Песнь 9. Ирмос: Безсе́меннаго зача́тия Рождество́ несказа́нное, / Ма́тере безму́жныя нетле́нен Плод

Ирмос: Безсе́меннаго зача́тия Рождество́ несказа́нное, / Ма́тере безму́жныя нетле́нен Плод, / Бо́жие бо рожде́ние обновля́ет естества́. / Те́мже Тя вси ро́ди, / я́ко Богоневе́стную Ма́терь, / правосла́вно велича́ем. (Дважды)

Умилосе́рдися спаси́ мя, / Сы́не Дави́дов, поми́луй, / бесну́ющияся сло́вом исцели́вый, / глас же благоутро́бный я́ко разбо́йнику мне рцы: / ами́нь глаго́лю тебе́, со Мно́ю бу́деши в раи́, / егда́ прииду́ во сла́ве Мое́й.

Разбо́йник оглаго́ловаше Тя, / разбо́йник Богосло́вяше Тя, / о́ба бо на кресте́ сви́сяста, / но о Благоутро́бне, я́ко ве́рному разбо́йнику Твоему́, / позна́вшему Тя Бо́га, / и мне отве́рзи дверь / сла́внаго Ца́рствия Твоего́.

Тварь содрога́шеся распина́ема Тя ви́дящи, / го́ры и ка́мения стра́хом распада́хуся, / и земля́ сотряса́шеся, и ад обнажа́шеся, / и соомрача́шеся свет во дни, / зря Тебе́, Иису́се, / пригвожде́на ко Кресту́.

Досто́йных покая́ния плодо́в не истяжи́ от мене́, / и́бо кре́пость моя́ во мне оскуде́, / се́рдце мне да́руй при́сно сокруше́нное, / нищету́ же духо́вную, / да сия́ Тебе́ принесу́, / я́ко прия́тную же́ртву, еди́не Спа́се.

Судие́ мой, и ве́дче мой, / хотя́й па́ки приити́ со а́нгелы, / суди́ти ми́ру всему́, / ми́лостивным Твои́м о́ком тогда́ ви́дев мя, / пощади́ и уще́дри мя, Иису́се, / па́че вся́каго естества́ челове́ча согреши́вша.

Припев: Преподо́бная ма́ти Мари́е, моли́ Бо́га о нас.

Марии: Удиви́ла еси́ всех / стра́нным житие́м твои́м, / а́нгелов чи́ны, и челове́ков собо́ры, / невеще́ственно пожи́вши, и естество́ преше́дши: / и́мже, я́ко невеще́ственныма нога́ма вше́дши, Мари́е, / Иорда́н прешла́ еси́.

Припев: Преподо́бная ма́ти Мари́е, моли́ Бо́га о нас.

Марии: Уми́лостиви Созда́теля / о хва́лящих тя, преподо́бная ма́ти, / изба́витися озлобле́ний и скорбе́й / о́крест напа́дающих: / да изба́вившеся от напа́стей, возвели́чим непреста́нно / просла́вльшаго тя Го́спода.

Припев: Преподо́бне о́тче Андре́е, моли́ Бо́га о нас.

Андрею: Андре́е честны́й, и о́тче треблаже́ннейший, / па́стырю Кри́тский, / не преста́й моля́ся о воспева́ющих тя, / да изба́вимся вси гне́ва и ско́рби, и тле́ния, / и прегреше́ний безме́рных, / чту́щии твою́ па́мять ве́рно.

Слава, Троичен: Отца́ просла́вим, Сы́на превознесе́м, / Боже́ственному Ду́ху ве́рно поклони́мся, / Тро́ице неразде́льней, Еди́нице по Существу́, / я́ко Све́ту и Све́том, и Животу́ и Живото́м, / животворя́щему и просвеща́ющему концы́.

И ныне, Богородичен: Град Твой сохраня́й, / Богороди́тельнице Пречи́стая, / в Тебе́ бо сей ве́рно ца́рствуяй, / в Тебе́ и утвержда́ется, / и Тобо́ю побежда́яй, / побежда́ет вся́кое искуше́ние, / и пленя́ет ра́тники, / и прохо́дит послуша́ние.

Таже поем оба лика: Безсе́меннаго зача́тия Рождество́ несказа́нное, / Ма́тере безму́жныя нетле́нен Плод, / Бо́жие бо рожде́ние обновля́ет естества́. / Те́мже Тя вси ро́ди, / я́ко Богоневе́стную Ма́терь, / правосла́вно велича́ем.

По скончании же канона глаголем прочее последование Повечерия.

В оглавление

В ЧЕТВЕРТОК ПЯТЫЯ СЕДМИЦЫ
СВЯТЫХ ПОСТОВ,
НА УТРЕНИ.

Клепает в 4-й час нощи. И собравшимся нам в церковь бывает начало от иерея, по обычаю. И глаголем: Царю́ Небе́сный: Трисвятое, и О́тче наш: Го́споди поми́луй, 12. Сла́ва, и ны́не: Прииди́те поклони́мся: И прочия два псалма, 19 и 20: и обычныя тропари, и ектения. И посем глаголем шестопсалмие, и по псалмех поем Аллилу́иа, и Троичны гласа, якоже обычай. И стихословим кафисму едину 8-ю. Таже глаголем седальны Осмогласника. Чтем житие преподобныя Марии, на две статии.

Житие преподобныя
матере нашея Марии Египтяны,
списанное святейшим Софронием,
патриархом Иерусалимским.
Статия первая.

Та́йну царе́ву добро́ храни́ти, дела́ же Бо́жия открыва́ти и пропове́дати сла́вно, та́ко рече́ Рафаи́л А́нгел к Тови́ту по пресла́вном прозре́нии ослепле́нных его́ оче́с. И́бо ца́рския не храни́ти та́йны, боя́зненно есть и па́губно, а е́же молча́ти дела́ Бо́жия пресла́вная, ве́лия есть души́ тщета́. Те́мже и аз (глаго́лет Софро́ний святы́й) стра́хом одержи́мь, Боже́ственная в молча́нии сокры́ти, воспомина́я прети́мую (в Ева́нгелии) беду́ лени́вому рабу́, и́же прие́мь от Го́спода тала́нт в зе́млю закопа́, и да́нный де́лания ра́ди сокры́ не де́лая, по́весть святу́ю до мене́ доше́дшую ника́коже умолчу́. Но никто́же бу́ди неве́рующ пи́шущему, я́же слы́шах, ниже́ да мнит кто дерза́юща мя неи́стинная писа́ти, сумня́щеся о ве́щи сей вели́кой, не бу́ди мне лга́ти на святы́я. А́ще же бу́дут не́цыи, и́же получи́вше сие́ писа́ние, и пресла́вному сему́ де́лу дивя́щеся неудо́бь восхотя́т ве́ровати, и о́ным ми́лостив да бу́дет Госпо́дь, поне́же ти́и не́мощь челове́ческаго помышля́юще естества́, неудо́бна бы́ти непщу́ют, я́же о челове́цех пресла́вная глаго́лются. Но уже́ подоба́ет нача́ти по́весть о ве́щи сей преди́вной, бы́вшей в ро́де на́шем. Бысть не́кий ста́рец во еди́ном от Палести́нских монастыре́й, жития́ благонра́вием и сло́ва благоразу́мием укра́шен, от са́мых пеле́н во и́ноческих по́двизех до́бре наста́влен. Зоси́ма же бе и́мя ста́рцу тому́. И́же вся по́двиги по́стническаго жития́ про́йде, и вся́кое пра́вило пре́данное от соверше́нных и́ноков сохрани́, вся же та творя́ никогда́же поуче́ния Боже́ственных слове́с пренебреже́, но и возлега́я, и востая́, и в рука́х име́я де́лание, и пи́щи вкуша́я, (а́ще досто́ит и пи́щею нарещи́, ея́же он ма́ло не́что вкуша́ше) еди́но де́ло име́ немо́лчное, и никогда́же престаю́щее, е́же пе́ти Бо́гу всегда́, и поуче́ние твори́ти Боже́ственных слове́с. От са́маго же младе́нчества вдан бы́вши в монасты́рь, до пяти́десяти трех лет в нем до́бре по́стническими труда́ми подвиза́ся. Посе́м же смуще́н бысть от не́киих помышле́ний, а́ки бы он у́же во всем был соверше́н, от ины́х наставле́ния ника́коже тре́буяй, глаго́ля мы́слию в себе́: есть ли на земли́ мона́х по́льзовати мя моги́й, и́же пока́жет ми о́браз по́стничества, его́же аз не соде́яхъ? Обря́щется ли в пусты́ни челове́к, превосходя́щ дела́ моя́? Си́це же помышля́ющу ста́рцу, яви́ся А́нгел, и рече́: о Зоси́мо! до́бре, я́коже бе мо́щно челове́ку, подвиза́лся еси́, до́бре по́стническое тече́ние проше́л еси́, оба́че никто́же есть в челове́цех, и́же бы себе́ соверше́нна бы́ти показа́л. Бо́лий есть по́двиг предлежа́щий от мимоше́дшаго уже́, его́же ты не ве́си, да позна́еши у́бо, коли́ко есть ко спасе́нию ины́х путе́й, изы́ди от земли́ твоея́, я́коже Авраа́м о́ный в патриа́рсех наро́читый, и иди́ в монасты́рь су́щий при Иорда́не реце́. А́бие у́бо ста́рец после́дуя глаго́лющему, изы́де из монастыря́, в не́мже от младе́нчества и́ночествова, и дости́г Иорда́на, наста́влен бысть от зову́щаго во о́ный монасты́рь, в не́мже Бог бы́ти ему́ повеле́. Толкну́в же руко́ю в две́ри монасты́рския, обре́те мона́ха две́ри храня́щаго, и тому́ пе́рвее о себе́ рече́. Он же возвести́ игу́мену, и́же его́ прие́мь, и о́бразом мона́ха узре́в, сотво́ршаго и́ноческое обы́чное поклоне́ние и моли́тву, вопроси́ его́: отку́ду еси́, бра́те? И чесо́ ра́ди к ни́щим нам ста́рцем прише́л еси́? Зоси́ма же отвеща́: е́же отку́ду приидо́х, несть сие́ ну́жно рещи́, по́льзы же ра́ди, о о́тче, приидо́х. Слы́шах бо о вас вели́кая и достохва́льная, могу́щая ду́шу присво́ити Бо́гу. Рече́ же ему́ игу́мен: Бог еди́н, бра́те, исцеля́яй души́ не́мощь, Той тебе́ и нас да научи́т Свои́м Боже́ственным хоте́ниям, и наста́вит вся твори́ти поле́зная. Челове́к бо челове́ка по́льзовати не мо́жет, а́ще не ки́йждо внима́ет себе́ всегда́, и бо́дрствуя ду́хом де́лает поле́зное, Бо́га имы́й с ним ку́пно де́лающа. Но поне́же любо́вь Христо́ва, е́же ви́дети нас, убо́гих ста́рцев, тебе́ подви́же, пребыва́й с на́ми, а́ще сего́ ра́ди прише́л еси́, и всех нас напита́ет благода́тию Свята́го Ду́ха Па́стырь до́брый, да́вый ду́шу свою́ избавле́ние за нас. Сия́ ре́кшу игу́мену к Зоси́ме, поклони́ся он, и испроси́в моли́тву и благослове́ние, и рек ами́нь, пребы́сть в монастыре́ том. Ви́де же та́мо ста́рцев, дея́нием до́брых дел и Богомы́слием сия́ющих, ду́хом горя́щих, Го́сподеви рабо́тающих. Пе́ние бо их бе непреста́нное, стоя́ние всено́щное, в рука́х при́сно де́лание, и псалмы́ во усте́х их. Словесе́ же пра́здна не бе в них, промы́шления о стяжа́нии прибы́тков вре́менных и печа́ли жите́йския ниже́ именова́нием в них познава́ема бя́ху, но еди́но бе то́чию и пе́рвое и после́дствующее с поспеше́нием о всех тща́ние, е́же име́ти себе́ ме́ртвых те́лом. Пи́щу же име́яху неоскудева́ющую словеса́ Бо́жия, пита́ху же и те́ло хле́бом и водо́ю, я́коже коему́ждо бе к Бо́жией любви́ разжже́ние. Сия́ ви́дев Зоси́ма, по́льзовашеся зело́, простира́яся на предлежа́щий по́двиг. Днем же мно́гим мимоше́дшим, прибли́жися вре́мя свята́го Вели́каго поста́, врата́ же монасты́рская затворе́на бя́ху всегда́, и никогда́же отверза́хуся, ра́зве то́чию егда́ кто от них изше́л бы посыла́емый о́бщия ра́ди потре́бы, пу́сто бо бе ме́сто, и не то́чию ины́м невходи́мо, но и незна́емо миря́нами. Бе же тако́в в монастыре́ том чин, его́же ра́ди Бог и Зоси́му та́мо приведе́. В пе́рвую неде́лю поста́ творя́ше пресви́тер святу́ю литурги́ю, и вси прича́стницы быва́ху пречи́стаго Те́ла и Кро́ве Христа́ Бо́га на́шего, и ма́ло от бра́шна по́стническаго вкуша́ху. Пото́м собира́хуся в це́рковь, и сотвори́вше моли́тву приле́жну, и коленопреклоне́ния дово́льная, лобза́ху друг дру́га ста́рцы, и ки́йждо игу́мена, с поклоне́нием прося́ о благослове́нии и моле́нии на предлежа́щий по́двиг поспешеству́ющем и спутьше́ствующем. Сим же бы́вшим врата́ монасты́рская отверза́ху, и пою́ще согла́сно: Госпо́дь просвеще́ние мое́ и Спаси́тель мой, кого́ убою́ся? Госпо́дь защи́титель живота́ моего́, от кого́ устрашу́ся? и про́чее псалма́ того́ докончава́юще, исхожда́ху вси в пусты́ню, еди́наго или́ два бра́та храни́теля монастырю́ оста́вльше, не да храня́т внутрь су́щая име́ния, не бе бо в нем что татьми́ крадо́мое, но да це́рковь без служе́ния Боже́ственнаго не оста́нется, и прехожда́ху реку́ Иорда́н. Ки́йждо же ноша́ше себе́ пи́щу, я́коже можа́ше и хотя́ше, проти́ву потре́бы теле́сныя уме́ренну, ов ма́ло хле́ба, ов же смо́квы, ин фи́ники, други́й же со́чиво моче́ное водо́ю, а ин ничто́же, то́чию те́ло свое́, и ру́бы, и́миже оде́ян бя́ше, пита́шеся же, егда́ естество́ те́ла принужда́ше, зе́лиями расту́щими в пусты́ни. Та́ко Иорда́н преше́дше, разлуча́хуся дале́че о себе́, и не ве́дяше ки́йждо друг дру́га, ка́ко пости́тся, или́ ка́ко подвиза́ется. А́ще ли же случа́шеся узре́ти друг дру́га своего́ к нему́ иду́ща, а́бие уклоня́шеся на и́ну страну́, и еди́н живя́ше Бо́гу поя́ всегда́, и зело́ ма́ло во вре́мя урече́нное вкуша́я пи́щи. Си́це у́бо весь пост скончава́юще, возвраща́хуся в монасты́рь, в неде́лю, я́же есть пре́жде Воскресе́ния Христо́ва, его́же предпра́зднство тогда́ с цветоно́сием це́рковь пра́здновати прия́ла есть. Возвраща́хуся же ки́йждо име́я труда́ своего́ свиде́теля со́весть свою́, све́дущую что соде́ла, и никто́же отню́д вопроша́ше друга́го, ка́ко и ко́им о́бразом труда́ по́двиг соверши́. Тако́в бо бе уста́в монастыря́ того́. Тогда́ у́бо и Зоси́ма по обы́чаю монасты́рскому пре́йде Иорда́н, ма́ло не́что от пи́щи нося́ тре́бования ра́ди теле́снаго, и оде́жду, е́юже оде́ян бя́ше. Пра́вило же свое́ моли́твенное соверша́ше сквозе́ пусты́ню ходя́, и во вре́мя пи́щи, по ну́жде есте́ственной опа́сно творя́ше. Сна же ма́ло име́яше, в нощи́ на земли́ воскло́нься и се́дши, не́колико почива́я, иде́же нощно́е вре́мя его́ пости́же, зело́ же ра́но па́ки востая́, свое́ тече́ние творя́ше. Вожделе́ же вни́ти во вну́треннюю пусты́ню, наде́яся обрести́ не́коего от оте́ц та́мо подвиза́ющагося, и́же бы могл по́льзовати его́, и приложи́ся ему́ жела́ние к жела́нию. Шед же два́десять дней (ини́и пи́шут осмь дней), ста ма́ло от пути́, и обрати́вся на восто́к, поя́ше час шесты́й, творя́ обы́чныя моли́твы, престая́ше бо ма́ло от путеше́ствия во вре́мя пра́вила своего́, коего́ждо часа́ поя́ и кла́няяся. Егда́ же стоя́ше поя́, узре́ от десны́я страны́ стень а́ки челове́ческаго телесе́, испе́рва у́бо ужасе́ся, мня зре́ти привиде́ние бесо́вское, и тре́петен быв, зна́менася зна́мением кре́стным, и страх отложи́в, у́же скончава́я свою́ моли́тву, обрати́ся очеса́ми к полу́дню, и ви́де не́коего иду́ща на́га те́лом, и че́рна от со́лнечнаго опале́ния, власы́ иму́ща на главе́ бе́лы, а́ки волну́, и кра́тки, я́ко то́чию до вы́и досяза́ющия. Сие́ Зоси́ма ви́дев, нача́ тещи́ на страну́ о́ную, на не́йже то ви́дяше, ра́дуяся ра́достию вели́кою: не ви́де бо в ты́я дни челове́ческаго виде́ния, ниже́ ина́го ко́его живо́тнаго (ка́ко обре́теся преподо́бным Зоси́мою в пусты́ни). Егда́ же то виде́ние Зоси́му издале́ча гряду́щаго узре́, нача́ тещи́ и бежа́ти в глубоча́йшую пусты́ню. Зоси́ма же я́ко забы́ свою ста́рость и труд пу́тный, бы́стро теча́ше, хотя́ пости́гнути бежа́щее, сей у́бо гоня́ше, а о́ное бежа́ше, бысть же тече́ние Зоси́мино скоре́йшее па́че того́ бежа́щаго. Егда́ же прибли́жися, я́ко мощи́ уже́ и глас слы́шати, нача́ вопи́ти Зоси́ма со слеза́ми, глаго́ля: почто́ от мене́ бежи́ши, ста́рца гре́шнаго, ра́бе и́стиннаго Бо́га, Его́же ра́ди в пусты́ни сей живе́ши? Пожди́ мене́, недосто́йнаго и немощна́го, пожди́ наде́жды ра́ди воздая́ния за твоя́ труды́, ста́ни, и пода́ждь ми, ста́рцу, моли́тву твою́ и благослове́ние, ра́ди Бо́га невозгнуша́вшагося никого́же. Сия́ Зоси́ме со слеза́ми глаго́лющу, бы́ша близ себе́, теку́ще к ме́сту не́коему, иде́же а́кибы пото́к сух вообража́шеся. Егда́ же прибего́ша на то ме́сто, бежа́щее сни́де на другу́ю страну́. Зоси́ма же утру́ждся, и ктому́ тещи́ не моги́й, ста на сей стране́ пото́чнаго воображе́ния, и приложи́ к слеза́м сле́зы, и к во́плю вопль, я́ко па́че ближа́йших рыда́ний слы́шатися им. Тогда́ о́ное бежа́щее те́ло глас тако́в испусти́: а́вво Зоси́мо, прости́ мя Го́спода ра́ди, я́ко не могу́ обрати́вшися яви́тися тебе́, жена́ бо есмь на́га, я́коже ви́диши, и студ теле́сный непокрове́н иму́щая. Но а́ще хо́щеши мне, жене́ гре́шней, моли́тву твою́ и благослове́ние пода́ти, пове́рзи ми не́что от оде́жды твоея́, да покры́ю наготу́ мою́, и обра́щшися к тебе́ моли́тву от тебе́ прииму́. Тогда́ тре́пет и страх ве́лий, у́жас же ума́ объя́ Зоси́му, я́ко услы́ша и́менем себе́ зово́ма, его́же никогда́же та ви́де, и о не́мже никогда́же слы́ша, и рече́ в себе́: а́ще не бы сия́ прозорли́ва была́, не бы и́менем звала́ мене́. И сотвори́ вско́ре рече́нное ему́, снем с себе́ оде́жду ве́тху же и раздра́нну, ю́же ноша́ше, ве́рже к ней, отврати́вся лице́м от нея́. Она́ же взе́мши, покры́ часть те́ла своего́, ю́же досто́яше па́че ины́х часте́й покры́ти, я́коже бе мо́щно, препоя́савши, и обрати́вшися к Зоси́ме, рече́ к нему́: почто́ тебе́ изво́лися, а́вво Зоси́мо, гре́шную жену́ ви́дети? Что ли тре́буя у мене́ слы́шати, или́ чему́ научи́тися, толи́каго труда́ не облени́лся еси́ подъя́ти? Он же на зе́млю пове́ргся, прося́ше прия́ти благослове́ние от нея́. Та́кожде и она́ пове́рже себе́, и лежа́ша о́ба на земли́, еди́н от друга́го благослове́ния прося́щи, и ничто́же бе слы́шати от обои́х глаго́лемо, кроме́, благослови́. По мно́зем же часе́ рече́ жена́ к Зоси́ме: а́вво Зоси́мо, тебе́ подоба́ет благослови́ти и моли́тву сотвори́ти, ты бо пресви́терства са́ном почте́н еси́, и от мно́гих лет свято́му олтарю́ предстоя́, Боже́ственных Та́ин да́ры Го́споду прино́сиши. Сия́ словеса́ в бо́льший страх Зоси́му подвиго́ша, и тре́петен быв ста́рец, слеза́ми облива́шеся и стеня́ше, глаго́ла же к ней претружде́нным и изнемога́ющим отдыха́нием: о ма́ти духо́вная! ты Бо́гу прибли́жилася еси́, и мно́жайшею ча́стию умертви́лася еси́, явля́ет тя бо́льшее па́че ины́х Бо́жие да́нное тебе́ дарова́ние, я́ко и́менем мя зове́ши, и пресви́тера нарекла́ еси́, его́же никогда́же ви́дела еси́, те́мже сама́ па́че благослови́ Го́спода ра́ди, и пода́ждь моли́тву тре́бующему от твоего́ соверше́ния. Посла́бивши у́бо она́ прилежа́нию ста́рчю, рече́: благослове́н Бог хотя́й спасе́ния душа́м челове́ческим. Зоси́ме же ре́кшу, ами́нь, воста́ша о́ба от земли. Она́ же рече́ к ста́рцу: чесо́ ра́ди ко мне, гре́шнице, прише́л еси́, о челове́че Бо́жий? Чесо́ ра́ди восхоте́л еси́ ви́дети жену́ нагу́ю, ни еди́ныя доброде́тели име́ющую? Оба́че благода́ть Свята́го Ду́ха наста́вила тя, да не́кое послуже́ние соверши́ши те́лу моему́ бо вре́мя потре́бы. Рцы же ми, о́тче, ка́ко христиа́не живу́т ны́не, ка́ко же цари́, и ка́ко святы́я це́ркви? Зоси́ма же отвеща́: моли́твами ва́шими святы́ми мир кре́пок Бог дарова́л есть, но приими́ мольбу́ недосто́йнаго ста́рца, и помоли́ся Го́спода ра́ди о ми́ре всем и о мне, гре́шном, да не бу́дет ми безпло́дно пусты́нное сие́ хожде́ние. Она́ же отвеща́ к нему́: тебе́ па́че досто́ит, а́вво Зоси́мо, свяще́нный име́ющу чин, за мене́ и за вся моли́тися, на то бо и учине́н еси́, оба́че поне́же послуша́ние твори́ти должны́ есмы́, повеле́нное у́бо мне тобо́ю сотворю́. Сие́ ре́кши, обрати́ся на восто́к, и возве́дши о́чи горе́, и ру́це возде́вши, нача́ моли́тися ти́хо, и не слы́шахуся глаго́лы ея́, от ни́хже Зоси́ма ничто́же разуме́, и стоя́ше (я́коже глаго́ла) тре́петен, до́лу зря, и ничто́же веща́я (в моли́тве возвыша́шеся на возду́х). Кленя́шеся же Бо́гом свиде́телем, глаго́ля, я́ко егда́ ме́дляше та на моли́тве, воздви́г ма́ло о́чи от зре́ния на зе́млю, узре́х ю́ возвы́шену я́ко на ла́коть еди́н от земли́, и на возду́се стоя́щую и моля́щуюся. Сие́ же я́ко ви́де Зоси́ма, стра́хом мно́жайшим содержи́мь, пове́рже себе́ на зе́млю, слеза́ми облива́яся, и ничесоже глаго́ла, то́чию: Го́споди, поми́луй. На земли́ же лежа́ ста́рец, смуща́шеся мы́слию, мня я́ко привиде́ние се и дух есть, и́же моли́тву притворя́ет. Обрати́вшися же она́, воздви́же ста́рца, и рече́: почто́ тя, а́вво Зоси́мо, помышле́ния о привиде́нии смуща́ют, глаго́лющая: я́ко дух есмь, и моли́тву притворя́ю? Ей, молю́ тя, о́тче блаже́нне, да изве́стен бу́деши, я́ко жена́ есмь гре́шница, но креще́нием святы́м ограждена́, и несмь в привиде́нии дух, но земля́, прах, и пе́пел, и вся́чески плоть, ничто́же когда́ духо́вное помы́слившая. И сие́ ре́кши, зна́мена кре́стным зна́мением чело́ свое́, и о́чи, и устне́, и пе́рси, глаго́лющи си́це: Бог (а́вво Зоси́мо) да изба́вит нас от лука́ваго, и от ловле́ния его́, я́ко мно́га брань его́ на нас. Сия́ слы́шав и ви́дев ста́рец, паде́ пред нога́ми ея́, глаго́ля со слеза́ми: заклина́ю тя и́менем Го́спода на́шего Иису́са Христа́, и́стиннаго Бо́га, ро́ждшагося от Де́вы, Его́же ра́ди наготу́ сию́ но́сиши, и Его́же ра́ди плоть твою́ та́ко умертви́ла еси́, не скрый от мене́ жития́ твоего́, но все пове́ждь ми, да вели́чия Бо́жия я́ве сотвори́ши. Рцы ми все Бо́га ра́ди, не похвалы́ бо ра́ди изрече́ши, но да извести́ши, я́же о тебе́, мне, гре́шному и недосто́йному. Ве́рую бо Бо́гу моему́, ему́же живе́ши, я́ко сего́ ра́ди наста́влен есмь в пусты́ню сию́, да твоя́ вся я́ве Бог сотвори́т, несть бо си́лы на́шея проти́витися судьба́м Бо́жиим. А́ще бо не бы уго́дно бы́ло Христу́ Бо́гу на́шему, дабы́ ты уве́дана была́ и по́двиги твоя́, и тебе́ не яви́л бы мне, и мене́ на толи́кий путь не укрепи́л бы, никогда́же хоте́вшаго или́ могу́щаго изы́ти из ке́ллии моея́. Сия́ и мно́жайшая изре́кшу Зоси́ме воздви́гши его́, она́ рече́ к нему: стыжду́ся (о́тче, прости́ мя) студ рещи́ тебе́ дел мои́х, но поне́же те́ло мое́ на́го ви́дел еси́, обнажу́ ти и дела́ моя, да позна́еши, коли́ка студа́ и срамоты́ испо́лнена есть душа́ моя́, не похвале́ния бо не́коего ра́ди, я́коже сам рекл еси, я́же о мне испове́м тебе́, о чесо́м бо и́мам похвали́тися сосу́д избра́н диа́волу бы́вшая. Но а́ще начну́ по́весть, я́же о мне, бежа́ти и́маши от мене́, я́коже кто бежи́т от зми́я, не терпя́ слы́шати ушесы́ безме́стная, я́же аз недосто́йная соде́ях, оба́че изреку́, не умолча́ ничто́же, но молю́ тя пе́рвее, да не оскуде́еши моли́тися за мя, я́ко да обря́щу ми́лость в день Cу́дный.

Таже псалом 50. Песней не стихословим. И абие начинаем Великий канон косно, и с сокрушенным сердцем и гласом, творяще на кийждо тропарь метания три. Канон Великий, творение святаго Андрея Критскаго Иерусалимскаго. Глас 6.

Поиск по сайту: