Воскресенье в аэропорту

Кармен Куртц

Оскар – секретный агент

Воскресенье в аэропорту

А следующий день был воскресеньем.

- Что будем сегодня делать, - спросил Оскар у своего отца, потягиваясь в то же время между простыней.

Хорхе Тур высунулся из окна. Было зимнее воскресенье, солнечное и не слишком холодное.

- Замечательный день, - заметил он.- Почти весенний.

К счастью, так как иногда в воскресенье, а если точно, в единственный день недели, когда он мог пойти куда ему вздумается, так как у него не было занятий, дождь лил как из ведра. Казалось, что это было очень кстати. Воскресенье? Пошёл дождь, Слава Богу, и нельзя было пойти никуда, ни даже поиграть на открытом воздухе, чтобы грязь тебя не облепила.

- Тем лучше, что сегодня приличное воскресенье, - прокомментировал Оскар, помнивший два плохих предыдущих воскресных дня. Хорхе подошёл к кровати, в которой всё-ещё пребывал Оскар.

- Очень ясный день, - сказал он. День словно для поездки в аэропорт. Но, так как к тебе приклеились простыни...

- В аэропорт?

- Да, мне нравятся самолёты. А тебе нет?

- Очень, - ответил Оскар, вскакивая с кровати. Они направились к автобусной остановке. Внутри они сводобно вздохнули.

На вокзале Хорхе Тур взял билеты на автобус до аэропорта. С любопытством поглядывали они на тех, кто приезжал, с нагруженными чемоданами. Среди них были дети в сопровождении отцов, которые не только ехали в аэропорт, но и, скорее всего, садились в один из тех самолётов, чтобы полететь куда-нибудь за границу. Они выглядели только что вставшими, ещё заспанными, со смоченными одеколоном волосами, тщательно одетыми. Ожеджа их было изысканной.

Спустя некоторое время по громкоговорителям объявили об отправлении одного из автобусов, и они сели в него. Все были одинаковы, и неважно, в какой садиться, ибо все они ехали в аэропорт. Поэтому они сели в первый. Шоссе оказалось очень коротким.

- Мы уже приехали, - сказал Хорхе, когда они спускались.

Оскар в этот миг почувствовал, что вот-вот чихнёт. Хорошо было бы подождать здесь, как другие, попить кофес молоком, чтобы убить время, пойти посмотреть на самолёты, прибывающие из других пунктов, и на тех, кто отъезжал, но внимательно прислушиваясь к информации из громкоговорителей. «Такой-то рейс. Пассажиров, направляющихся (в...), просят подойти к выходу...» И этот рейс, который мог бы быть его рейсом, именно этот рейс, никогда не объявят по громкоговорителям.

- Давай сядем около витрины, - сказал Хорхе. – Через некоторое время поднимемся на террасу.

- А я голоден, - заявил он. – Не знаю, что происходит. Когда у меня нет чего-нибудь: задания, какой-то работы, я начинаю хотеть есть. Это беда.

В течение нескольких минут, сколько было необходимо, чтобы позавтракать, самолёты были пригнаны. Люди входили и выходили, с «обликом путешественника», маленькими портфелями, сумками, портмоне. Дети держались рядом с отцами. Какая-нибудь рассеянность могла вызывать у них панику, например: потеряться в аэропорту, или получить очередной нагоняй от взрослых, как только их что-то выводило из себя. Почти у всех что-то было в руках: журнал, соответствующий их возрасту, игрушка, чупа-чупс. Был один крошка, которого положили в подобие корзины, которая за неимением лучшего служила даже соской.

- Посмотри-ка, - сказал Оскар, смеясь. – Такой малыш, и уже путешествует самолётом.

Затем его глаза уставились на журнал, который читал мальчик лет двенадцати, как и он. Новый журнал, который был ему незнаком, так как в киоске доньи Хоакиниты можно было купить только «Тебеос» и подобные вещи, в которых всегда говорилось об одном и том же.

- Папа, - начал он.

- Что ты хочешь?

Хорхе считал его машиной-попрошайкой. «Ты выпрашиваешь ещё больше, чем монах, сынок, - так часто он повторял ему. – Ты как обирала. Думаешь, я деньги кую?

- Ничего,- ответил он, не слишком уверенно.

Однако Хорхе умел в совершенстве читать мысли сына. Взгляды, которые его сын бросал на журнал, выдавали его.

- Возьми. Иди купи журнал.

Он дал ему несколько монет.

- Купи себе другой. Но скорее возвращайся. Здесь такая толпа.

Когда подошла его очередь, Оскар не знал, на что решиться. Их было три-четыре, помимо того, что он видел в руках у парня, - те, что его искушали, но денег на них не хватало. Он довольствовался тем, что уже видел, когда голос – приятный голос – сказал ему:

- Возьми все.

Оскар от неожиданности лишился дара речи. Никогда ещё с ним не случалось такого, чтобы говорили: «Купи то, что хочешь». Он поднял глаза и увидел улыбающееся лицо – помимо всего прочего, юное и симпатичное – человека, похожего на путешественника, который повторил:

- Ну-же, решайся. Вижу, что тебе хочется купить...

Выбрав четыре, их тех, что просматривал мальчик, он спросил у продавщицы, сколько с него,и, заплатив, вложил журналы в руки Оскара, который еле смог произнести благодарность, да и то довольно неуклюже.

- Как тебя зовут? – спросил незнакомец, когда они спускались под шум, доносившийся от киоска, чтобы направиться в бар, где ждал Хорхе.

- Оскар. Оскар Тур.

- А я Альфредо Корда. Ну так мы друзья. Ты сядешь в самолёт?

- Нет, - сказал Оскар.

- Тогда ты кого-то ждёшь, кто прибудет на самолёте.

- Тоже нет.

Альфредо Корда улыбнулся. Его улыбка была самой симпатией.

- Тогда какого дьявола ты делаешь в аэропорту?

- Ничего. Я приехал со своим отцом...посмотреть на самолёты. Так как сегодня воскресенье...

- Супер!

- А ты? – спросил Оскар, чтобы не показаться невежливым. – Уезжаешь или ждёшь кого-то?

- У меня частный самолёт. Так, - сказал он, снова улыбаясь своей симпатичной улыбкой, - я могу вылететь, когда мне вздумается.

Оскар посмотрел на своего нового друга с большим уважением. Иметь частный самолёт, как иные владеют велосипедом, мотоциклом или «Сеатом», казалось ему верхом удачи. Он очень внимательно посмотрел на Альфреда Корду, и ему показалось, что он действительно выглядит как богач.

- Какая удача! – воскликнул он, не сдержавшись.

- Э! Не думай так. Это была сделка. Остаток военного имущества. Но, наложив заплатку тут, другую – там, может сойти. Хочешь посмотреть?

- Ещё бы! Но меня ждёт отец. Он, должно быть, в нетерпении.

- Я его отлично понимаю. Мы попросим у него разрешения.

Помимо того, что он был симпатичным богачём, Альфредо Корда показался Оскару самым чутким человеком в мире. И он почувствовал гордость от того, что представит его отцу. Хорхе всегда всем нравился.

- Это он, здесь, - сказал Оскар, указывая на него, когда они приближались к столику.

- О чёрт! Совсем не обязательно это говорить. Ты похож на него...как сын на отца.

Внезапно Оскар почувствовал себя ошеломлённым. Ему не очень-то удавалось предствлять других. Но Альфреда казался самим дипломатом.

- Я Альфредо Корда, - сказал он, протягивая руку Хорхе Туру. Извините, что я сам представляюсь. Я увидел, что паренёк в нерешительности, и взял на себя смелость выбрать для него несколько журналов. Позволите?

Они пожали руки друг другу. Альфредо Корда сел за стол. У Хорхе не все они были с собой.

- Я надеюсь, что Оскар у вас ничего не попросит. У него плохая привычка хотеть чего-либо в то время, как он отправляется в путь. А по журналам он сходит с ума. Он был бы способен влюбиться как только что-то из его мечтаний сбудется.

- Папа, я не просил ничего, только «Тинтин».

Но Альфредо Корда снова взял слово.

Я тоже в детстве сходил с ума по «Тедеосу». Это был журнал, который мне нравился больше всего. Я не мог его покупать, так как мои родители очень нуждались во время войны. У нас даже нечего было есть.

Тогда он объяснил им, что родом он из Чехословакии, и спустя несколько ужасных военных лет он остался сиротой.

- Меня полобрали соседи. Они были добрыми, но у них не было денег в избытке.

Оскар слушал во все уши. Ему хотелось спросить Корду, как после такого бедственного начала он смог стать владельцем частного самолёта. Но этого ему не пришлось делать. Альфредо его опередил.

- Несмотря на всё, мне повезло. Я начал ходить в местную школу, как и все дети, и учитель мной заинтересовался. Я ему всем обязан.

Оскар задумался о своём школьном учителе, доне Руфино. Естественно, он их учил множеству вещей, и ещё научит немало чему, однако он не видел, каким способом дон Руфино устроит так, чтобы Оскар стал однажды владельцем самолёта из военных частей, о которых шла речь.

- Ты был настоящим умником? – уныло спросил Оскар. Так как ему некоторые вещи с трудом удавалось понять.

Альфредо ответил, что он был обычным учеником, но зато у него была способность к спорту.

- Я стал членом команд по атлетике. Ещё будучи совсем юным, я ездил туда-сюда на соревнования, куда меня отправляли. Так я многому научился, и особенно, языкам. Это очень важно.

- Ещё бы! – воскликнул Хорхе. – Особенно сегодня, когда мир наш становится как одна маленькая деревня.

Альфредо посмотрел на свои наручные часы. Сказал, что пора ему отправляться в путь, что он должен быть дома, в Чехословакии, прямо сегодня вечером, а до того забрать свой багаж, что находился в камере хранения.

- Я могу попросить вас об одной любезности? – спросил Альфредо Корда у Хорхе.

- Если это в моей власти...

- Позвольте мне пригласить вас пообдать здесь, в аэропорту. Я не смогу этого сделать с вами, так как спешу, но я смею нажеяться, что вы с мальчиком увидете мой самолёт. Прежде чем улететь, я покручу его раза два по взлётной полосе.

Оскар покрылся румянцем от удовольствия. Обедать вне дома – такое никогда почти не случалось. А уж в аэропорту это вообще впервые будет. Однако Хорхе колебался.

- Я не знаю, должен ли я согласиться. Если бы вы остались с нами...

- Я сделаю всё возможное. И чтобы не терять время, я закажу обед. Не беспокойтесь обо всём остальном.

Тогда Оскару пришла на ум одна прекрасная мысль.

- Позволь мне сопровождать его в камеру хранения, папа. Так мы быстрее пойдём.

Хорхе становился всё более нерешительным раз от раза.

- Если ты мне поможешь, - сказал Альфредо Корда, - я уверен, что мы сможем пообедать вместе.

Не казалось, что Хорхе был в восторге.

Поиск по сайту: