Убийство

Фаза убийства представляет собой кульминацию дьявольского спектакля, в котором убийца старается сыграть главную роль, достичь пика своего могущества.

Как утверждает в своей книге «Серийные убийцы. Растущая угроза» доктор Норрис, фаза убийства, одна из семи основных фаз серийного убийства, представляет собой воспроизведение в виде определенного ритуала тех драматических переживаний, которые преступник перенес в детском возрасте. Иллюстрируя это утверждение, доктор Норрис рассказывает о судьбах таких серийных убийц, как Карлтон Гэри, Генр Ли Люкаса, Джон Уэйн Гейси.

Известный серийный убийца Джон Уэйн Гейси, жестоко убивавший юношей, в пору детства терпел жестокое обращение со стороны отца-алкоголика.

Гейси был болезненным, женственным ребенком, и его мужское естество, жестоко попираемое его отцом в детстве, требовало самоутверждения в пору зрелости, что проявлялось в изощренной жестокости по отношению к жертвам — мальчикам и юношам.

Жертвы, которых он заманивал к себе домой, погибали в страшных мучениях — Гейси бил их по гениталиям, истязал, медленно душил, наблюдая за агонией. Ему нравилось следить за самим процессом умирания беспомощной жертвы и обставлять его особыми действиями. Так, истязая и мучая, он призывал своих пленников смело встретить пытки и саму смерть, читая им молитвы.

Генри Ли Люкас, переживший столько жестокости в детстве, сколько просто невозможно представить нормальному человеку, возненавидел всех и вся. Люкас рассказывал, что в семье к нему относились как к собаке и заставляли делать такое, что не должен делать ни один человек. И безногий отец Люкаса, и сам мальчик были вынуждены наблюдать за тем, как мать занимается сексом с мужчинами.

Мать Люкаса, проститутка, избивала его всем, что ни попадется под руку. Однажды она ударила его палкой по голове так, что он три дня пролежал без сознания. Став взрослым, он убивал женщин, которые напоминали ему мать. Он рассказывал следствию, что многих женщин, попавших в расставленную им ловушку, он отпускал, не сделав им ничего плохого. Если же что-то в жертве напоминало ему мать, она была обречена…

Люкас не только пытал, резал, жег огнем своих жертв, он расчленял человека заживо. Ужасная драма человека, истерзанного и искалеченного собственной матерью, превращалась в чудовищную трагедию тех, кто, на собственную беду, попал к нему в руки и уже не смог вырваться из западни…

Психиатры, обследовавшие Джеффри Дамера, квалифицированные эксперты, так и не пришли к единому мнению о том, что двигало преступником, совершавшим такое, что потрясло весь мир.

Процесс по делу Дамера был одним из самых громких в истории США, его смотрели миллионы американцев. А телезрители во многих странах видели прямые репортажи из Милуоки, где показывали, как из квартиры Дамера, превращенной в бойню, вывозят бочки, в которых, залитые кислотой, хранились части тел убитых им людей…

Как отмечали некоторые психиатры, на психику Дамера могли сильно повлиять развод его родителей — ему тогда было восемнадцать лет — и последовавшие за этим одиночество и чувство отверженности. Сам убийца утверждал, что убивал и прятал у себя дома останки своих жертв, чтобы избавиться от одиночества.

Джеффри Дамер, заманив жертву к себе домой, изо всех сил старался удержать ее при себе. Его жертвы — молодые мужчины и юноши, в основном темнокожие, — были обречены на мучительную смерть. Дамер давал своим жертвам снотворное или вводил дозу наркотика, душил, совершал половые акты с трупами, расчленял, хранил части тел — головы и сердца — в холодильнике, другие части тел — в бочке с кислотой. В его холодильнике ужаснувшиеся полицейские нашли бутерброды с человеческим мясом…

В одной из многочисленных публикаций, посвященных ростовскому маньяку Андрею Чикатило, приводится описание случая из жизни маньяка, который, как считают изучавшие его специалисты, мог серьезным образом повлиять на его психику и все его дальнейшее поведение.

Как рассказывал об этом сам Чикатило, происходило это в то время, когда он учился в десятом классе. Тогда семья Чикатило жила в селе Яблочное. К ним во двор пришла девочка тринадцати лет, ей зачем-то была нужна сестра Андрея, но, когда он сказал, что сестры нет дома, та почему-то не уходила. Из-под ее платья, как по прошествии многих лет вспоминал Чикатило, выглядывали синие панталоны.

И тогда он сорвался — толкнул ее, повалил, лег на нее, и у него сразу же наступило семяизвержение. Чикатило рассказывал, что очень переживал свою слабость, считал это несчастьем, дал себе зарок никого не трогать, кроме будущей жены. Стеснявшийся и своей неказистой внешности, и всех и вся робкий, неуверенный в себе юноша с течением времени стал одним из самых ужасных серийных убийц.

То, что произошло много лет назад во дворе дома в селе Яблочное, та «картинка» из давнего прошлого так прочно отпечаталась в его памяти, что даже по прошествии многих лет он рассказывал о случившемся с упоминанием мелких деталей. Тот момент, когда он получил удовлетворение и облегчение, как отмечали психиатры, отразился на всей его дальнейшей жизни. По прошествии многих лет, уже ставший насильником и жестоким убийцей, Чикатило выбирал объектом своего насилия беззащитную жертву.

Произошедшее повлияло и на его выбор профессии — уже имевший и техническую специальность, и опыт работы, Чикатило поступает на филологический факультет Ростовского университета. Как отмечается в публикациях, написанных после завершения процесса, психиатры, исследовавшие маньяка, подтверждали — может быть, неосознанно, но он стремился изучать таких детей, как та девочка, старался проникнуть в их психологию, старался научиться управлять ими.

Ущербность Чикатило, который, как он сам рассказывал следствию, никогда не мог проявить себя как полноценный мужчина, мучила его всю жизнь. И как он заявлял, его преступления являются результатом нарушения психики, вызванного половым бессилием. Он доказывал на следствии, что жертв он не искал, не организовывал ничего заранее, действовал по обоюдному согласию.

Однако когда в силу особенностей его физиологии он оказывался несостоятельным или когда его оскорбляли, указывая на его несостоятельность, на него накатывало какое-то бешенство и он, не отдавая отчета в своих действиях, не осознавая того, что он делает, начинал наносить жертвам удары ножом, вырезать внутренние органы, отрезать части тела…

В своих многочисленных посланиях, рассылаемых во все инстанции во время следствия, Чикатило писал, что природа обделила его счастьем «возвышенной половой жизни»… Когда он видел голое тело, он рвал и метал, как зверь, это была звериная психическая разрядка, отчаяние и злоба за то, чем он был обделен. Он объяснял, что ни с одной из жертв не имел нормальной половой связи, что это была жалкая имитация…

В материалах уголовного дела Чикатило приводятся данные экспертиз, которые ужасают, прочитав которые, любой нормальный человек не может не задавать себе вопрос — как мог человек сделать такое с другим человеком?

Почти каждой из своих жертв Чикатило наносил несколько десятков ударов ножом. Убивал не сразу. Как отмечали эксперты, в верхней части тела жертв были такие раны, которые были нанесены ножом, совершающим возвратно-поступательные движения, при этом нож не вынимался из раны. Не та ли это «имитация», о которой говорил маньяк? Почти всем своим жертвам он выкалывал глаза, у многих откусывал соски и кончики языков… Вырезал внутренние органы… Некоторые части тела съедал…

Известнейший следователь по особо важным делам И. М. Костоев в книге «Россия: преступный мир», рассказывая о деле Чикатило, которое он принял по распоряжению Генеральной прокуратуры СССР, отмечает следующее:

«…Убитые женщины были, как правило, бродяжками, дешевыми проститутками, которые за стакан водки, к примеру, могли бы оказать убийце любую услугу. Но фотографии убитых, повторяю, были просто ужасны. Значит, не „услуги“ требовались ему. Раны, которые он наносил своим жертвам, не только предполагали убийства, но как бы утверждали власть убийцы над своей жертвой, давали ему почувствовать вкус своей силы. Такой, понимаете ли, своеобразный наркотик для импотента. Ну а после смерти жертвы — выколотые глаза, отрезанные гениталии».

В момент убийства жертвы большая часть преступников переживает эмоциональный подъем. Как пишет в своей книге «Серийные убийцы. Растущая угроза» доктор Норрис, убийца испытывает спонтанный оргазм, разрядку и сексуальное облегчение.

Подтверждение этому можно найти в откровенных рассказах преступников, находящихся под следствием и в заключении, их исповедях исследовавшим их психиатрам, в их письмах и других свидетельствах.

Андрей Чикатило, вспоминая о переживаемых им чувствах в момент расправы с жертвой, говорил, что ее стоны, крики и агония давали ему разрядку и какое-то наслаждение, неизъяснимое удовольствие. Рассказывая об убийстве одной из своих жертв, девушки, которую он вел лесом, на которую набросился и искромсал ножом, он вспоминал, что его всего трясло и у него произошло семяизвержение. При виде крови его начинало трясти, его бил озноб, он начинал совершать беспорядочные движения. Нанося жертве удары ножом, он покачивался, имитируя половой акт…

Серийный убийца Геннадий Михасевич свое состояние в момент, предшествующий убийству, описывал как умопомрачение. Он говорил, что у него было такое чувство, что будто все вокруг в тумане. И когда он «контактировал» с женщиной, для него главным было задушить ее, а не совершить с ней половой акт, и самое большое удовлетворение он испытывал в момент удушения.

Разоткровенничавшись, Михасевич рассказывал, что получал особое удовольствие в момент агонии жертвы. По признанию маньяка, после убийства ему становилось легче, он был сам себе врачом, силу от женщин черпал…

Проводившие психиатрическую экспертизу серийного убийцы Олега Кузнецова специалисты отмечали, что он отличался садистскими сексуальными влечениями и для достижения сексуальной разрядки стремился причинить физические мучения своим жертвам…

Маньяк-педофил Сергей Головкин рассказывал следователям и врачам-психиатрам, что в подвале-бункере, где он мог часами, никого не опасаясь, пытать и истязать свои жертвы, он испытывал особые чувства. Головкин говорил, что чем больше жертва нравилась ему, тем больше ему хотелось манипулировать с ней, больше резать, вырезать… По признанию преступника, после каждого убийства у него было такое приятное чувство, как будто он сделал что-то хорошее, выполнил свой долг…

«Трофей» убийцы

Специалисты-эксперты в области криминального поведения, выделившие ключевые фазы в действиях серийного убийцы, отмечают, что в фазу тотема, следующую за фазой убийства, жертва преступника превращается в символ его эмоционального триумфа.

Как поясняет доктор Норрис, из символического существа жертва трансформируется в символический трофей. Как надеется убийца, этот трофей будет подпитывать те чувства, которые он пережил в кульминационный момент, момент убийства — ощущение своей власти над жертвой, своей власти над пугающим его прошлым, осознание собственной значимости, подтверждение самого его существования…

Чтобы удержать в памяти остроту тех переживаний, которые они испытывали в момент убийства, продлить переживаемые в тот момент ощущения, серийные убийцы иногда стараются сохранить тело жертвы. Продлевая ритуал убийства, они совершают ритуальное уродование трупа.

Преступник может отрезать гениталии своей жертвы и забрать их с собой, отрубить голову, может съесть какие-то органы. Некоторые носят с собой части тел жертв, хранят их дома. Кто-то закапывает трупы в уединенных местах, устраивая своего рода «святилища»…

Как рассказывается в одной из публикаций о серийном убийце Сергее Головкине, он оставлял себе на память что-нибудь из вещей своих жертв. Когда у него не было возможности найти новую жертву, он, пытаясь успокоиться, созерцал часами что-нибудь из того, что принадлежало когда-то жертве предыдущей…

Во многих публикациях об одном из самых печально известных маньяков, Андрее Чикатило, рассказывается, что почти у всех жертв убийцы были следы нескольких десятков ранений, выколотые глаза, вырезанные половые органы.

Так, в книге Н. Модестова «Джек и его наследники» автор пишет, что маньяк откусывал и проглатывал соски грудей и кончики языков, грыз женскую матку. Отмечается, что на месте преступления не удавалось найти вырезанные органы. Задаваясь вопросом, зачем Чикатило производил чудовищные операции, автор приводит показания жены маньяка о том, что он всегда брал с собой кастрюльку, поясняя, что кипятит в ней на работе чай…

Рассказывая о расследовании дела и поимке Чикатило, И. М. Костоев в книге «Россия: преступный мир» пишет:

«Иногда возле мест преступления мы обнаруживали следы костра. Нельзя было исключить и того, что наш маньяк являлся вдобавок ко всему еще и людоедом»…

Некрофил и каннибал Джеффри Дамер, по делу которого прошел один из самых громких процессов в Америке, хранил дома части тел своих жертв — в холодильнике, в бочках с кислотой. Таким чудовищным способом маньяк избавлялся от одиночества…

Еще более изощренным способом пытался избавиться от одиночества маньяк из Англии Деннис Нильсен, арестованный в 1983 году. С 1978 года жертвами убийцы-некрофила стали пятнадцать молодых мужчин. Заманивая их к себе домой после знакомства на улице или в пивной, он душил своих гостей, сначала хорошо их напоив.

Нильсен не ограничивался сексом с трупами. Чтобы скрасить свое одиночество, на которое он жаловался судьям, маньяк придумал себе занятие, от которого у нормального человека волосы встают дыбом. Он старался сохранить тела своих жертв как можно дольше.

Они нужны были ему в качестве компаньонов за обеденным столом, собеседников для обсуждения новостей или телепередач, причем он тщательно их одевал, причесывал, даже принимал вместе с ними душ…

Депрессия…

Во время бесед с экспертами-психиатрами серийные убийцы рассказывали том, что после убийства наступал тяжелый период безнадежности и тоски. Депрессия может продолжаться долгие недели…

После совершения очередного убийства демоны и призраки его прошлого так и остаются жить в душе преступника, убийство не приносит ему эмоционального облегчения, не стирает прошлое из памяти.

Незнакомый человек, на свою беду встретившийся на его пути, был принесен в жертву — но эта трагедия не помогла убийце сыграть новую роль в том спектакле из его прошлого, который разыгрывался во время убийства. Он так и остался жертвой — и чувство бессилия, чувство опустошенности, отверженности мучают его днем и ночью.

Пережитый им накал чувств, пик могущества, которого он, как ему чудилось, достиг во время гибели невинной жертвы, остался позади. А ему достались лишь одиночество, мрачная тоска и печаль. Он чувствует, что он опять потерпел поражение, что изменить что-либо не в его силах, и терзается осознанием этого.

В реальной жизни он продолжает вести себя как обычно, занимаясь рутинными делами. Маска нормальности настолько прочно приклеилась к нему, что окружающие и не подозревают о его второй невидимой жизни.

Однако с течением времени болезненные фантазии опять начинают одолевать его. Снова и снова ужасные сцены насилия и гибели беспомощной жертвы прокручиваются в его воображении, реальное и ирреальное смешиваются воедино, и потребность в убийстве берет верх над осознанием опасности быть пойманным.

И снова начинается новый цикл насилия. Убийца начинает рыскать по темным улицам, разъезжать на своей машине по безлюдным дорогам или прочесывать бары в поисках подходящей жертвы. И вскоре совершенно случайно оказавшийся на его пути человек попадает в расставленный ему капкан, из которого ему уже не вырваться…

И зловещий ритуал убийства начинает разворачиваться по заранее обдуманному — и уже отработанному — сценарию…

Кровавый след

Дьяволы в городе Ангелов

Счет преступным деяниям тех, кого пресса позже окрестит «Хиллсайдскими душителями», был открыт убийством — совершенно обычным, с точки зрения полиции. В громадном мегаполисе, каким является Лос-Анджелес, убийства такого рода происходят каждый день. Для полиции дело об убийстве чернокожей проститутки было только одним из сотен похожих дел.

Было проведено стандартное расследование, убийца не был найден по горячим следам, и дело по прошествии положенного срока отложили бы в «долгий ящик», если бы не последовавшие за ним события.

За обычным, на первый взгляд, убийством последовали похожие по «почерку». Вскоре стало ясно, что убийцы — а их, как предположила полиция, было двое, — не «обычные» убийцы, а серийные. Далее события развивались по нарастающей — росло число убитых, были найдены останки жертв, обнаруженных в результате массированных и целенаправленных поисков.

Был создан оперативный штаб по розыску преступников… К делу вскоре подключилось ФБР. Информация, которая просачивалась в прессу, ужасала жителей города. Официальные власти старались форсировать расследование всеми доступными способами.

В результате совместных, хоть и не всегда слаженных, усилий правоохранительных органов преступники были «вычислены». Но их еще нужно было изобличить, доказать их виновность, довести дело до суда…

А вот тут возникли такие сложности, что справиться с ними было непросто не только квалифицированным независимым экспертам-психиатрам, но и экспертам ФБР. За этим последовало более чем неудачное начало процесса по этому громкому делу, о котором говорил уже не только Лос-Анджелес…

И расследование этого дела, и сам процесс по делу серийных убийц, прозванных «Хиллсайдскими душителями», были во многом показательными. В том смысле, что полиции — и не только полиции — противостояли преступники особого рода. И опыт расследования подобного преступления, и опыт проведения процесса во многом способствовали тому, что природа достаточно нового явления под названием «серийные убийства» становилась яснее и понятнее, профилирование преступников — совершеннее, методы ведения судопроизводства — жестче.

Вот только конец у этой истории был не совсем такой, как ожидали многие…

Поиск по сайту: