Шкатулка Скрю

Шкатулка Скрю.

Автор: McWroom

Редактура: Arekan, magic_maker

Обложка: WinkelPim

Консультация и всесторонняя поддержка: ULTRAMARINE

ГЛАВА 1

«Клянусь Селестией и Луной, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.

Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой кобылке абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать то, что должен предоставить другим врачам, занимающимся этим делом. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с кобылками и жеребцами.

Что бы при лечении — а также и без лечения — я ни увидел или ни услышал касательно жизни других пони из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех пони на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому»

Шкатулка Скрю.

Единорог смотрел в окно. Поезд двигался достаточно медленно, что позволило ему с достоинством оценить здешние красоты. Ярко светило солнышко. Небо чистое, безоблачное, перед глазами мелькали редкие деревья, а также бесчисленные луга и поля. Стук поезда ритмичен и никак не отвлекал его от грустных раздумий.

Маршрут «Филлидельфия - Понивилль» был одним из самых долгих и изматывающих на его памяти. За всю ночь он так и не сомкнул глаз, и это не было связано ни с шумом паровоза, ни даже с раскатистым храпом его соседа с верхней полки. Как-то не получилось. Хаотический ворох из воспоминаний и размышлений крепко держал его в относительно бодром состоянии.

А воспоминания… ну что же. Этот единорог раньше бывал в Понивилле.

Доктор Стэйбл. Заведующий отделением интенсивной терапии, - прочитал он в письме. Гербовый пергамент с печатью. В этом письме сообщалось о его переводе в Понивилльскую городскую больницу, и о новом назначении.

***

Надо же, как много времени прошло. Раньше я получал похожее письмо. После окончания ординатуры в клинике Мэйнхэттена меня направили на работу сюда, в Понивилль, под непосредственное руководство главного врача, профессора Брэйнса. Я тогда был молодым, довольно неопытным, но – хотя это говорили каждому на нашем курсе – «подающим немалые надежды». Учитывая, что вся моя семья поголовно была врачами, от меня ждали гораздо большего, чем от остальных.

Я упорно учился. Нет, серьезно. Даже несмотря на то, что мой отец был… представьте себе, главным врачом в клинике, в которой я прошел ординатуру. К тому же, он был достаточно известен в медицинской сфере Эквестрии. И везде, где бы я ни находился, где бы ни учился, и к чему бы ни стремился, его тень следовала за мной. Меня сравнивали с ним, и в принципе – ждали таких же успехов.

Знаете, довольно неприятно, когда тебя зовут «Папенькиным жеребенком». Просто глядя на приличное состояние нашей семьи, трудно поверить, что я хотел всего добиться сам, стать независимым и от родителей, и от тени отца. Все вокруг считали, что мои успехи в учебе - это не результат упорной работы над самим собой, а проявление папенькиной заботы. Если есть богатые родители, которые могут «договориться» с кем нужно, зачем вообще учиться? Но я так не считал, и то, что я закончил академию с отличием - целиком и полностью моя заслуга.

Если честно, я даже обрадовался, получив направление в Понивилль. Дело в том, что доктор Брэйнс был единственным медпони, который верил в меня. Да, он был хорошим другом моего отца, и я почти уверен в том, что о моем назначении в Понивилль папочка опять решил «договориться». Но Брэйнс по характеру был очень строгим. Не терпел ошибок, халатности, и даже самые маститые врачи с тугими кошельками и обширными связями выпихивались из клиники копытом под зад. Это был один из самых честных и неподкупных медпони, которых я когда-либо видел в своей жизни.

И я хотел быть таким, как он. Даже пример моего отца был слишком… нечистым, по сравнению с образом настоящего медпони, таким, как Брэйнс.

***

Это странный город. Даже слишком. Понивилль в Эквестрии многие называли захолустьем, и, если честно, в то время я был даже согласен. По сравнению с такими мегаполисами, как Мэйнхэттен или Филлидельфия, в которых жизнь протекала 24 часа без остановки, здесь было как-то тоскливо. В Понивилле жили мирные пони. По утрам они вставали, работали, общались в свободное время… а ночью ложились спать. Так незамысловато пролетала вся их жизнь

Доктор Стэйбл приехал В Понивилль ранним утром. Гудели сигналы, поднимались клубы из дыма и теплого пара, пони спешили, падали, смеялись, галдели, поддерживая общую суматоху. Единорог не стал долго задерживаться на вокзале, и направился в город.

Этот город казался довольно-таки милым. Он бросал взгляд на незамысловатые домики, словно сошедшие с полки магазина игрушек. Некоторые здания действительно больно били по его глазам - взять хотя бы бутик. Другие же или не отличались такой кичливостью, или представляли собой довольно странное зрелище - например, библиотека. Довольно нестандартный подход к архитектуре - вырубить её внутри огромного столетнего дуба.

Невольно представив себе, что будет на месте клиники, молодой доктор всё же вздохнул с облегчением, увидев её вдалеке, с широким забором и длинными черными ставнями у входа на территорию клиники. Всё-таки в этом мире есть что-то, что никогда нельзя менять в угоду стилю или моде. Больница есть больница.

***

Стэйбл. Жеребец карамельно-кремовой масти, с кьютимаркой, понять назначение которой можно, только имея соответствующее образование. Многие пони встречались с тем агрегатом, который был изображен на его крупе, в больнице. Но чтобы вспомнить его название…

-О, о, я знаю! – воскликнула розовая пони, - это шахматная доска! Ты шахматный пони!

Стэйбл ошарашенно посмотрел на неё.

-Это ЭКГ.

-Ого! – вырвалось у неё, - то есть, эгэгэ?

-ЭКГ. Электрокардиограф, - поправил её молодой доктор, - прибор для определения сердечного ритма…

Но она умчалась так быстро, что жеребец не успел закончить свою фразу. Ну и ладно.

***

Клиника. Здесь много белого. Пони в белых халатах. Белые стены, свет, идущий от галогеновых ламп. Всё такое белоснежное, чистое и стерильное, что у молодого врача дух захватило. Звенели телефонные аппараты, медсестры бегали по делам, пациенты терпеливо ожидали своей очереди у входа в смотровой кабинет, а одинокий старый земной пони в медицинском халате рассматривал документы. Он поднял глаза.

-Стэйбл? Вот так новость! Я даже не думал, что ты сегодня приедешь, - старый жеребец заметно оживился и отложил бумаги. Единорог подошел к нему.

-Доброе утро, мистер Брэйнс. Я решил не откладывать свой переезд.

-И правильно! Я всем своим друзьям советую почаще сюда приезжать… ну, не в клинику, конечно! Здесь можно провести отличный отпуск, Понивилль просто чудесное место!

-Да, мне тоже здесь нравится. Но я сюда не из-за отпуска…

-Разве? Тебе предоставляется две недели отдыха, прежде чем ты поступишь в распоряжение больницы. Вроде две.

-Да, но… мистер Брэйнс. Я могу как-нибудь… перенести его? Я хотел бы познакомиться с клиникой, ну и… - Стэйбл замялся. Не очень ему хотелось говорить о том, что в нем проснулся трудоголик.

-Сразу на работу, да? – Брэйнс солидно кивнул, - не вопрос. Пойдем, я всё тебе здесь покажу.

***

-…Здесь у нас столовая, а еще смотровые кабинеты и травмпункт. Будешь по утрам принимать больных там. На втором этаже мой кабинет, отделение интенсивной терапии, бытовки, и…

Они прошли на второй этаж. Брэйнс подошел к двери, на которой не было никакой таблички и слегка толкнул её.

-Твой кабинет.

Стэйбл ошарашенно раскрыл рот.

-Мой собственный кабинет?

-Ну да. Конечно, я не ожидал, что ты так скоро приедешь… ну, по крайней мере, ремонт здесь закончили. Осталось только табличку на двери повесить, - доктор Брэйнс задумчиво пристукнул копытом, - закажу её завтра.

В кабинете недавно побелили стены. Убранство скромное: стул, стол и небольшая тахта. Но о подобном счастье Стэйбл не мог и мечтать. Личный кабинет. В нем можно всё обустроить по своему вкусу. Можно немного поспать. Можно повесить какую-нибудь картину на стене. Можно…

Ой, да все в сознательном возрасте мечтают о личном уголке, в котором можно отдохнуть от назойливых глаз родителей! Ну, или главных врачей, как в этом случае.

-Вижу, что тебе понравилось. Мы еще к этому вернемся. А пока давай я тебя познакомлю с коллегами. Здесь кабинет доктора Хорса…

***

После краткого ознакомления они прошли в кабинет старшей медсестры.

-Здесь вообще-то собираются все медсестры. Редхарт приедет только завтра, так что можешь не стесняться, если нужно положить еду в холодильник, или, наоборот, разогреть – есть плита и чайник. Только подписать не забудь, а то съедят.

Доктор Брэйнс наконец-то повернулся к нему.

-Ну, вот и всё. Первый и второй этаж я тебе показал, а в третий нам лучше не соваться.

-А что там? – поинтересовался Стэйбл.

-Психиатрия.

-Оу.

-Ну да. Чем только пони в наше время не болеют. Ну… а больше, в принципе, ничего. Завтра подойдешь к Редхарт, она тебе всё получше объяснит, что делать и где работать. И… думаю, на этом всё.

-Спасибо, доктор Брэйнс.

-Да не за что, - улыбнулся ему главный врач, - я так понимаю, тебе есть, где остановиться?

Стэйбл смутился.

-Нет. Видите ли, я… только с поезда, и еще не успел…

-Ну, ничего страшного. Понимаю. Знаешь, думаю, ты можешь пожить здесь, в клинике. В своем кабинете, например.

-А разве так можно? – вырвалось у единорога.

-Ну… определенные сложности будут. Главное – запирай свой кабинет на замок, когда закончится рабочий день. И не забывай купить еды вечером, чтобы не ложиться на пустой желудок.

Прежде, чем его оставить, главный врач с улыбкой произнес:

-Поздравляю вас, доктор Стэйбл. Вы вступили на опасную дорожку медицинского пони. Не сворачивайте с неё, и всё будет хорошо.

***

Доктор Брэйнс ушел. Да, так вот просто. У него были свои дела. Нянчиться со мной он не собирался, и для этого он спихнул меня на попечение сестры Редхарт.

А для того, чтобы вы поняли, почему именно Редхарт, я поясню. Она была, без преувеличения, самой умной и находчивой медпони, с которой я имел честь общаться. А ведь она не старше меня и уже успела получить столь ответственную должность. В меру строгая, непомерно добрая, нежная и очень отзывчивая кобылка. Она была душой своей компании, которая состояла из трех-четырех медпони и доктора Хорса, над которым вся дружная компания не упускала случая подшутить.

Ну знаете... милые врачебные шуточки. Ничего серьезного

Поиск по сайту: