Возражение на иск

Ознакомившись с иском В.А. Акимова, считаю его необоснованным по следующим основаниям.

Я познакомилась с Владимиром Акимовым в мае 1991 г. С июня 1991 г., по его предложению, мы начали совместную жизнь: сначала почти 4 года до 13 апреля 1995 года - в гражданском браке, а затем в браке зарегистрированном.

У Акимова В.А. в тот период были живы мать Мария Андреевна и сестра Неля. Обе они были инвалиды и получали пенсии. Когда мы познакомились, Акимов пояснил, что почти все время живет на даче, и предложил жить вместе с ним. Он познакомил меня со своими близкими, а я, в свою очередь, со своими - дочерью Светланой и ее семьей. Все вместе мы поехали на дачу, где Акимов показал, где мы будем жить. Через несколько дней мы вместе забрали из моей квартиры вещи и с июля 1991 г. стали жить одной семьей.

Мы вели общее хозяйство, мою зарплату, превышающую его пенсию в несколько раз, тратили на продукты. Кроме того, я помогала деньгами и продуктами его матери и сестре. Его мать стала для меня второй матерью, а я для нее - дочерью. В 1992 г. умерла сестра Акимова. Мы вместе с ним хоронили ее, расходы также были совместными, а моя дочь в это время занималась на его даче хозяйством.

После смерти Нелли моя дочь Светлана стала часто бывать у матери мужа, всячески поддерживала ее. В течение 3-х лет мы общались с Марией Андреевной, а когда ее здоровье ухудшилось, она постоянно просила нас зарегистрировать брак. 22 марта 1995 г. она умерла (все расходы на похороны были моими).

Когда минуло 9 дней, Акимов стал настоятельно меня просить с ним расписаться. Причем просил это сделать быстрее, так как хочет лечь в больницу, и 14 апреля 1995 г. мы зарегистрировали брак.

После похорон матери Акимов стал просить меня прописаться в его квартире, объясняя это тем, что если узнают, что он живет один в приватизированной квартире, то его убьют. Я сначала не хотела этого делать, так как я москвичка, имею свою жилплощадь. Но Акимов меня уговаривал три месяца, после чего я согласилась. Прописалась я только 26 июля 1995 г.

Муж часто не только встречал меня после работы у платформы электрички, но и приезжал ко мне на работу. Жили мы очень хорошо, доверяли друг другу получение пенсий и срочных вкладов.

Весной 1996 г. мой муж получил письмо от своей дочери от прежнего брака - Татьяны, стал возмущаться, что 28 лет она не хотела знать ни его, ни его родителей. 8 июня 1996 г. Татьяна и ее муж приехали, и с этого времени начали настраивать моего мужа против меня.

Именно по этой причине и появилось данное исковое заявление, которое я считаю надуманным, поскольку брак наш настоящий и жили мы (уверена, что и будем жить дальше) одной семьей.

15 января 1997 г. Акимова

Особого внимания заслуживают те случаи, когда намерение лица, обратившегося с просьбой о составлении документа правового характера, само по себе не является противозаконным, но оно не может быть обосновано доказательствами, допускаемыми законом для данного правоотношения. Например, гражданин, к которому предъявлено требование о возврате долга по заемной расписке, утверждает, что договор займа является безденежным, т.е. что деньги фактически им получены не были. Однако письменными доказательствами в подтверждение этого обстоятельства он не располагает и ссылается на показания свидетелей. Разъяснив, что в силу ст. 808, 812 ГК РФ оспаривание договора займа на сумму свыше 10 МРОТ по его безденежности свидетельскими показаниями не допускается, за исключением случаев уголовно наказуемых деяний, адвокат не вправе составить возражения против исковых требований. Однако в том случае, если гражданин располагает данными, свидетельствующими о получении кредитором долговой расписки путем обмана, адвокат может предложить такому лицу обратиться с заявлением о привлечении истца к уголовной ответственности за мошенничество и составить соответствующее заявление.

Поиск по сайту: