Характер. Характер – это совокупность устойчивых и сущест­венных форм индивидуальных свойств личности, отра­жающих все многообразие ее отношений к себе

Характер – это совокупность устойчивых и сущест­венных форм индивидуальных свойств личности, отра­жающих все многообразие ее отношений к себе, людям и труду. Основными свойствами характера являются целостность, активность, твердость, устойчивость и плас­тичность.

Целостность связана с наличием или отсутствием в его структуре противоречивых черт. Целостным харак­тером считается такой, в котором имеется согласован­ность его отношений к различным сторонам действи­тельности и нет противоречий в интересах, стремлени­ях, действиях. С моей точки зрения, все характеры це­лостны, т.е. внешние его проявления соответствуют внут­реннему содержанию. Просто надо уметь расшифровы­вать эти поведенческие сигналы. Например, часто гово­рят: «двуличный человек», имея в виду несоответствие формы и содержания. По двуличной форме полностью соответствует двуличное содержание, и человек с хоро­шим «психологическим слухом» всегда это уловит.

«Он мне клялся в вечной любви, такой был ласко­вый, а потом...» Как часто мне приходится это слышать от брошенных жен и возлюбленных! Я же всегда наста­иваю на том, чтобы мои клиенты искали ошибки в сво­их действиях и в дальнейшем пытались изменить себя, а не партнера, и поэтому прошу, чтобы они воспроизве­ли детали объяснений в любви. И что я слышу? «Он мне говорил: «Такой красивой, такой хорошей я никогда не встречал». Ясно, что это бабник. В момент опьяне­ния он видел, как минимум, двух женщин: мою клиен­тку и ту, которая «хуже» нее. Но к хорошему довольно быстро привыкают, и через некоторое время другая ока­залась лучше (может быть, просто тем, что она «другая»).

«Я без тебя пропаду». «Я для тебя звезды с неба до­стану», – варианты объяснения в любви алкоголиков или будущих алкоголиков.

«Верьте мне...» – значит, врет. «Я питаю к вам ис­креннее уважение», – здесь попахивает презрением. В самом уважении уже заложена искренность. Никогда не уговаривайте. «Уговаривать – значит насиловать». Но верно и обратное. Не позволяйте себя уговаривать. Когда я рассматриваю какой-либо товар, а в это время продавец шумно расхваливает его, я говорю, что уйду, если он сейчас же не замолчит; я сам должен убедиться в достоинствах товара. Деловому человеку не стоит жа­ловаться на то, что его обманули. Шопенгауэр писал, что это самый выгодный способ помещения капитала, ибо приобретается драгоценный опыт.

Таким образом, чем больше у человека психологи­ческих знаний и навыков, тем менее противоречивыми ему представляются характеры людей, тем меньше у него разочарований, тем раньше он прерывает нежелатель­ные для него отношения.

Активность проявляется степенью противодействия внешним обстоятельствам и энергией, с которой чело­век преодолевает препятствия. В этом плане говорят о сильном ислабом характере. Наблюдения показывают, что сила характера тесно связана с личностным комплек­сом (социогеном), о котором речь пойдет ниже. Так, и при слабом характере человек добьется выполнения тре­бования социогена, т. е. направление волевой активности связано с характером. И если это направление совпада­ет с предопределениями судьбы, тогда хватает и воли. Довольно часто говорят о слабой воле алкоголика. Что­бы рассеять это нелепое утверждение, я вам, непьющим, хочу задать вопрос: хватит ли у вас силы воли достать бутылку водки в два-три часа ночи? Думаю, нет. А у алкоголика хватит!

Твердость определяется упорством личности при сознательном отстаивании своих взглядов и принятых решений. Чрезмерная твердость характера перерастает в упрямство. И здесь нам легко проследить действие социогена.

Устойчивость есть способность сохранять основные свойства характера при несущественной перемене си­туации. Характер – всегда нечто очень устойчивое и трудно изменяемое. Человек с неустойчивым характе­ром – это, скорее, человек с нестабильным личностным комплексом, и он стабилен в своей нестабильности. Ри­гидность характера усиливается с возрастом при разви­тии атеросклероза сосудов головного мозга.

Пластичность проявляется в способности изменять­ся под влиянием коренным образом изменившейся си­туации. Когда же в такой ситуации характер не меняет­ся, он становится ригидным. Последнее является суще­ственной особенностью невротической личности.

Направленность личности – это свойства личности, характеризующие ее влечения, желания, интересы, склонности, которые определяют избирательность ак­тивности человека, а также базирующиеся на них убеж­дения, идеалы и мировоззрение. Влечения, желания, интересы и склонности образуют мотивационную сферу. Знание мотивов поведения позволяет правильно оце­нивать человека как личность.

Влечения – мотивы, связанные с недостаточным осозна­нием своих потребностей. О потребностях уже говорилось выше. Надеюсь, я убедил вас, что все потребности надо удовлетворять. Но для этого их следует осознавать. В противном случае возникают влечения, но ведь на уров­не влечений невозможно составить определенного плана действия. Я должен осознать свою потребность, тогда мое влечение переходит в желание.

Желания – мотивы, возникающие при осознании личнос­тью своих потребностей и одновременно возможностей для удовлетворения желаний. Этап осознания крайне важен. Тогда ведь можно что-то предпринять. Я сейчас пишу эту книгу. Пишу с удовольствием, даже с наслаждени­ем. Через какое-то время у меня начинает болеть голова. Я принимаю таблетку от головной боли, так как у меня появилось желание избавиться от боли. Боль действи­тельно прошла, но вдруг я почувствовал легкую слабость, затем головокружение. Когда я понял, что просто голоден, вопрос решился очень просто.

Я согласен с теми психологами, которые считают, что все болезни связаны с тем, что человек не может удов­летворить свои потребности. Но довольно часто он не может удовлетворить их не потому, что нет материаль­ных возможностей, а потому, что он не знает, чего хо­чет. Истинная потребность вытеснена в бессознатель­ное, и вместо нее на свет божий выходит какая-то иная. На первый взгляд, она иногда выглядит даже странной. Закономерность, как считает психолог Обуховский, здесь такова: если личность действует по защитному мотиву, то она отдаляется от истинной цели. Следует установить истин­ный мотив, истинное желание.

Приведу пример.

Несколько лет назад на прием ко мне пришла 3. Она плакала. Ее сын, студент инженерно-строительного института, решил перевестись на учебу в другой город. Мать его не пускала, считая, что он еще несамостоятельный, что бытовые заботы его засосут, и он не сможет завершить образование. Анализ ситуации показал следующее. 3. через несколько лет неудач­ного замужества бросил муж. Сына она воспитывала сама. 3. считала, что ее мужа погубили женщины. «Учись, мальчик, главное – это учеба. Твоего отца погубили женщины, а он был способным, – внушала она сыну. – Ты только учись, а все заботы о быте я возьму на себя». Но могла ли мать удовлетворить все желания растущего сына?

Сначала все шло благополучно. Сын успешно учился, все его попытки встречаться с девушками умело пресекались. На уровне сознания он полностью был согласен с матерью. Но ведь голов­ную боль, если она появилась от голода, можно вылечить, только накорми человека. Все остальные меры аффекта не дадут. И вот однажды сын заявляет, что в его институте нельзя получить полноценного образования, поэтому он решил пере­ехать на учебу в другой город. Конечно, дело было не в ин­ституте. И мать и сын действовали в соответствии с защит­ным мотивом.

Истинная цель 3., не осознаваемая ею, желание удержать сына при себе. Но эта цель была вытеснена в бессознательное, и на ее место был выдвинут защитный мотив – забота о сыне. В результате 3. оказалась дальше от истинной цели: если бы она не чинила препятствий сыну, то, может быть, он не стре­мился бы покинуть свой дом. У сына был свой защитный мотив. На самом деле он хотел избавиться от материнской опеки (понятно, что и в своем институте он мог хорошо вы­учиться). Результат – мать в депрессии. А что будет с воспи­танным в условиях гиперопеки сыном, если он уедет в другой город?

Как-то у меня в семье возникла подобная проблема. Мой сын десяти лет стал уходить гулять далеко от дома в вечернее время. Тогда еще не был пойман маньяк-убийца Чикатило. Мы с женой кричали на сына, уго­варивали его, наказывали, даже обещали подарки... Но все было бесполезно. Наконец, я решил спокойно разо­браться в ситуации. И вот какая беседа произошла между мной и сыном.

Я: Сын, я очень хочу, чтобы ты гулял на улице. Это полезно для здоровья, и понятно, что тебе надо встре­чаться с друзьями. Но хотелось бы, чтобы ты гулял возле дома или хотя бы говорил нам, где ты будешь, чтобы мы при случае могли тебя найти.

Сын: Хорошо, папа, я так и буду делать.

Я: И еще одна просьба. Когда мама тебя зовет, а ты гуляешь во дворе, откликнись, подойди к балкону.

Сын: Папа, мы играем в футбол, кричим. Я маму час­то не слышу. А если услышу, брошу игру и подойду к балкону, меня потом не примут...

Вот тут я понял, что мы действует по защитному мо­тиву – забота о сыне. Истинная же цель – обеспечить себе спокойствие за его счет. Механизм действий сына стал предельно ясен. Во дворе мы его зовем, т. е. мешаем ему, с ребячьей точки зрения, позорим перед друзьями. И он стал уходить в рощу, на водоемы, свалки и т. п. На следующую беседуя пригласил и жену. Я: Мы с сыном договорились, что он или будет гу­лять во дворе, или предупредит нас, куда пошел гулять. Но у него к нам есть просьба. Мы не должны его звать с балкона.

Жена: А как же мне быть, если я волнуюсь? Я: Ты не веришь сыну? Он же слово дал! Жена: Верю. Но все-таки тревожно. Я: Так это тебе тревожно. Зачем же ты хочешь снять свою тревогу за его счет? Выйди на улицу, и если он там, спокойно вернись домой.

Жена: Тогда я ничего не успею сделать. Для него же. Я: Ничего страшного. Если он чего-то захочет, то сам это сделает.

Сын действительно сдержал свое слово. Но жена была как на иголках. И я, как только темнело, безро­потно выходил на улицу. Было скучно, и я подходил к детям посмотреть, как они играют. Вначале они чувст­вовали себя напряженно, но постепенно привыкли и отходили от меня только тогда, когда рассказывали анек­доты: «...это не для взрослых». Прошло какое-то время, и они даже стали принимать меня в свои игры. Отга­дайте, кем я был, когда играли в хоккей? Правильно, вратарем. Этим они неосознанно выражали снисходи­тельное отношение к взрослым. В конечном итоге я рас­ширил психологические знания, да и гулял все-таки больше.

С точки зрения психологической науки, необосно­ванной формой желания является каприз. Хочется вы­сказать свои соображения на этот счет. Каприз просто так не возникает. Он проявляется лишь тогда, когда ос­тается неудовлетворенным желание, соответствующее природе человека. Капризничает ребенок, когда его не пускают гулять, а дома нет ничего интересного. Каприз­ничает и взрослый, когда у него не сформированы инте­ресы.

Интересы – это мотивы, побуждающие личность на­правлять свою деятельность на знакомство с осознанно значимым предметом или на деятельность, удовлетво­ряющую ту или иную ее потребность.

Дорогой читатель! Хотелось бы знать, как интерес заставляет вас читать эту книгу. Может быть, она помо­гает вам скоротать время на вокзале, а может быть, вам крайне важно ее содержание, так как вы увидели, что есть реальные возможности улучшить себя и свою жизнь, наладить отношения с близкими, продвинуться по служ­бе. Вероятно, в первом случае мы с вами больше не встре­тимся, во втором – не исключено, что познакомимся на наших семинарах или между нами завяжется перепис­ка. Все зависит от того, какие потребности с помощью книги вы удовлетворяете. Для других вы тоже интерес­ны постольку, поскольку удовлетворяете их потребнос­ти. И чем важнее последние, тем глубже интерес к вам партнера. И конечно же, интересы, которые тесно свя­заны с нашими биологическими свойствами – задатка­ми, способностями и темпераментом, можно удовлетво­рить полнее и легче.

Комбинация интересов формирует наши склоннос­ти. Все виды направленности определяют ценностную ориентацию личности. Свой взгляд на ценностную ори­ентацию я изложил в первой главе. Те, кто с ним в кор­не не согласился, у кого он вызвал неприятие, те уже давно бросили читать. Вы же что-то в ней нашли, хотя, может быть, и не во всем согласны со мной. Что же, такое бывает. Все зависит от ценностных ориентаций, составляющих сущность личности.

Как уже говорилось выше, направленность личности самым тесным образом связана с ее мировоззрением, мо­ралью. Эти, казалось бы, сугубо социальные свойства личности, с моей точки зрения, имеют глубокую био­логическую подоплеку. Не буду пространно рассуж­дать об этом. Приведу только одну пословицу: «Мо­раль крепчает, когда дряхлеет плоть». Мораль – это для меня, ведь мне уже за пятьдесят. И пусть она удер­живает меня от чего-то или же толкает на что-то. Меня, только меня, но не вас! И если вы будете действовать в соответствии с вашей природой, то не заметите пут морали. Как будто ее и нет.

Судьба

В свое время, чтобы не запутаться в многообразии черт характера, Берн, известный калифорнийский пси­хотерапевт, предложил описывать характер по трем пара­метрам: «Я» (отношение к себе), «ВЫ» (отношение к близким), «ОНИ» (отношение к людям вообще). Коди­руется отношение знаками «плюс» (благополучие) и «минус» (неблагополучие). Берн справедливо считал, что от этих сформированных родителями позиций за­висит стиль жизни и жизненный план, который он назвал «сценарием». Этот сценарий, обычно неосозна­ваемый, и ведет человека к его судьбе. Я ввел еще одну позицию – «ТРУД».

Рис 131

Правильное воспитание сохраняет плюс во всех четы­рех позициях, формирование же личностного комплек­са, социогена, происходит под влиянием неверного вос­питания, когда начинают появляться минусы в тех или иных позициях. В этом случае человек поступает не в силу обстоятельств, а под действием этого социогена. Как биоген определяет физический облик, так и социоген определяет судьбу. И если она вам не нравится, сле­дует изменить свой социоген. Проделайте такую работу, и вы достигнете удачи. Я не могу считать счастли­вым того, кто заработал миллионы и одновременно язву желудка, кто добился успеха и авторитета путем неимо­верных усилий, ибо с позиции современной психологии и счастье, и успех, и авторитет являются побочными про­дуктами правильно организованной жизни.

А теперь обо всем этом расскажу более подробно. Итак, знак «плюс» означает благополучие в позиции.

При «Я+» человек воспринимает себя как благопо­лучную личность. Следует подчеркнуть, что позиция отличается от самооценки. Первая формируется в ран­нем детстве и зачастую не осознается. Она достаточно стабильна, является основной характеристикой ком­плекса и с большим трудом поддается изменению. От нее зависит формирование остальных позиций. Само­оценка же довольно часто обусловлена конкретной си­туацией. Закономерность такова: если у человека чрез­мерно высокий уровень притязаний, то у него низкая само­оценка, и даже при наличии реальных успехов он будет чувствовать себя несчастным. Таково большинство боль­ных неврозами.

Часто на занятиях групповой психотерапией одни пациенты ставят проблемы, которые не могут решить, и страдают от этого, а другие, сидящие тут же, чувство­вали бы себя счастливыми, если бы у них эти проблемы были. Так, на одном моем занятии один пациент – ру­ководитель отдела – жаловался, что не может решить некоторые вопросы, связанные с общением. Другой па­циент, примерно равный с ним по возрасту и образова­тельному цензу, но находящийся на низовой работе, советовал ему что-то дельное. Дискуссия носила эмо­циональный характер, и первый в сердцах сказал: «Вам, конечно, хорошо...» Второй мгновенно ответил: «Давай­те поменяемся местами». Чрезмерность притязаний первого пациента сразу стала очевидной.

При «ВЫ+» человек в контактах с близкими осознан­но или неосознанно апеллирует к их положительным качествам, считает их благополучными людьми. Это выражается дружелюбием, привязанностью, готовностью к примирению при недоразумениях, стремлени­ем путем разумных уступок сохранить установившие­ся связи. Недостатки своих партнеров он тоже видит, но относится к ним примерно как цветовод к розе: наслаждается ее запахом, красотой, но при этом ста­рается не наткнуться на колючки и не пытается обла­мывать их.

При «ВЫ-» человек настроен на конфликт с члена­ми своей микросреды, которые рассматриваются им как неблагополучные личности. Часто отмечается стремле­ние перевоспитать своих близких. Такие люди склонны к ироническим замечаниям, чрезмерному критицизму, сарказму, придирчивости, готовы прекратить отноше­ния и прервать эмоциональные связи даже по незначи­тельному поводу. Ужиться с ними можно, только по­стоянно им уступая. В общении они, как правило, игра­ют роль преследователя. Если они выступают Избави­телями, то отличаются скрытой агрессивностью. Это заботливые родители, все сами делающие за детей, ко­торые растут неприспособленными к жизни; начальни­ки, выполняющие всю ответственную работу сами, тем самым препятствуя росту своих подчиненных. Часто такие люди предлагают свои услуги, хотя их никто об этом не просит.

При «ОНИ+» личность расположена к новым кон­тактам. Такие люди фиксируют внимание на достоин­ствах новых партнеров, дружелюбны и вступают в дело­вые отношения.

При «ОНИ-» отмечаются застенчивость, стремление избежать новых контактов. Внимание обращается преж­де всего на недостатки в поступках и характере новых партнеров по общению. Адаптация в незнакомой обста­новке проходит медленно.

При «ТРУД+» личность в своей деятельности ори­ентируется на сам процесс труда, учебы или игры. Дея­тельность у нее вызывает живой интерес и желание внес­ти свой творческий вклад, приобрести навык, самоусовершенствоваться. Материальные интересы при такой позиции на втором плане, хотя, как правило, такие люди преуспевают.

При «ТРУД-» у личности основным ориентиром в деятельности являются конкретные результаты труда (материальные или моральные). Отсюда постоянные поиски более выгодной работы, ожидание «настоящей» жизни после достижения результатов.

Появление минусов в одной из позиций гипертрофирует позитивное содержание других. Например, при исчезновении плюса в позиции «ВЫ» нередко проис­ходит гипертрофия позитивного содержания «Я». Ком­плекс, в котором хотя бы в одной позиции появился минус, можно уподобить табуретке, у которой отпили­ли одну ножку, затем разрезали эту ножку на три части (часто неравные) и удлинили ими остальные ножки.

Из всего изложенного становится ясно, что благо­получной можно считать личность, у которой во всех позициях знак «плюс». Это комплекс психического здо­ровья и стабильности. Только с ним можно быть счаст­ливым. Это структура «демократической общности» («Я+, ВЫ+, ОНИ+, ТРУД+»). Обладатель ее верно оцени­вает свои качества, как положительные, так и отрица­тельные, продуктивно общается с близкими, охотно рас­ширяет круг общения, а процесс деятельности является для него радостью. Жизненные неудачи и кризисы та­кие люди переносят спокойно и стойко, без излишнего самокопания и попыток переложить ответственность за свои неудачи на других. Они ищут ошибки в своих дей­ствиях и приобретают позитивный опыт, постоянно самосовершенствуются, обращены к миру и людям и не пытаются изменить все и вся в угоду своим интере­сам. Они никогда не будут одинокими, даже если ре­альное окружение исчезнет (окончание учебного заве­дения, переезд в другой город, смена работы, уход на пенсию и т. п.). Если результаты их труда не найдут при­знания, это будет не поводом для нервного срыва, а лишь толчком для объективного анализа своих промахов. Они умеют принимать жизнь, какая она есть.

Существуют ли такие люди? Конечно, да. Их психологический портрет подробно описан в трудах предста­вителя гуманистической психологии Абрахама Маслоу. Это тот идеал, к которому следует стремиться при про­ведении сценарного перепрограммирования. Некоторые считают, что последнее невозможно. Попробуем разо­браться, так ли это.

Вот родился ребенок. Уже по тому, как он требует внимания к себе, можно предположить, какой у него темперамент. Но что можно сказать о его характере? Ничего. Ведь у него пока нет отношений, они появятся потом. Если дереву не мешать, оно вырастет ровным. Наверное, если ребенка не воспитывать, а выращивать, он станет таким, каким ему следует быть. Давайте по­наблюдаем за ребенком. Какого мнения он о себе? Пра­вильно! Хорошего! («Я+»). А как он относится к своим близким? Тоже хорошо («ВЫ+»).

Мамы и папы, дедушки и бабушки, у которых име­ются дети и внуки до пяти лет, понаблюдайте за собой и за ними! Утром вы их собираете в садик. Они каприз­ничают, медленно одеваются, вы их ругаете, может быть, даже шлепаете, они плачут, сердятся на вас. Но ведь вечером все равно радостно вас встречают, обнимают и целуют. Но так бывает до пяти – семи лет. Хорошо по­мню, как однажды, когда я пришел за своим пятилет­ним сыном в садик, чтобы забрать его домой, он сказал:

«Папа, я останусь ночевать в садике с друзьями». «Хо­рошо», – ответил я. На душе было неприятно. Но тогда я еще не занимался психотерапией и не понимал, что нахожусь в сценарии. Теперь-то мне ясно, что у моего сына начинал формироваться минус в позиции «ВЫ».

Все вы знаете, как общителен ребенок, как охотно он идет на новые знакомства («ОНИ+»). Как-то мы с деть­ми поехали на море. Старшему сыну тогда было восемь лет, младшему – три. Не успели мы распаковаться и раз­ложить вещи, как вдруг является младший сын и знако­мит нас со своим «новым другом». Старший же все вре­мя был возле нас.

А попробуйте заставить делать ребенка то, что ему неинтересно. Ведь не получится! Зато то, что ему инте­ресно, он делает охотно («ТРУД+»).

«Нравственный человек четырехуголен», – указы­вал Аристотель. Не исключено, что он имел в виду, что у нравственного человека позитивное содержание во всех четырех позициях. (Кстати, греки считали четырехуголь­ник идеальной фигурой.)

Как уже говорилось, минусы в позициях появляются при неправильном воспитании. Мне трудно сказать, есть ли случаи правильного воспитания. Думается, есть. Но мой мир – это мир невротических личностей (да и сам я был невротиком). Ни один из моих пациентов и клиен­тов не получил правильного воспитания. В результате сформировался социоген, который и привел их к болезни. Занявшись сценарным перепрограммиро­ванием, я стал просить пациентов и клиентов писать подробные автобиографии. Анализ последних показал, что социоген складывался в первые пять-семь лет жизни. На занятиях психотерапией мы находили ключевые моменты, обусловливающие формирование позиций комплекса.

Обычно я просил пациента зачитать биографию до пяти-семи лет, затем останавливал чтение, и мы выяв­ляли основные вехи его дальнейшей жизни, характер супруга, образование, должность, болезни, определяли, как сложится дальше его судьба, если не произвести сценарного перепрограммирования. Через некоторое время мы достигли в этом деле большой точности. У семилетнего ребенка уже есть характер, и поступать он будет не по обстоятельствам, а в соответствии со своим сценарием.

Думается, школа не может испортить ребенка. Если учителя владеют приемами сценарного перепрограмми­рования, им удастся ликвидировать дефекты семейного воспитания, которые в школе обязательно выявятся. Так, например, если в семье ребенку потакали и он вы­рос капризным, то здесь с ним никто носиться не будет и разовьется декомпенсация. Я знаю одного ребенка, которого мама буквально «пасла». В садик он не ходил, с детьми на улице не играл. Нетрудно представить, каково ему было потом в школе.

Каким же образом формируется характер? Все зависит от темперамента и стиля воспитания. О темперамен­те мы уже говорили. Теперь поговорим о стиле воспи­тания. В литературе описаны различные стили непра­вильного воспитания: «гипоопека», «гиперопека», «оранжерейное воспитание», «ежовые рукавицы», «Зо­лушка», «кумир семьи», «повышенная моральная ответ­ственность» и др. Я свел их к трем стилям: «преследова­тель», «избавитель» и «смешанный». Например, «кумир се­мьи» был отнесен к стилю «избавителя»; «Золушка», «ежовые рукавицы» – к стилю «преследователя»; «по­вышенная моральная ответственность» – к смешанному стилю, так как здесь ребенка, с одной стороны, пресле­дуют, в результате чего он все время чувствует себя ви­новатым («ты должен, должен...»), а с другой – избавля­ют от ряда трудностей («мы тебе создадим все условия, ты только учись»). Сюда относится и «оранжерейное воспитание». Здесь есть все: музыка, иностранный язык, балет, спорт и т. п. Однако ребенок лишен права выбо­ра, у него нет свободы, нет опыта спонтанных отноше­ний. Он очень многое усваивает, но оказывается непри­способленным к реальной жизни.

Как же воспитывать правильно? Думается, надо по­меньше вмешиваться в дела ребенка. Оградите его от тех опасностей, от которых у нас нет генетической защиты (электричество, острые предметы и т. п.), и дайте ему возможность приобретать собственный опыт. Среди гениев большое количество людей, которых родители остави­ли в покое, и у них появилась возможность свободного раз­вития. Может быть, не было бы гениального поэта Пуш­кина, если бы все внимание его родителей не было от­дано другим детям (старшая сестра была любимицей отца, младший брат был любимцем матери). «Если хо­чешь оказать благодеяние человеку – оставь его в покое. Но именно эта часть добродетели дается труднее все­го», – писал Ф.Ницше.

А теперь попробую посмотреть на весь воспитатель­ный процесс глазами ребенка. Конечно, я фантазирую, но, кажется, здесь есть рациональное зерно.

«Когда я еще в колыбельке, да и потом, в первый год жизни, родители – великаны, а я – маленькая козявка. Я полностью завишу от родителей. Они для меня – доб­рые волшебники. И вдруг я слышу упреки, крики, кото­рые относятся ко мне. Я еще не знаю слов, но эмоции мне уже понятны. Я плохой, вы хорошие. Но когда мне еще нет года, разве я могу что-нибудь сделать непра­вильно? Да, обмочил пеленки, но разве это неправиль­но? А что мне прикажете делать? Удерживать мочу? Лучше, чем орать, вовремя сажайте на горшок. Вы меня шлепаете, потом вдруг заласкиваете.

Когда мне два-три года, вы все время от меня чего-то требуете. Я медленно одеваюсь, и вы снова кричите. Но я не могу быстро одеваться, у меня еще недостаточно развиты в мозгу соответствующие центры, «ведающие» точными движениями. Надо было лучше в школе учить­ся, мамочка! А то ведь ты думала, что если врачом не будешь, то и анатомию знать не надо.

Я начинаю плакать, и вы меня успокаиваете. Когда я смеюсь, вы тоже радуетесь. Я вроде бы ничего особен­ного не сделал, а вы меня то ругаете, то хвалите. В об­щем, я ничего не могу понять. Да, вы обо мне заботи­тесь. Но не думайте, что детство – счастливая пора жизни. Ведь я в рабстве у вас. Такой, какой я есть, я вам не нужен. И вы заставляете меня делать не то, что мне хочется, а то, что нужно вам. И я стараюсь к вам при­способиться, отходя от своей природы. Мне становится тяжело жить» (Уже потом, став взрослым, я узнаю, что легче всего жить в соответствии с собственной приро­дой.) Но тем не менее я получаю очень много хорошего от вас. И мой первый вывод: «Я-, ВЫ+». Я стараюсь стать таким, как вы. Я еще не знаю, что и вы тоже в свое время были изуродованы своими родителями и не осоз­наете сейчас, что мучаете меня.

Я вас люблю и не могу жить без вашей любви, но ведь когда я веду себя хорошо, вы вообще не обращаете на меня внимания. Тогда я начинаю болеть и шалить, и вы вновь становитесь внимательными ко мне. Вот почему лет до 14 я часто простужаюсь или нарушаю правила поведения. Потом-то я найду любовь в другом месте. Но болезнь может стать хронической, а мелкое хулиганст­во порой перерастает в преступное поведение. Дорогие мои родители! Знаете ли вы, что те переживания, ко­торые дает любовь, можно испытать с помощью приема алкоголя или наркотиков? Знаете ли вы, что дети, ли­шенные любви, часто становятся алкоголиками и нар­команами?

Напрашивается практический вывод. Когда я болею, то должен получать только лечение и уход. На мелкие шалости лучше не реагируйте, а по возможности ста­райтесь принять участие в моих играх. Но, конечно, все это я узнаю потом, а сейчас я только понимаю, что если нет поглаживаний, то пусть будут хотя бы пинки.

Помните, папа и мама, каждый день вы пишете мне «сценарий», который мне потом уже не изменить без посторонней помощи. Именно сейчас у меня формиру­ется отношение к людям. Сначала я думаю, что я пло­хой, а вы хорошие. Настроение у меня от этого подавленное. Я стараюсь вести себя лучше, быстрей оде­ваться, аккуратней есть, но у меня ничего не получает­ся, а вы меня ругаете и бьете. Конечно, все это я потом забуду, но эмоциональная память останется.

Наконец, круг моего общения расширяется. Я иду в школу и очень надеюсь, что там меня поймут лучше, чем вы. Но учителя заставляют меня решать задачи не про­сто правильно, а именно тем способом, который они считают правильным. Я покоряюсь или же становлюсь бунтарем. Не верите мне? Посидите на каком-нибудь уроке. Ведь там идет игра «гусь».

Учительница: Дети, скажите, какую пользу прино­сит гусь?

Вася: Мясо.

Учительница: Да, конечно, но все же, какую пользу приносит гусь?

Петя: Жир.

Учительница: Да, это так. Но выходит, никто из вас не знает, какую пользу приносит гусь? Конечно же, пух!

(Психолог К. Левпп проводил эксперименты на крысятах. Одних он поглаживал, других колол, третьих оставлял без внимания. Так вот те, кого он поглаживал, выросли здоровыми: кого колол, тоже были здоровыми, но злыми: а кто был оставлен без внимания, болели.)

Ну как я должен реагировать на это? А как вы меня оскорбляете: я дармоед, у меня руки не оттуда растут, я стану дворником, я ничего не соображаю и т. д. Но если бы вы хоть изредка читали современные книги по пси­хологии, вам было бы известно правило проекции: «По­слушай, что говорит человек о другом. Это он дает характе­ристику самому себе».

Я, как и все дети, очень проницателен. Вспомните сказку Андерсена «Голый король». Э. Берн как-то заме­тил, что было бы здорово, если бы профессор психоло­гии сохранил хотя бы тридцать процентов той прони­цательности, которая была у него в пять лет. Проница­тельность сейчас у меня есть, но вы, мои родители, убьете ее, и мне потом придется "ходить в группу психологи­ческого тренинга к М. Е. Литваку и тратить большие день­ги для проведения сценарного перепрограммирования. Вообще вам, пока вы меня окончательно не испортили, не мешало бы пройти психологическую подготовку.

Мои дорогие родители! Намерения у вас благие, но, как известно, ими устлана дорога в ад. Конечно, вы хо­тите, чтобы я вырос хорошим человеком. Но кроме хоте­ния нужно и знать кое-что. Например: запрет приведет к тому, что именно это я и буду делать. Вы заставляете меня читать, я противлюсь, а вы попробуйте мне запретить!

Вы говорите, что я непослушный? Да я очень послуш­ный! Я так нуждаюсь в вас, что готов выполнить все ваши требования. Но знаете ли вы, чего от меня хотите? Знаете ли вы, что в инструкциях должны быть не отрицания, а четкие указания, что следует делать. И вообще, лучше положитесь на мой здравый смысл и поменьше меня дергайте.

Вот вы заставляете меня питаться по режиму. Давайте мне есть тогда, когда мне хочется, а не устраивайте муку и мне и себе. Доктор Б. Спок описывает такой опыт. Детям от девяти месяцев до полутора лет дали возмож­ность есть то, что они хотят, поставив перед ними раз­личные блюда. Сочетание выбранных продуктов оказа­лось несколько необычным (например, селедка с пирож­ным и т. д.), но подбор питательных веществ (белки, жиры, углеводы и пр.) соответствовал современным на­учным рекомендациям. Так дайте мне волю! В конце концов выработается режим питания, который соответ­ствует моей природе.

Пожалуйста, не запрещайте, а научите меня пользо­ваться спичками, ножом, газовыми или электрически­ми приборами. Иначе в будущем я испытаю большие неудобства. Когда вы говорите: «Тебе еще рано пить», – это означает: придет время, и ты должен будешь пить. В 16-18 лет я четко выполню вашу инструкцию. Когда вы говорите, что мне еще рано встречаться с девочками, я слушаюсь. Но, во-первых, если хочется, то уже не рано, а во-вторых, куда мне деть свое нарастающее половое влечение, которое не знает ваших правил? И вот в луч­шем случае я начну заниматься онанизмом, в худшем – могут развиться половые извращения.

А чему меня учат сказки? Возьмем сказку о Деде Морозе. Ведь что бы я ни делал, под елкой будет пода­рок. В результате формируются чувство безнаказаннос­ти, убежденность, что все равно придет Дед Мороз и... Так я начинаю жить не реальностью, а иллюзиями и надеждами.

А ваша забота? Она еще хуже преследования. Под влиянием преследования у меня будет накапливаться, хоть и отрицательный, но все-таки опыт. Заботливость ваша меня погубит. В армию пойду без навыков самооб­служивания и при теперешних порядках бит буду там нещадно. В семье не смогу рассчитать бюджет, вести хозяйство и т. д. Может быть, в процессе жизни я чему-нибудь научусь, но, как считают психологи, судьба все равно будет испорчена».

Примерно вот что сказал бы вам ваш ребенок, но поскольку такой возможности у него нет, все идет сво­им чередом в полном соответствии со сценарием.

Анализ нескольких тысяч биографий больных нев­розами и клиентов, которые посещали циклы психоло­гического тренинга, а также изучение литературы показали, что обычно родители, образно выражаясь, заколдовывают к пяти – семи годам своего ребенка, ко­торый родился принцем или принцессой, формируя у него тот или иной социоген – личностный комплекс.

Опишу пять типов таких комплексов.

Комплекс «Евгений Онегин» («Я-», «ВЫ-», «ОНИ-», «ТРУД-»)

Я уже говорил, что не имею опыта правильного вос­питания, но зато знаю, как можно испортить ребенка. Итак, комплекс «Евгений Онегин» легче всего сформи­ровать у способного, интеллектуально развитого ребен­ка с привлекательной внешностью и сангвинического темперамента. Воспитание должно быть попуститель­ским. Желательно, чтобы в школе были низкие требо­вания, занятия проводились скучно, а учителя не отли­чались особым умом. Такой ребенок все схватывал бы на лету и получал хорошие оценки, не прилагая особых усилий. Неплохо также, чтобы семья была хорошо обес­печена и материальные блага ребенок от любящих ро­дителей получал бы просто так. Судьбу такого ребенка можно определить почти с математической точностью. Первый вариант: к 28-30 годам у него разовьется реак­тивная депрессия, скорее всего он покончит жизнь само­убийством. Второй вариант: он станет алкоголиком или наркоманом.

Обратимся к пушкинскому Евгению Онегину. Учил­ся он «чему-нибудь и как-нибудь». Хорошие способнос­ти и низкая требовательность привели к тому, что «труд упорный ему был тошен». Он оказался богатым наслед­ником и, следовательно, не испытывал материальных затруднений. Фактически у него не было мотивов для продуктивной деятельности. Но положительные эмо­ции необходимо зарабатывать самому. Их источники творческий труд и любовь. А соотношение их определе­но еще в Библии: шесть дней работай и один отдыхай (наслаждайся). Верность этого положения подтверждена и современными исследованиями.

Творческий труд для Онегина был перекрыт социогеном с минусом в позиции «ТРУД». Таким образом, единственным источником положительных эмоций яви­лась светская жизнь с любовными приключениями. Остается неудовлетворенной потребность в творческом труде. Именно она толкает Онегина на частую смену предмета любви. Новая победа с каждым разом дается ему все легче и легче, т. е. он становится неплохим «про­фессионалом». А когда долго и эффективно занимаешь­ся одним делом, то начинаешь делать его автоматичес­ки, и компонент творчества в конце концов исчезает. В результате у Онегина еще и в позиции «ВЫ» появляет­ся минус. В красавиц он уж не влюблялся, а волочился как-нибудь; откажут – мигом утешался, изменят – рад был отдохнуть».

Ему опостылел «свет», у него потерян интерес к жизни. При «ВЫ-» человек становится одиноким, он ни с кем не чувствует себя духовно связанным, а ведь один человек жить не может! И вот тогда у него развивается особый род недуга – «охота к перемене мест». Но еще Сенека писал, что перемена мест не может рассеять тоски и угнетенности духа. Менять надо не небо, а душу. Ибо за тобой, куда бы ты ни приехал, последуют твои поро­ки. Сходную мысль находим и у Сократа: «Странно ли, что тебе нет никакой пользы от странствий, если ты по­всюду таскаешь самого себя?» (Вот, оказывается, куда ухо­дит корнями «сценарное перепрограммирование!»)

Онегин стал жить в деревне. Кончилось это тем, что он убил Ленского. Затем стал путешествовать, но везде его преследовала тоска. А почему он все-таки вернул­ся домой, что случилось с его душой? Ответить на этот вопрос нетрудно. В позиции «ОНИ» плюс сменился на минус. Для укрепления нестойкой позиции «Я», а не от большой любви стал ухаживать Онегин за Татьяной.

А с точки зрения сценарного анализа Татьяна отка­зала ему, потому что в ее социогене в позиции «ВЫ» был минус: «Она в семье своей родной казалась девочкой чужой. Она ласкаться не умела к отцу, ни к матери своей...» Объясняясь с Онегиным, она замечает: «Мой модный дом и вечера, Что в них? Сейчас отдать я рада всю эту ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад за полку книг, за дикий сад. За наше бедное жилище...

Но вернемся к Евгению. «...Онегин сохнет и едва ли уж не чахоткою страдает». Перед нами четкая клини­ческая картина реактивной депрессии.

Что же касается второго варианта судьбы человека с комплексом «Евгений Онегин», то здесь остановлюсь только на одном, но главном моменте. Наш организм представляет собой как бы завод, вырабатывающий ал­коголь и морфий (эндорфины). Без последних организм жить не может. Когда человек достигает успехов в рабо­те или любви, в крови у него повышается уровень алко­голя и эндорфинов, т. е. завод работает на полную мощ­ность. Но если завод станет, организм должен получить эти вещества извне, и человек начинает принимать ал­коголь и наркотики.

Встречаются ли Онегины в наше время? Встречают­ся, и довольно часто. Ведь наши школьные программы рассчитаны на тупиц. Современные Онегины легко окан­чивают школу и даже институт, не научившись упорно трудиться. И позднее их обходят те, кому четверки и даже тройки давались упорным трудом.

Методы коррекции данного комплекса покажу вам на следующем примере.

Клиентка И., 26 лет, жаловалась на чувство безысходности, бессмысленности существования. «Как будто все у меня есть, но ничего не радует. С мужем ругаюсь, сама понимаю, что провоцирую его на конфликты. Знаю, что он бурно реагиру­ет, если я возвращаюсь домой позднее, чем обещала. Но как будто что-то меня подталкивает, и я задерживаюсь без особой надобности. Учеба неинтересна. Я – студентка третьего курса психологического факультета. Не представляю, чем буду зани­маться по окончании учебы». Я попросил И. написать автобиографию, но она отказалась. Рассказывала она очень красиво, и на групповом занятии слушали ее с большим вниманием. В одно трехчасовое занятие она не уложилась, и рассказ был продолжен на следующем занятии. Жизнь ее складывалась следующим образом. Жила И. в обеспеченной семье. Родителя часто ссорились, и она была предоставлена самой себе. Отличалась общительностью, была заводилой среди сверстников. В школу пошла с охотой, но довольно скоро там ей стало неинтересно. Программу усва­ивала легко за счет великолепной памяти, дома практически не занималась. Письменные работы выполняла на переменках или на других уроках во время объяснений учителя. Отноше­ние учителей к И. было противоречивое. С одной стороны, они были довольны хорошей успеваемостью, с другой – стра­дали от ее шалостей. В старших классах И. увлеклась музы­кой, сама научилась играть на гитаре. Выявились неплохие артистические способности, ее приглашали даже в профессио­нальные коллективы, но и в кружке художественной самодея­тельности она не смогла заниматься – не хватило терпения. Сексуальную жизнь И. начала рано и, можно сказать, рассу­дочно. Через некоторое время стала неразборчивой в сексу­альных связях, быстро меняла партнеров. Дома начались скан­далы: И. часто поздно возвращалась домой, а. иногда и от­сутствовала по нескольку дней. Наконец родители поставили вопрос ребром: или она будет вести нормальный образ жизни,или уйдет из дома. И. выбрала второй вариант. Сколотила компанию из трех девочек; они сняли квартиру и стали вести полу авантюрный образ жизни. Сексуальные связи с кавале­рами, с которыми они знакомились в ресторанах, носили от­носительно продолжительный характер (два-три месяца). По­том кавалеры надоедали. Но в одного из них И. влюбилась, он в нее тоже, и они поженились. Получив неплохую материальную базу, она прекратила рабо­тать и поступила на психологический факультет университета. Когда родился сын, И. полностью поглотили материнские за­боты. Но потом спокойная жизнь надоела, и она стала прово­дить время в студенческих компаниях, что привело к сканда­лам с мужем.

Не требуется длительного анализа, чтобы понять, что у И. изначально был минус в позиции «ТРУД», а когда она обра­тилась ко мне за помощью, уже начал появляться минус в позиции «ВЫ».

Занятия, на которых была в центре внимания, она посещала охотно, но когда стали разбирать проблемы других, появились пропуски. Мой стратегический план заключался в формиро­вании плюса в позиции «ТРУД». Опорой должна была стать позиция «Я», так как она оказалась наиболее сохраненной. Я предложил И. написать очерк обо всех ее приключениях. Она согласилась, но задания не выполнила. Поскольку я продол­жал настаивать, она вскоре перестала посещать занятия. Через шесть месяцев И. вновь пришла ко мне. С мужем она разошлась и ушла жить на квартиру. Благодаря своей предприимчивости, зарабатывала себе на жизнь и обеспечивала ребенка. Но через некоторое время родители мужа выкрали ребенка и подали на нее в суд. Переживания, связанные с этими событиями, и привели И. на наши занятия. К сожале­нию, она очень быстро перестала их посещать, и дальнейшая ее судьба неизвестна. Как бы мне хотелось рассказать вам о том, что у нее все окончилось благополучно! Но что делать, эффективность сценарного перепрограммирования (коррекции) в данном комплексе пока еще не очень высокая. Знаю только, что И. удалось забрать ребенка и вместе с ним уехать в другой город.

Если под вашим началом работает или учится такой человек, хлопот у вас будет полон рот. Прежде всего следует выявить у него такое увлечение, которое еще не вполне умерло. На нем и должно базироваться задание, которое, во-первых, можно выполнить за короткий срок при очень интенсивной работе, во-вторых, носит твор­ческий характер, в-третьих, в случае успеха способству­ет подъему авторитета сотрудника. Инструкция должна быть примерно следующей: «Задание сложное, выпол­нить его надо быстро, проявив смекалку. Доверить его могу только вам». Если задание не выполнено, оставьте это без внимания, что обычно держит таких людей в сильном эмоциональном напряжении, а вот упреки и скандалы – их стихия. Но если задание выполнено, тут уж не стоит скупиться на похвалы. Так постепенно уве­личивая объем заданий, можно изменить минус на плюс в позиции «ТРУД».

Если вы решили, что у вас имеется такой комплекс и вы хотите себя исправить, советую начать так: выберите маленькое дело и обязательно доведите его до конца, как бы вам ни было скучно. Надо, чтобы выполнение такого задания не требовало много времени.

Некоторые мысли возникают и по поводу профилак­тики комплекса «Евгений Онегин». В семье хорошо бы установить порядок, при котором дети ничего не полу­чают даром, а только в соответствии со своими заслуга­ми. Родители, которые имеют способных детей и распо­лагают материальными средствами, надо как можно раньше прибегнуть к услугам квалифицированных педагогов. Когда мой сын готовился к поступлению в медицинский институт, я определил его к репетиторам. После первого же занятия он мне сказал: «Папа, наконец я понял, как надо учиться». Свободное время у него исчезло: ему было интересно, да и другие ребята в группе были та­кие, что для того, чтобы стать первым, ему пришлось как следует попотеть.

Если бы в школе в класс подбирались ученики при­мерно с одинаковыми способностями, то в условиях здо­рового соревнования среди равных у ребят не утрати­лась бы врожденная способность к интенсивному тру­ду. А как было бы славно не подпускать и близко к пе­дагогическому процессу тех, кто не может сделать его увлекательным! Жаль, что на практике все не так. В одном институте по моему совету ввели свободное по­сещение лекций. Аудитории стали полупустыми. И что же предпринял ректорат? Провели соответствующую работу по обучению и расстановке педагогических кад­ров? Нет. Вновь вернулись к обязательному посещению лекций.

В организационном плане следовало бы сделать так, чтобы педагог зависел от учащегося. Это полезно обеим сторонам, но возможно только в условиях платного и необязательного образования. Когда я читал публичные лекции, мой гонорар был прямо связан с количеством слушателей. Так вот, когда посещаемость стала падать, а следовательно, и мои заработки, я быстро отыскал причину. И она была не в лени слушателей, а в моей подготовке.

Комплекс «высокомерный творец» («Я +, ВЫ-, ОНИ+, ТРУД+)

Характерной психологической особенностью «высо­комерных творцов» является их негативное отношение, часто неосознаваемое, к лицам своего ближайшего ок­ружения, которых они оценивают как людей неблаго­получных. Прежде всего они видят недостатки и в силу этого отличаются неуживчивостью. Обычно занимают «активную жизненную позицию» и пытаются перевос­питывать своих родных и сослуживцев. На новые контакты идут охотно, так как «свои» уже изрядно надоели.

Если вы познакомитесь с таким человеком, он охот­но начнет рассказывать о своих делах. Вам будет ин­тересно, ибо «высокомерные творцы» – способные, та­лантливые люди. Успехи у них реальные, «а были бы еще лучше, если бы не мешали некоторые ретрогра­ды, если бы сослуживцы поддерживали, а не вставля­ли палки в колеса». С вами он готов сотрудничать, ибо «почувствовал в вас настоящую творческую личность». Уйдете от него очарованными. Но остерегайтесь уг­лублять личные отношения. На деловом уровне вы сможете долго и продуктивно общаться, если во всем будете соглашаться с ним. В семье мир с «высокомер­ным творцом» может быть сохранен только за счет постоянных уступок.

Когда же в комплексе появляется минус в позиции «ТРУД», такой человек становится похожим на Собакевича с его знаменитой тирадой: «Мошенник на мо­шеннике сидит и мошенником погоняет, один в городе человек – прокурор, да и то, если правду сказать, сви­нья». Из-за своей конфликтности он часто испытывает стресс. «Ну как можно в таком коллективе работать! Это же серпентарий, террариум! Скорпионы в одной банке!» Сам он, конечно, бедная овечка, слабый беззащитный человек и т.п.

Если такому человек удается стать начальником, то стиль его руководства – изводить, постоянно придирать­ся. Довольно часто у него имеется Жертва, которую он методически изживает. Так что, если вы попали под такой стресс, лучше сразу увольняйтесь. Дела идут у них успешно, а за какие-то нюансы в обращении с подчи­ненными еще никто никого не снимал. Нейтрализовать такого начальника можно, но здесь необходимо осво­ить навыки психологического айкидо.

Если занять руководящий пост «высокомерному твор­цу» не удается, он постоянно конфликтует с начальст­вом и со всем коллективом. Выжить его не так просто, ибо квалификация его не подлежит сомнению и, кроме того, он «заряжен» на борьбу. Но даже при небольшом промахе каждый спешит припомнить ему прошлые обиды. Здесь мы наблюдаем парадокс: чем выше интеллект, тем язвительнее замечания, тем легче находятся недо­статки у партнеров, тем тоньше и острей критика, тем выраженный конфликт. Врагов «высокомерным твор­цам» не занимать.

При эмоциональном сближении неизбежно начина­ет проявляться действие позиции «ВЫ-». После не­скольких циклов сближение – конфликт появляется ми­нус в позиции «ОНИ». После падения энергетического потенциала, к старости, их ждет одиночество, в кото­ром и заканчивают они свою жизнь, забытые и теми, кого обидели, и теми, кого облагодетельствовали.

Хотите воспитать такую личность? Пожалуйста. Для этого больше всего подходит холерический темперамент. Воспитание должно идти в стиле «избавителя», кото­рый в последующем можно изменить на стиль «пресле­дователя».

А теперь пример.

На прием ко мне пришла К., 33 лет, с жалобами на слабость, утомляемость, раздражительность, тупые головные боли, пло­хой сон, подавленное настроение. Рассказала, что с трудом сосредоточивается на работе. В последнее время появилось чув­ство безысходности. Такое состояние длится уже около года. К. вначале лечилась у терапевта (так как все вроде бы нача­лось с гриппа), затем у невропатолога. На прием ко мне К. затянула приятельница, но сама К. себя не считает настолько тяжело больной, чтобы обращаться к психотерапевту. Конечно, такие данные позволяют поставить диагноз постгрипозной астении, ну, в крайнем случае, заподозрить постгрипозный арахноидит. Но давайте поработаем с вами в технике сценарного перепрограммирования, и вы убедитесь, насколько легче предсказать судьбу, правильно определив социоген. Родилась К. в семье служащего. Отец в воспитание детей никогда не вмешивался. Главой семьи была мать. К., сколько себя помнит, всегда была обидчивой и капризной, но мать старалась удовлетворять все ее требования. Ситуация резко изменилась, когда через пять лет родилась младшая сестра и мать всю любовь и внимание переключила на нее. На К. обрушились упреки, унижения и оскорбления. В отместку де­вочка старалась также сделать что-то плохое. Как-то она спря­талась под стол, накрытый скатертью, и просидела там не­сколько часов, наблюдая суету и волнение, связанные с ее поисками. Мать называла ее глупой, неблагодарной, некрасивой, пророчила неудачную судьбу: «С такой внешностью не выйдешь замуж. С таким характером ты никому не нужна». К. стала чувствовать себя в семье чужой. Развилась непри­язнь к матери (за плохое отношение), к отцу (за то, что не защищал ее), к сестре (за то, что все блага доставались ей). Рвалась на улицу к детям, но мать не пускала, заставляя следить за младшей сестрой (типичная родительская ошибка). Без посторонней помощи К. научилась читать. С шести лет стала заниматься музыкой и английским языком. Преподава­тели ею были довольны. Для девочки же это были самые светлые часы: чувство одиночества как бы отступало. В школу К. пошла с большим энтузиазмом. А теперь определите, как складывались у нее здесь отношения? Да, действительно, К. очень быстро перезнакомилась со своими одноклассниками, но вскоре выяснилось, что по уровню своего развития она их превосходит, и дружбы, естественно, не получилось. К. всегда стремилась доминировать, перевоспитывать своих партнеров. Пока они ей подчинялись, терпели ее саркастические замеча­ния, казалось, что все идет хорошо. Но если кто-нибудь из друзей возражал ей, наступал разрыв по ее инициативе. До­вольно скоро К. опять осталась одна, перессорившись со всеми одноклассниками.

Уже к третьему – четвертому классу у девочки выявился глубо­кий интерес к литературе. Она продолжала заниматься музы­кой и английским языком, что компенсировало одиночество, отвлекало от конфликтов, которые то и дело возникали то в семье, то в школе. Утешала К. себя тем, что после окончания школы найдет свой круг общения, «встретит настоящих лю­дей».

Как К. окончила школу? Да, с золотой медалью. Вы чувст­вуете здесь работу социогена? Ведь иначе и быть не могло! Ну а теперь отгадайте, куда она поступила, в пединститут или в университет? Конечно, в университет. А теперь еще несколько вопросов. Как К. училась в универси­тете? Как складывались отношения с сокурсниками? Вы пра­вы, учиться она стала с энтузиазмом и, естественно, отлично. Очень быстро перезнакомилась с сокурсниками, но скоро убе­дилась, что в университет они поступили не «для служения литературе». У всех она находила недостатки, о которых гово­рила прямо и резко. Были две подруги, но дружба эта К. падкостью не устраивала, так как она считала подруг «мещан­ками».

Как у нее складывались отношения с мужчинами, мне достоверно неизвестно. Казалось бы, полная откровен­ность, но обсуждения этих вопросов у нас не получалось (опять действие «ВЫ-»). Правда, сценарные люди в принципе все одинаковы, и можно, отираясь на ана­логичные случаи, утверждать, что с сильными мужчи­нами у К. длительного общения не получалось. Супер­мен он и есть супермен. В процессе ухаживания он мо­жет подчиняться, но не всю же жизнь! Длительные эмо­циональные связи у «высокомерных творцов» могут быть лишь с партнерами, у которых в комплексе «Я-» и «ВЫ+», фактически это садомазохистические отношения «Я+, ВЫ-» перевоспитывают «Я-, ВЫ+», но одновременно и защищают его от жизненных бурь. Так что оба парт­нера, невротически дополняя друг друга, имеют от это­го определенную «выгоду». Один защищает, но имеет воз­можность издеваться и чувствует свое превосходство, дру­гой терпит издевательства, но получает защиту. У обоих рано или поздно наступает нервный срыв, так как са­дист постоянно страдает от одиночества, а мазохист от оскорблений.

Но вернемся к нашей героине. Университет она окончила, как вы сами догадываетесь, с отличием. Другого варианта и быть не могло (действие социогена). Теперь мне хочется написать:

«И поступила в аспирантуру». Такова логика событий. Но нет, жизнь внесла свои коррективы. Просто в этом году места в аспирантуре не было, и К. пошла работать в школу. «Там я соприкоснулась с такой рутиной, что стало тошно». Начались конфликты с преподавателями, администрацией школы. Ни­кому ничего не могла доказать. По вечерам, оставшись одна, часто плакала, но утром, сцепив зубы, шла на работу. Единственной отдушиной были уроки. Здесь присутствовала установка: «Быть лояльной, вежливой и терпимой, предпола­гать в ученике умного человека». Это единственная категория людей, с которыми у К. никогда не возникало конфликтов при общении. А как они могли возникнуть, если здесь гра­мотный профессиональный подход? Ведь ока смотрела на уче­ников как на объект работы, а не как на субъект общения. Какой может быть конфликт у автослесаря с нуждающейся в ремонте машиной, у строителя – с кирпичами, у садовода – с деревьями? Правда, иногда очень хочется, чтобы с тобой об­ращались как с вещью, а не как с человеком, или же, как с незнакомцем, а не как с родственником или другом? Один мой знакомый говорил своей жене, что мечтает прийти к ней в гости. Вообще, чтобы делать гадости, необходимо жениться, стать другом, опекуном, в общем, близким человеком.

Что же было дальше? К. перешла работать на кафедру в университет. Общение с людьми складывалось по прежнему стереотипу. Довольно быстро разочаровалась в сотрудниках кафедры, во многих преподавателях, у которых сама прежде училась. Отношения были или напряженно формальными, или откровенно конфликтными. (Помните, нас учили партийная принципиальность и непримиримость? «Высокомерные люди эту идею высказывают легко. Когда я разрабатывал в 1980-1983 годах систему психологического айкидо и призы­вал к уступчивости и компромиссам, меня не раз вызывали в компетентные органы, но я уцелел. Там тоже были умные люди, да и психологическое айкидо помогало. Напряженные отношения у К. были с матерью и сестрой, личная жизнь не складывалась. Дома ссоры стали протекать бурно. К. нередко переходила на крик, рыдала, потом долго не могла уснуть, болели сердце, голова, кишечник. Лишь об­щение со студентами не вызывало трений. Интенсивно зани­маться научной работой не могла, так как после многочислен­ных конфликтов в преподавательской работе чувствовала себя разбитой.

В 30 лет К. поступила в аспирантуру в Москве. Считает эти годы лучшими в своей жизни. 0ни были немного омрачены неприятностями личного плана. Стала компетентным специа­листом, с мнением которого считались многие научные работ­ники. Успешно окончив аспирантуру, К. вернулась на ту же кафедру и в семью родителей. Опять возобновились конфлик­ты, которые становились все более напряженными. Активно заниматься диссертацией не могла, но все же работа, в этом плане продвигалась. В начале зимы К. перенесла грипп сред­ней тяжести. С высокой температурой продолжала работать. Через несколько дней температура упала, но самочувствие не улучшалось: беспокоили сильная слабость, утомляемость, го­ловные боли, боли в пояснице, пропал аппетит. На работе сосредоточиться не могла. Лечение общеукрепляющими сред­ствами эффекта не давало. В это время К. должна была пред­ставить окончательный вариант диссертационной работы. Она попросила отсрочку.

А теперь отгадайте, дали ли ей отсрочку? Конечно, нет: ведь, наконец, появилась возможность отыграться за ее язвитель­ную критику. Да, были обстоятельства. Но эти обстоятельства создала она сама, ее социоген. Те, кто занимается научной работой, знают, что в срок диссертации сдаются не так уж часто. Я сам в свое время был в таком положения, и никто в коллективе меня не ругал, наоборот, мне сочувствовали. Но у меня ведь со всеми были хорошие отношения! Сценарный чело­век попадает в «треугольник судьбы». Это неизбежно. Раз К. была преследователем значит сейчас должна стать жертвой. Нетрудно догадаться, что диссертация, К. была высокого каче­ства (по ее материалам она потом написала блестящую науч­ную монографию). Так за что же ее подвергли критике? За несвоевременное окончание работы, за чисто технические про­счеты, за несоблюдение некоторых формально-бюрократичес­ких моментов или оформления документов. И во всех выступ­лениях звучал один мотив: работать труднее, чем критиковать. После этого состояние К. ухудшилось, слабость, утомляемость усилились, то и дело появлялись различные неприятные ощу­щения во внутренних органах. Старалась не посещать врачей, но тем не менее обследовалась для исключения тяжелого забо­левания почек, желудочно-кишечного тракта. В настроении все большее место стали занимать депрессивные компоненты. Обычно больные такого рода приходят к нам через 5-15 лет после начала заболевания. Но ведь я К. почти год безуспешно посещала врачей, пока, как я уже говорил, почти случайно не попала ко мне. А как они могли ей помочь, когда начало болезни связывали с гриппом? Вам, мой читатель, ясно, что к болезни привел К. ее собственный социоген, который был ис­тинной причиной всех жизненных неудач.

Теперь попробую показать вам стратегию и тактику коррекции этого комплекса. Стратегия проста и совпа­дает с общей стратегией сценарного перепрограммиро­вания: формирование структуры «демократической общности». Что же касается тактики, то здесь прежде всего замечу следующее: слова психолога должны быть рассчитаны очень точно, как доза лекарства. Ведь слово, так или иначе, воздействует на эмоциональное состоя­ние человека, влияет на все сферы деятельности орга­низма, в том числе и на обмен веществ. При положи­тельных эмоциях организм сам вырабатывает те или иные лекарственные вещества, причем в самой оптималь­ной дозировке.

А теперь представьте себе еще раз табуретку на четы­рех ножках одинакового размера. Это очень устойчивое образование. Если представить личностный комплекс К. в виде табуретки, то окажется, что ножка «Я» длин­ная, ножка «ВЫ» отсутствует, ножки «ОНИ» и «ТРУД» более короткие. Итак, можно ли опереться на «ВЫ» и сказать К.: «Не может быть, чтобы в вашем коллективе все были плохие. Да присмотритесь к ним получше! Ведь в каждом человеке есть что-то хорошее!» Какая будет у нее реакция? Гнев, злоба, отчаяние и разочарование. При этом не имеет значения, покажет она это или скро­ет. Таким образом, нарушается одна из основных заповедей врача: «Не навреди!» Только, если бы я на­значил не то лекарство, меня могли бы привлечь к от­ветственности, а за банальные слова...

Попробуем опереться на «ОНИ». Тогда появится фраза: «Да бросьте вы их! Перейдите на другую работу. Есть же в конце концов хорошие коллективы!» Но раз­ве можно сейчас это говорить? Как все бросить неза­конченным, как устраиваться на новую работу, будучи больной? А подойдет ли фраза: «Напрягитесь, сделай­те последнее усилие, возьмите себя в руки и завершите работу»? Дорогой читатель, такие утешители, конечно, были и у вас. Их слова, кроме глухой злобы, ничего не вызывали. Да если бы К. могла взять себя в руки, она ко мне и не обратилась бы!

Таким образом, при работе с К. (пациенту я никогда не говорю, что буду его лечить, а говорю, что мы с ним будем вместе работать) можно опереться только на по­зицию «Я». И тогда появляется фраза: «Очень рад, что вы ко мне пришли. Я давно не встречал такого целеу­стремленного, талантливого человека и буду доволен, если смогу вам помочь». (К. действительно в процессе беседы невольно продемонстрировала свой блестящий ум и громадную эрудицию.) Какие чувства и мысли должны вызвать эти слова? (Те, кто обучался у меня психологическому айкидо, знают, что чувствами и мыс­лями человека можно управлять.) Ну, во-первых, чувст­во облегчения: «Наконец-то встретился человек, кото­рый меня понял». И действительно, К. сразу как-то ус­покоилась. У табуретки временно появилась ножка «ВЫ». Вот и произошел тот самый «перенос», о кото­ром говорил Фрейд. Естественно, у нее появился инте­рес ко мне, а это уже выброс эндорфинов, так что облег­чение имело вполне объективный характер. Далее между нами произошел такой диалог.

Я: И зачем вы мечете бисер перед свиньями!

К.: Но что мне делать, я же вынуждена жить с ними А это дурные и "подлые люди...

Я: Полностью с вами согласен! Но ведь вы умная и понимаете, что все равно уничтожить их вам не удастся, да и не хотите вы этого. Перевоспитать же взрослого человека невозможно, а вот обойти можно.

К.: Но это значит идти на компромисс!

Я: Да, а как же!

К.: Но ведь мы должны быть бескомпромиссны по отношению к злу.

Я: Без компромиссов жить невозможно. И потом, я же призываю не к тому, чтобы вы меняли свои взгляды, а к тому, чтобы не пытались менять взгляды ваших коллег. Иначе они опять будут вам мешать. Хочу вам сказать, что я противник той борьбы, к которой нас все время призы­вают. Дело в том, что борьба укрепляет систему. Лопата борется с моей рукой? Нет, она борется со всей системой, которая в результате становится прочней. На моей руке появляются мозоли, но при этом я сам укрепляюсь.

К.: Что же мне делать?

Я: Перестать с ними бороться и заняться своими делами. Ведь борьба отняла у вас много сил. Из-за этого вы и не управились со своей работой. И благодарите свой организм, который выключил вас из борьбы, а то бы вы окончательно погибли.

К.: Но ведь я заболела гриппом! При чем тут кон­фликты?

Я: Дело в том, что вы все время находились в состоянии эмоционального напряжения, что подорвало им­мунные силы. Не все же во время эпидемии гриппа за­болевают. Кстати, те, кто проходит у нас психологичес­кую подготовку, перестают болеть простудными забо­леваниями.

К.: Но мои враги – пустые люди, живущие без стрем­лений, целей.

Я: Так вы для них благодетельница. Конфликты с вами придали смысл их существованию!

К.: Хорошо, доктор, вы меня убедили. Что я должна делать?

Я: Овладеть системой психологического айкидо.

Далее я изложил основной принцип этой системы – принцип амортизации и выслушал серию обвинений в прагматизме, оппортунизме и т.д. Сошлись мы на сле­дующем: К. попробует, и если ничего не получится, она вернется к прежним формам поведения. (Кстати, я никогда не ставил перед собой цель отучить клиента от чего-то. Ведь любой поведенческий навык носит в оп­ределенных ситуациях адаптивный характер.)

Кроме того, я попросил, чтобы К. приходила на мои лекции и занятия не столько для того, чтобы у меня учиться, сколько для того, чтобы сделать мне замеча­ния чисто филологического плана. Она, конечно же, со­гласилась. В дальнейшем ее советы помогли мне. И если

Поиск по сайту: