АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Глава 5. Дамон едва удерживался, чтобы не смотреть на брошь

Читайте также:
  1. Http://informachina.ru/biblioteca/29-ukraina-rossiya-puti-v-buduschee.html . Там есть глава, специально посвященная импортозамещению и защите отечественного производителя.
  2. III. KAPITEL. Von den Engeln. Глава III. Об Ангелах
  3. III. KAPITEL. Von den zwei Naturen. Gegen die Monophysiten. Глава III. О двух естествах (во Христе), против монофизитов
  4. Taken: , 1Глава 4.
  5. Taken: , 1Глава 6.
  6. VI. KAPITEL. Vom Himmel. Глава VI. О небе
  7. VIII. KAPITEL. Von der heiligen Dreieinigkeit. Глава VIII. О Святой Троице
  8. VIII. KAPITEL. Von der Luft und den Winden. Глава VIII. О воздухе и ветрах
  9. X. KAPITEL. Von der Erde und dem, was sie hervorgebracht. Глава X. О земле и о том, что из нее
  10. XI. KAPITEL. Vom Paradies. Глава XI. О рае
  11. XII. KAPITEL. Vom Menschen. Глава XII. О человеке
  12. XIV. KAPITEL. Von der Traurigkeit. Глава XIV. О неудовольствии

Дамон едва удерживался, чтобы не смотреть на брошь. Он купил ее Джессике и с нежностью представлял, что иногда она будет носить изящную вещицу и, может быть, вспоминать о нем. Теперь многое стало понятным: ее отчужденность, нежелание встречаться, вечно отсутствующий муж… Радость при виде роз, подаренных ее матерью семье Савидж…

В голове Дамона теснилось множество вопросов и весьма нелестных заключений. Губы его горько сжались. Почему Джулия с самого начала не призналась, кто она? Что за игру ведет? Ему казалось, что их влечет друг к другу, но, возможно, это не более чем иллюзия? В конце концов она актриса, причем талантливая, и скорее всего просто задумала влюбить его в себя, в душе смеясь над незадачливым мужем, задетая гордость и гнев заговорили в нем. У Дамона чесались руки добраться до Джулии и задать ей хорошую трепку за все, что она заставила его вынести. Три года бесплодных поисков, и все это время она скрывалась в самом людном месте - в театре! А он-то, глупец, представлял Джулию Харгейт нежной голубкой, упорхнувшей в поисках убежища от жестокого отца и насильно навязанного брака. Лицедейка, законченная притворщица, способная на любой обман!

Неудивительно, что родные стыдились ее занятия! Неслыханно, чтобы богатая девушка из приличной семьи пошла на сцену!

Друзья и знакомые, несомненно, посчитали бы, что имя Харгейтов опозорено! Однако в глубине души Дамон невольно восхищался смелостью Джулии. Только очень мужественный человек вынесет такое и начнет новую жизнь, полагаясь лишь на себя. Она принесла огромные жертвы и сильно рисковала, чтобы достичь цели. Как, должно быть, велики ее ненависть к поступку отца и желание ни от кого не зависеть!

Все эти годы он испытывал те же чувства, но они пошли разными дорогами. Джулия отказалась от всего - от денег, положения в обществе, даже от имени. Дамон, со своей стороны, взвалил на себя ответственность за семью, полный решимости стать не только хозяином своей судьбы, но и властвовать

Над окружающими.

Слушая леди Харгейт, Дамон неожиданно ощутил к ней жалость. Она казалась доброй, но недалекой женщиной, не способной противостоять жестокому мужу и своевольной дочери.

Ив вопросительно воззрилась на гостя, заметив, что выражение его лица почему-то изменилось.

– Насколько я могу судить, Джулия не желает, чтобы ее отыскали, - с деланным спокойствием выдавил Дамон, - но все это слишком затянулось. У меня появились обязательства, о которых вам неизвестно. Необходимо принять важное решение и как можно скорее. Я очень долго ждал. Времени больше не осталось.

Леди Харгейт смущенно вспыхнула под его пристальным взглядом.

– Да, лорд Савидж. Я понимаю… Если мне удастся узнать адрес Джулии, я напишу и постараюсь убедить ее приехать.

– Ты не сделаешь этого! - раздался чей-то громовой, резкий голос, прежде чем Дамон успел ответить. Подняв глаза, Маркиз увидел своего тестя, лорда Харгейта.

– Эдвард! - воскликнула Ив, смертельно побледнев. - Я… не ожидала, что ты вернешься так рано.

– Зато вовремя, - угрожающе прошипел тот. - Тебе не следовало принимать лорда Савиджа в мое отсутствие, дорогая.

– Не могла же я отказать мужу Джулии… Не обращая внимания на слабые протесты жены, Эдвард Харгейт злобно уставился на Дамона. За последние два года отец Джулии сильно постарел, и густая грива волос отливала серебром. Паутина морщин не смягчила его худое лицо, наоборот, придала ему вид иссеченного дождем и снегом гранита. Глаза, маленькие и черные как маслины, почти скрывали нависающие мохнатые брови. Очевидно, этот высокий сухощавый человек был так же неумолимо требователен к себе, как к посторонним.

– Чему обязан удовольствием вашего неожиданного визита? - саркастически осведомился он.

– Полагаю, вам это известно, - коротко ответил Дамон.

– Не стоило приезжать. По-моему, я достаточно ясно дал понять: от нас вы ничего не узнаете о Джулии.

Дамон старался держать себя в руках, несмотря на бушевавшую в нем ярость. Как ему хотелось наброситься на этого самодовольного болвана и стереть с его лица снисходительную ухмылку! Очевидно, Харгейт ничуть не раскаивался в содеянном и думать не думал о тех, кого так больно ранил.

– Вряд ли вы можете обвинить меня в создавшемся положении, - тихо процедил Дамон. - Я имею право знать, что случилось с Джулией.

Собеседник хрипло расхохотался.

– Боюсь, вам не захочется услышать о позоре, который она навлекла на наши головы: на себя и даже на вас, своего мужа. Делайте с ней все, что хотите, только не упоминайте в моем присутствии ее имени!

– Эдвард, - умоляюще всхлипнула Ив, - не понимаю, почему ты так…

– Это был ее выбор, не мой, - перебил он, казалось, ничуть не тронутый слезами бедной женщины.

Джулия, оцепенев, точно приросла к полу. Инстинкт самосохранения подсказывал немедленно бежать, но она чувствовала себя ужасно беззащитной, словно проклятия отца могли испепелить ее на месте. Девушка по-прежнему боялась его. Но потребность увидеться с отцом, заставить признать свое существование побудила Джулию действовать. И девушка не помня себя распахнула дверь и вошла в гостиную.

При виде дочери Ив в ужасе охнула. Лорд Савидж почти не переменился в лице, лишь стиснул зубы. Эдвард Харгейт застыл, словно громом пораженный.

Джулия спокойно шагнула к матери и положила руку на ее узкое плечо. И хотя со стороны могло показаться, что девушка пытается поддержать Ив, на самом деле она черпала в прикосновении к ней утешение и силу. Ощущение хрупких косточек под ладонью и сознание, что именно отец виноват во всех несчастьях Ив, еще больше подогревали ярость Джулии.

– Да как ты посмела переступить порог этого дома! - взорвался отец.

– Поверь, исключительно из желания увидеть маму!

– Так вы сговорились против меня, - завопил лорд Харгейт.

Джулия молча смотрела на отца, отмечая, как он изменился. Жаль, конечно, зато ему в голову не придет заметить, что и она потеряла за это время девическую застенчивость и наивность и превратилась во взрослую женщину. Почему он не может дать ей отцовскую нежность, о которой Джулия всегда мечтала? Несколько добрых слов, похвала, ободрение могли бы необратимо изменить жизнь девушки. Как ей хотелось избавиться от потребности в отцовской любви, окончательно забыть о нем… Но что-то в душе упорно сопротивлялось, мешая навсегда похоронить последние надежды.

Унизительные слезы обожгли глаза, но Джулия собрала всю волю, чтобы не заплакать перед этим почти чужим человеком.

– Мне никогда не удавалось угодить тебе, - бросила она, глядя на отца. - Неудивительно, что в конце концов я оставила всякие попытки! В твоих глазах никто вовек не будет достоин уважения и доверия!

– Хочешь сказать, что я слишком многого ожидал от тебя? - спросил отец, слегка приподняв густые брови. - Но я всего-навсего требовал послушания. По-моему, это ничтожно малая плата! Взамен я окружил тебя роскошью, дал образование, и. Господь свидетель, титулованного мужа.

– А знаешь, почему я стала актрисой? Потому что все детство провела, мечтая, как ты когда-нибудь полюбишь меня, хотя бы немного проникнешься сочувствием! И постепенно притворство стало моей второй натурой, и я больше не смогла без него жить.

– Не обвиняй меня в своих пороках! - прошипел Эдвард, обжигая Дамона уничтожающим взглядом. - Какая великолепная ирония судьбы в том, что вы двое так идеально подходите друг другу - неблагодарные, непочтительные дети! Ну так вот - отныне меня не интересует твоя судьба, а ты не смей вмешиваться в мою жизнь. Запрещаю и тебе, и твоему муженьку являться сюда!

Дамон инстинктивно шагнул вперед, чтобы вмешаться в спор. Но едва он оказался рядом с Джулией, та, испуганно вскрикнув, отшатнулась. Беспомощная мольба в ее взгляде потрясла Дамона. В эту минуту он осознал, как хорошо понимает ее. Быть может, лучше, чем кто-либо иной. Джулия обладала тем же губительным сочетанием гордости и бесплодного желания, всегда терзавшим и его. Она хотела быть любимой, но боялась отдать сердце какому-нибудь обольстителю.

Руки Дамона судорожно дернулись, В это мгновение он страстно жаждал обнять ее, увести отсюда, защитить. С губ рвались слова, которых он еще никогда не говорил пи одной женщине.

"Пойдем со мной… Я позабочусь обо всем… Помогу тебе…"

Но прежде чем он успел пошевелиться, Джулия повернулась и, сжав кулаки, выбежала прочь. После ее ухода в комнате повисло неестественное молчание. По виду лорда Харгейта можно было заключить, что происходящее ничуть его не тронуло.

– При всех своих недостатках, - хладнокровно заметил он, - я не заслужил такой дочери!

– Согласен, - ощерясь, процедил Дамон. - Она слишком хороша для вас.

– Будьте любезны немедленно покинуть мой дом, - презрительно фыркнул Харгейт, и, взглядом предупредив жену, что еще разделается с ней устремился к двери.

Савидж подошел к готовой вот-вот потерять сознание леди Харгейт и присел на корточки у eу кресла.

– Может, позвать горничную? Или послать за врачом?

Ив чуть заметно качнула головой.

– Пожалуйста, - простонала она, - помогите Джулии. Девочка кажется такой непоколебимой, но в душе…

– Знаю, - кивнул Дамон. - Даю слово, что не покину ее.

– Как все это грустно, - вздохнула Ив. - Я всегда надеялась, что однажды вы обретете друг друга и тогда…

– И что тогда? - переспросил маркиз, насупившись.

Женщина печально улыбнулась.

– И тогда поймете, что созданы быть вместе.

Дамон едва сдержал сардоническую усмешку.

– Идеальное решение, ничего не скажешь. Но боюсь, все не так-то просто.

– Вы правы, - измученно прошептала Ив.

Подгоняемая паникой (и в то же время испытывая невероятное облегчение), Джулия добралась до своего дома. Ей хотелось забраться в постель, залезть с головой под одеяло и забыться.

Сбросив ротонду на руки своей горничной Саре, Джулия велела никого не принимать.

– Я не желаю сегодня видеть ни одного человека, даже по самому неотложному делу.

– Как будет угодно, миссис Уэнтуорт, - почтительно присела горничная, хорошо зная любовь хозяйки к одиночеству. - Помочь вам раздеться, мэм?

– Не стоит. Я сама.

Захватив бутылку вина и бокал, девушка поднялась по узкой лестнице в спальню.

– Боже, что я натворила, - пробормотала она. Зачем ей понадобилось спорить с отцом? И чего она добилась? Теперь лорду Савиджу все известно. Сердится ли он на нее? Вероятно… Должно быть, посчитал, что она пытается выставить его на посмешище. А что, если маркиз решит мстить?

Джулия пригубила вино. Пожалуй, пока им не стоит видеться. Пусть пройдет несколько дней, прежде чем они снова встретятся. К тому времени гнев Савиджа поостынет, и они, возможно, смогут спокойно поговорить.

Механически переставляя ноги, как лунатик, Джулия наконец добралась до спальни, оклеенной обоями с зеленовато-розовыми узорами, в тон балдахину цвета весенней травы. Кроме кровати в комнате стояли лишь комод атласного дерева, туалетный столик и позолоченное кресло-качалка с обивкой бледно-палевого бархата. На стенах висели портреты актеров, гравюры с изображением сцен из спектаклей и забранный в рамку отрывок из пьесы Логана Скотта, написанный рукой автора.

Девушка медленно обходила комнату, постепенно успокаиваясь при виде знакомых привычных предметов и безделушек. Здесь ничто не напоминало о прошлом. Только о спокойной, размеренной, скромной жизни Джессики Уэнтуорт. Если бы повернуть время вспять! Какой самоубийственный импульс подтолкнул ее предстать перед лордом Савиджем?

Джулия вспомнила, как он посмотрел на нее, прежде чем она выбежала из гостиной матери. Его взгляд словно пронзал насквозь, и в ту минуту ей показалось, что Дамон проник в ее самые сокровенные мысли. С ним она беспомощна, как ребенок: все тайны раскрыты, барьеры разрушены.

Усевшись за туалетный столик, Джулия несколькими глотками осушила бокал. Больше она не позволит себе думать о Савидже… Лучше постараться заснуть, ведь утром предстоит репетиция новой пьесы Логана! Нельзя, чтобы из-за душевных терзаний страдала работа!

Девушка машинально разделась, оставив платье на полу, и накинула простой пеньюар из голубого муслина, завязывавшийся спереди атласными лентами. Слава Богу, наконец-то можно распустить волосы.

Она вытащила шпильки, наспех пальцами расчесала растрепанные пепельные локоны и, захватив тетрадку с переписанной ролью, уже хотела лечь в постель, как вдруг тишину нарушил громкий стук. Джулия замерла и прислушалась. Снизу доносились приглушенные голоса, словно кто-то затеял спор в такое неурочное время. Тревожно вскрикнула горничная.

Джулия отбросила тетрадь и выбежала из комнаты.

– Сара, - взволнованно позвала она, поспешив к лестнице. - Сара, что случи…

При виде происходящего девушка осеклась и застыла на верхней площадке. Передняя дверь была широко распахнута. Сара старалась помешать лорду Савиджу войти, по силы, естественно, были неравны. Маркиз уже успел переступить порог.

Все связные мысли разом вылетели из головы Джулии. Скованная страхом, девушка зачарованно смотрела вниз, на зловещую темную фигуру незваного гостя. Неожиданно тот поднял голову, и глаза его недобро прищурились.

– Миссис Уэнтуорт, - пролепетала растерянная Сара, - он… он сам ворвался… я не смогла его остановить…

– Я приехал поговорить со своей женой, - грозно рявкнул Савидж, по-прежнему глядя на Джулию.

– Ваша… - растерянно охнула Сара. - Значит, вы и есть мистер Уэнтуорт? Савидж мрачно нахмурился.

– Нет, - язвительно заверил он, - я не мистер Уэнтуорт.

Джулии каким-то образом удавалось пока сохранять спокойствие.

– Немедленно покиньте этот дом, - твердо велела она. - Сегодня я не готова принять вас.

– Жаль, но ничего не поделаешь, - бросил Савидж, устремившись наверх. - У меня было целых три года, чтобы подготовиться.

Очевидно, он не оставит ее в покое. Значит, схватка неминуема.

– Идите спать, Сара, - разрешила она перепуганной горничной. - Все в порядке, не волнуйтесь.

– Да, мэм, - с сомнением промямлила Сара, глядя вслед грозному незнакомцу, но все же поспешила исчезнуть в своей комнате, по-видимому, решив, что разумнее всего будет не вмешиваться.

Стоило Савиджу очутиться рядом, как Джулия надменно вскинула подбородок, отказываясь сдаться без боя.

– Как вы смеете врываться сюда? прошипела она, кутаясь в пеньюар.

– К чему вся эта ложь? Почему бы с самого начала не открыть правду?

– А вы? Кто убеждал меня в том, что не женат?

– Я не из тех, кто делится интимными секретами с едва знакомыми женщинами!

– Кстати, об интимных секретах… Знает ли леди Аштон, что вы вовсе не холостяк?

– Разумеется.

– Насколько я понимаю, она требует, чтобы вы избавились от меня и женились на ней хотя бы ради ребенка? - вежливо осведомилась Джулия, с торжеством заметив, что Савидж не ожидал такого удара. Он изумленно вскинул брови, но тут же опомнился.

– Откуда вы знаете об этом?

– От нее самой. Мы встретились у модистки. Леди Аштон намекнула, чтобы я держалась от вас подальше… Но зря старалась. Вы последний мужчина на земле, с которым я хотела бы связать свою жизнь.

– А кого бы предпочли? - издевательски процедил он. - Логана Скотта?

– Кого угодно, лишь бы не вас!

– Почему? - прошептал он, обдавая ее щеки жарким дыханием. - Потому что пугаю вас? Потому что ничего не можете поделать с собой и, как и я, умираете от желания?

Джулия отпрянула, но тяжелые руки легли ей на плечи. Однако она почему-то сознавала, что в любой момент может освободиться, а он не станет удерживать ее. Но что-то останавливало девушку, та же пьянящая сила, которая не позволила ей отстраниться.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, - неубедительно защищалась она.

– Вы, как и я, тоже почувствовали это в первое же мгновение нашей встречи.

– Я прошу только об одном - оставьте меня в покое. - произнесла Джулия, но тут же охнула:

Дамон рывком привлек ее к себе. Глаза его горели неистовым огнем, превращавшим серо-стальной цвет в расплавленное серебро.

– Опять лжешь, Джулия?

Девушка испуганно затрепетала, жадно впитывая мужской запах, тепло ладоней, с ужасом ощущая окаменевшее свидетельство его желания, вжимавшееся в живот. Оба тяжело дышали.

Джулию часто обнимали мужчины, но всегда на сцене, если это полагалось по роли. Хорошо отрепетированные слова и движения не были ее собственными, а чувства искусно имитировались на потребу зрителям. Теперь же впервые реальность вторглась в мир грез, и Джулия растерялась.

Савидж осторожно провел ладонями сверху вниз по тонким рукавам пеньюара, и по спине Джулии пошел колкий озноб.

– В ту ночь, в поместье Брендонов, когда ты пришла в мою комнату… я отдал бы все на свете, чтобы коснуться тебя… побыть немного рядом… вот так… - прошептал он, едва дотрагиваясь губами до ее щеки. - И тогда поклялся себе, что никто не помешает мне получить тебя.

– Никто и ничто, если не считать жены и беременной любовницы, - насилу выговорила Джулия. Дамон откинул голову, рассматривая девушку из-под полуопущенных ресниц.

– - Я не уверен, что Полин носит ребенка, Вполне возможно, это всего лишь очередная уловка… Но не представляю, что сделаю, если она говорит правду. - И поколебавшись, мрачно добавил:

– Поверь, одно я знаю твердо: ты - моя.

– Я не принадлежу никому, - упрямо возразила Джулия, пытаясь отодвинуться. - Пожалуйста, уходи.

Бросив на Дамона отчаянный взгляд, девушка поспешила укрыться в спальне. Но он поймал ее на пороге и повернул лицом к себе:

– Подожди! Джулия…

Все убедительные, разумные речи, так тщательно заученные, теперь застряли в горле. Дамон страстно хотел заставить ее понять, что он вовсе не тот человек, каким казался до сих пор. Как получилось, что его размеренная, идеально устроенная жизнь так безнадежно запуталась?

Он неосознанно потянулся к развившемуся локону, свисавшему с плеча до самой талии. Джулия потрясенно застыла, словно охваченная тем же ощущением неизбежности происходящего, которое владело маркизом. Неужели он всегда отвергал ее и винил в своих бедах… Никогда и ни одну женщину он не хотел с такой силой!

Ладони Дамона скользнули под водопад волос, к нежному затылку, погладили шелковистые пряди.

Джулия слабо запротестовала, но мужчина неумолимо притягивал ее к себе.

– Это нехорошо… нельзя… - шептала девушка.

– Мне все равно.

В сей миг ничто за пределами этой комнаты не имело для Дамона ни малейшего смысла - богатство, титул, семья… Все, за что он боролся столько лет, казалось таким ничтожным, не стоившим труда и забот…

Он прижимал ее к себе все сильнее, пока Джулия не задрожала. С губ девушки сорвался стон, Дамон замер, боясь и надеясь. Руки Джулии, словно обретя собственную волю, медленно поднялись, зарылись в его густых волосах. И этого легчайшего прикосновения было достаточно, чтобы Дамон припал к ее губам, как умирающий от жажды - к источнику. Небывалое наслаждение захлестнуло его, кружа голову хмельной радостью. Боже, как она прекрасна! Как восхитительно ощущать ее упругую грудь и стройные бедра! Шелковистый поток волос омыл его руки, и Дамон оторвался от ее: губ, чтобы снова захватить в пригоршню блестящие локоны и потереться о них щекой. Девушка тихо всхлипнула и сжалась.

– Я старалась ненавидеть тебя, - шепотом призналась она

Дамон приподнял ее подбородок и обвел кончиком пальца контур лица.

– Ах, Джулия, и я не святой. Лгал всем, включая себя, так что мы оба виноваты. И подобно мне ты сделала все, чтобы выжить.

Из глаз девушки брызнули слезы, но Дамон немедленно стер теплые капельки. Огромное облегчение - сознавать, что наконец-то можешь говорить с ним откровенно.

– Я не знала, что ты искал меня.

– Почему же не открылась еще там, в поместье Брендонов?

– Боялась. И хотела защититься.

– Скорее взять надо мной верх.

– Вовсе нет, - возразила девушка, предательски краснея.

Дамон невесело улыбнулся:

– Ты так и не сказала бы правды, верно? Пристыженное молчание было ему ответом.

– Ты не избавишься от меня так просто, Джулия, - пробормотал мужчина, властно лаская ее. Девушка попыталась вырваться, но он держал ее крепко. На сей раз поцелуй был откровенно чувственным: его язык скользнул между ее губами. Дамон жадно упивался влагой этого соблазнительного рта. Джулия тихо застонала, не понимая, что с ней происходит, и едва нашла в себе силы резко

Повернуть голову и прижаться лбом к его плечу. Она играет с огнем, и несчастье не заставит себя ждать!

– Между нами ничего не может быть, - умоляюще прошептала она. - Я никогда не стану той женщиной, которая тебе нужна. А у тебя долг перед семьей, ответственность… обязательства…

– И мне ни на минуту не дают о них забыть, - резко оборвал Дамон. - Каждый раз, вступая в очередную связь, я знал, что это ненадолго. Ведь я не имею права предложить женщине ни своего имени, ни постоянного союза. Теперь, когда я нашел тебя, не говори, что наша встреча была ошибкой.

– О чем ты? - спросила девушка, жалко улыбаясь. - Неужели не хочешь, чтобы наш брак признали недействительным? Но что у нас общего? Я больше не Джулия Харгейт, а совершенно неподходящее для тебя создание. Актриса и маркиз! Что нас связывает?!

– Это не важно.

– Сейчас да, но потом? - настаивала Джулия, отталкивая Дамона. - Ты потребуешь поступиться всем, что мне дорого, приносит счастье и радость, - тем, ради чего я так упорно трудилась. Разве маркиз Савидж позволит жене выступать на сцене, где ее целуют и обнимают посторонние мужчины, пусть все это лишь игра? Да ты просто не переживешь такого позора.

– Черт бы тебя побрал, - осторожно выдохнул мужчина, - я уже теряю терпение.

Он вновь запечатлел на ее устах поцелуй; язык настойчиво искал входа, губы жадно вбирали в себя мягкую плоть, не давая дышать, думать, оставляя лишь единственную мучительную потребность принять его в себя.

Пальцы Дамона нетерпеливо тянули за атласные ленты, до тех пор пока пеньюар не распахнулся, обнажив высокую грудь. Он благоговейно погладил белоснежный холмик, обжигая кожу, будто огнем. Крошечные бусинки сосков томительно заныли. Джулия бессознательно выгнулась, вдавливая грудь в ладонь Дамона, и задохнулась, когда он чуть сдавил затвердевшую вершинку.

Девушка потеряла голову. Что такого, если она позволит ему взять себя? В конце концов это ее муж. Неужели она не заслужила права поступать как пожелает? До этого дня она всегда играла чью-то роль - Джулии Харгейт, Джессики Уэнтуорт, трагической или комической героини в десятках пьес. Но теперь маски сорваны, театральные облачения сброшены, и она стоит перед ним, настоящая, неподдельная, истинная. Больше нет нужды притворяться и лгать.

– Я всегда избегала искушений, - шепнула Джулия, сжимая трясущимися ладонями его лицо. - Просто не могла позволить себе такой роскоши. Работа, прилежание, самодисциплина - вот на что мне приходилось рассчитывать. Я не хотела влюбляться. Не желала никому принадлежать. Но в то же время…

– В то же время… - выдохнул Дамон.

– Одиночество терзало меня.

– Этой ночью ты будешь не одна.

– Все, что тебе нужно, - единственная ночь со мной? И потом ты уйдешь, если я попрошу?

– Не знаю, - пробормотал Дамон, опасаясь сказать правду и испугать Джулию.

Но девушка лишь беспомощно рассмеялась, внезапно осознав, что ей все равно. Только бы оказаться в его объятиях, узнать те сладостные тайны, что так долго были для нее за семью печатями, - остальное не важно.

Дамону все сказали засиявшие глаза девушки, и он бережно стянул пеньюар с хрупких плеч. Голубой муслин с тихим шелестом упал на пол, но Джулия даже не пошевелилась под пристальным, восхищенным взглядом маркиза. Она и не подозревала, что вид ее точеного тела так подействует на него: лицо Дамона залила краска, вмиг задрожавшие руки протянулись к ней. Дамон обвел бархатистую кожу под ее грудями, изящные очертания ребер и положил ладонь на живот. Джулия затаила дыхание, ощутив, как его пальцы коснулись завитков между бедрами, настойчиво пробрались дальше…

Девушка, стыдливо охнув, отстранилась. Но Дамон не отпустил ее и, нежно обняв, стал что-то тихо шептать. Только она не могла разобрать слов - в ушах бешено шумела кровь. Он стал искать губами ее губы, и Джулия покорилась ему, впервые в жизни забыв о самообладании, девическом смущении, сомнениях и опасениях. Дамон подхватил ее, понес к постели и уложил на прохладный зеленый шелк. Девушка лихорадочно потянула за концы безупречно завязанного галстука, сгорая от нетерпения увидеть Дамона нагим.

– Джулия, - едва слышно пробормотал он, - если желаешь остановить меня, ради Бога сделай это сейчас.

Но предупреждение опоздало - девушка осыпала дождем поцелуев его лицо и шею.

– Я хочу… хочу… не мучай меня… сними поскорее все это.

Хрипло вздохнув, Дамон начал раздеваться, но как только взялся за ремень брюк, Джулия отвела его руки. Он вынудил себя терпеливо ждать, сгорая от желания, пока она раздевала его. Наконец пытка закончилась, и Дамон, оставшись голым, устало присел на край кровати. Оба молчали. Он уже хотел повернуться, как влажные губы Джулии прижались к его затылку. Дамон оцепенел, боясь шевельнуться, пока девушка прокладывала дорожку из поцелуев сверху вниз. Обвив торс мужа тонкими руками, она прижалась грудью к его голой спине. Легкая прядь волос упала ему на плечо. В эту минуту Джулия походила на любопытную русалку, впервые увидевшую мужчину. Шаловливо проведя кончиками пальцев по груди Дамона, она замерла и прислушалась к глухому, тяжелому стуку его сердца, потом легко скользнула по животу… Дамон крепко зажмурился, ощутив несмелое прикосновение к набухшей ноющей плоти. Джулия продолжала дрожащими пальчиками сжимать ее, пока наслаждение не стало нестерпимым. Одним молниеносным движением Дамон прижал Джулию к постели и лег сверху. Она порывисто притянула к себе его голову и припала к губам. Поцелуй длился бесконечно, пока оба не задохнулись. Дамон уткнулся лицом в ее грудь. Язык, лаская твердый розовый сосок, кружил, останавливался и снова терзал мукой неудовлетворенного желания, так что Джулия вцепилась ногтями ему в спину и приподнялась, извиваясь от удовольствия. Всего лишь за несколько минут она превратилась в бесстыдную распутницу, самозабвенно отдающуюся душой и телом чужой воле. И при этом хотела большего - прильнуть еще ближе, забыться в нараставшем приливе экстаза. Дамон неустанно ласкал руками и ртом изгибы жаждущего тела, пробуждая неведомые доселе ощущения.

Наконец он коленом раздвинул ее ноги и коснулся заветного холмика, скрывавшего влажные раскаленные недра. Джулия вздрогнула от неожиданности и зажмурилась от ослепительного бело-желтого сияния. Боже, они даже не погасили свечи!

– Пожалуйста… - умоляюще прошептала она… - свет…

– Нет, - пробормотал он, не отрывая губ от ее живота, - я хочу видеть тебя.

Джулия попыталась запротестовать, но слова застряли в горле, едва его губы скользнули вниз, еще ниже… еще… через треугольник мягких завитков, раздвинули розовые складки, чтобы насладиться скрытыми внутри тайнами. Язык опалял ее плоть, заставляя беспомощно извиваться и стонать, но не от боли. От непереносимого, невероятного блаженства. Ее тело изгибалось и опадало, как колеблемый ветром цветок. Почти теряя сознание, Джулия попробовала оттолкнуть его голову, но тут же сдалась, смутно сознавая, что необъяснимое, но долгожданное чудо наконец-то свершилось. Словно пораженная молнией, она сотрясалась в бесконечных судорогах, охваченная багровым пламенем страсти.

Дамон поднял голову и подтянулся чуть повыше. Джулия выгнулась и вздохнула, чувствуя себя пушинкой в руках этого человека. Она забыла обо всем на свете. Окружающее исчезло - остались только его алчущий рот и жадные руки. Упруго податливая плоть между бедрами наливалась странной тяжестью, словно предчувствием грядущей боли. Дамон начал медленно входить в нее; Джулия прикусила губу и прижала его к себе, страстно желая, чтобы он взял ее с первобытной, примитивной яростью и силой, о которых она будет позже вспоминать со страхом и восторгом. Но Дамон внезапно застыл и, приподнявшись на локтях, ошеломленно уставился на нее.

– Ты невинна… - прошептал он. Джулия крепче стиснула руки, словно моля о ласках. - Почему? - с трудом выдавил Дамон.

Глаза девушки возбужденно сверкнули.

– До тебя я никогда и никого не хотела.

Дамон покрыл легкими нетерпеливыми поцелуями ее стройную шею, щеки, вздрагивающие губы, ложбинку между грудями. Все его существо наполняло неукротимое желание, подобного которому он не ведал за всю свою жизнь. Одним резким выпадом он пронзил ее, разорвав тонкую преграду.

Джулия конвульсивно сжалась и тяжело перевела дыхание. Как Дамон ненавидел себя за боль, что причиняет ей, и все же… все же испытывал в эту минуту свирепое и неудержимое торжество обладателя. Джулия принадлежит ему, вся, до конца, и он первый, первый и единственный ее мужчина!

Она оказалась невероятно тугой и горячей; тесные перламутровые ножны туго обхватили его, затягивая все глубже. Дамон стал снова целовать ее, шепча нежные, страстные, порой непристойные слова, и Джулия постепенно расслабилась. Он ласкал ее, неспешно исследуя самые сокровенные местечки, и как только заметил, что боль ушла, медленно задвигался, стремясь полностью погрузиться в сверкающую влагу женственности. В Джулии нарастало нетерпение, а вместе с ним и желание приподняться, вобрать его в себя. И любовник подчинился безмолвному требованию, настойчиво заполняя ее до конца, пока Джулию не закружил новый смерч наслаждения. Она почувствовала, как его пальцы впиваются в мягкую плоть ее бедер, и услышала тихий, протяжный стон. Дамон, отдавшись на волю сотрясающих тело разрядов, продолжал вжимать ее в перину, пока они, казалось, не стали единым целым.

Обоим не хотелось ни говорить, ни выяснять отношения. Сон смежил веки Джулии, лежавшей в объятиях Дамона. Он наконец погасил свечи, и в комнате стало темно и тихо. Приятная дремота увлекала Джулию в царство грез. Опьяненная близостью лежавшего рядом мужчины, она утратила способность думать связно.

И вообще говоря, что случилось? Ну да, покров тайны сорван и она больше не предмет всеобщего любопытства. С прошлым, которое так долго терзало ее, покончено навсегда.

Слегка повернув голову, Джулия всматривалась в чеканный профиль человека, в объятиях которого стала женщиной. Лорд Савидж. Ее муж. И если она позволит, он станет главным в ее жизни. Будет беречь и лелеять и окружит такой роскошью, что она, пожалуй, даже смирится с золотой клеткой. Только она никогда и никому не позволит стать ее властелином. Хватит и того, что много лет Джулия провела под пятой отца! Она не желает материнской участи! Слишком долго Джулия боролась за независимое существование, слишком ревностно охраняла тот уголок души, куда никому не было доступа. А это означало невозможность всяких отношений с Дамоном Савиджем.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.019 сек.)