Характеристика современных политических процессов России и их влияние на общественно-культурную ситуацию в стране

Влияние социально-политических обстоятельств на формирующееся мировоззрение молодого человека, роль идеологии и образования как инструментов формирования мировоззрения — проблемы, требующие разностороннего осмысления. Изучение этих вопросов имеет стратегическое значение для будущего и настоящего развития российского общества. Понимание процессов, происходящих в политике, общественном сознании, идеологической сфере, сфере образования, и обоснование на этой базе подходов к формированию мировоззрения, прогнозированию тенденций мирового развития необходимо для ведения научного поиска в исследованиях молодежи, которые ведутся в рамках гуманитарных наук.[1]

В течение последних двух десятилетий российское государство и общество пережило изменений. Современное российское общество относится к числу переходных обществ, поэтому политический процесс достаточно противоречив. Отечественные исследователи современного политического процесса несколько основных его особенностей.

Она из особенностей политического процесса в России состоит в нерасчлененности политики и экономики, социальных и личных отношений. Политика не отделена от других сфер жизни в силу незрелости институтов гражданского общества, которые должны ее ограничивать и контролировать. Несформированность гражданского общества является одной из особенностей политического развития России. В этих условиях политический процесс характеризуется всепроникающей способностью политики, которая пронизывает все сферы жизни общества. Ни один вопрос экономического, социального, духовного развития не решается без вмешательства властных структур.

В условиях перехода России к рыночной экономике статусная дифференциация дополняется социально-экономической, классовой, которая сталкивается с первой. Нарастающее экономическое неравенство в обществе, вызванное перераспределением государственной собственности через приватизацию и акционирование, вступление в свои права института частной собственности формируют разнородную массу политических интересов и выражающих их сил. Прежняя политическая однородность разрушена, теперь ей противостоит государство как организованная сила. Однако, поскольку монополия государства на собственность и ресурсы сокращается, постольку растет желание правящего класса любой ценой сохранить экономическое, политическое влияние, в связи с чем сам правящий класс пытается самоорганизоваться, создать партию власти.

Отсюда вытекает вторая особенность политического процесса в России - отсутствие консенсуса между участниками политического жизни. В России не было традиции консенсуса, и ее невозможно было укоренить за несколько лет реформ. Другая же причина конфликтности политического процесса кроется в различном понимании ценностей свободы и демократии у зарождающихся политических сил, а также в их неравных возможностях активного участия в реформаторском процессе и удовлетворения собственных интересов.

Следующая особенность политического процесса в России состоит в его неструктурированности и высокой степени совмещения и взаимозаменяемости политических ролей. Обманчиво кажущееся многообразие участников российской политической жизни, поскольку их реальная роль и политические функции достаточно ограниченны. Способности политических партий выражать интересы гражданского общества весьма условны.

Следующая особенность политического процесса в России выражается в отсутствии интеграции среди его участников, что является следствием отсутствия в обществе единой коммуникационной системы. Вертикально организованный политический процесс функционирует через диалог между властью и обществом, в котором последнее доносит свои требования до властных структур посредством разветвленной системы представительства. Однако подобной системы представительства интересов в России не было, поскольку отсутствует традиция такого диалога

Еще одна особенность политического процесса в России выражается в том, что в его основе лежит активный политический стиль, состоящий в навязывании обществу нововведений со стороны правительства. Активная роль государства как в формировании проблем, так и в интеграции интересов различных групп вызвана культурно-религиозной, этнической и политической неоднородностью общества. Эту интеграцию различных субкультур участников политического процесса государство проводит методом навязывания им определенных ценностей и стандартов политической деятельности. Тем самым властные структуры делают поведение субъектов политики предсказуемым.

Во взаимодействии «власть - общество» политическая инициатива принадлежит государству, поскольку оно концентрирует власть и ресурсы в своих руках. Однако отсутствие дифференциации политических ролей и функций институтов государственной власти приводило к тому, что процесс принятия решений был анонимным. Принцип «коллективной ответственности» порождал традицию безответственности политической власти за последствия принимаемых решений.

То есть, можно сказать, что в настоящее время состояние российского общества может быть охарактеризовано как переходное — от кризиса и реформирования к социальной стабильности, поэтому чтобы понять, каково наше общество сегодня и каким оно будет в недалёком будущем, необходимо обратить внимание на современную молодёжь. Именно она является нашим будущим обществом, а изучение особенностей социализации молодого поколения как социальной группы, в частности выявление проблем и интересов, позволяет заглянуть в будущее.

Происходящие в российском обществе изменения и преобразования имеют двойную направленность: с одной стороны, открываются возможности для каждого человека реализовать себя в полной мере, а с другой — провоцируется всплеск негативных тенденций в развитии общества и молодёжи в частности. Эта вторая сторона является индикатором, который показывает степень дезорганизации нашего общества: наличия множества проблем (экономических, социальных и т.д.).

Говоря о роли государства и общества в становлении современной молодёжи как социальной группой, мы можем отметить формальный характер их деятельности. Существующие федеральные молодёжные организации, призванные оказывать поддержку социальному становлению молодых людей, пока маловлиятельны: они имеют слабую материально-финансовую базу и не имеют квалифицированных кадров, а самое главное, плохо знают современную молодёжь и её проблемы. Изменение структур (их ухудшение, а порой и разрушение) воспитания и развития детей и молодёжи привело к существенным проблемам в нравственном и духовном воспитании, к росту агрессии, нетерпимости, преступлений и правонарушений среди детей и молодёжи.

В ключе данных социально-политических обстоятельств формируется и мировоззрение современной молодежи. Определенная неадекватность опыта части старшего поколения и неудовлетворенность настоящим вынуждает молодежь действовать, формируя собственную иерархию ценностей. Если молодежь — актуализированное будущее всего общества, то их ценности и модели поведения должны находить отражение в государственной политике, что будет способствовать активному включению молодежи в общественную жизнь.

В начале ХХI века Федеральный реестр детских и молодежных объединений включал всего 41 организацию, пользующуюся государственной поддержкой, а всего в Министерстве юстиции РФ было зарегистрировано около 100 молодежных и детских объединений. 36 из них определили в своих программах деятельности общественную направленность, 17 – профессиональную, 12 – воспитательную, 11 – социальную, 11 – общественно-политическую, 10 – благотворительную, 5 – спортивную. Однако, несмотря на такое, казалось бы, относительно большое количество молодежных организаций, по экспертным оценкам в настоящее время всего лишь 0,2-2% молодых людей охвачены молодежными объединениями, зарегистрированными органами юстиции[2]. В то же время, за пределами регламентируемой законом деятельности сформировались и действуют многочисленные молодежные группы, в том числе и криминального характера. В настоящее время часть молодежных структур самоорганизовалась и политическая власть старается их контролировать, а часть из них непосредственно создана при участии государственных и политических структур. В известном смысле для маргинализации молодежных организаций в современной России объективно были созданы практически все необходимые условия. Исследователи отмечают, что наибольшую политическую динамику в настоящее время демонстрируют как раз маргиналы, увлеченные экстремистскими установками, повышенным авторитаризмом или религиозностью, и взявшие на вооружение популистские лозунги.

Системообразующей силой, способной сплотить молодежь, в нашей стране выступает либо государство, либо крупные политические партии. Российское государство уже приняло участие в создании нескольких молодежных организаций (сначала «Идущие вместе», а затем «Наши»). Политические партии практически с момента своего создания также занимаются собственным молодежным строительством.

Политические партии и общественно-политические движения являются индикатором состояния гражданского общества, поскольку именно по их активности и влиятельности можно судить о том, что происходит в гражданском обществе, существует ли оно и насколько оно контролирует деятельность государственного аппарата. В настоящее время в нашей стране функционирует несколько партий, среди которых особо можно отметить «Единую Россию», как основного выразителя интересов правящей власти, тое есть, правоцентристскую партию. Временем создания данной партии считается 2001 год – именно тогда было принято решение о преобразовании Общероссийской общественной организации «Союз «Единство и Отечество» во Всероссийскую партию «Единство и Отечество» - Единая Россия. На Учредительном съезде Партии выступил Президент Российской Федерации Владимир Путин. В 2003 году был принят Манифест Партии «Единая Россия» «Путь национального успеха». и утвердил изменения и дополнения к Уставу Партии, приняв его в новой редакции. В этом же году IV Съезд принял решение о переименовании Всероссийской политической партии «ЕДИНСТВО и ОТЕЧЕСТВО» - Единая Россия во Всероссийскую политическую партию «Единая Россия». Это решение стало партийным нормативным актом, завершившим период идейно-политического и организационного становления Партии «Единая Россия».

Во внутренних вопросах России «Единая Россия» занимает слабую националистическую позицию. Тем не менее, многие полагают, что «Единая Россия» может представлять собой основу для общего ужесточения государственного контроля за жизнью граждан в России, при котором права и свободы граждан будут ограничиваться. Полностью лояльная сильному президенту, партия не будет защищать молодой российский парламентаризм, если возникнет угроза его ограничения. В этом случае партия станет авторитарной и ничего не потеряет. Многие российские либералы уже сейчас говорят о полной несамостоятельности партии власти, её подконтрольности бюрократии и поддержке всех президентских инициатив. Тем более, на последних выборах «Единая Россия» набрала большинство голосов, её фракция составляет около половины Государственной Думы, что позволяет партии лоббировать свои интересы и принимать угодные ей и президенту законы практически беспрепятственно.

Таким образом, мы установили, что сложная политическая ситуация в современной России, неустроенность общественной жизни в данный переходный период, неуверенность в завтрашнем дне создают условия для возникновения субкультурных течений в молодежной среде. Причиной такого своеобразного протеста молодежи является недоверие как к окружающим людям, так и к политическим институтам. Недоверие молодежи – это ответная реакция на обман их «взрослым» миром, миром большой политики. Различные формы выражения этого протеста выливается в образование различных видов субкультур, некоторые из которых приобретают иногда радикальный агрессивный характер.

Общественно-политические настроения в СССР накануне Великой Отечественной войны / 1939-1941 гг.тема диссертации и автореферата по ВАК 07.00.02, кандидат исторических наук Дьяченко, Мария Владимировна

Share on vkShare on facebookShare on twitterShare on mymailruShare on odnoklassniki_ruShare on livejournalShare on surfingbirdMore Sharing Services

Автореферат

Диссертация

Артикул: 370291

Год:

Автор научной работы:

Дьяченко, Мария Владимировна

Ученая cтепень:

кандидат исторических наук

Место защиты диссертации:

Москва

Код cпециальности ВАК:

07.00.02

Специальность:

Отечественная история

Количество cтраниц:

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Дьяченко, Мария Владимировна

Введение.

Глава 1. Социально-политические настроения в области внутренней жизни

СССР.:.:.:.

§ 1. Характеристика массовых настроений людей в предвоенный период.

Влияние репрессий на активность общественного мнения.

§ 2. Внутренняя политика советского руководства глазами рядовых советских граждан.

§ 3. Уровень жизни в предвоенный период в восприятии советского народа.

Глава 2. Общественное мнение в СССР по вопросам внешней политики.

§ 1. Восприятие советским народом пакта о ненападении с Германией

23 августа 1939 г.).

§ 2. Присоединение Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии, Северной Буковины к СССР в оценках советских людей (осень

1939-лето 1940 гг.).

§ 3. Отношение советского народа к войне с Финляндией (30 ноября 1939

12 марта 1940 гг.).,.

§ 4. Приближение войны в общественном сознании советского народа (середина 1940-22 июня 1941 гг.).

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Общественно-политические настроения в СССР накануне Великой Отечественной войны / 1939-1941 гг."

Уже почти две трети века отделяет нас от того дня, когда человечество праздновало великую победу над фашизмом и милитаризмом, избавление от страшной угрозы порабощения. Многолетняя дистанция даёт сегодня возможность историкам и политикам оценить события накануне и во время Великой Отечественной войны спокойно, невзирая на политическую конъюнктуру и идейные пристрастия. Но чем дальше и глубже учёные проникают в историю событий тех лет, тем больше возникает новых вопросов, требующих ответа. Один из них — общественные настроения советских людей предвоенной эпохи, дух времени, заложивший основу победоносных действий в годы тяжёлых испытаний 1941-1945 гг.

Актуальностьисследования обусловлена следующими обстоятельствами. f

Работа посвящена одной из чрезвычайно важных и интересных, но одновременно и слабоизученных проблем отечественной истории. Лишь сравнительно недавно, по историографическим меркам, проблемы динамики общественных настроений советского народа, отражения внутренней и внешней политики в массовом сознании, восприятия перемен' в жизни государства переместились в центр внимания учёных. В полной мере это касается предвоенного периода (1939-1941 гг.), который изучен лишь с точки зрения политических и военных событий. Большой интерес представляет вопрос, какое влияние оказывали пропаганда и агитация на деятельность людей, как проявлялись общественные настроения в условиях репрессий, которые хотя уже и не были такими громкими в сравнении с предшествующими годами, но имели место после 1938 г. и долгое время продолжали жить в памяти советских граждан.

Историческая память и опыт народа —' существенные факторы общественной жизни, не считаться с которым нельзя. Исследование повседневной истории предвоенного времени, его анализ может помочь в решении одной из самых актуальных социальных задач, стоящей в настоящее время перед государством и имеющей схожие черты с проблемами конца 30-х гг., - в первую очередь, воспитанию чувства патриотизма у населения. Изучение этого периода истории страны имеет большое значение, ведь в Великую Отечественную войну народ вступил, а затем её успешно завершил с тем общественным сознанием, которое было сформировано в последние мирные годы, являющимися одними из ключевых в развитии системы ценностей общества СССР.

Весьма актуальным продолжает оставаться поиск закономерностей и исторически обусловленных форм соотношения, между социальными, политическими сдвигами и господствующими в обществе настроениями. Очень, важно показать уникальный, многогранный, противоречивый предвоенный «дух времени» через призму ментальности советского народа, соотнести частное существование человека с ходом исторических событий,' понять их взаимовлияние, соподчиненность. Кроме того, в связи с «пересмотром» истории и с течением времени интересно взглянуть на ту действительность глазами очевидцев, показать, чем и как жил простой человек, показать подлинное отношение рядовых граждан к действиям органов власти разных уровней. Данный подход позволит не только по-новому взглянуть на ряд важных проблем, но и дать более объективную оценку тем процессам, которые проходили в советском обществе накануне войны.

Степень изученности проблемы.

Историография Второй мировой войны и кануна Великой Отечественной войны насчитывает многие тысячи работ и всегда была крайне острой и актуальной.1 Однако долгое время в советской исторической

1 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945 гг. в 6-ти тт. - М.,

1959-1965; История второй мировой войны, 1939-1945 гг. в 12-ти тт. - М., 1973-1982;

Мельтюхов М.И. Современная отечественная историография предыстории Великой Отечественной войны, 1985-1995 гг.: диссертация. кандидата исторических наук: 07.00.09.- Москва, 1995; он же: Канун Великой Отечественной войны: дискуссия продолжается. - М., 1999; Кулиш В.М. Советская историография Великой Отечественной 4 литературе предпочтение отдавалось макроисторическим обобщениям, за схематическими конструкциями которых не оставалось места конкретному человеку.

Первый интерес учёных к иному аспекту истории, в центре которого стоит личность, в России стал проявляться лишь с 60-х гг. прошлого столетия, когда началось формирование теоретических основ для познания истории повседневности и в частности общественных настроений. Хотя первые шаги по изучению истории с учётом психических и социальных явлений стали предприниматься ещё на рубеже XIX и XX вв. Н.А. Рожков разработал теорию развития психических типов, ставшую составной частью его историко-социологической концепции.2 С другой стороны, отечественной психологической науке с первых шагов её становления были присущи идеи об историческом характере психологических процессов и общественно-исторической детерминации психических явлений. Они нашли отражение в трудах П. П1 Блонского, JI.C. Выготского, а немного позднее А.Н. Леонтьева, о

C.JI. Рубинштейна. Однако исторические " построения в работах родоначальников отечественной психологии осуществлялись на макроуровне и служили для создания теоретических схем.

Конец 1950-х - начало 1960-х гг. открыли новый этап развития гуманитарного знания в нашей стране. В сложившейся относительно благоприятной социально-политической, интеллектуальной ситуации началось действительное сближение отечественной исторической науки и психологии,4 самостоятельное развитие которой возобновилось в СССР в эти войны // Советская историография. - М., 1996. С. 274-315; Верт А. Россия в войне 1941-1945.-М., 2003 и др.

2 См.: Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении: В 12 тт. - 11г.-М.: Книга, 1919-1926.

3 См.: Блонский П.П. Очерк научной психологии. - М.: Госиздат, 1921; Выготский JI.C. Мышление и речь. Психологические исследования. - M.-JL: Соцэкгиз, 1934; Рубинштейн C.JI. Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. - М.: Изд-во АН СССР, 1957; Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность: - 2-е изд. - М.: Политиздат, 1977.

4 См.: Тутунджян О.М. Прогрессивные тенденции в исторической психологии Иньяса Мейерсона // Вопросы психологии. 1963. № 3. С. 118-124; Гуревич А.Я. Некоторые 5 годы. Одним из первых весомых результатов сотрудничества историков и психологов стала книга «История и психология»,5 в которой в частности подчёркивается необходимость изучения, прежде всего деятельности людей в определённых конкретно-исторических условиях для выявления психической жизни человека, отмечается необходимость микроанализа исторического процесса, разработки более тонкого инструментария для историко-психологических исследований.

Однако, как правило, все рассуждения об истории повседневности, в том числе общественных настроениях, в немногочисленных работах сводились лишь к общетеоретическим выводам, намечая только переход к конкретно — историческому изучению вопросов социальной истории населения СССР.

Новые социально - политические условия для изучения общественных настроений в СССР накануне Великой Отечественной войны стали формироваться с конца 1980 — х гг. в связи с общими политическими переменами в стране. Началось становление нового концептуального подхода к изучению данной проблематики, был поднят вопрос о «человеческом факторе» и его роли в истории. В связи с введением в научный оборот ранее недоступных архивных материалов расширилась источниковая база, что способствовало появлению в историографии исследований иной направленности, отличной от советской.6

Начало нового историографического периода характеризуется появлением книг и статей, авторы которых, главным образом историки, а аспекты изучения социальной истории // Вопросы истории. 1964. № 10. С. 51-68; он же. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991. № 2-3. С. 21-36; Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М.: Наука, 1966; Анцыферова Л.И. Жан-Пьер Вернан об исторической психологии // Вопросы психологии. 1967. № 4. С. 188190; Белявский И.Г., Шкуратов В.А. Проблемы исторической психологии. - Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1982 и др.

5 См.: История и психология. Под ред. Б.Ф. Поршнева и Л.И. Анцыферовой. - М.: «Наука», 1971.

6 Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека: Человеческий фактор в социальном строительстве: итоги и уроки 30-х годов / В. А. Козлов, О. В. Хлевнюк.- М.: Политиздат, 1988; Хлевнюк О. 26 июня 1940 года: иллюзии и реальности администрирования // Коммунист. 1989. № 9. С. 86-96; Исторический опыт и перестройка: Человеческий фактор в социально-экономическом развитии СССР. - М.: Мысль, 1989. также представители других гуманитарных наук, при изучении истории советского общества пытаются сочетать традиционный подход «извне» с новым подходом «изнутри», с позиций современников. В это время усиливается и теоретическая основа данного аспекта исторической науки. Определённым прорывом стал выход в свет ежегодника «Одиссей: Человек в п истории». Интересы авторов сборника, в том числе представителей зарубежной науки, сосредотачивались на методологических вопросах исторического анализа, а также на межцивилизационных и межнациональных контактах. За относительно короткий период этот историографический опыт был положительно воспринят историками не только Средневековья, но других периодов, в том числе, предвоенной истории СССР.

В литературе начинает появляться информация по проблеме общественных настроений советского населения конца 1930-х-начала 40-х2 гг., однако данный вопрос рассматривается лишь отчасти, фрагментарно и только в контексте внешнеполитической деятельности СССР. Выходят г о публикации, посвященные договору с Германией 23 августа 1939 года, отношениям с Польшей (особенно событиям в Катынском лесу), Западной, Украиной, Западной Белоруссией, Прибалтикой,9 войне с Финляндией и

Одиссей: Человек в истории» - популярный сборник, основанный в конце 1980-х годов группой известных российских историков во главе с крупнейшим исследователем европейского Средневековья А.Я. Гуревичем.

8 Безыменский JI. Альтернативы 1939 года. Вокруг советско - германского пакта 1939 г. и связанных с ним документов // Новое время. 1989. №24. С. 32-36; он же: После пакта // Новое время. 1989. №34. С. 30-35; Трубайчуп А. Результат «суровой необходимости» или о том, была ли альтернатива советско - германскому пакту 1939 года: [Роль Сталина в подписании пакта] // Советские профсоюзы. 1989. №15. С. 26 - 28; Дашичев В.И. Пакт Гитлера - Сталина: мифы и реальность // Историки отвечают на вопросы. - М., 1990. -Вып. 2. С. 262-273; Прибылов В.И. Был ли выбор // Военно-исторический журнал. 1990. №2. С. 29-34; Фашистский меч ковался в СССР. - М., 1992; Камынин В. Д. Россия в конце 20 - 30 — е гг. // История России. Вторая половина XIX — XX вв./ Под ред. Б. В. Личмана. -Екатеринбург, 1995 и др.

9 Емельянов Ю. Август 1939 - год. До и после // Советская Россия. 1989. № 181. С. 4; Лебедева Н. О трагедии в Катыни // Международная жизнь. 1990. №5. С. 113-130; Мальков В.Л. Прибалтика глазами американских дипломатов. 1939-1940 гг. (из архивов США) // Новая и новейшая история. 1990. № 5. С. 41-52; Венков И.Н. «Допустить размещение войск.» (О вводе частей Красной Армии на территории Литвы, Латвии, вообще международной обстановке накануне Второй мировой войны.10 На первый взгляд может показаться, что проблемы, затрагиваемые в этих трудах далеки от темы настоящего исследования. Однако это не так. Именно в них можно найти первую информацию об общественном мнении по данным вопросам, хотя она и весьма ограничена, не даёт полной картины народного мнения, не раскрывает механизмы взаимодействия людей и исторических процессов тех лет.

К середине 90-х гг. усиливается интерес учёных к проблеме повседневной жизни советского общества. Вопросы внутренней политики, её влияния на деятельность людей, анализ тенденций развития социальных отношений нашли отражение, например, в работах Е.А. Осокиной, Н.Б.Лебиной, С.В. Журавлёва, А.К. Соколова, И.В. Павловой, Г.В.Андреевского, Е.Ю. Зубковой и др." Однако до сих пор наиболее

Эстонии в 1939-1940 гг.) Публикация С.А. Горлова // Военно-исторический журнал. 1990. №4. С. 31-42; Горе И. «Свободное волеизъявление» - как это делалось // Даугава. 1990. №7. С. 73-82; Орлов А.С. СССР и Прибалтика // История СССР. 1990. №4. С. 42- 57; Прибалтика: лето 1940 года. Материалы подборки подготовил А. Горбатов // Правда:

1990. №202. С. 2; Радевич С. «Немые свидетели» заговорили // Международная жизнь.

1991. №11. С. 140-147; Святек Р. Катынский лес // Военно-исторический журнал. 1991. №9. С. 68-78; Донгаров А. Следует ли рассматривать советские действия в Балтии 19391940 годах как сугубо оборонительные.? // Родина. 1991. №6-7. С. 19-20; Донгаров А.Г.",. Пескова Г.Н. СССР и страны Прибалтики (август 1939 - август 1940 гг.) // Вопросы истории. 1991. №1. С. 33-49; Золотов Н.П., Исаев С.И. Боеготовы были.// Военно-исторический журнал. 1993. №11. С. 75-77; Брагин В. Катынь - рана земли // Российская газета. 26 мая 1995. С. 7; Мурин Ю. Закрытый пакет №1 // Родина. 1998. №9. С. 13; Кто расстрелян в Катынском лесу? Интервью С. Смирнова с исследователем К. Смирновым // Век. 2000. №16. С. 12.

10 Зимняя война // Международная жизнь. 1989. №12. С. 216-231; К 50 - летию начала второй мировой войны. Материал подготовлен В.В. Абрамовым // Вестник МИД СССР.

1989. №16. С. 66-76; Мариничев В. На небе не найдешь следа // Нева. 1989. №6. С. 176190; Носков A.M. Северный узел // Военно-исторический журнал. 1990. №7. С. 7-19; Семиряга М.И. Советский Союз и предвоенный политический кризис // Вопросы истории.

1990. №9. С. 49-64; Некрич А. Дорога к войне // Огонек. 1991. №27. С. 6-8; Васильева О. «Пророки» в отечестве. Вторая мировая началась по воле Божьей // Новое время. 1994. №29. С. 36-37; Карл ван Дейк. Советско-финская война 1939-1940 гг.: некоторые вопросы управления армией // Кентавр. 1994. №2. С. 48-52; Фиш Р. ОтВорошилова до Грачева // Московские новости. 1995. №17. С.20.

11 30-е годы. Взгляд из сегодня. (Отв. Ред. Д.А. Волкогонов). - М.: Наука, 1990; Козлов Н.Д. Десталинизация общественного мнения в годы войны: домыслы и действительность // В поисках исторической истины. - JL, 1990; он же: Общественное сознание в годы Великой Отечественной войны. - СПб., 1995; Хлевнюк О. В. 1937 - й: Сталин, НКВД и советское общество. - М., 1992; Осокина Е. А. Иерархия потребления. О жизни людей в глубокие и обширные исследования современных отечественных историков посвящены другим периодам советской истории, а канун Великой Отечественной войны в социальном аспекте ещё не стал предметом пристального внимания учёных.

Большое значение для изучения проблемы действенности и влияния пропаганды на сознание людей, осуществления контроля над умонастроениями' народа имеют труды В.А. Невежина, В.А. Иванова, П.В. Гречухина, А.В. Голубева и др.12 условиях сталинского снабжения. 1928-1935. М., 1993; она же: За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927-1941 /Е. Осокина.- М.: РОССПЭН, 1998; Российская повседневность 1921-1941 гг.: новые подходы. - СПб.: Изд-во Санкт-Петербург, ун-та экономики и финансов, 1995; Революция и человек: Быт, нравы, поведение, мораль. Под ред. П.В. Волобуева.- М.: ИРИ, 1997; Журавлев СВ., Соколов Л.К. Повседневная жизнь советских людей в 1930-е годы // Социальная история. Ежегодник 1997. М., 1998. 287-334; Зубкова Е.Ю. Сталин и „ общественное мнение в СССР: 1945-1953 гг. // Сталин и «холодная война». - М., 1998. С. 274-290; она же: Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 19451953 гг.- М.: РОССПЭН, 2000; она же: Советская жизнь. 1945 - 1954. - М.: РОССПЭН, 2003; Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930 годы. — СПб., 1999; Соколов А.К. Советское общество накануне войны // Власть и ъ общество России XX в.: Сб. научных трудов / Под ред. В.П. Попова и др. - М. - Тамбов, 1999. С. 136-154; Журавлёв С.В. «Маленькие люди» и «большая^ история». Иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х - 30-х гг. - М., 2000; Павлова ^ И.В. Власть и общество в 30-е годы // Вопросы истории. 2001. №10. С.49-56; Аксютин Ю.В. Хрущёвская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. / Юрий Аксютин. - М.: РОССПЭН, 2004; Антипина В. Повседневная жизнь советских писателей. 1930-1950-е годы. - М.: Молодая гвардия, 2005; Козлова Н.Н. Советские люди. Сцены из истории. - М.: Изд-во «Европа», 2005; Андреевский Г.В. Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху. 1930-1940-е годы. - М.: Молодая гвардия, 2008; Советская повседневность. 1920-1960-х годов. Мифология и социальные практики: учебно-методические материалы к видеомемуарам Г.С. Кнабе «.Слышать шепот времени» / Авт.-сост.: Т.Ю. Красовицкая, В.А. Хохлов. - Москва: РГГУ, 2008; Головин С.А. Членство в РКП(б) как основной путь повышения социального статуса (1920 - 1930-е гг.) // Вопросы истории. 2008. № 3. С.33-43.

12 Невежин В.А. Метаморфозы советской пропаганды в 1939-1941 годах // Вопросы истории. 1994. №8. С. 164-171; он же: Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии «священных боев», 1939 -1941 гг. - М., 1997; Гречухин П. Б. Власть и формирование исторического сознания советского общества в 1934 - 1941 гг. Дис. к.и.н. -Саратов, 1997; Иванов В. А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х - 40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). - СПб., 1997; Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века. - М., 1998; Кулешова Н. Ю. «Большой день»: грядущая война в литературе 1930-х гг.// Отечественная история. 2002. № 1. С. 181 — 191; Бердиев З.П. Образ фашистской Германии в формировании массового сознания советского народа в 1933-1941 гг. // Исторические этюды: Сборник статей преподавателей

Представления советских граждан о международных событиях, о внешней политике СССР накануне войны рассмотрены в работах С.Г.Березина, В.А. Токарева, Е.С. Сенявской и др.13 Публикации данных авторов предоставили важный фактический и аналитический материал для данной диссертации.

Среди работ по истории повседневности и в частности общественным настроениям в предвоенный период можно отметить следующие издания.

Монография С.А. Шинкарчука «Общественное мнение в Советской России в 30-е годы»14 посвящена изучению жизни человека в указанный период с точки зрения каждодневного быта. Основное внимание уделено отношению к происходившим в стране изменениям. И хотя это издание не вписывается в хронологические рамки данной диссертации, его следует отметить, так как это было одним из первых опытов комплексного изучения общественного мнения предвоенного времени.

С.В. Токарев в своём диссертационном исследовании «Политические настроения населения советской провинции во второй половине 1930 -х,гг.» описывает общественное мнение периода обсуждения и принятия конституции, а также реакцию различных слоёв советского общества на исторического факультета. Вып. 2. - Карачаевск, 2002. С. 103-119; Голубев А.В. Запад глазами советского общества: (Основные тенденции формирования внешнеполитических стереотипов в 30-х годах) // Отечественная история. 1996. № 1. С. 104-120; он же: «Ансамбль международной свистопляски»: Европа в советской политической карикатуре 20-30-х гг./ Проблемы российской истории. - Магнитогорск, 2002; Багдасарян В.Э. История страны / История кино. Эпоха Сталина: экранные нормативы. Образ врага в исторических фильмах 1930 - 1940-х годов // Отечественная история. 2003. № 6. С. 31-46.

13 Березин С.Г. Советско-финляндская война и общественное мнение // Воинский подвиг защитников Отечества: традиции, преемственность, новации: Материалы межрегион, научно — практической конф. - Вологда, 2000, Ч.З. С.14-21;Токарев В.А. Советское общество и польская кампания 1939 г.: «романтическое ощущение войны» // Человек и война. Война как явление культуры - М.: АИРО-ХХ, 2001. С. 399-418; Сенявская Е.С. Финляндия как противник СССР во Второй мировой войне: формирование и эволюция «образа врага» в сознании советского общества в 1939-1940 и 1941-1944 гг. // Многоликая Финляндия. Образ Финляндии и финнов в России. - Великий Новгород, 2004. С. 283-311; Война и общество в XX веке. Кн. 2. - М.: Наука, 2008. С. 169 - 180; Голубев А.В. «Россия может полагаться лишь на саму себя»: представления о будущей войне в советском обществе 1930-х годов // Отечественная история. 2008. № 5. С. 108-127.

14 Шинкарчук С.А. Общественное мнение в Советской России в 30-е годы: (По материалам Северо-Запада). - СПб., 1995. начало Второй мировой войны и внешнеполитический курс коммунистической партии правительства. Однако в данной работе настроения советского народа, связанные с международными событиями, рассмотрены не многопланово, а проблема реакции на внутреннюю политику не затронута вовсе.15

В работе С.Ю. Маркелова «Общественное сознание в СССР как отражение внешнеполитической пропаганды ВКП(б), 1939-1941 гг.» и ряде его публикаций массовые настроения рассмотрены через призму пропаганды. Труды этого автора посвящены обратной связи общественного сознания и характера идеологически нацеленного распространения информации, психологической обработке населения официальными пропагандистскими структурами, внушавшим народу мысль о необходимости и неизбежности грядущей войны, о защите национальных интересов, происках врагов, внешней угрозе.16 t

Социальной историей советской России 30-х гг. занимались не только советские историки. Информацию по данной проблематике можно найти и в £ зарубежной литературе, в том числе эмигрантской. В связи с этим стоит упомянуть «Гарвардский проект», - одно из политико-социологических, исследований советского общества, проведённого образованным в 1948 г. центром русских исследований Гарвардского университета в начале 1950-х годов при финансировании ВВС США. К окончанию Второй мировой войны на территории Германии находилось большое количество перемещённых лиц из СССР, значительная часть которых по окончании войны оказалась в американской зоне оккупации. Интервьюирование этих лиц было расценено как возможность непосредственного получения социально-политической

15 Токарев С. В. Политические настроения населения советской провинции во второй половине 1930 -х гг. - Дис.к. и. н. Курск, 2004.-206 с.

16 Маркелов С.Ю. Общественное сознание в СССР как отражение внешнеполитической пропаганды ВКП(б), 1939-1941 гг.: дисс. к. и. н.: 07.00.02. - Омск, 2004. - 212 е.; Советская пропаганда и массовое сознание во время советско-финской войны (ноябрь 1939 - март 1940 г.) // Вопросы методологии и истории в работах молодых ученых. -Омск, 2004. С. 53-72. информации о СССР, дополняющей данные разведки и открытых источников.

В ходе выполнения проекта проводились два типа опросов: биографические опросы, в которых собирались общесоциологические данные, и специализированные опросы, в которых собирались «социоантропологические» данные в области экономических и семейных отношений, социальной стратификации и системы властных отношений и т. п.

В ходе проекта было опрошено более 2000 человек, с более 1000 из них были проведены дополнительные углублённые интервью. В результате изучения анкет обнаружилось, что неприятие советского строя беженцами из СССР вовсе не означало, что в нём отвергалось буквально всё. Недовольство советских «невозвращенцев», как оказалось, вызывала не сама политическая система, не режим, а коммунистическое руководство страны, партийная' верхушка. В ответ на вопрос, что следовало бы сохранить из советской системы в случае, если бы режим пал, буквально- все поставили,на первое место образование, а затем здравоохранение и социальную защиту населения. Более того, «невозвращенцы» гордились успехами индустриализации и теми позициями, которые Советский Союз занимал на международной арене. Большинство приветствовало целеустремлённость режима, его активность и уверенность в будущем страны. Подчёркивались очень серьёзные достижения Советского Союза в области культуры. Откровением для гарвардских учёных стала положительная оценка «бывшими» советскими людьми роли государства в экономике страны. Да, называлось много негативных моментов в советской системе, в том числе чрезмерная бюрократизация и недостатки в планировании, но в целом «бывшие советские» граждане были убеждены: государство всеобщего благоденствия не может быть построено на основе частнокапиталистического предпринимательства. Около двух третей опрошенных выступали за государственное планирование и государственную собственность в экономике. При этом следует иметь в виду, что это мнение людей, которые были недовольны советской системой и сознательно не захотели возвращаться в СССР.17

Интерес зарубежных историков к социальной истории Советского Союза конца 30-х гг. не угас и сегодня. Активно изучаются вопросы террора, репрессий, повседневной жизни советских людей. Литература зарубежных исследователей представлена в России, как в переводе, так и на языке оригинала.18

В книге «Общественное мнение в сталинской России: террор, пропаганда и несогласие» американский историк Сара Дэвис исследует вопрос: хранили ли люди молчание или всё-таки существовали точки зрения, противоречащие официальной? На основе сводок НКВД-ОГПУ, писем граждан, воспоминаний, дневников, газетных статей, отчетов партийных комитетов Сара Дэвис доказывает, что в Советском Союзе в предвоенное время существовал широкий круг различных позиций от активного согласия до активного несогласия. На практике, взгляды людей были более чем противоречивыми и неоднозначными. Люди критиковали плохое снабжение продуктами питания, потребительскими товарами, многие, враждебно относились к своим коллегам по стахановскому движению, многие крестьяне

1 7

См.: Медведев А. Гарвардский проект: полвека спустя // Приложение «Российской газеты» «СОЮЗ. Беларусь-Россия». 2003. 4 сентября. № 35 (135). С.З; Кодин Е.В. Гарвардский проект. - М.: РОССПЭН, 2003.

18 См., например: Леонгард В. Шок от пакта между Гитлером и Сталиным: Воспоминания современников из СССР, Зап. Европы и США / Пер. с нем. И. Бурихина. - London: Overseas publ. interchange, 1989; Alex Inkeles and Raymond Bauer. The Soviet Citizen: Daily Life in a Totalitarian Society. - New York, 1959; Kewes, Karol. Solik: Life in the Soviet Union 1939-1946 / K.S. Karol; Transl. from the French by Eammn McArdle. - London: Pluto press, 1986; Between two worlds: The life of a young Pole in Russia, 1939-46 / Transl. from the French by Eamonn McArdle. - New York: Holt, 1987; Donald Filtzer. Soviet Workers and Stalinist Industrialization: The Formation of Modern Soviet Production Relations, 1928-1941. -London, 1986; David L. Hoffmann. Peasant Metropolis: Migration to Moscow and the Politics of Social Identity, 1929-1941. - Ithaca, NY, 1994; Stalinist Values. The Cultural Norms of Soviet Modernity, 1917-1941. - Ithaca, 2003; Susanne Schattenberg. Stalins Ingenieure. Lebenswelten zwischen Technik und Terror in den 1930er Jahren. - Munchen, 2002; Jorg Baberowski, Anselm Doering-Manteuffel. Ordnung durch Terror. Gewaltexzess und Vernichtung im nationalsozialistischen und stalinistischen Imperium. - Bonn, 2006; Figes, Orlando. The whisperers: private life in Stalin's Russia / Orlando Figes.- New York: Metropolitan books, cop. 2007 и др. ненавидели колхозы. Среди документов есть письма разочарованных рабочих в МГК ВКП(б), в которых они жаловались на высокие цены на продукты, сравнивая уровень жизни с 1913 г. Другие совершали самоубийства, жили в постоянном стрессе из-за опасения опоздать на 5 минут на работу. По мнению Сары Дэвис, несогласие достигло своего пика в 1940- 1941 гг. после трудового декрета 26 июня 1940 г. Оно заключалось в открытых политических высказываниях, распространению слухов, призывов к забастовкам.19

Иное мнение у другого американского историка Роберта Терстона. В своей книге «Жизнь и террор в сталинской России 1939-1941 гг.» автор описывает годы террора в СССР, затрагивает в основном политические аспекты жизни, местами показывает социальную жизнь в стране. Любопытен его вывод о том, что Сталин не стремился проводить террор в стране и не нуждался в управлении страной путем запугивания. Воспоминания и ^ интервью с советским людьми показывают, что многие верили в сталинские методы по выявлению и уничтожению внутренних врагов и не были ~ запуганы этим. Советские люди изображены не просто как жертвы, но также как и действующие лица в применении жестокости и принятии внутренних.

20 v'" решений в 30-е годы. Такое же мнение и у Стефана Коткина. В своей монографии «Магнетическая гора: Сталинизм как цивилизация» он подчеркивает, что большинство людей принимало методы большевиков и нашло себя в сталинской «цивилизации».21

Большого внимания заслуживают работы американского историка Шейлы Фицпатрик. В монографии «Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня» автор, обращаясь к истории

19 Sarah Davies. Popular Opinion in Stalin's Russia: Terror, Propaganda and Dissent 1934-1941. Cambridge and New York: Cambridge University Press, 1997.

20 Терстон P. Вежливость и власть на советских фабриках и заводах: достоинство рабочих, 1935 -1941 гг. // Российская повседневность 1921-1941 гг. - СПб., 1995 - С. 59-67; Robert W. Thurston. Life and Terror in Stalin's Russia, 1934-1941. - New Haven: 1996.

21 Stephen Kotkin. Magnetic Mountain: Stalinism as Civilization. Berkeley: University of California Press, 1995. проведения коллективизации, рассматривает различные стратегии, взятые на вооружение российскими крестьянами, чтобы справиться с последствиями удара, нанесённого им государством в ходе коллективизации, и те способы, с помощью которых они пытались поставить колхозы на службу собственным интересам, а не только интересам государства. На основе архивных материалов Ш. Фицпатрик приходит к выводу, что российские крестьяне питали к Сталину сильнейшую антипатию, возлагали на него лично вину за голод и нужду и встречали все его последующие шаги навстречу им с неизменным глубоким подозрением, постоянно отыскивая кроющийся в них подвох.22 Другое исследование этого историка «Повседневный сталинизм: Социальная история Советской России в 30-е годы: город» представляет собой изучение повседневности в советском городе. В нём описываются пути и способы, с помощью которых горожане пытались вести обычную жизнь в необычных условиях, созданных сталинским режимом, показан портрета нарождающегося социального типа homo soveticus. Данная работа, в которой рассматривается городская жизнь, является логическим продолжением книги У Ш. Фицпатрик о повседневности в советскойдеревне.23

Таким образом, труды зарубежных историков носят неоднозначный характер: внеся значительный вклад в изучение истории нашей страны, они содержат различные выводы и умозаключения по вопросам социальной истории Советской России. Однако, как и в случае с российскими историками, предметом изучения в большинстве работ западных учёных являются общественные настроения в 30-е гг., а непосредственно предвоенные годы в контексте истории повседневности оставались и остаются вне поля зрения. Имеющиеся в настоящее время исследования не дают полного представления о жизни советских граждан в указанный период. Поэтому есть основание говорить о неизученности 1939-1941 гг. в

22 Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. / Пер. с англ. — М.:РОССПЭН, 2001.

23 Фицпатрик, Шейла. Повседневный сталинизм: Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. яз. JI. Ю. Пантиной. - М.: РОССПЭН, 2001.

15 социальном аспекте, о том, что данный вопрос требует дальнейшего изучения, систематизации, анализа фактов.

Принимая это во внимание, объектом исследования является социальная жизнь советских граждан накануне Великой Отечественной войны.

Предметом в данной работе выступают общественные настроения советского народа в период с 1939 г. до первой половины 1941 г.

Под массовыми настроениями обычно понимают психические состояния, охватывающие значительные общности людей, переживания комфорта или дискомфорта, в интегрированном виде отражающие три основных момента: во-первых, степень удовлетворённости или неудовлетворённости общими социально-политическими условиями жизни; во-вторых, субъективную оценку возможности реализации социально-политических притязаний людей в данных условиях; в-третьих, стремление к изменению условий ради осуществления притязаний. Это определение, хорошо тем, что здесь указаны все элементы, характеризующие общественное мнение. Если в документах найти факты и выстроить их в-соответствии с этими элементами, то исследователь сможет представить широкую красочную картину отношений граждан к происходящему в их, стране во всех сферах жизнедеятельности, понять влияние личностного восприятия на ход исторических событий.

Главная функция массовых настроений - демонстрация людских потребностей и желания видеть политику, проводимую в соответствии с ними. Они выполняют также ряд других важных функций: формируют потенциально-действенные общности, модифицируют политическую систему, инициируют и регулируют политическое поведение, формируют долгосрочное отношение к политической реальности, способу её осмысления, выполняют функцию стратегической политико-психологической оценки.

Цель данной работы — изучить общественное мнение перед Великой Отечественной войной, на основе источников показать повседневную жизнь народа, передать его настроения, мысли, отношение к происходящему вокруг, для чего ставится ряд задач, позволяющих комплексно подойти к проблеме:

- выявить процессы общественного и политического развития СССР в предвоенный период, оказавшие наиболее заметное влияние на формирование народных настроений;

- раскрыть содержание общественного мнения по вопросам важнейших событий во внешней и внутренней политике;

- рассмотреть взаимоотношения между различными категориями населения страны, а также изучить формы и содержание диалога власти и общества через различные типы апелляций;

- проанализировать место массовых настроений в рассматриваемый период и их значимость в процессе дальнейшего исторического развития.

Здесь надо уточнить, что в данном случае рассматриваются настроения;, проявлявшиеся непосредственно в тот отрезок времени, когда действовала жёсткая цензура, когда велико было влияние прошедших репрессий. Кроме того, ситуация осложнялась неспокойной международной обстановкой и надвигавшейся войной. Часто мысли, настроения граждан были зажаты в душах людей, не находили внешнего выражения, что, несомненно, составляет проблему при изучении общественного мнения.

Хронологические рамки работы — начало 1939 г. — июнь 1941 г. Первый рубеж объясняется изменением международной обстановки в связи с эскалацией агрессивных действий Германии и возросшей угрозой новой мировой войны. Да и внутренняя жизнь СССР стала заметно отличаться от того, что было в предыдущие годы: прекратились массовые чистки и террор, значительная часть вины за них была возложена на репрессированного Н.И. Ежова. Кроме того, бытовавшие в народе настроения в этот период, в отличие от предшествующих лет, почти не являлись предметом научного исследования, если не считать ряда отдельных публикаций. Конечный рубеж диссертации - это начало Великой Отечественной войны, когда для советских людей разрешился вопрос долгих умозаключений и размышлений относительно международных и внутригосударственных событий, когда начался новый этап в судьбе граждан СССР - жизнь в трудных военных условиях.

Территориальные рамки работы — европейская часть России. Однако были приняты во внимание и настроения в других регионах страны. В ходе сбора материала для написания данной работы выяснилось, что литература по общественному сознанию предвоенного поколения, документы, в том числе архивные, носят весьма разрозненный характер, и в настоящее время пока невозможно собрать достаточный объем информации для описания полной картины настроений отдельно взятого района СССР, даже такого густонаселённого как Москва с Подмосковьем или ЦентральноЧернозёмный. Поэтому территориальные рамки диссертации довольно широки. Хотя в некотором смысле это даёт дополнительные преимущества и возможности для изучения. Так, например, интересно проследить, как отличается массовое сознание жителей больших городов и окраин, и отличается ли оно вообще чем—то. Крупные города всегда были более осведомлены, там сосредоточена научная и информационная жизнь, у людей,, отдалённых от сельского хозяйства, было больше времени для анализа происходящих вокруг них событий. Однако жители регионов тоже не оставались в стороне от доносившихся до них новостей и по-своему реагировали на них.

Методология исследования включает совокупность общенаучных и исторических методов: историко-сравнительный, помогающий охарактеризовать настроения, духовную жизнь различных слоев населения разных регионов на разных уровнях бытия — общественном и личном; историко-генетический, использующийся для выявления динамики изменений в мировоззрении граждан, в процессах ментальной сферы, которые зачастую носили противоречивый характер. Применение системного анализа объясняется необходимостью структурирования внутреннего мира советских людей, массового сознания; использование статистического метода и контент-анализа выражается в количественном анализе архивных материалов, в их систематизации, в составлении на их основе обобщающих выводов: об обстоятельствах высказывания запечатлевшихся идей и оценок, о внутреннем смысле сообщённого, о последствиях сказанного.

Исследование базируется на принципе исторической интерпретации источника, систематизации, сравнительном и статистическом анализе данных. Работа опирается также на такие принципы исторического исследования, как объективность и историзм, которые позволяют рассматривать основные события в конкретных исторических условиях, избегая сложившихся стереотипов и конъюнктурных выводов. В ходе исследования использован комплексный (целостный) подход к проблеме исследования.

Источниковая база по проблеме общественных настроений советских граждан в 1939-1941 гг. весьма богата, но не все документы опубликованы, введены в научный оборот, проанализированы. Кроме того, в процессе сбора архивного материала обнаружилось, что не все фонды рассекречены и обработаны, часть их до сих пор остаётся под грифом «секретно». Помимо этого, характер источников таков, что в них очень слабо отражены настроения людей, мелочи повседневной жизни, отношение к событиям, имевшим место в период с 1939 г. по первую половину 1941 г. Подобный материал встречается очень редко и в основном в виде мелких штрихов и фрагментов. Поэтому для достижения поставленных в ходе исследования целей пришлось ознакомиться с множеством документов, чтобы составить картину общественного мнения накануне Великой Отечественной войны.

Важную роль в изучении советского общества играют материалы партийных органов, конференций, съездов, протоколы собраний организационно-инструкторского отдела ВКП(б), составленные специально с целью выявления и последующего анализа общественных настроений и предназначенные для «внутреннего пользования», для принятия управленческих решений и организации различных политических мероприятий. Такого рода материалы были взяты из фонда Центрального комитета КПСС (ЦК КПСС) в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ),24 из фонда Совета министров СССР в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ),25 а также из Центрального архива общественно-политической истории Москвы (ЦАОПИМ): фонды Бюро MKT ВКП(б), Ленинградского, Бауманского, Дзержинского, Краснопресненского районных комитетов г. Москвы.26

Другой источник — официальная печать. В газетах и журналах предвоенного времени находила отражение не только официозная информация о главных событиях, происходивших в стране и в мире, но и отклики на них, статьи, заметки людей с их личным восприятием действительности. Люди через прессу высказывали своё мнение, делились впечатлениями. Но публикуемые там статьи и письма граждан, как правило, не отличались плюрализмом мнений и палитрой взглядов, были похожими одни на другие и поддерживали официальную позицию. В диссертации преимущественно использована информация из ежедневной газеты «Московский большевик»,27 которая являлась органом МК и МГК ВКП(б).

Сборник «За железной завесой» содержит статьи, краткие информации, опубликованные в американской, французской, швейцарской, польской, немецкой, зарубежной русской и советской прессе, рисующие положение внутри Советов. И хотя большая часть материала посвящена послевоенному периоду, издание содержит информацию и по предвоенному времени.

24 РГАСПИ. Ф.17. Оп.22, 88.

25 ГАРФ. Ф.5446. Оп. 66.

26 ЦАОПИМ. Ф. 4. On. 11, Ф. 63. Оп.1, Ф. 65. Оп.1, Ф.69. Оп.1, Ф. 74. Оп.1.

27 Ежедневная газета «Московская большевик» издавалась с 1 марта 1939 г. по 19 февраля 1950 г. под ред. Н.П. Силантьева. Прежние названия газеты: «Вечерние Известия Московского Совета Рабочих и Красноармейских депутатов» (июль 1918 г. - март 1920 г.), «Коммунистический Труд» (март 1920 г. - февраль 1922 г.), «Рабочая Москва» (февраль 1922 г. - март 1939 г.). С 19 февраля 1950 года газета выходит с тем же названием, что и сейчас, - «Московская правда».

28 За железной завесой: Сб. материалов из мировой прессы / Под ред. Г. Кремлева. Б. м., [194-].

Проследить умонастроения и психологический настрой людей позволяют источники личного происхождения, прежде всего письма. К внимательному изучению вопроса об общественных настроениях в СССР в 1930-е гг. на основе этой группы источников исследователи смогли обратиться только в начале 90-х гг. XX века, когда был снят запрет на доступ к некоторым архивным материалам, имевшим гриф «секретно» и «совершенно секретно». Стало возможно изучать вопросы из истории советского государства на основании конкретных документов, содержащих информацию о том, о чём думали люди, что их волновало.

Переписка между близкими людьми, казалось бы, должна была бы стать первостатейным в количественном и качественном плане источником. Тем более что число грамотных людей к концу 30-х годов приближалось, если верить официальной статистике, к 100 %. Но они таковыми не стали по вполне понятным причинам: после репрессий 1937-1938 гг. большинство людей перестало доверять бумаге свои мысли и чувства, поэтому количество личных писем, имеющихся в арсенале историков весьма невелико. 1

Некоторым исключением из этого правила можно считать сборник В.М. Зензинова «Встреча с Россией: Как и чем живут в Советском Союзе. Письма в.Красную армию. 1939-1940». В основу данного издания положен материал, собранный на полях сражений в Финляндии. Он состоит более чем из 500 писем, подобранных с убитых советскихсолдат, от их жен, матерей, сестер, невест, от родных и друзей. Автор проанализировал происхождение этих писем, социальный состав отправителей, географию почтовых посланий. В результате он выявил, что авторы на 85-90 % - крестьяне, 36 писем из Ленинграда, 6 - из Москвы, остальные из других областей и республик СССР: Язык писем очень сложен, с множеством грамматических и стилистических ошибок, однако при внимательном прочтении эти документальные источники позволяют почерпнуть массу сведений о вопросах, касающихся жизни страны.29

29 Зензинов В.М. Встреча с Россией:. Как и чем живут в Советском Союзе. Письма в

Другое дело письма во власть — самое распространённое в советское время средство общения между «низами» и «верхами», позволяющие посмотреть на развитие советского общества через призму социокультурного аспекта, ментальных структур российского общества.

Огромный интерес для исследователей представляют сборники ранее засекреченных документов, прежде всего такие издания, как «Советское руководство. Переписка, 1928-1941», «Письма во власть. 1928 - 1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям» и «Советская повседневность и массовое сознание, 19391945». В основу этих изданий легли письма непосредственных свидетелей этого тяжёлого времени, рассказывающие свои «истории». Благодаря им воссоздаётся яркая, живая картина предвоенной повседневности. Экономика, право, частная жизнь воспроизведены самобытным языком жалоб, приговоров, вопросов ивоззваний советских людей. Помимо документов из этих работ в диссертации использованы неопубликованные письма, хранящиеся в личных фондах А.А. Жданова и А.С. Щербакова РГАСПИ.31 Другую группу источников личного происхождения составляют дневники, которые по сравнению с письмами явно проигрывают, так как их i значительно меньше, писали их далеко не все, а в основном люди высоко образованные и культурные. Так, например, крупнейшая проблема, с которой сталкивается историк предвоенного периода, заключается в почти полном отсутствии дневников жителей села в 30-е гг. В немногих же из крестьянских дневников сталинской эпохи главной темой для авторов служила погода, которая в их мире являлась первостепенным фактором, от которого зависело

Красную армию, 1939-1940 / В. Зензинов. - Нью-Йорк, 1945.

30 Советское руководство. Переписка, 1928-1941 / Редкол.: А. В. Квашонкин и др. - М.: РОССПЭН, 1999; Письма во власть. 1928 - 1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / Сост. А.Я. Лившин, И.Б. Орлов, О.В. Хлевнюк. - М.: РОССПЭН, 2002; Советская повседневность и массовое сознание, 19391945. Сост. А.Я. Лившин, И.Б. Орлов. - М.: РОССПЭН, 2003, а также Кризис снабжения 1939-1941 гг. в письмах советских людей. Публикацию подготовила Е.А. Осокина // Вопросы истории. 1996. №1. С. 3-23; Колхозная жизнь на Урале 1935-1953 гг. / Сост. X. Кесслер, Г.Е. Корнилов. - М.: РОССПЭН, 2006.

31 РГАСПИ. Ф. 77. On. 1; Ф. 88. On. 1. благосостояние и благополучие сельского населения; вопросы политики они практически игнорировали, а человеческий фактор отсутствовал вовсе. Городские авторы дневников, напротив, фиксировали все крупные правительственные меры, по-видимому, по той же причине, по какой крестьянинотмечал перемены погоды. В работе использованы преимущественно дневниковые записи советских прозаиков М.М. Пришвина и Вс. Вишневкого, учёного, мыслителя и общественного деятеля В.И. Вернадского, писателя Ю.Л. Слёзкина, профессора А.Г. Соловьёва и

Большой и многогранный материал для изучения проблемы общественных настроений дают воспоминания, в том числе и эмигрантов. Мемуарный жанр стал развиваться в постсталинскую эпоху, так как до этого он был чем-то подозрительным, идеологически опасным. Со второй половины 50-х гг. стали выходить воспоминания военных деятелей, армейских политработников, журналистов и дипломатов. Хотя такого рода литература была тщательно отредактирована, прошла строгую цензуру, это был первый

32 Вишневский Вс. Собрание сочинений в 6 тт. - М., 1961; он же: «.Сами перейдем в нападение». Из дневников 1939-1941 годов // Москва. 1995. № 5. С. 104-109; Коллонтай А. «Семь выстрелов» зимой 1939 года // Международная жизнь. 1989. №12. С. 195-215; Соловьёв А.Г. Тетради красного профессора (1912-1941 гг.). Публикацию подготовили Н. Зелов, С. Вакунов, Н. Тесемникова // Неизвестная Россия. XX век: архивы, письма, мемуары. Вып. 4. - М. 1993. С.140-228; Продолжаем продвигаться в глубь Безуютной Страны (дневниковые записи А.И. Матвеева) Публикация В. Савиной // Источник. 1993. №3. С. 29-44; Михаил Пришвин. Дневник 1939. Вступление, подготовка текста, комментарии и публикация Л. А. Рязановой // Октябрь. 1998. № 2. С. 144-158; Пришвин М.М. Мы с тобой: Дневник любви / М. М. Пришвин, В. Д. Пришвина.- СПб.: Росток, 2003; Вернадский В.И. Дневники, 1935-1941: в 2 кн. / В. И. Вернадский; отв. ред. В. П. Волков Москва: Наука, 2006; Корочкова О. Ю. Дневник Ю. Л. Слёзкина:внешнеполитические коллизии в оценках русского писателя // Проблемы российской истории. Вып. 7. -Магнитогорск, 2006. С. 476-489.

33 Попель Н.К. В тяжкую пору. - М., 1959; Лобачев А.А. Трудными дорогами. - М., 1960; Азаров И. И. Осажденная Одесса - М., 1962; Пальгунов Н.Г. Тридцать лет. (Воспоминания журналиста и дипломата). - М., 1964; Рытов А.Г. Рыцари пятого океана. Изд. 2-е, испр. -М., 1970; Краминов Д.Ф. В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939 — 1945 годы. - М., 1980; Бурцев М.И. Прозрение. - М., 1981; Баграмян И.Х. Так начиналась война. - Киев, 1984; Мазуров К.Т. Незабываемое. - Минск, 1984; Сапожников Б.Г. Готовность советских востоковедных кадров к защите Родины // Оружием слова. Статьи и воспоминания советских востоковедов. 1941 - 1945. - М., 1985. С. 11-38; Сапожников Б. Г., Меклер Г. К. Востоковеды на фронте // Там же. С. 137-181 и др. опыт в освещении социальной стороны жизни в предвоенный период. Значительную роль в формировании общественного и нравственного климата в СССР сыграли мемуары Эренбурга «Люди, годы, жизнь», изданные в 6 книгах с 1960 по 1965 гг. на страницах журнала «Новый мир».34 Воспоминания этого писателя и общественного деятеля охватывают целую эпоху, содержат множество наблюдений и размышлений. Именно из них читатели впервые узнали о многих страницах нашей истории.

С середины 80-х гг. стали выходить публикации, основанные на личных воспоминаниях, довольно резко отличавшиеся по содержанию от предыдущих мемуаров. Некоторые из них были написаны задолго до выхода в свет. В этих изданиях авторы поднимали вопросы, ранее не рассматривавшиеся, давали иные оценки прошлым событиям, как в области внешней, так и внутренней политики.35 Воспоминания открывают интересную картину повседневного быта, чувства, мысли советских'* граждан, надежды будущих участников войны.

34 Эренбург И.Г. Люди, годы, жизнь: Избранные фрагменты / Илья Эренбург; сост., примеч. Г. Евграфова; предисл. А. Мелихова. - М.: Вагриус, 2006.

Поиск по сайту: