

Ш., студент третьего курса мединститута, сын известного в городе, но в силу своих личностных качеств не добившегося большого материального благополучия врача, решил, что ему лучше заняться бизнесом. Ш. сдружился со студентами-бизне­сменами, заработки которых восхищали его, и решил при­мкнуть к ним. Учебу Ш. забросил, но, поскольку ранее отлич­но учился, это на оценках не сразу сказалось. Отец, понимая ситуацию, забил тревогу, но Ш. категорически отказался прийти ко мне на беседу, так как некоторые мои лекции он слушал, посчитал, что ему это все не нужно. Тогда я посоветовал отцу, чтобы он не мешал, а помогал ему а делах бизнеса (подстрой­ка под клиента). Расчет был простой – быть в курсе событий и в удобный момент вывести сына из игры. Расчет, как вы увидите потом, оказался правильным. Мой коллега, стал знакомить сына со своими знакомыми бизнесменами, а на летние каникулы даже устроил его к одному из них на работу с просьбой держать его там на общих осно­ваниях. Ш. немного притих. Если раньше, судя по телефон­ным разговорам, он «торговал» «КамАЗами», кондитерски­ми и мебельными фабриками, крупными партиями мочевины, то сейчас перешел на сигареты, спиртные напиши и конфеты мелкими партиями (раньше были вагоны). Поскольку отец не иронизировал, Ш. вел эти переговоры открыто и даже давал какие-то поручения отцу. В общем, отец был в курсе всех дел и находился на роли младшего компаньона. На завтраки он «одалживал» у отца, так как «временно был застой в делах». Распрощался Ш. с бизнесом после того, как выступил посред­ником при продаже машины шампанского. Покупатели должны были приехать из другого города, но уверенности у Ш. в том, что у его клиента есть шампанское, не было. Ш. пережи­вал, нервничал. Он понимал, что ему грозят в случае, если товара не окажется, а покупатели явятся. Мой коллега держал совет с сыном. В конце концов, ему удалось убедить Ш. выйти из игры, сообщить приятелю, нашедшему покупателей, о сво­их сомнениях и свести его напрямую с поставщиком, отказав­шись от своей доля в прибылях. Покупателя за товаром при­ехали, а его не оказалось! Его друг выкрутился, найдя шам­панское в другом месте. Этот случай произвел на Ш. стольсильное впечатление, что он все свои интересы сконцентрировал на учебе, выбрав себе специальность уролога, стал посе­щать кружок, ходить на дежурства. Сейчас Ш. заканчивает институт. О бизнесе пока не думает.

Дорогой мой читатель! Вы понимаете, что я не про­тив бизнеса. Но делать все надо професс ионально. Сам бизнес забирает все силы, мысли и нервную энергию, является творческим процессом, который доставляет удовлетворение. Но всерьез заниматься при этом еще чем-то другим нет никакой возможности!

И последний пример, уже трагический.

Уже в течение года занимается со мной Щ., женщина 30 лет. Она окончила институт народного хозяйства, международную школу бизнеса, бухгалтерские курсы и еще что-то. Но везде она входила в культурно-развлекательную группу и заботилась не о том, чтобы стать человеком, а о том, чтобы найти человека. В институте она «выгодно» вышла замуж. Несмо­тря на материальный достаток, вскоре вынуждена была уйти от мужа. В международной школе бизнеса Щ. познакомилась с крупным бизнесменом, который ей в отцы годился. Вышла за него замуж, естественно, не по любви, а по расчету. Жизнь не сложилась. Она считала его неблагодарной свиньей, устра­ивала ему истерики, он тоже, мягко говоря, был ею недоволен. В общем, оба лучше! Щ. успешно прошла у меня подготовку, поняла, что следует стать человеком. Во время одной из бесед она с горечью сказала: «Вот у меня есть все дипломы, а устроиться на работу не могу, потому что ничего не умею». Не знаю, чем дело кончится. Сейчас она в депрессии. Думаю, все кончится благополучно, так как Щ. осознала, что, прежде чем найти человека, следует самому им стать.

Среди педагогов вузов учебно-карьеристская группа значительно выражена. Это – молодые старшие лабо­ранты, аспиранты, врачи, мечтающие стать ассистента­ми и кандидатами наук, это ассистенты, мечтающие стать доцентами. Это доценты, мечтающие стать докторами наук, профессорами и заведующими кафедрами. Это профессора, мечтающие создать свою научную школу и стать академиками. Для этого некоторые из них стре­мятся стать ректорами или проректорами, чтобы участ­вовать в распределении материальных ресурсов и оснас­тить свои лаборатории современным оборудованием.

Но есть и культурно-развлекательная группа. Это те старшие лаборанты, которые потеряли надежду стать ассистентами и кандидатами наук. Это те доценты, ко­торые не стремятся стать докторами и профессорами. Это те заведующие кафедрами, профессора, которые уже не стремятся создать научные школы и просто дораба­тывают до пенсии, но выгнать с работы их совершенно невозможно. Есть, к сожалению, многочисленная ал­когольно-сексуальная группа, которая доставляет много хлопот деканату. Ее представители часто отчисляются. Конечно, ими недовольны сотрудники учебно-карье­ристской группы, которым мешают застрявшие на долж­ности преподаватели. Поэтому групповой процесс (ин­триги, агитация, пропаганда, революции и дворцовые пере­вороты) в институте идет весьма интенсивно.

Заведующий кафедрой, относящийся к учебно-карье­ристской группе, старается избавиться от ассистентов и доцентов, принадлежащих к культурно-развлекательной группе. Заведующий кафедрой, относящийся к культур­но-развлекательной группе, старается избавиться от преподавателей, которым еще что-то надо. Нет, все де­лается вежливо, корректно и интеллигентно: «Дорогой Иван Иванович, я вам удивляюсь. Вы ведь уже много лет работаете доцентом! Посмотрите, как вы оформили протокол! Неужели вам неизвестно, что «СЛУША­ТЕЛИ» следует печатать большими буквами, а... (осталь­ное доверяю вашей фантазии). Все придется переде­лать!»

Как-то один заведующий кафедрой попросил соис­кателя представить все рефераты иностранной литера­туры. Так как записи эти соискатель вел для себя, что­бы придать им читабельную форму, необходимо было работать несколько месяцев (ведь делать это он мог толь­ко по вечерам), формально руководитель был прав. Со­искатель отказался дальше работать над темой, у него развилась реактивная депрессия. К активной научной работе он смог вернуться через несколько лет, когда его руководитель ушел на пенсию.

Таких примеров очень много. Поскольку, как я уже говорил, некомпетентность не является основанием для увольнения, то во многих институтах имеется немало кафедр, где весь коллектив представляет собой культур­но-развлекательную группу, где кое-как идет педагоги­ческий процесс, но развалена научная работа. А если еще и ректор принадлежит к ней, происходит утечка лучших кадров, и институт постепенно теряет свое лицо. Изучив материал по психологии управления, я понял, насколько много в коллективе зависит от первого лица. И если первое лицо не на месте, все усилия творческих работников уходят на то, чтобы убедить первое лицо в перспективном деле.

Педагогам, еще не достигшим конечной остановки, я не советую бороться с такими руководителями и вооб­ще с застрявшими на должности. Нужно их обходить или создавать свои структуры. Один преподаватель внял моему совету. Запланировал свои работы с другими кафедрами и стал довольно часто публиковаться.

Культурно-развлекательная группа, если она оконча­тельно справится с учебно-карьеристской, может стать алкогольно-сексуальной. В коллективе начнут регуляр­но отмечать праздники, дни рождения и пр.

Антисоциальных групп в институтах обычно не бы­вает. Факты коррупции, по-видимому, имеют место, но они не имеют никакого отношения к психологии уп­равления.

Я так подробно говорил о педагогических коллекти­вах, потому что у меня есть тайный расчет. Да, не надежда, а расчет, что когда-нибудь станет ясно: все дело в личности. Если читателя проймут мои рассуждения, он не пожалеет сил и средств для воспитания своего ребенка, чтобы потом не беспокоиться о его будущем. Если читателя проймут мои рассуждения, он не будет надеяться на школу, институт и другие государственные учебные заведения, а займется воспитанием своего ре­бенка сам или найдет соответствующих педагогов. Если моим читателем окажется реформатор и его проймут рассуждения, то реформу он начнет с реформы образо­вания, как Петр Первый, по-видимому, единственный реформатор в России. Но это уже вряд ли...

Армия

В офицерском корпусе приходилось наблюдать все три группы, как среди молодых офицеров, так и среди тех, кто близок к завершению своей карьеры.

Культурно-развяекатеяьыая группа среди молодых офицеров представлена выпускниками вузов, которые пошли в армию по принуждению или поддавшись на пропаганду. Некоторые, хотя и пошли добровольно, но, убедившись, что решить своих задач они не смогут, на­чинают тяготиться службой и, не сумев уволиться, вы­полняют свои обязанности так, чтобы только не попасть в тюрьму. Часто они заболевают и по болезни увольня­ются из армии. А до увольнения они коротают время, посещая вечера в доме офицеров, или встречаются на квартирах, обсуждая свою несчастливую судьбу. Если не происходит никаких изменений в судьбе и не посещает тяжелая болезнь, они могут так и протянуть лямку, «не бросивши векам ни мысли плодовитой, ни гением на­чатого труда». В последующем они нередко переходят в алкогольно-сексуальную группу.

Д., 25 лет, после окончания мединститута был призван в ар­мию. Его мечтой в институте была научная работа, сочетаю­щаяся с практической деятельностью. В армии он получил назначение на руководящую должность, что не входило в его планы, да и не соответствовало его способностям. Э. считал, что три года он обязан отслужить. Вот он и тянул лямку. Когда прошло три года, Э. ехал настаивать, чтобы его переве­ли на лечебную работу. Ему было отказано, так как был мал стаж практической работы. Он подал документы в адъюнкту­ру. Их не приняли, объяснив, что для занятий научной рабо­той следовало бы быть помоложе. Э. подал заявление об уволь­нении – его повысили в должности, но должность дали опять руководящую, ибо успехи у него были неплохие. Он этим не удовлетворился и еще раз попросился на лечебную работу. Ему опять отказали. Тогда он еще раз подал рапорт на уволь­нение в запас. Его опять повысили в должности и дали квар­тиру. Он... В общем, заболел Э. от всех этих дел и по болезни был уволен в запас.

Есть такие и среди тех, кто заканчивает службу. Это капитаны, майоры и подполковники, не сумевшие про­биться выше и не знающие, что им делать на граждан­ке. Основной их интерес на дачах, если они не собира­ются менять место жительства после ухода на пенсию, или пытаются взять от армии то, что можно взять. К этой же категории можно отнести и сверхсрочников. Особенно психологически тяжело тем, кто не имеет хо­рошей гражданской профессии. После службы в 42-45-50 лет придется начинать жить сначала. Этот контин­гент нуждается в психологической подготовке, иначе риск перейти в алкогольно-сексуальную группу слиш­ком велик.

Трудно сейчас представить, что среди солдат есть многочисленная учебно-карьеристская группа. Если она и есть, то это, как правило, недоучившиеся, не имею­щие четких планов на будущее юноши, которые полагают, что, оставшись на сверхсрочной службе, они смогут устроиться не хуже своих образованных ровесников. Конечно, они будут стараться, но цена-то их невелика! Естественно, в армии есть алкогольно-сексуальные груп­пы среди солдат, что и проявляется в известной всем дедовщине.

Следует приветствовать то, что в армии ввели психо­логическую службу.

Спорт

Здесь имеются в виду профессиональные команды. В них сильна учебно-карьеристская группа, состоящая из молодых спортсменов. В команде идет сильная кон­куренция между отдельными спортсменами и группи­ровками, что проявляется интригами, агитацией, про­пагандой. Спортивные команды редко достигают уров­ня развития коллектива. Спортивная жизнь короткая. Умные спортсмены понимают, что в период выступле­ний на соревнованиях следует обеспечить материаль­ную базу. После ухода из большого спорта им необхо­димо иногда несколько лет адаптироваться, ибо дипло­мы, которые они получают, «учась» в институтах, как правило, никакой цены не имеют.

Есть в большом спорте и культурно-развлекательная группа. Это профессионалы, которые играют в коман­дах низкого ранга исключительно ради заработка. О тех­нике работы с ними я писал ранее.

Имеется здесь и алкогольно-сексуальная группа. Воз­никает она не от хорошей жизни, а из-за конфликтов. Помощи спортсмены получить не могут. Даже в высо­коквалифицированных спортивных коллективах нет психологов и психотерапевтов, и при нынешнем отно­шении к ним руководства, похоже, и не будет. Отговор­ка одна: нет денег. А жаль. Еще Гомер писал: «Многих воинов стоит один врачеватель искусный...»

Об эффективности психологической работы могу рас­сказать два случая.

Ведущий вратарь женской гандбольной команды выступала нестабильно. Заменить ее было некем, хотя поиски велись по всей стране. Психологическая работа в течение одного месяца привела к тому, что в конце года она стала лучшим вратарем тогда еще существо­вавшего Советского Союза.

Вратарь футбольной команды СКА, когда она была в зените славы, завоевала кубок и участвовала в междуна­родных матчах, запил. Беседы эффекта не давали. Он объяснил свои пьянки бессонницей и головными боля­ми. Несложное психологическое обследование устано­вило, что он не мог остроумно отвечать на насмешки товарищей по команде и стал бояться играть на выхо­дах. Кроме того, не ладились отношения с женой. После занятий психологическим айкидо он несколько раз удач­но «отбрил» своих обидчиков, наладились отношения с женой, прекратились головные боли, улучшился сон. Уже в первые дни тренер заметил, что он «стал похож на человека». Потом восстановилось и качество игры.

Поиск по сайту: