АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Глава 3. Это была сказка! В Челкотте было хорошее озеро – широкая водная гладь с поросшими травой берегами, где устраивали пикники и резвились дети

Читайте также:
  1. Http://informachina.ru/biblioteca/29-ukraina-rossiya-puti-v-buduschee.html . Там есть глава, специально посвященная импортозамещению и защите отечественного производителя.
  2. III. KAPITEL. Von den Engeln. Глава III. Об Ангелах
  3. III. KAPITEL. Von den zwei Naturen. Gegen die Monophysiten. Глава III. О двух естествах (во Христе), против монофизитов
  4. Taken: , 1Глава 4.
  5. Taken: , 1Глава 6.
  6. VI. KAPITEL. Vom Himmel. Глава VI. О небе
  7. VIII. KAPITEL. Von der heiligen Dreieinigkeit. Глава VIII. О Святой Троице
  8. VIII. KAPITEL. Von der Luft und den Winden. Глава VIII. О воздухе и ветрах
  9. X. KAPITEL. Von der Erde und dem, was sie hervorgebracht. Глава X. О земле и о том, что из нее
  10. XI. KAPITEL. Vom Paradies. Глава XI. О рае
  11. XII. KAPITEL. Vom Menschen. Глава XII. О человеке
  12. XIV. KAPITEL. Von der Traurigkeit. Глава XIV. О неудовольствии

 

Это была сказка! В Челкотте было хорошее озеро – широкая водная гладь с поросшими травой берегами, где устраивали пикники и резвились дети, эллинг для лодок. Но это озеро – другое. Точно заколдованное.

Может быть, крутой склон холма и деревья по другую сторону отгородили его от мира, подумала Саманта. И вода от этого обрамления кажется очень глубокой и спокойной.

– Давайте спустимся, – предложил Хартли Уэйд. – С берега оно выглядит еще лучше.

Они спускались очень осторожно, хотя ближе к озеру холм стал постепенно выравниваться, а сам берег оказался и вовсе плоским, на нем можно было и постоять, и посидеть. Он не предложил ей руку и не поддерживал ее, и Саманта была рада. Она уже обратила внимание на то, что он никогда этого не делает. Большинство мужчин постарались бы помочь ей спуститься, и она чувствовала бы себя неуверенно. Сразу ощущаешь, что ты другое существо, нежели твой спутник.

С мистером Уэйдом у нее не было этого ощущения. Они и правда становятся друзьями. У нее никогда не было друга-мужчины, думала Саманта.

Они стояли на берегу и смотрели на тихую, глубокую воду.

– Какой здесь покой, – наконец нарушила молчание Саманта. – Мир и покой. Мне кажется, я чувствую… Но что же я чувствую?

– Присутствие Бога? – подсказал он.

– Да, присутствие Бога. – Саманта закрыла глаза и глубоко вдохнула в себя запах воды и влажной травы. – Да, есть места, в которых чувствуешь Его присутствие. Почти всегда в церквах. Иногда и в других местах. Вот таких, как это.

– Здесь будто не ступала нога человека, – сказал он. – Таким и хочется его сохранить. Хотя, быть может, стоит как-то выразить наше восхищение этой красотой, оставить какой-то знак. Поставить здесь часовню? – Он улыбнулся. – Пожалуй, это будет несколько аффектированно. Ну и конечно, не надо устраивать здесь ничего, что свидетельствовало бы о нашей современной деятельности. Я подумал было, не построить ли здесь лодочный причал или эллинг, но тут же отверг эту идею. А вам как кажется?

– Никаких лодок, – сказала Саманта.

– Может быть, мост? – сказал он, указывая на суживающееся в левую сторону озеро. Стекающая с холма вода образовывала там маленький водопад. – Мысль эта не оставляет меня. Но мост, который никуда не ведет, – не будет ли это еще одним преувеличением?

– Каменный мост, – отозвалась Саманта, – с арками. Тремя арками. Мост, который подводит к павильону или летнему домику.

– Пожалуй… – Минуту-другую Хартли молчал, потом продолжил:

– Закрытая беседка со стеклянными окнами по всем шести или восьми сторонам. Каждый сможет в ней посидеть и согреться.

– И обсохнуть, – сказала Саманта. И засмеялась. – Домик дождя! Озеро, наверно, выглядит так таинственно во время дождя, когда холм и деревья заволакивает туманом.

– Домик дождя, – повторил он. – Мне это нравится.

– В беседке будет так уютно и спокойно, – продолжала Саманта. – Живи я здесь, я проводила бы в ней много времени.

– Мост и домик дождя, – еще раз повторил он. – Вот что тут будет. А я никак не мог ничего придумать. Вы помогли мне найти решение.

– Может, возьмете меня в помощницы, мистер Уэйд? – пошутила Саманта.

Он с улыбкой повернулся к ней. Какая славная у него улыбка, снова отметила Саманта. Такой она ни у кого еще не встречала. Она осталась в его глазах. Саманта улыбнулась в ответ.

– Могу я сделать вам деловое предложение? – спросил он.

– Боюсь, что нет, – ответила Саманта. – Не подумает ли маркиз Кэрью, когда вы расскажете ему о мостике и домике дождя, что вы несколько тронулись умом?

– Вполне возможно, что и подумает, – ответил Хартли Уэйд. – Однако он очень доверяет моему вкусу и, когда увидит все воочию, просто влюбится и в мостик, и в беседку.

– Надеюсь, – сказала Саманта. – Не хотелось бы, чтобы они приобрели заброшенный вид.

Они стояли бок о бок и любовались пейзажем.

– Я могла бы прожить здесь всю жизнь, до конца моих дней, – сказала наконец Саманта со вздохом. – Если, конечно, была бы склонна к отшельничеству.

– Ходила бы в дерюге, – продолжил он, – а утром, проснувшись, ныряла бы в озеро.

– Бр-р-р! – поежилась Саманта, и оба рассмеялись. Но она тут же посерьезнела. – Боюсь, мне пора пускаться в обратный путь. Наверно, мы тут уже целый час, а может, и больше. Время бежит так быстро.

– Вам приходилось бывать внутри «Аббатства»! – спросил Хартли.

Саманта покачала головой.

– Хотите посмотреть? – спросил он. – Завтра? Я с удовольствием покажу вам дом.

– Но ведь это не очень удобно – осматривать дом в отсутствие хозяина, – заметила Саманта, а про себя подумала: «И еще более неудобно делать это в присутствии хозяина».

– Я не буду показывать личные комнаты маркиза. Однако летом здесь бывает уйма посетителей и домоправительница уполномочена показывать им все парадные комнаты, Я тоже их хорошо знаю. Вам будет интересно.

«Хаймурское аббатство» выглядело таким красивым издалека. Это было искушение. Да и глаза его так чудесно улыбались.

– Так до завтра? – спросил он.

– Ах, я совсем забыла! – воскликнула Саманта, огорчившись, как ребенок, которого лишили лакомства. – Но завтра мы отправляемся в гости, и с моей стороны было бы чрезвычайно невежливо отказаться.

– Значит, послезавтра? – не отступал он.

– А послезавтра гости приедут к нам. – Она состроила гримаску и виновато улыбнулась. Вдруг ее осенило:

– Может быть, и вы к нам придете? Уверена, Габриэль и Дженни – граф и графиня – будут очень рады.

Едва Саманта произнесла эти слова, как тут же пожалела о них. Пусть это нелепо, но ей не хотелось делить своего друга со всем семейством.

– Боюсь, что не смогу принять ваше предложение, – спокойно ответил Хартли. – Лучше мне остаться здесь и хотя бы сделать вид, что я упорно тружусь. Но за приглашение спасибо.

Они обменялись грустными улыбками. Ей так понравилось гулять и беседовать с ним! У Саманты даже мелькнула мысль, что теперь ее совершенно не будут привлекать верховые прогулки, пикники с кавалерами и неизбежный при этом флирт. Куда приятнее вот такое дружеское общение.

– Но через два дня я могу прийти, – с надеждой сказала она. – Вы будете еще в поместье?

– Да, – ответил Хартли. – Правда, для вас это будет довольно далекая прогулка. Вы ездите верхом?

– Конечно.

– Тогда я мог бы вас встретить у въезда в Хаймур, – предложил он. – В то же время, что и сегодня?

Саманта кивнула в знак согласия.

– Мне пора возвращаться, – сказала она. – И вам вовсе не обязательно меня провожать. До ручья, а потом обратно путь не близкий.

– Однако, как и в прошлый раз, я должен сам убедиться, что все прохожие покинули владения маркиза Кэрью, – с улыбкой возразил Хартли.

Оживленно болтая, они взобрались на холм и направились к пограничному ручью и к переходу на землю Челкотта.

– Благодарю вас за чудесную прогулку, мистер Уэйд, – сказала Саманта. – Я получила большое удовольствие. – И я тоже, – ответил Хартли Уэйд. – С нетерпением буду ждать нашей встречи у ворот «Хаймурского аббатства».

Перейдя по камням на другую сторону ручья, Саманта остановилась и помахала ему рукой, прежде чем скрыться за деревьями. Он истинный джентльмен, подумала она. Он вел себя безукоризненно и в первую их встречу, и сегодня, а ведь они были совершенно одни и в таких уединенных местах, где больше никого не встретишь. И никому не было известно, где она. Сегодня она по собственному желанию встретилась с ним. И они снова, можно сказать, назначили свидание. А это считается предосудительным даже для двадцатичетырехлетней женщины. Тетю Агги, если она об этом узнает, одолеет меланхолия. Габриэль помрачнеет и опять превратится в Люцифера. И даже Дженни будет посматривать на нее с укоризной.

Но почему же ей самой это вовсе не кажется чем-то неприличным? Может, потому, что и намека не было ни на какое ухаживание? И никаких прикосновений, никаких романтических порывов.

Может быть, все дело в его внешности? Внешность у него самая заурядная. Ну, может быть, только эта необыкновенная улыбка, особенно когда она светится в его глазах. Одежда, как видно, не очень-то его заботит. Ну и конечно, эта хромота и рука в перчатке… Значит, его внешность так успокаивающе действует на нее? Ну а если бы он был красив и без всяких физических недостатков, тогда она считала бы, что ведет себя предосудительно, тайно встречаясь с ним? Да, пожалуй, так оно и было бы. К такому мужчине она, наверное, почувствовала бы влечение.

К мистеру Уэйду она ничего подобного не испытывала. Только лишь дружеское расположение. Саманта улыбнулась – кажется, у нее появился настоящий друг.

 

* * *

 

Дни ползли, как улитки. Конечно же, он по собственному желанию проводит их в полном одиночестве. Оповести он соседей о своем возвращении домой, от гостей не было бы отбоя. И он сам нанес бы визиты соседям. Его приглашали бы на обеды. Он рассылал бы ответные приглашения. Да, конечно, он сам виноват в том, что так одинок.

А эта удивительная девушка, в которой прекрасно все – и внешность, и душа, заставила его еще острее осознать свое одиночество. Она недостижима, как звезда из другой галактики. И все потому, что он побоялся открыть ей свое настоящее имя, побоялся увидеть, как сразу же изменится ее поведение, как она начнет проявлять чрезмерную предупредительность и внимание. Он не хотел, чтобы она смотрела на него как на фантастически богатого жениха – маркиза Кэрью. Он хотел, чтобы она продолжала считать, что он просто мистер Хартли Уэйд, ничем не примечательный мистер Хартли Уэйд.

Каждая улыбка, которую она дарила Хартли Уэйду, была драгоценна, ее надо хранить в памяти и наслаждаться воспоминанием. Потому что каждая ее улыбка простодушна, искренна и… И прекрасна, как она сама. Каждое ее слово, сказанное ему, навсегда останется в его памяти. Мне кажется, это самое прекрасное место на земле… Может, возьмете меня в помощницы, мистер Уэйд?.. Я могла бы прожить здесь всю жизнь, до конца моих дней… Может быть, и вы к нам придете?.. Благодарю вас за чудесную прогулку…

Нет, он не хочет, чтобы она узнала, кто он на самом деле. Пусть эта сказка продолжается хотя бы еще один день. И он обрек себя на затворничество, решив, что и впредь не будет никому сообщать о своем приезде и не будет появляться за пределами своего поместья. Разве что кто-то случайно увидит его и сообщит домочадцам и соседям.

Два дня, которые, казалось, никогда не кончатся, он гулял и ездил верхом по парку, думая о ней, мечтая о ней и кляня себя. Он ругал себя всеми бранными словами, и самое мягкое из них было «идиот».

Ночью он не мог заснуть, думая о ней, а когда наконец засыпал, видел ее во сне: он протягивал к ней руки, но никак не мог дотянуться до нее, а она улыбалась и говорила, как приятно провела с ним время.

В один из вечеров, отослав слугу, он в одной нижней рубашке и панталонах остановился перед зеркалом в простенке и стал смотреть на себя. Прежде он никогда так внимательно не разглядывал себя в зеркале, лишь иногда бросал мимолетный взгляд.

Он печально улыбнулся своему отражению, потом посмотрел вниз и закрыл глаза. Какой же он глупец! Большим пальцем левой руки он начал массировать правую ладонь, растягивать пальцы один за другим, с силой надавливая на сухожилия. Саманта прекрасна, тут и говорить нечего, таких красавиц он еще не встречал. Может ли мужчина, увидев ее, не влюбиться в нее, не захотеть ее? Но она-то может выбрать любого, кого захочет. Может выбрать самого красивого мужчину Англии. Без сомнения, у нее целая армия поклонников. Наверное, в этом и причина того, что она до сих пор еще не замужем, – у нее слишком большой выбор.

А он осмеливается причислить и себя к этому сонму поклонников и мечтать о ней!

Маркиз открыл глаза и заставил себя снова взглянуть на свое отражение. На тонкую скрюченную руку, которую он массировал. Но сколько бы он ни массировал и ни разрабатывал пальцы, рука не станет полноценной.

И он осмелился влюбиться в такую красавицу?

«Если бы она знала, кто ты на самом деле, – шепнул ему на ухо Демон, – быть может, она и захотела бы тебя. Или твой титул. Или твое поместье. Или твои деньги».

Ни одна женщина никогда не захочет его самого. Хотя Доротея любила его, это он помнит. Сначала нет. Сначала он просто был мужчиной, который мог себе позволить платить за ее услуги и завязать с ней длительные отношения. Но она полюбила его. Она призналась ему в этом, и он не усомнился в ее искренности. Бедняжка Доротея, он всегда будет благодарен ей. Он был к ней по-своему привязан.

Но Доротея была на десять лет старше его, полная и недалекая. Он пришел к ней терять невинность…

И больше никто никогда его не хотел, ни одна женщина. А уж мисс Саманта Ньюман и подавно не захочет. Смешно даже думать об этом. Маркиз печально усмехнулся и закрыл глаза.

Но кажется, она с удовольствием проводила с ним время эти два дня. Ей была приятна его компания. И впереди еще один день. Она приняла его приглашение, и он покажет ей свое главное сокровище – свой дом. Она будет здесь, в «Хаймурском аббатстве», будет восторгаться парадными комнатами. Он был уверен, что ей тут все понравится. А он тем временем будет незаметно любоваться ею, он запомнит каждый ее взгляд, каждый жест, каждое слово. И навсегда сохранит в памяти.

Да, еще на один день он останется мистером Хартли. Только бы за эти дни не изменилась к худшему погода. А пока что дни тянулись ужасающе медленно. Он уходил к озеру и, стоя на берегу, смотрел на то место, где он возведет мост с тремя арками и домик дождя. Какое милое название она придумала! К осени он непременно закончит постройку.

 

* * *

 

Долгожданный день свидания наконец-то наступил. И все его молитвы были услышаны. Не только не было дождя, но на небе не было ни единого облачка и сияло солнце. Было даже тепло. Прежде чем выехать ей навстречу, он отдал слугам несколько странные распоряжения. Первое: ни единому человеку не сообщать о его приезде домой; и второе: до конца этого дня, обращаясь к нему, не называть его титул. Слуги сочли, что у их хозяина что-то неладно с головой, и пребывали в полном недоумении, покуда не увидели мисс Ньюман, после чего каждый из них сделал свое собственное заключение.

Маркиз проехал по длинной, делающей полукруг подъездной аллее и остановился у привратной сторожки, где его не было видно с дороги. Он твердил себе, что не станет слишком расстраиваться, если она не приедет.

Но едва он завидел ее на дороге – каких-нибудь две минуты спустя, – он точно понял, что был бы страшно разочарован, если бы она не приехала. Да нет, был бы глубоко несчастен.

Саманта сразу заметила его и подняла руку в знак приветствия. И в то же мгновение лицо ее озарилось счастливой улыбкой. Да, счастливой! Так, значит, она рада видеть его!

На ней была элегантная амазонка из темно-зеленого бархата. На золотистых кудрях маленькая шляпка в тон амазонке; зеленое перо, еще более светлого оттенка, огибало ухо, его кончик игриво выглядывал из-под ее подбородка. Он искал в уме слово еще более превосходной степени, чем «прекрасная», но не мог найти.

– Ну может ли быть более прекрасный весенний день! – весело воскликнула она, подъехав к нему поближе.

– Не может, – с улыбкой ответил он. Конечно, не может. И другого такого никогда больше не будет.

 

* * *

 

Он не повел ее в дом сразу. Они свернули с подъездной аллеи и поехали меж могучих старых деревьев.

– Когда-то здесь был древний лес, – рассказывал он. – Пройти через него было невозможно, только дикие звери, да и то мелкие, могли проникнуть в чащобу. Я расчистил его, чтобы в нем могли поселиться олени и чтобы по нему можно было ходить я ездить верхом. Ну и конечно же, – Хартли засмеялся, – маркиз тогда решил, что на его земле не будет охоты. Олени тут живут как в раю.

– Ах, как я рада это слышать! – воскликнула Саманта. – Вы это не одобряете? – Она надеялась, что одобряет, что он не любит этот кровавый спорт. Хотя почти все мужчины занимались охотой. Признаться в том, что они не любят ее, значило унизить свое мужское достоинство в глазах мужского общества. Саманта зауважала маркиза Кэрью за то, что он не побоялся этого сделать.

– Вполне одобряю, – ответил Хартли Уэйд. – Я создал этот олений парк только с тем условием, что природа и звери будут здесь в безопасности. Смотрите! – Он указал хлыстом влево. Пять стройных красавцев паслись на полянке, не проявляя никакого беспокойства, хотя лошади и всадники были не дальше чем в ста футах от них.

– Неужели кто-то может хотеть застрелить их? – сказала Саманта, и в его глазах засветилась улыбка в ответ на ее слова.

Они поехали по более открытой части парка. «Аббатство» все время было в поле видимости. Фасад его по-прежнему выглядел как собор. Три остальные стороны являли собой странное смешение архитектурных стилей. Каждый новый владелец поместья оставлял свой знак на здании, однако общий результат оказался неожиданно приятным. Саманта видела много величественных замков и старинных английских поместий, однако это «Аббатство» было ни с чем не сравнимо, дом ее просто очаровал.

– Спасибо, – ответил мистер Уэйд, когда Саманта выразила свое восхищение.

– Выходит, вы тоже приложили руку к его облику? – спросила Саманта.

Какие-то секунды он недоуменно смотрел на нее, затем рассмеялся.

– Нет, – сказал он, – к дому я не причастен. Но я передам маркизу ваши лестные слова. Я уверен, он поблагодарил бы вас, а потому и ответил за него. Чтобы вы услышали это здесь и сейчас.

Парковый ландшафт отступал от всех привычных канонов. Перед домом не партерные цветники, а широкая, вымощенная камнем терраса, на ней несколько больших цветочных горшков, сейчас, ранней весной, еще пустых. Но есть и несколько клумб, и каменных садиков – на них уже много зеленых ростков. А в одном из таких садиков, в укрытом от ветра месте, уже цветут крокусы и примулы. И никакой симметрии. Вдруг открывается ложбинка, незаметная, пока не подойдешь к ней вплотную. Площадка сохранила все свои естественные неровности.

– Как тут все необычно, – заметила Саманта. – Но мне нравится. Очевидно, эта терраса – уже ваша работа.

– Не столько моя, сколько садовников, если говорить честно, – ответил мистер Уэйд. – Но рисунок мой. Довольно непривычный, не правда ли? Для восприятия людей – они хотят видеть порядок и симметрию. Природа не предъявляет таких требований. Вы это заметили? Взять, к примеру, хотя бы то дерево на склоне. Иногда мне приходится спорить с природой, но только иногда. Мне больше нравится сотрудничать с ней, чем выступать против. Нравится, чтобы все в парке выглядело естественным, даже если на самом деле кое-где приложил руку человек.

– Представляю, как много времени вы тут проводите, – заметила Саманта. – Маркиз, должно быть, очень ценит вашу работу. – Снова она высказала свое уважение к маркизу.

– Надо сказать, сам маркиз не обладает художническим чутьем, – не моргнув глазом сказал Хартли. – Но он может оценить и одобрить дельное предложение. Я строил парки, если можно так сказать, в разных частях Англии. Но этот – мой любимый.

– Живете вы где-то поблизости? – спросила Саманта. Как жаль, однако, если ему приходится отдавать столько своего времени и творческой энергии на создание такой красоты, а сам он, по сути, и не видит ее.

– Живу я не так уж далеко отсюда, – сказал он. – Вы не против, если мы поставим лошадей и конюшню и отправимся в «Аббатство»?

– Да, конечно, – согласилась Саманта.

Она надеялась, что интерьер не разочарует ее. Ей ужасно хотелось увидеть этот дом, тем более что сейчас она была совсем рядом с ним, но все же какое-то беспокойство она испытывала. Что подумают о ней слуги? Узнают ли они, кто она? Будут ли шокированы, увидев ее в сопровождении служащего их хозяина – ландшафтного архитектора? Но она не склонна была позволить слугам испортить, ей удовольствие. Последние два дня показались ей бесконечными. Она была просто счастлива, когда увидела сегодня, что он ждет ее у ворот. Ее друг!

У Саманты перехватило дыхание, едва они вошли в холл. Он был в два этажа высотой, и на такую же высоту уходили резные каменные колонны и массивные готические арки. Казалось, ты вошел в большой собор.

– Это самая старая и самая величественная часть дома, – сказал мистер Уэйд. – За исключением мозаичного пола, который придумал мой… дед моего хозяина. Вход почти в точности воспроизводит вход в аббатство, до того как аббатство было„конфисковано Генрихом Восьмым.

– О! – воскликнула Саманта. Более умной реплики она не придумала.

Мистер Уэйд сделал знак ливрейному лакею, тот подошел, взял у Саманты хлыст, жакет и шляпку. Он коротко кивнул мистеру Узйду и молча взял и его шляпу и хлыст. Саманта прикусила губу, отметив его почтительность. Как видно, слуги считают мистера Узйда тоже слугой, быть может, чуть повыше рангом, чем они сами, хотя он, несомненно, истинный джентльмен. Слуги могут быть очень невежливы. Но мистер Уэйд не сделал лакею замечания. Может, он не заметил его непочтительности?

Они, наверное, целый час осматривали парадные комнаты – большую бальную залу, гостиную, столовую, зал для приемов, спальню, в которой однажды провел ночь сам Карл Второй. Саманта задерживалась перед картинами Рембрандта и Ван Дейка, долго любовалась дивным морским пейзажем Рейнолдса. В подлиннике он оказался еще прекраснее, чем она ожидала.

– Представьте только, что вы здесь живете! – сказала она мистеру Уэйду, когда они проходили по бальной зале. Саманта раскинула руки и закружилась в танце – Представьте, что все это ваше!

– А вам бы хотелось здесь жить? – спросил он.

– Может быть, и нет. – Саманта остановилась. – Ведь роскошные покои – это еще не все, не так ли? Существуют более важные вещи. – Она засмеялась. – Но это не мешает мне вообразить, что я здесь живу!

– Тогда вам нужно выйти замуж за маркиза Кэрью, – сказал он.

– И правда, – со смехом согласилась она, – Он ведь, кажется, холост? Но сколько же ему лет? Он молод и красив? Или старый брюзга? Впрочем, это не имеет значения. Приводите его сюда, и я пущу в ход все свои чары.

– Вот как? – Мистер Уэйд заулыбался, склонив голову к плечу.

– Перед вами маркиза Кэрью, – церемонно произнесла Саманта, медленно обмахиваясь воображаемым веером. – Вас поставили в известность о моем прибытии? Полагаю, вы должны отвесить мне поклон, сэр!

– Вы так полагаете? – Мистер Уэйд не отвесил поклона.

– Вы будете обезглавлены за непочтительность, – вздернув подбородок и устремив на него высокомерный взгляд, сказала Саманта. – Мой муж, маркиз, распорядится об этом. Так повелевает, маркиза Хаймурская! – И она небрежным взмахом протянула ему руку для поцелуя.

Он не поцеловал ее руку.

– Люблю подурачиться, я уже говорила вам. Я еще ребенок в душе. – Саманта снова стала самой собой. – Но я и не подумала бы очаровывать маркиза, будь он даже сказочно красив, высок и строен, как, например, Габриэль. И на всю эту красоту я тоже не променяю свою свободу. – Саманта повела рукой в сторону бальной залы.

– Вы так дорожите вашей свободой? – спросил мистер Уэйд.

– Да, – ответила Саманта. – Вас не удивляет, что я, в моем возрасте, все еще не замужем? Да потому, что я приняла решение никогда не выходить замуж.

– Ах вот как! – сказал он. Улыбка на сей раз спряталась где-то глубоко в го глазах. Никто бы ее, наверно, и не разглядел. – Очевидно, вы пережили какое-то тяжелое разочарование?

На лице Саманты выразилось удивление. Все знакомые мужчины обычно говорили ей, что она самая веселая и счастливая девушка из всех их знакомых.

– Да, вы отгадали, – ответила она. – Но это было давно. Теперь все забылось.

– Если не считать, что это разрушило вашу жизнь. – О нет, это не так! – поспешила заверить его Саманта. – Какие странные вещи вы говорите!

– Я приношу извинения, – сказал мистер Хартли, и улыбка более отчетливо засветилась в его глазах. – Не пройти ли нам в мой рабочий кабинет? Я попрошу подать нам туда чай. На самом деле это, конечно, кабинет маркиза, но я пользуюсь им, если я здесь, а его нет дома.

Друзья понимают друг друга, подумала Саманта. Он заметил то, что еще никто не замечал. Он понял то, что даже она сама не понимала – или не хотела признать, что понимает. Что жизнь ее разрушена. И она позволила ему приобрести над ней такую власть?

– Спасибо, – сказала она. – Чаю я выпью с удовольствием.

 

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.014 сек.)