Таверна «Красный лис»

Альфредо Корда приблизился. Хозяин моторной лодки, как если бы это было самым обычным делом в мире, прицелился в него пистолетом среднего размера, спрашивая:

- А пароль? – и сказал: - Грустный вой волка.

- Лодки, которые пересекаются ночью, - ответил Корда.

- ОК, - кратко пробормотал шотландец. А затем, заметив двух мальчиков: - Вместе с компанией?

- Это двое английских ребят, детей техников СН 9. Они вовзращаются в Англию. Мне их доверили.

- Два английских мальчика, дети техников СН 9, - сказал он, протягивая руку.

- Это, - прошептал Оскар на ухо Али. - Это то, чего я опасался. Серьёзное дело. Посмотрим, где достанет Альфредо Корда паспорта.

Но его вопрос на удивление не удивил фальшивого агента ППМ. Он расстегнул тяжёлую куртку и вытащил из кармана пиджака документы.

- Полагаю, этого будет достаточно, - сказал он. – Да будет вам известно, что мальчики покинули Англию, скажем так, свободным путём.

Хозяин лодки зажёг карманный фонарик над документами, которые ему протягивал Альфредо Корда, и прочёл: Джим Роулисон и Джон Стэндиш. Затем он окинул взглядом Оскара и Али. Спросил их:

- Это точно, то, что говорит ваш сопровождающий?

-Да, сэр,- немедленно ответил Али.

Оскар же, сидя совершенно беспомощно и не зная, было ли то «да» его спасением или решительным провалом, ответил, вздыхая:

- Да, сэр.

Шотландец фыркнул и жестом сразу пригласил их в моторную лодку, и когда они устроились, прокомментировал:

- Мне не нравится путешествовать с детьми, а меньше всего по этому проклятому морю. Когда тормит, канал Ла Манш становится опасным.

Они тут же поняли, что хозян лодки не врёт. Как только они отплыли от примитивного пирса,то оказались в море, раздутом огромными и шумными волнами, которые сметали покрытие пирса, угрожая проглотить его.

- Внутрь, - скомандовал Альфредо Корда. – Это уж точно не плот. – Затем он направился к небольшому шкафчику, взял оттуда бутылку и много выпил. В конце концов он обнаружил несколько плиток шоколада и предложил их мальчикам. – Это поможет вам оказывать сопротивление. Когда мы прибудем на английский берег, мы хорошо позавтракаем: яичница с копчёной ветчиной, - уточнил он, - как любой уважающий себя англичанин.

- Это если мы приплывём, - ответил Оскар, откусывая шоколад.

Ему показалось верхом сарказма говорить о яичнице с ветчиной в данный момент, когда моторная лодка тонула и вновь появлялась на гребне разъярённого моря, когда он и Али находились так далеко от своих домов, всё-ещё в этом запутанном деле, которое он абсолютно не понимал, рискуя утонуть или снова попасть в тюрьму, или может быть - кто мог это знать? – быть застреленными на английском пляже, где они рассчитывали в тайне высадиться.

Как бы то ни было, туман был настолько густым, что они могли врезаться в другую лодку, даже не заметив, как пойдут рыбам на закуску. Альфредо Корда прервал молчание:

- Хуже всего это туман, но в то же время он наш союзник. Кроувелл – так звали хозяина лодки – мог управлять своей лодкой даже с завязанными глазами – и поняв, что Оскар не хотел его слушать, и смотрел на него с подозрением, попытался успокоить его:

- Не бойся, мальчик. Я пообещал доставить тебя целым и невредимым в твою страну, и я исполню своё обещание. Слово Альберто Корды, который врёт только в чрезвычайных ситуациях.

Али улыбнулся, тогда как Оскар ответи в довольно плохом настроении:

- С тех пор, как я тебя знаю, ты только и делаешь, что врёшь. По-видимому, у тебя это вошло в привычку.

- С тех пор, как ты меня знаешь, я живу в условиях постоянной чрезвычайной ситуации. – Через миг прибавил: - И я заверяю тебя, что предпочёл бы играть в хоккей.

Море успокоилось незадолго до того, как они прибыли на место, но туман был по-прежнему непроницаемым, что заставило хозяина лодки воскликнуть:

- Предпочитаю волны на небе. Мы входим в зону рифов. Если моторная лодка заглохнет...

Альфредо Корда резко заставил его замолчать:

- Молчи, безумный старик. Не накличь беду. Я сказал ребятам, что ты знаешь этот проклятый Канал как свой собственный. Сколько у нас займёт времени добраться?

- Полчаса, если не будет чего-то непредвиденного.

К счастью, ничего такого не было.

Они высадились у маленького скалистого ущелья, и через несколько минут начало темнеть. Альфредо Корда снабдил инструкциями хозяина лодка, а также пачкой банкнот, которые Кроувелл бережливо пересчитал, а затем спрятал в карман.

- Гуд бай, - сказал он, очевидно, довольный.

- Гуд бай, - хором ответили Альфредо Корда, Оскар и Али.

И они увидели, как исчезает моторная лодка в глубине моря, тогда как они осматривали эту землю, казавшуюся такой безжизненной, как необитаемый остров Робинзона Крузо.

- Боже мой! – воскликнул Оскар. – мне кажется, мы прибыли на край света. К тому же я падаю, засыпая.

- И я, - сказал Али.

Альфредо Корда зевнул, ничуть не сдерживаясь.

- Ну тогда подумать только, ведь я... Уже 48 часов, как у меня веки не смыкались. Но прошу вас сделать последнее усилие. В километре отсюда есть старая таверна. Её хозяин мой друг. Он даст нам обещанный завтрак и...

- Постель, - воскликнул Али властно. – Постель, или я встану как вкопаннный.

Тогда Альфредо сказал, но уже без всякой иронии:

- У тебя будет постель, парень. Заслуженная по праву.

У таверны было любопытное название. Даже почти умирая, так ему хотелось спать, Оскар смог прочитать: «Красный лис». Им нужно было позвонить несколько раз, до тех пор, пока они не услышали наконец заспанный голос, который им отвечал издалека: «Иду, иду, сейчас». И правда, через несколько минут открылась дверь и показалась взлохмаченная голова женщины, сравнительно молодой и довольно красивой:

- Ей-Богу! – воскликнула она, увидев Альфредо Корду. – Что ты делаешь здесь в такое время?

- Мы очень хотим спать, Аннабель, - ответил Альфредо. – Если для тебя это не имеет большого значения, я отвечу тебе через несколько часов.

- А эти дети? – спросила на всякий случай молодая женщина.

- Это Оскар и Анджело. Дай нам немного горячей еды и постели постель, прошу тебя.

Аннабель исчезла в доме, пока Альфредо, Оскар и Али устраивались рядом с одноногим столиком.Через несколько секунд снова появилась Аннабель, держа в руках блюдо, на которым виднелось несколько яиц с копчёной ветчиной, а также кружки, молочник и ещё один кувшин поменьше, с кофе.

- Ну что, видите, как я врал? – прошептал Альфредо обеим мальчикам. - Любой англичанин, который себя уважает, на завтрак ест яичницу с ветчиной.

Они поняли это, выпили кофе с молоком, и даже сами не заметили, как оказались в своих постелях. Свалились, как от самой настоящей пули.

Оскар проснулся раньше Али. Было почти 12 часов. Он кинул взгляд вокруг и смог разобраться в тех деталях, что ускользнули от него раньше, когда наконец заснул. Комната была большой, с двумя кроватями.

Али мирно спал, пока мерцал свет, ничего общего не имевший со светом в Испании, и проникал сквозь небольшое оконце. Оскар осторожно открыл его и посмотрел наружу. Он не увидел ни одного дома. Море простиралось повсюду, как и скалы на маленьком пляже, вероятно, том самом, который служил им местом высадки. Он послушал кудахтанье кур, а посмотрев вниз, заметил человека, не старого, но уже достаточно зрелого, который сыпал им зерно. «Еда, еда», - говорил он по-английски, ясно. И куры его в совершенстве понимали, так как спешили к нему, как и все куры в мире.

Оскар оделся, не создавая ни малейшего шума. Вспомнил, что до того, как лечь спать, по рекомендации Али, он снял линзы, присоску и электронный анис. Маленькие сокровища покоились на ночном столике, как и те, что принадлежали Али. Оскар подумал, что было бы вполне удобно их снова надеть. Если он превратился в Джима, существенно важно было понимать и говорить по-английски. Он засомневался, одевать ему или не одевать ему линзы, позволявшие видеть сквозь твёрдые и непрозрачные предметы, и в конце концов надел; они совсем ему не мешали. Затем он проскользнул вниз по лестнице и вскоре смог услышать разговор между Альфредо Кордой и Аннабель в маленькой комнате между кухней и гостиной «Красного лиса». Аннабель спрашивала:

- Как ты посмел вернуться? Ты знаешь, что тебя ищут? Если тебя поймают, ты покойник.

- Это очень важно, - говорил Корда. – У меня уже есть планы. Я смог их сфотографировать в СН 9. Я в точности знаю местонахождения арсеналов и у меня есть полный список имён торговцев. Я должен вручить этот материал тому, кому ты сама знаешь.

- А если тебя сцапают?

- Неудача.

- Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Я могу это сделать.

- Нет, Аннабель. Ты достаточно сделала. Я узнал, что Мабель, кассирша «Сикуреля» в Каире, была похищена. Я не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое.

- Бедная Мабель! – слабо прошептала Аннабель. А затем спросила: - А эти мальчики? Как ты их втянул в эту страшную путаницу?

- Поверь мне, я не специально это сделал. Сначала я натолкнулся на маленького испанца. Я использовал его, это правда, но никогда не собирался похищать. Затем, вдобавок, группа пополнилась ещё одним мальчиком из Каира, этим Анджело, или как его там звать. Если я ещё ненадолго задержусь, прибавятся другие, и я превращусь в сиделку.

Он говорил это весёлым тоном по своему обыкновению, с юмором, наличие которого у него нельзя было отрицать, с той тонкой иронией, которая возможно была частью его хладнокровия. Аннабель спокойно рассмеялась.

- Смотри, чтобы... И что ты собираешься с ними делать?

- Я собираюсь оставить их тебе. Я смываюсь в Лондон, ты уже это знаешь. Если всё пойдёт хорошо, я вернусь через пару дней. Тогда я вновь заберу детей и буду сопровождать их до их стран. Дай мне честное слово, если случится что-то плохое...

- Плохое?

- Дело в том, что они мне не верят. Я тоже их понимаю. Они сбиты с толку. Это дело не для детей. Особенно испанец, Оскар. И он не дурак. А другой парень проницательный. Мне кажется, что он мне строит западню.

- Что ты хочешь сказать?

- Что он такой же итальянец, как и я. В конце концов, мы играем в бессмысленную игру с огнём, и что хуже всего: играя со мной, он рискует своей шкурой каждую минуты.

- Если что-то случится, где я могу тебя найти?

Альфредо Корда дал адрес: «Флит стрит, 77», что Оскар сразу же записал в блокнот, который всегда лежал у него в кармане.

- Ты уверен, что сможешь дообраться туда без помех?

- Если ты меня проводишь до вокзала, и я смогу сесть на скорый поезд в час, уверен, что смогу проехать незамеченным. Самое плохое в подобных случаях это идти по шоссе.

- Я тебя провожу, - ответила Аннабель. – Что мне сказать детям?

- Чтобы они потерпели. Что я вернусь через два - три дня максимум.

Оскар поспешно вернулся в комнату, где обнаружил Али.

- Поднимайся, приятель, - сказал он ему нетерпеливо. – Представь себе, что Альфредо Корда сбегает от нас. Он оставляет нас здесь, с Аннабель. Приятель, я не знаю, куда мне теперь деваться. Так быстро мне показалось, что он отличный тип, каких мало, я сейчас я думаю, что он насквозь негодяй. Не знаю, на чём остановиться.

Али загадочно улыбнулся.

- Ты это узнаешь в своё время, - сказал он своим широко известным тоном.

- Что значит «в своё время»?

- Что мы подошли к концу, но этот конец самый трудный, и нам нужно готовиться к худшему.

- Ещё хуже?

- Да, хуже. Так как, если задержат Корду, то нам придётся передать то, что он несёт...

- Чертежи? – спросил Оскар.

- Планы и имена людей из этой сети.

- А почему мы?

- Потому что мы принадлежим к ППМ.

- А Альфредо Корда?

- Тоже.

- Тогда к чему вся эта загадочность?

- Это было необходи

мо. Иначе ты мог бы выдать нас.

- Я? За кого ты меня принял?

- Нехотя, приятель. Не обижайся. Ты неопытный. Пока ещё не очень хорошо отдаёшь себе отчёт, что такое быть секретным агентом.

Оскар пробурчал что-то неприятное. Не всё выходило у него гладко. Он почувствовал себя откровенно неполноценным по сравнению со своим другом, этим Али, который возможно...

- Слушай, а ты араб или кто? Я уже сомневаюсь во всём...

- Это сейчас наименее важно, - снова ответил Али, войдя в свою загадочную роль.

- А что важно?

- Уметь ждать и не нервничать, и, как я уже говорил раньше, быть готовыми к самому худшему.

Оскар молил в глубине души: «Боже мой, сделай так, чтобы Али, или как его там звоут, ошибался. Сделай так, чтобы худшее было уже позади». Затем он вспоминил о своём отце. Если бы он смог хоть несколько секунд поговорить с ним, всё было бы по-другому.

- Если бы мой отец был здесь, было бы очень кстати. У него всегда имеется решение.

Шум мотора прервал их. Они выглянули в окно и увидели руль белого «Мориса» Аннабель. Рядом с ней сидел неузнаваемый Альфредо Корда, безукоризненно одетый в тёмный костюм и в котелке. Большие светлые усы меняли его обычное выражение, а очки в золотой оправе придавали ему самый что ни на есть внушительный вид. Но даже таким мальчики узнали его.

- Его сразу же опознают, - сказал Оскар. – Было бы лучше, если бы он переоделся водопроводчиком или каменщиком. Тебе так не кажется?

- Никогда не знаешь, - проронил Али.

Отец Аннабель, покормив кур, занялся кроликами, а затем подал голос:

- Эй, ребятки, обед уже на столе.

Они быстро спустились. Хозяин «Красного лиса» приготовил для них несколько бифштексов, размером с целую тарелку. И целцю гору жареного картофеля на гарнир. О сел с ними за стол и налил себе большую кружку пива, а им налил по стакану воды.

- В вашем возрасте не хорошо пить пиво, - сказал он, как бы оправдываясь. – От него стеклянеют глаза.

Оскар и Али переглянулись. И захохотали. Это был первый раз, когда они вот так смеялись, даже не задумываясь, по глупости. Оскару показалось, что опасность от пива была минимальной по сравнению с теми, что они пережили, но старик продолжал свою речь:

- Мой отец всегда говорил: «Сын мой, если ты пьёшь слишком много пива, у тебя глаза остекленеют». Он не позволял мне пить до двадцатиод...

Он не смог закончить фразу. Аннабель вихрем ворвалась в «Красный лис». Волосы её были растрёпаны, а одежда порвана. Она казалось охваченной ужасом, и закричала:

- Его схватили на станции. Он потерян.

Затем она принялась плакать.

Оскар подавился жареным картофелем, который он ел. Всё показалось ему безнадёжным провалом. Он взглянул на Али, который побледнел как простыня, и не находил ни слов, ни даже восклицаний. Отец Аннабель протянул ей кружку пива и спокойно приказал:

- Успокойся, дочка. Расскажи, что произошло. Альфредо очень хорошо подготовлен и не стоит отчаиваться.

- Да, - сказал Али, - расскажи нам всё.

Аннабель отпила немного напитка. Затем громко заплакала. Вытерла глаза, полные слёз. И наконец, начала рассказывать с начала.

- Мы выехали отсюда. Альфредо хотел сесть в поезд, отходящий в полдень. Он не хотел, чтобы я провожала его до Лондона, как намеревалась. По его мнению, ехать по шоссе было опаснее, чем на поезде, и к тому же поезд идёт быстрее. Ладно. Приехав на вокзал, он остался в машине, а я пошла за билетом. Два человека следовали за мной, когда я уже шла к машине. Я это прекрасно поняла и хотела ввести их в заблуждение. Я пошла к туалетам. Там я встревожилась, так ка шло время, и поезд должен был неизбежно уйти. Я посмотрела на свои наручные часы. Когда оставалось всего 5 минут до отъезда поезда, в туалет зашла женщина, она была высокой и крепкой. Она набросилась на меня, схватила мою сумку, наверняка, что-то ища в ней. Затем, видя, что не там нет того, что она искала, начала рвать на мне одежду. Я закричала. И я тоже закричала, бежа за ней. Из-за всего этого, наверняка, удивлённый моим опазданием, Альфредо Корда вышел мне на встречу. Я хотела предупредить его, но те двое схватили его, наведя на него пистолет и вывели его со станции. Я же побежала к своей машине и вернулась. Я боялась, что и меня тоже схватят.

- Что это были за люди? – очень спокойно спросил отец Аннабель.

- Как и все обычные люди, которые ничем не могли отличаться от всех остальных... – и как бы припоминая, добавила, - ну, у одного из них был пластырь на затылке, как будто это фурункул.

- Пластырь на затылке? – спросил Али, неожиданно заинтересовавшись.

Но отец Аннабель заставил его замолчать.

- Не будем терять времени на детали. Мы ничего не выясним из того, большой это был фурункул или маленький. Есть тысячи людей с пластырем там или тут. Кстати, дочка, каким бизнесом занимается этот твой друг, Корда?

Аннабель посмотрела на своего отца, затем на обоих детей. Очевидно, ей не хотелось говорить правду. Она высморкалась ещё раз, чтобы потянуть время. Снова посмотрела на детей и сказала:

- Он спортсмен. Международный хоккеист. Он приехал играть на отборочном матче.

- Ну тогда не спеши. Ему ничего не сделают. Это исключительно для того, чтобы не допустить его до игры. Я немедленно позвоню в полицию.

- Не делай этого, - закричала Аннабель.

- Как так? Ты думаешь, что истинный патриот может терпеть, если в его собственной стране кто-то играет в грязные игры? Англия...

- Отец, пожалуйста...

- Ну хорошо, хорошо. Но я всё-ещё считаю, что это грязная игра.

Затем он поднялся из-за стола, собрал тарелки, относя их на кухню, и в конце концов высунул голову из-за двери, чтобы сказать:

- Я пойду колоть дрова. Это меня держит в форме и способствует пищеварению.

Когда он исчез из виду, Али нервно спросил:

- Он не дал случайно тебе инструкций... на подобный случай? Во время пути на вокзал, он ничего не сказал тебе, ничего, что мы можем использовать в дороге?

Аннабель, казалось, была в нерешительности.

- Оставь все эти секреты, Аннабель. Я знаю, кто такой Альфредо Корда. И знаю также, чем он занимается... помимо хоккея. Я тоже принадлежу к ППМ и на мне лежит ответственность продолжить то, что начал Альфредо.

- Пароль и отзыв, - попросила Аннабель.

- Кот и скрипка, - ответил Али, очень серьёзно.

Аннабель облегчённо вздохнула. Немного присела и достала из левого сапога конверт.

- Ему нужно было отнести это в дом 77 на Флит Стрит. Хорошо ещё, что та ужаская женщина не сняла с меня сапоги.

- Я беру на себя его доставку, - заверил Али. – Это моя задача.

Аннабель снова вздрогнула.

- Но разве ты не понимаешь, несчастный, что они тебя будут ждать? Что ты попадёшь в ловушку как мышонок?

Оскара больше не волновали документы. Ему казалось, что доставить из на место будет относительно просто. Люди не испытывали недоверия к детям. Он или Али могли отправиться в Лондон, и найти эту Флит стрит, а «язык и до Киева доведёт». Это дело под силу и самому глупому. Плохо было только, что это не было продумано раньше. Альфредо Корда был слышком известен, это уже он увидел. И после побега из СН 9 за ним, должно быть, гнались по пятам все ищейки Консорциума. Оскара волновал на самом деле Альфредо Корда. Разговор, который его так удивил в то самое утро, не оставлял сомнений: Альфредо Корда был удивительным типом, которому из-за череды обстоятельств пришлось в панике бежать из аэропорта тем далёким воскресным утром, с ним, с Оскаром, нежеланным пассажиром. Он прервал речь Аннабель, которая вновь начала стонать и жаловаться на невезение Альфредо, чтобы произнести:

- Важно спасти Альфредо Корду. Это наша задача.

- Что ты говоришь? – спросила Аннабель.

- Что важнее всего, так это выяснить, что это за типы и спасти Альфредо Корду, а всё остальное – пустяки, - затем он с уважением посмотрел на Али: -

- У тебя есть какая-нибудь идея насчёт того, кем они могут быть, и где укрываются?

- Может быть, - ответил Али, как всегда, по своему обыкновению, загадочно. – Важнее всего метод. Давай строить план.

Когда Али говорил в такой манере, Оскару застилали взор мысли. В школе его квартала был один мальчик, Пакито Рива, девяти лет, который был настоящим феноменом. Его одноклассники прозвали его монстром. Этот мальчик знал античную историю и библейскую лучше, чем его собственный учитель. Он дни напролёт, и часть ночи проводил за чтением книг; всё, что ему попадало под руку о Египте. У него имелся архив, как он сам называл эту кучу книг, которые он аккуратно расставлял на книжной полке. Подобный архив мог вызвать зависть и у самого профессионального археолога. Однако, этот «монстр» не мог даже пинка дать по пустым консервным банкам, которые валялись у него на пути, а с фараонами был на «ты» как с какими-нибудь членами семьи. Он знал всё, или почти всё и о пирамидах, и о сфинксе. Он всегда поправлял, делал комментарии, весь поглощённый своими мумиями, как все остальные коллекционировали машинки или эстампы. Как говорили, родители мальчика не знали, как быть, потому что рост их сына был недостаточным; всё у него уходило в голову. На его именины или на другие праздники он просил подарить себе самые причудливые вещи: «Словарь, папа». Или же, когда ему давали деньги, он не тратил даже пять песет себе на мороженое или жевачку. Нет, господа! Он шёл в книжные магазины к старикам, и там принюхивался как мышь среди пыльных фолиантов, до тех пор, пока, наконец, не находил одну книгу, как будто обнаружил сокровище, и возвращался домой со своей кипой бумаг, плотно прижатых к груди, чтобы их не украли. И вот Али был немного на него похож. Феномен, монстр. Али своими худенькими ручками поддерживал лоб; может быть, голова его слишком много весила. Али начал строить план:

- Ты, - сказал он Аннабель, - хочешь ли нет, но ты послужишь в качестве наживки.

- Я? – спросила в ужасе Аннабель.

- Того требуют правила ППМ.

- Конечно, - сказала Аннабель, покрываясь румянцем. – Но мне страшно.

- Мне тоже, - ответил Али, - но я креплюсь.

Оскар отважился спросить:

- Ты и правда боишься?

- Конечно, - сказал Али. – Иначе было бы бессмысленно.

- Чёрт! – воскликнул Оскар. – Ты мог бы это сказать и раньше. Уже столько часов я провёл с тех пор, как нас похитили в Каире, не осмеливаясь в этом признаться.

Али улыбнулся, кивнув головой.

- Я тебя понимаю, - сказал он, - но, пожалуйста, давай составим план.

Поиск по сайту: