Курс на Каир

Альфредо Корда в сопровождении Оскара направился к камере хранения. Там ему выдали два средних по размеру чемодана, один портфель и клетчатую спортивную сумку.

- Возьми сумку, ладно? – сказал он Оскару.

Оскару не нужно было повторять дважды. В тот момент он бы всё сделал, чтобы помочь своему новом другу. Сумка была тяжеловесной, но Оскар никак это не прокомментировал.

- Она немного весит, - заявил Альфредо. – Я там ношу, помимо прочих вещей, свои коньки. Я занимаюсь хоккеем.

- На коньках?

- Да. Ты умеешь кататься на коньках?

- Немного. Но я не играю в хоккей.

- Пойдём к таможне. Ты сдашь сумку. Скажи, что это твоя. Тебе поверят.

Альфредо Корда направился к таможне. Народу было предостаточно, так как только что прибыл самолёт из Германии. Они встали в очередь.

Два сотрудника окидывали взглядом багаж и помечали его затем белым мелом. Когда подошла их очередь, Альфредо раскрыл свой багаж. Оскар сделал то же самое со спортивной сумкой.

- У вас есть что вносить в декларацию? – спросил таможенник.

- Ничего, - ответил Альфредо Корда, открывая чемоданы и портфель.

Сотрудник больше глядел поверх, провёл руками между вещей, а затем бросил взгляд на сумку, которую ему подал Оскар.

- Что у тебя там внутри? – спросил он у него.

- Коньки, - ответил Оскар, не осмелясь сказать «Мои коньки».

- Годится, - сказал служащий, ставя большой крест белым мелом, не давая больше никаких объяснений.

Альфредо Корда казался весьма довольным, и быстрым шагом прошёл к выходу. Частыне самолёты находились на другой стороне.

Оскар спросил его, куда они идут.

- В самолёт. Ты разве не хочешь его увидеть? Ты поможешь мне погрузить багаж, а потом пойдём обедать. Это займёт у нас только несколько минут.

Оскар чувствовал свою значимость. Кем-то вроде секретаря Альфредо Корды. Он почти бегом проследовал за ним. Когда они прибыли на взлётную полосу для частных самолётов и самолётиков, и один из начальников полосы спросил об Альфредо Корде, который шёл к нему, тот показал документы.

- Я владелец «К. Х.3», который здесь находится транзитом и следует в Чехословакию, - сказал он. – Этот ребёнок со мной.

- Хорошо, - сказал начальник полосы, - можете пройти.

Альфредо, не убавляя шаг, быстро направился к «К.Х.3», который показался Оскару прекрасным самолётом.

- Этот? – спросил он, чтобы не ошибиться.

- Да.

- Он кажется новым.

- Мне отдали его как новенький, я тебе уже говорил, - ответил Альфредо Корда, который внезапно разволновался от чего-то.

Рабочий прислонил трап, и Альфредо поднялся в самолёт. Вслед за ним проскользнул Оскар.

- Что ты здесь делаешь? – спросил Альфредо с упрёком. Тебе не следовало подниматься.

- Я бы хотел увидеть его. Позволишь?

- Смотри, но поторопись. Я разогрею моторы.

Альфредо Корда был не похож на себя. Внезапно он разнервничался, и то и дело смотрел на открытую дверцу. Рабочий, что прислонил трап, не уходил оттуда.

- Спускайся, - приказал Альфредо Оскару. – Я сейчас приду.

Но в этот миг послышался свист. Два человека подошли к начальнику полосы и указали на самолёт. Он видел, как они машут руками, находясьгде-то метрах в 15 от самолёта, и казались они очень рассерженными.

Альфредо Корда быстро закрыл дверцу, игнорируя жесты рабочего у трапа, и схватил штурвал. Оскар испугался.

- Что ты делаешь, - спросил он.

- Ничего. Я собираюсь раза два проехать по полосе и посмотреть, всё ли в порядке. Сядь рядом со мной и пристегнись ремнём безопасности.

Оскару не надо было повторять дважды. Он сел рядом с пилотом и посильнее вцепился в кресло. Он кинул взгял в иллюминатор, и там увидел начальника полосы в сопровождении двух рассерженных человек, делавшего знаки Альфредо Корде, чтобы тот остановился и не дёргал штурвал.

- Они говорят тебе остановиться, - закричал Оскар. – Наверное, что-то им нужно. Лучше бы...

Но самолёт начал катиться по полосе сначала медленно, а потом всё быстрее. Оскар почувствовал внезапно тревогу; ему показалось, что всё это, если присмотреться сначала, было как-то странно.

- Я хочу сойти, - сказал он ему. – Хочу вернуться к отцу.

Но Альфредо онемел. Возможно, он не слышал его из-за рёва моторов. В этот миг Оскар почувствовал, что они взлетают.

- Почему ты не остановился, - спросил Оскар, рассвирепев.

- Я в данный момент не могу, - сказал Альфредо. – Я тебе расскажу ещё. Извини, парень, но я говорил: не следовало тебе подниматься.

Оскар в последний раз взглянину сквозь иллюминатор. Аэродром казался далеко внизу. Они летели над морем. Сначала он почувствовал, что всё это был кошмар, который закончится, как только он проснётся, чтобы вновь очутиться в своей постели, в своём квартале, и отец, который на него смотрит, скажет ему: «Хотелось бы мне знать, что ты видешь во сне. Ты кричал». Но у него не было даже желания закричать, и, кроме того, там, наверху, крики ему всё-равно не помогут. Он посмотрел на Альфредо Корду. Он снова казался безмятежным, даже улыбчивым. Альфредо посмотрел на него с симпатией.

- Вижу, что обязан сказать тебе правду, - пробормотал он в последний момент. – Мне нужно было убежать. Ты видел тех двоих?

- Конечно, как же не заметить их?

Он чувствовал себя рассеянным. Хуже всего была мысль об отце, который ждал его к обеду, обезнадёженный.

- Ты не должен бояться. Те двои были...плохими. Если бы они меня задержали, не знаю, что сделали бы со мной.

У Оскара была готова сорваться с языка тысяча вопросов. С одной стороны он был готов поверить Альфредо, а с другой не видел, с какой это стати ему ввязываться в авантюру, которая ни ему была туда, ни сюда.

- Смотри, - продолжил Корда. – Помимо того, что я спортсмен,я ещё принадлежу к Лиге, что выступает за обеспечение мира во всём мире, пацифистской лиге. ППМ, как мы её называем. Ты знаешь, что обозначает эта аббревиатура?

- Нет, - ответил Оскар, скорее мёртвый, чем живой.

- За мир во всём мире.

- А кто были те, другие?

- Торговцы оружием. Подпольный разрушительный консорциум. Меня они считают заклятым врагом. Они торгуют оружием и всем остальным.

- Всем остальным?

- Всем: золотом, валютой, планами...

- Мог бы ты меня высадить в каком-нибудь не очень отдалённом месте? Я бы мог вернуться домой автостопом.

- Невозможно, - сказал Альфредо. – Ты должен лететь со мной до моего конечного пункта. Я не могу задерживаться. Во всех ближайших аэропортах о нас предупредили, и я могу остановиться лишь в месте назначения.

- Та значит, мы летим в Чехословакию?

Альфредо Кордо усмехнулся. Его улыбка была симпатичной, но не очень-то успокаивающей.

- Нет, мы не летим в Чехословакию.

- Тогда куда, ко всем чертям, ты меня везёшь? – закричал Оскар, откровенно взбешённый.

- В Каир.

Оскар быстро проэкзаменовал себя по географии. Каир! Африка, конечно же. Египет. Пирамиды.

- В Каир?

- Да, в Каир. Это очень красивый город. Тебе понравится.

- Я не хочу в Каир.

- Сейчас не время выбирать. Я тоже не ждал, что ты поедешь со мной, не поверишь.

- Ты хоть понимаешь, где он находится?

- Ещё как! Но мне не остаётся другого средства, как взять тебя с собой. Если бы ты оставался на земле, у трапа...

- А откуда мне было знать!

- Я тебе об этом и говорю.

- Ты сделал это специально, и я это сейчас понимаю. Ты меня с самого начала обманывал.

Корда посмотрел на Оскара очень серьёзно.

- Эй, парень, будь поосторожнее с тем, что говоришь. Это ты хотел поехать со мной.

- Ничего подобного. Ты меня попросил тебя сопровождать на таможню.

- Не ври. Я как сейчас слышу твои слова: «Позволь мне сопровождать его на таможню, папа. Так мы быстрее вернёмся».

Оскар замолчал. Это была правда. Всё на своих местах. Альфредо по-любому оставил его ни с чем.

- Но ты меня обманул.

- Не неси чушь.

- Ты мне купил журналы.

- Из любезности.

И это тоже была правда. Альфредо Корда улыбнулся Оскару. Вытащил из своего кармана несколько карамелек.

- Ладно. Помолчи. Возьми эти карамельки. Как только мы прибудем в Каир, я отправлю твоему отцу телеграмму. Верь мне, с моей стороны не было ни единого злого намерения.

Оскар не знал что и думать. Никогда он не оказывался в подобной беде. Он вспомнил свои приключения с Кокотовым и Микомичу, когда его похитили однажды в тёмную и заснеженную ночь, чтобы поймать Йети. Но тогда, в тот раз, он чувствовал себя спокойно. Разумеется, те двое учёных оказались прекраснейшими людьми.

- Хорошо, - сказал он. – Это будет видно. Ты не считай меня идиотом. Я ничуть не верю в эту ППМ.

Он показал ему кончик своего ногтя.

- Смотри, - сказал Корда, вытаскивая из кармана своего пиджака маленькое удостоврение.

Оскар жадко его схватил. Увидел портрет Корды, в чём он нисколько не сомневался. И чуть подальше аббревиатура ППМ, что поразило его.

- Я тайный агент, - спокойно заявил Альфредо Корда. – Теперь понимаешь?

И Оскар утвердительно кивнул. Снова Корда показался ему щеголеватым парнем, симпатичным и всё остальное.

Как пилота, его нельзя было ни в чём упрекнуть. Самолёт летел словно чайка. Оскар подумал о чайках, летающих над морем. Вода и снова вода синего- пресинего цвета, с маленькими белыми хребтами, должно быть, волнами. Хуже всего был голод. Уже было так поздно, и кроме карамелек, он ничего не отведал. Он сказал ему:

- Слушай, вы, агенты, не едите?

Альфредо захохотал. У него был дар становиться симпатичным, когда надо.

- Парень, ты прав. Посмотри там, в чём-то вроде шкафа, где ты найдёшь всё.

Оскар поднялся. Самолёт, казалось, не двигался. В шкафу он обнаружил бутерброды, по краям которых свешивалась сочная ветчина.

- Есть и с сыром, - сказал Альфредо.- Если предпочитаешь эти.

- Посмотрим, - сказал Оскар, откусывая ветчину. – Хочешь?

- Мне бы не помешало.

В том же шкафу он обнаружил напитки: пиво, лимонад.

- У тебя есть всё. – Сказал он, закончив бутерброд с сыром.

- О! Да это говорят на случай аварии.

Оскар не знал, что означает это словцо, и замолчал. Ему не хотелось выглядеть жлобом. Здесь, на высоте, ему казалось, что «авария» означает «трудности». Когда они с отцом находились в условиях жёсткой экономии, они питались бутербродами. «Это на случай трудностей», - говорил Хорхе Тур. Но тайных агент предпочитал употреблять более странные выражения.

Уже было очень поздно, когда они летели, и начинало темнеть. Альфредо Корда объявил ему:

- Мы уже на месте. Пристегнись ремнём безопасности, так как я приземляюсь.

- В Каире?

- Естественно. Ты думаешь, что я лжец?

Поиск по сайту: