Альфредо Корда – загадка

Автомобиль, в сопровождении шофёра-араба, одетого по местным обычаям, ожидал их у выхода из аэропорта. У Оскара создалось впечатление, что Альфредо знает его, так как он весьма по-дружески обратился к нему на языке, не знакомом Оскару. Ему показалось, что это был английский, так как три-четыре раза он видел, как тот кивнул головой, говоря «Yes, yes».

- А куда мы сейчас едем? – спросил он, уже в машине.

- В гостиницу.

- Ты говорил, что отправишь телеграмму папе, когда мы прибудем в Каир.

- Я отправлю её из гостиницы, не беспокойся.

Также у Оскара было впечатление, что уже не первый раз Альфредо Корда в Каире, так как, казалось, он знал дорогу как свои пять пальцев.

- Особо ничего не видно, так как уже ночь, но там, слева от тебя, видишь эти здания?

Оскар посмотрел туда, куда ему указывали, и ответил, что видит.

- Это казармы, - объявил Альфредо.

Затем он указал ему на больницу, приют, находившийся по правую руку, если въезжаешь в Каир, и ещё одно здание, слева, которое, как ему сказали, было университетом.

Наконец они очутились в центре современного города, показавшегося Оскару прелестным и хорошо освещённым. Они поехали по правому берегу Нила. Эту реку Оскар отлично помнил, так как на уроках по истории Святого Писания у него было изображение Моисея, спасённого дочерью фараона из воды.

Старая часть Каира расположена у подножия холмов Мукаттам, тогда как современная его часть протянулась вдоль Нила. Тебе понравится.

Оскар не был так уверен, понравится ему, или нет. На тот момент не всё было ясно, и он немного побаивался. В других ситуациях, он отлично знал, чего хочет, и что должен делать; сейчас же, благодаря Альфредо Корде, он чувствовал некоторую растерянность, да и ещё ни одного слова не понимал.

- В Ниле есть крокодилы? – спросил он, чтобы поговорить о чём-нибудь менее обязывающем.

Альфредо Корда, обменявшись парой слов с водителем, ответил ему, что они, действительно, там водятся.

- Но не в Каире. Здесь река упрятана в канализацию, как и все реки, протекающие в больших городах.

Автомобиль остановился перед впечатляющей гостиницей. Водитель вышел и открыл дверцу. Альфредо Корда и Оскар высадились.

- У меня нет паспорта, - сказал Оскар, вспоминая, что в фильмах, когда кто-то приезжал в гостиницу, в стойке регистрации просили паспорт.

Альфредо погладил его по чёлке и улыбнулся своей сипатичной улыбкой, которая начала вызывать недоверие у Оскара. Легко подталкивая его в лобби гостиницы, он успокоил его, говоря:

- Не бойся, всё наладится.

И всё наладилось. Оскар не знал, каким образом и почему, но определённо, регистратор, обменявшись с Альфредо несколькими фразами, несколькими понимающими «yes», внёс их в журнал регистрации гостиницы и вручил Корде ключи от номера.

- Я попросил нам двуспальную комнату, - сказал Альфредо. – Так ты не будешь чувствовать себя одиноким.

В глубине души он был ему благодарен. И начиная с этого момента, он торжественно пообещал себе учить языки. «Хотя бы английский», - сказал он себе, пока они поднимались в лифте. Ибо это был язык, используемый, без всякого сомнения, Альфредо, со времени их прибытия в Каир. А он, Оскар, понимал лишь два-три слова, среди которых было знаменитое «yes», которое быстро приносило результат.

Комната выглядела просторной и милой. Альфредо Корда, как мог заметить Оскар, был человеком собранным и аккуратным. Он открыл шкаф и и заботливо уложил свою одежду на полки. Таким же образом он обошёлся со знаменитой сумкой, в которой лежали коньки, которую он спрятал на верхней полке, из-за чего Оскар воскликнул:

- Ты мне не покажешь коньки?

- В следующий раз. А сейчас, пожалуйста, пиши телеграмму. Я бы не хотел, чтобы твой отец, который был так мил со мной, начал волноваться.

Он дал ему специальный бланк, который был в папке, что лежала на столе.

Оскар очень старательно написал: «Я нахожусь из-за ошибки здесь, в Каире, вместе с Альфредо Кордой, которого я представил тебе в аэропорту...».

Подняв голову, спросил:

- Сколько дней мы пробудем?

Альфредо быстро ответил:

- Ммм... положим, трёх-четырёх дней нам будет достоточно.

- А затем вернёмся в Испанию?

- Разумеется.

Оскар продолжил: «...где мы остановимся на три-четыре дня. Затем мы вернёмся в Испанию. Я тебя очень люблю. Твой сын, Оскар».

Альфредо Корда взял бланк и похвалил каллиграфию.

- Ты очень хорошо пишешь. Сколько тебе лет?

- Двенадцать. Сейчас я постарался, чтобы они не ошиблись. При том, что они не знают испанского...

- Не огорчайся, - успокоил его Альфредо. – Уже завтра у тебя будет переводчик. А сейчас пойдём ужинать, а потом спать. Уже две ночи подряд я не делал этого.

И это так, Оскар сразу же поверил ему, так как Альфредо Корда казался усталым.

На следующее утро, когда он проснулся, он не вспоминал о своём приключении. За какой-то миг он вспомнил и окинул взглядом комнату. Альфредо Корда уже исчез. Тогда он встал одним рывком, и увидел на подушке Альфредо большой лист бумаги, где смог прочесть:

«Ты так сладко спал, что мне очень не хотелось будить тебя. Я вышел на миг, так как у меня было одно срочное дело. Подожди меня в комнате. Ты можешь позвонить и попросить принести тебе завтрак: тебя поймут, так как в гостинице есть переводчик. Я тут же вернусь».

У Оскара появилось некое предчувствие. Перед тем, как позвонить по телефону, и перед тем, как одеться, он взял стул и пошёл посмотреть на знаменитую сумку с коньками. Её не было. «До чего странно!» - сказал он себе. – Здесь кроется ловушка. По-моему, в этой сумке было что-то ещё, помимо коньков. Она была тяжёлой».

Он попросил принести себе завтрак и оделся. Он понимал, что в ботинке у него была большая дыра, и с собой он не взял смену белья. Так его застал Альфредо Корда, с ботинком в руке. И улыбнулся ему.

- Доброе утро. Ты позавтракал?

Оскар ответил утвердительно, указывая на поднос. Не остало ничего от того, что ему принесли.

- Вижу, у тебя прелестный розовый помидор в носке. Пойдём-ка в «Сикурель» и я тебе кое-что куплю из одежды.

Оскар сделал вывод, что «Сикурель», должно быть, что-то вроде супермаркетов «Эль корте инглес» или «Пресьядос», и не хотел задавать вопросов, чтобы не казаться ошеломлённым. Он быстро обулся, и выйдя на улицу, увидел ту же машину, что и вчера, у ворот гостиницы, но на этот раз без водителя.

- Это здесь рядом, - сказал Альфредо Корда. – Если хочешь, мы можем пройтись пешком. Так ты больше увидишь город.

«Сикурель» был в точности тем, что представлял себе Оскар, и не зная, отчего, он обрадовался. Ему очень нравился универмаг. Особенно спортивный отдел и отдел игрушек. Иногда Хорхе и он в те месяцы, когда проводилась распродажа, ходили покупать себе то свитер, то рубашки, то брюки, а потом шли в отделы игрушек или спорта, и воображали, что они богатые.

«Ты хочешь лыжи, Оскар? Тебе нравится этот велосипед? Как тебе такой аккумулятор?»

Они как бы покупали всё сразу, и возвращались домой весьма довольные, а на самом деле, с купленным нижним бельём. В течение нескольких дней они говорили о том, чего не купили: о хоккейных клюшках, касках для регби, резиновых надувных лодках, и о стольких прекрасных вещах, которые бы пригодились для чего-нибудь, если бы существовали.

Альфредо Корда не производил впечатление человека, стеснённого в средствах. Он купил самое лучшее в отделе нижнего белья, ботинок и сапог, а затем пошёл в отдел костюмов. Приобрёл самое подходящее в каирском климате, который был достаточно жарким, хотя также он купил 2 пары брюк и пиджаков из шерсти, что заставило Оскара воскликнуть от удивления:

- Но я же не надену это... Не стоит ради тех двух дней, что мы тут пробудем. Я так тебе в копейку выйду.

Альфредо не прислушивался к нему, и дополнил «приданое» пальто, курткой с капюшоном и двумя меховыми шапками-ушанками, которые у Оскара, даже не померявшего их, вызвали обильное потоотделение.

- Они нам совсем не нужны, уверяю тебя. Ты же видишь, что у нас вчера было воскресенье. Ведь в моей стране почти всегда дни такие, как весной.

Альфредо не обратил на него внимания и купил ещё один хороший чемодан, куда продавец положил пакеты.

- Пойдём-ка зайдём ненадолго в спортивный отдел, и в отдел игрушек, - попросил Оскар. – Болье смотреть нечего.

Альфредо Корда посмотрел на свои часы. Вдруг он занервничал.

- Но только на секунду. Мне надо посмотреть кое-что важное. Кое-что для ППМ.

Оскар забыл о знаменитой аббревиатуре. О Лиге за мир во всём мире; она в тот момент не представляла для него интереса.

Но прежде им нужно было идти к кассу, оплатить. Оскар заметил, что кассирша была красивой девушкой, блондинкой, с большими светлыми глазами, как в фильме. Он обратил внимание, что когда она отдавала сдачу Корде, их взгляды встретились. А также на то, что одна из банкнот, которые она ему протянула, была согнута пополам. И на то, что с ней Корда говорил не по-английски, а на совершенно непонятном ему языке. Оттуда они прошли в отдел игрушек.

- А сейчас я оставлю тебя в гостинице, - сказал Альфредо Корда, выходя из «Сикуреля». Иди, возьмём такси. Мы нагружены покупками.

- Мне очень скучно в гостинице, - сказал ему Оскар. Ты обещал мне...

- Разумеется, да. Ты увидишь, друг мой, там есть один мальчик, примерно твоего возраста. Он, должно быть, уже нас ждать.

- Мальчик? Мальчик здесь? Ему хотелось бы познакомиться с каким-нибудь мальчиком в Каире. Ещё больше ему хотелось поболтать с кем-нибудь своего возраста. Он спросил:

- Он знает испанский? Так как если нет – не стоит благодарности!

- Он знает испанский как и ты, и намного лучше меня, - добавил Корда. – И тебе он понравится. Он знает город как свои пять пальцев и отведёт тебя туда, куда захочешь. Смотри, вот он, здесь.

Такси приближалось ко входу в гостиницу, и Оскар увидел на тротуаре мальчика, лет четырнадцати, одетого по-европейски, который, казалось, ждал кого-то. Он ему понравился.

- Это Оскар, - сказал Альфредо, представляя мальчиков друг другу. – А это Давид. Я надеюсь, что вы будете паиньками.

Поиск по сайту: