Гермиона. О чем это вы шепчетесь? — Мой мальчик,

О чем это вы шепчетесь? — Мой мальчик,

Поди ко мне. Садись. Мне стало лучше.

Побудь со мной и расскажи мне сказку.

Мамиллий

Веселую иль грустную?

Гермиона

Любую.

Нет, самую веселую!

Мамиллий

Зачем?

Зиме подходит грустная. Я знаю

Одну, про ведьм и духов.

Гермиона

Хорошо.

Садись и расскажи как можно лучше,

Чтоб маму небылицей напугать.

Ведь ты умеешь.

Мамиллий

Жил да был на свете…

Гермиона

Нет, сядь сначала. Вот. Ну, начинай.

Мамиллий

Жил бедный человек вблизи кладбища.

Я буду шепотом, совсем тихонько,

Чтобы сверчка не напугать — он спит.

Гермиона

Да, да, ты на ушко мне говори.

Входят Леонт, Антигон и придворные.

Леонт

Он в гавань шел? Со свитой? И с Камилло?

Первый придворный

Я встретил их за рощей и глазами

До кораблей за ними проследил.

Могу сказать, спешили наши гости!

Леонт

Как был я прав! Я видел их насквозь!

О, лучше бы не понимать, не видеть,

Я проклинаю правоту мою!

Когда паук утонет в винной чаше,

Ее любой осушит, не поморщась,

Но лишь увидит гадину на дне —

Вмиг тошнота, и судорога в горле,

И вырвет все, что с наслажденьем пил, —

Вот так лежал паук в моем бокале.

Им нужен трон мой, жизнь моя нужна,

И подлый раб Камилло помогал им.

Я прав во всем, во всех догадках прав!

Меня прислужник собственный им предал,

Предупредил ее и Поликсена,

И вот Леонт остался в дураках.

Для них я тут. Кто им открыл ворота?

Первый придворный

Камилло, — он и раньше это делал.

Его приказ был все равно что ваш.

Леонт

Мне это слишком хорошо известно.

(Гермионе.)

Ты сына мне отдашь. Я очень рад,

Что не твоею грудью был он вскормлен.

Хоть, спора нет, он на меня похож,

В нем слишком много материнской крови.

Гермиона

Что это? Шутка?

Леонт

Уведите сына!

Мамиллия уводят.

Он рядом с ней не должен находиться.

Ее утешит тот, который в ней, —

Ведь это Поликсен набил ей брюхо.

Гермиона

Ложь! Это ложь! Убей меня, но верь!

Нет, ты мне веришь!

Леонт

Приглашаю всех:

Всмотритесь в королеву. Рассмотрите

Ее получше — и воскликнет каждый:

«Красавица!» — но справедливым сердцем

Добавит молча: «Жаль, что не чиста!»

И как же в ней греха не заподозрить:

Едва начнешь дивиться красоте —

Что говорить! достойной восхищенья, —

Как вдруг услышишь: этот скажет: «Ах»,

Другой: «Да, да», «Гм, гм», — прибавит третий.

Пусть это все любимые словечки

Пятнающей невинность клеветы

Иль жалости, которая горюет,

Когда при ней клевещут на невинность, —

Но, право, после этих восклицаний

«Она чиста» уже никто не скажет,

А я, хотя и больно мне признать,

Я прямо говорю: «Прелюбодейка!»

Гермиона

Скажи мне так последний негодяй,

Он дважды оказался б негодяем,

Но вы, мой муж, вы попросту ошиблись.

Леонт

Нет, вы ошиблись, вы, моя жена!

Вы Поликсена спутали с Леонтом.

Ты, тварь! Да я бы именем другим

Назвал тебя, когда б не опасался,

Что чернь сошлется на пример монарха

И, разнуздавшись, станет выражаться

Одним и тем же грубым языком

О короле и нищем. — Я сказал вам:

Она прелюбодейка. Я назвал

Предателя, который с ней в союзе.

Я более скажу: моя жена

И лицемер Камилло, этот сводник,

Виновны в государственной измене.

Он знал все то, в чем ей признаться стыдно,

Он совершил побег с ее согласья.

Поиск по сайту: