ГЛАВА 17. Перед доктором Стэйблом раскинулась дорога; тропинка, ведущая во мрак и темноту, потому что в Вечнодикий лес солнце заглядывать не любит

Перед доктором Стэйблом раскинулась дорога; тропинка, ведущая во мрак и темноту, потому что в Вечнодикий лес солнце заглядывать не любит. Все тайны, которые в себе скрывает этот лес, надежно спасает от света непроглядная чаща, которой нет конца и края.

Доктор нервно сглотнул. По его телу пробежала дрожь, но копыта медленно и упорно уводили его вперед. Клиника осталась далеко позади, и лес скрыл все видимые выходы. Ловушка захлопнулась. Оставалось только найти старого пони.

В сумке, которую Стэйбл взял с собой, лежал револьвер. Грифоны использовали огнестрельное оружие испокон веков, причем постоянно совершенствуя и улучшая его даже в мирное для своей страны время. То есть, в наше – Грифонию долгие годы раздирали войны, и даже Селестия ничего не могла с этим поделать. Грифоны – хищники. Им свойственно убивать, хотя со временем они поумерили свой пыл и среди них даже появились первые нонконформисты, вроде Орлейфа, не желающие идти по одной и той же линии, ведущей к смертям и убийствам во славу народа грифонов.

К сожалению, пользоваться грифоньим оружием с помощью копыт было невозможно. Точнее, можно взять его, но стрелять? Нет уж, и здесь единорога снова спасла магия. Телекинетическое поле отлично справлялось с ролью грифоньих когтей, хотя Орлейфу пришлось долго объяснять доктору, как правильно взводить курок, как открывать барабан и кидать туда патроны и все самое важное, что смог уложить в несколько минут. В душе Стэйблу совсем не хотел им пользоваться. Может быть, он даже обойдется обычной магией получше, чем свинцом.

Он совсем не хотел ввязываться в неприятности. Еще одной встречи с древесными волками он может и не пережить. Да и с обычными тоже. Стэйбл был уверен, что дружелюбными волки могут быть только со Скрю, а вот его с удовольствием сожрут как и те, так и другие.

И он шел дальше и дальше, тревожно оглядываясь по сторонам. За темными опушками его воображение рисовало страшных монстров, выжидающих в засаде, и многочисленные ловушки, создателем которых был сам лес. Доктор поправил очки, тщетно вглядываясь в темноту. Его страх еще больше усиливался от того, что он чувствовал всем сердцем: темнота начинает всматриваться в него, медленно поедая остатки храбрости, которая и так была порядком потрепана зловещим шумом здешних деревьев, треском веток и уханьем совы.

Я понь-лесник,

Я здесь живу,

Я ночью сплю,

И лес смотрю.

У Стэйбла чуть не отвисла челюсть. Веселый свист земного пони начисто убил всю мрачную атмосферу Вечнодикого Леса.

- Подождите! – крикнул единорог, чуть ли не галопом прорываясь сквозь колючие ветки и кустарники. Тот, кому было адресовано это послание, глянул в его сторону.

-Что?

Лесник был престарелым земным пони в старомодном зеленом костюме и шляпе лесничего. Старичок выглядел довольно худощавым и сухеньким, хотя бодрый голос и быстрая походка явно говорили о том, что он еще ого-го что может. На его метку Стэйбл не обратил внимания – наверняка она связана с яблоками. Это своеобразное клеймо семьи Эппл.

Этот земной пони точно никого и ничего не боялся.

- О, привет, Карамель, - довольно бодрым голосом произнес он. - А что ты тут делаешь?

-Ээээ… - Стэйбл осмотрелся, но никакой карамели вокруг себя не заметил. - Простите, вы о ком?

- О тебе же! – искренне удивился старый понь. - Ты зачем на себя халат белый напялил? И… очки? Карамель, я тебе говорил, что читать в темноте – эт плохо. Еще немного, и ты к своему возрасту будешь так же видеть, как и я сейчас.

Стэйбл промолчал с минутку.

- Простите, но я не Карамель, - наконец сказал он, выйдя вперед. Доктор протянул старому пони копыто, которое лесник пожал. - Меня зовут доктор Стэйбл.

-О как. А меня Штрудель звать. Папочка подсобил, он у меня был большой любитель поесть!

-Я к вам с вопросом…

-Хорошо хоть не Шницель… Что?

-У меня к вам вопрос! – единорог чуть повысил голос. - Про вашу работу! Где-то двадцать лет тому назад вы нашли жеребенка в лесу…

-Жеребенка? – старый пони наморщил свой лоб. - Ну… что-т было такое. Если он ваш, зайдите в бюро находок, оно на улице напротив магазина «Диваны и перья». Только поторопитесь, скоро совсем стемнеет.

-Нет-нет, - Стэйбл начал терять терпение, - мне туда не нужно. Двадцать лет прошло. Может, вы помните, где её нашли?

Эппл Штрудель почесал копытом седую гриву. А потом он погладил свои пышные усы. А потом…

-Где-то там, - он махнул в сторону хорошо знакомого доктору-единорогу места. Стэйбл хотел бы надеяться, что оно не то самое, а Вечнодикий лес просто играет с ним злую шутку, генерируя разнообразные локации в случайном порядке.

-Там этта… если дальше пройти и, кажется, налево по тропинке, то можно напороться на развалины какого-то замка. Но ты туда не ходи, а когда увидишь подвесной мост, вернись сюда и иди направо. Я просто не помню, в какую сторону идти к замку, а в какую к дому…

-Куда? – насторожился Стэйбл.

-Да так. Там какой-то старый дом стоит. Понятия не имею, откуда он там появился. Сколько себя помню, стоял там.

В этот самый момент в голове Стэйбла что-то щелкнуло. Он без лишних слов прощания и благодарности рванул с места, оставив за собой клубы пыли.

-Удачи, Карамель! - ободрительно крикнул ему Эппл Штрудель, но Стэйбл этого уже не слышал. Он еще никогда не был в таком возбуждении. Всё казалось ему мелким и незначительным в этот момент истины, до которого он мог бы дойти еще в самом начале знакомства с «роднёй» Скрю Луз. Его пыл смог слегка охладить только чудесный вид на развалины древнего замка, что стояли за мостом, раскинувшимся над пропастью.

«Выглядит жутковато», - про себя отметил Стэйбл. Но ему здесь нечего было делать, так что он вернулся, помня наставления старого пони и побежал в другую сторону. А Штрудель как-то быстро исчез. Единорогу еще казалось, что он слышит задорное пение где-то совсем недалеко, но потом он как-то сразу об этом забыл, потому что протоптанная тропинка вела его в самое настоящее волчье логово.

Он понял это не сразу, только когда увидел очертания до боли знакомого места. Единорог остановился.

***

Как странно. Кажется, это было то самое место, где доктор имел несчастье впервые познакомиться с древесным волком. И Скрю тогда не поздоровилось. Стэйбл не мог вспомнить, видел ли он эту тропинку раньше… он ведь тогда заблудился, бегая за ретивой кобылкой, а потом – обратно, вытаскивая её, раненую, прочь из этого места.

Доктор невесело усмехнулся. Да… немало времени с тех пор утекло. Он тогда не на шутку перепугался. Зато теперь он знал, почему она побежала именно сюда. Где-то неподалеку находилось место, которое можно было бы назвать домом. Её домом, и Скрю всякий раз туда возвращалась… Но дальше этой тропинки Стэйбл так и не прошел. В тот день не получилось. В другие дни это место его не интересовало – одной встречи со здешней фауной Вечнодикого леса ему хватило с лихвой, чтобы забыть об этом месте и никогда сюда не возвращаться.

Теперь же он шел вперед через непроходимую чащу из деревьев, овитых дикой лозой и колючими кустарниками. Воздух вокруг пропах сыростью, словно рядом находилась трясина или что-то вроде этого. Расчищая себе путь, единорог прислушивался к звукам.

Вроде всё тихо. Пробравшись через очередную полосу препятствий, доктор вышел на поляну, прямо перед которой стояло небольшое деревянное сооружение. В далеком прошлом оно было сторожкой, и время её не пожалело: дверь покосилась набок, а деревянная крыша прохудилась, и вдобавок частично провалилась внутрь. Единорог подошел к ней, боязливо заглянув внутрь. Никого страшного здесь нет.

Порядка здесь давно не было – пони-лесник давным-давно забыл про это место, обустроив себе другую сторожку. О ней Стэйбл не знал и потому удивился, Штрудель забросил это место. Наверное, раньше здесь было очень уютно: здесь была самодельная печка, которую, по-видимому, давно не разжигали, в ней не осталось даже пепла.

«Он нашел Скрю и привел её сюда», - думал Стэйбл, осматриваясь по сторонам. Проломленная деревянная кровать выглядела так, словно на ней попрыгал кто-то большой и очень сильный, пожелтевшие одеяла и покрывала на ней были изрезаны на кусочки. На одном гвоздике висело расколотое зеркало, на осколках которого блестела многолетняя пыль.

Но странные подозрения не оставили доктора. Единорог решил тщательно всё осмотреть. Простучать все возможные тайники, прошерстить каждую пылинку в этом месте. Что-то ему подсказывало, что за двадцать лет никто так и не додумался этого сделать. Даже пони-лесник, хотя это, в общем-то, его домик, и, если бы он что-нибудь принес из этого леса, то…

Кажется, Стэйбл что-то нащупал под кроватью.

***

Я не понимаю. Я ничего не понимаю.

Брэйнс рассказывал, что двадцать лет тому назад в больницу прибежал Эппл Штрудель с жеребенком, которого нашел в лесу и которого, как оказалось, воспитали дикие волки. И тайна Скрю Луз могла бы оказаться сокрытой за семью печатями, если бы не одно маленькое откровение, которое прольет свет на то, кто её родители.

А теперь вся логическая цепочка пошла алмазному псу под хвост.

Он стоял, замерев, не смея даже дышать на эту ценную вещь. Почему эта книга так ценна, ведь он не открыл ни единой страницы, а на её обложке нет названия, только черно-белая фотокарточка, сделанная много лет тому назад?

Хотя, как много? Двадцать лет тому назад, или больше, судя по всему, она и была сделана. На ней двое пони – жеребец и кобылка сидят на кровати, обняв крошку с только-только проступающей кудрявой гривой.

- Милостивые богини… - прошептал он, не сводя глаз со столь ценной вещи.

Он немедля раскрыл книгу. Страницы мелькали неровным и таким мелким почерком, что даже сквозь очки доктор мало что мог разглядеть – лишь отдельные предложения. От волнения Стэйбл случайно содрал фотографию с обложки, но положил её к себе в карман халата.

- О, привет, Карамель! А что ты тут делаешь?

-А-аа! – Стэйбл подскочил на месте, уронив книгу. На него недоверчиво косился пони-лесник.

-Халат зачем-то напялил. И это… это что, очки? Карамель, я тебе говорил, что…

Доктор непонимающе посмотрел на него.

-Читать в темноте – плохо, - повторил он.

-Агась, - кивнул понь. - Еще немного, и ты через пару лет будешь видеть так же хорошо, как и я сейчас.

-Вы это уже говорили, - Стэйбл положил книгу в сумку.

-Да? Кому?

-Мне. Мне говорили. Вы не помните?..

Лесник почесал голову копытом.

-Э-эм…

-Мы встречались с вами в лесу. Меня зовут Стэйбл. Вы меня перепутали с каким-то Карамелем.

-Так эт не ты, Карамель, да? – Штрудель залихватски присвистнул. - Ну, дела. Слушай, может, он твой родич, а? Ну правда похож! Один в один, только как щегол не ходит. И ты худой какой-то прям...

Стэйбл поправил съехавшие очки.

- Вы понимаете, где сейчас находитесь, мистер Штрудель? – спросил он. - Это ваша сторожка.

- Сторожка? Уохохо, - понь хохотнул. - Не, отродясь не было. Пару деревьев посажу – и домой.

- Вы сажаете деревья в Вечнодиком лесу?

Дедушка Штрудель посмотрел на него как на ненормального.

-Мы в Вечнодиком лесу, - уточнил Стэйбл.

-О-о, - протянул старый пони.

***

- Заблудился, видать. Мне тут делать-то нечего, двадцать лет уж как прошло..

Из Вечнодикого леса они шли вместе. Стэйбл шел позади земного пони, с памятью которого творился знатный непорядок. По пути он дважды удивленно восклицал «Карамель!», но несмотря на это, примерный маршрут он знал хорошо.

- Кстати, не знаешь, может, у твоих знакомых он потерялся? Хотя, думаю, родители нашлись… это сколько лет прошло?

- Двадцать.

- О-о.

Так они и шли. Шли, позабыв о постановке вопросов.

- Жуткое местечко, - прибавил Штрудель, осторожно раздвигая копытом ветки старой ивы, - как есть жуткое. А зимой... одна зебра говаривала, что там волчья стая обитала.

- Правда?

-Агась! Давным-давно, когда Вечнодикий лес обычным был. Тут и волки водились, и другая живность... нормальная, не то что сейчас. Да только, - тут Штрудель вздохнул, - когда принцессу Луну изгнали, полезла тьма тьмущая всяких зверей - там, в замке, целый зоопарк гадов магических был, они и вырвались на свободу. Вот с тех пор волки места свои покинули, а там живет что-то страшное... огромное. Я сам не видел. Зебра сказала, что оно спит. Спит и видит, как бы что-нибудь сожрать. Попадется этой твари какая-нибудь глупышка, она её хлоп - и проглотит! Ни копыт, ни хвоста - поминай как звали.

- А древесные волки его не боятся?

- В том-то и дело, - Штрудель усмехнулся, - это и есть древесный волк. Только огромный. Прозвали его Императором - ну, так пришлось, сам он футов пятьдесят, если не больше. Его бы и Титаном назвали, да Титан уже есть...

Доктор нервно сглотнул. Вечнодикий лес, как всегда, был богат на сюрпризы. Ему очень хотелось, чтобы рассказ про самого большого древесного волка остался исключительно в фантазии бредящего старого пони.

- Ну, мы уже пришли.

- Правда? - Стэйбл осмотрелся.

Ничего особенного в этом месте не было. Оно выглядело, как обычный тупик Вечнодикого леса - тропинка, уложенная кирпичом тысячи лет назад частично поросла зеленью, частично осыпалась от неизбежной старости. Копыто доктора случайно наступило на один из кирпичиков, отчего тот хрустнул на две половинки. Старое дерево обвалилось: сухая, поросшая мхом коряга валялась на поляне. Лунный свет мерно падал на неё, освещая маленький клочок земли, в котором ничего не было, и, скорее всего, всё, что можно было бы найти, давным-давно растащили дикие звери.

Когда Стэйбл это понял, то позволил себе с облегчением вздохнуть.

***

И в этот самый момент что-то пошло не так.

Сначала доктор и лесник услышали, как протяжно завыл волк. Это не было похоже на привычный вой на луну, какой Стэйбл слышал всякий раз, когда Скрю хотелось пообщаться с собратьями по разуму. Он звучал близко, совсем близко, будучи подхваченным десятком рассвирепевших волчьих глоток. Доктор был уверен, что половина города услышала клацанье зубов и разгневанный лай. Что-то страшное должно было здесь произойти, и единорог очень хотел покинуть это место. И надеялся, что за Скрю сейчас приглядывают.

- Нам лучше поторопиться, - пони-лесник не стал возражать. Они бежали прочь из Вечнодикого леса. Удаляясь всё дальше и дальше от злополучной поляны, Стэйбл слышал позади себя озлобленное рычание и визг раненых животных.

-Там творится что-то очень плохое, - заметил Штрудель. К тому времени они вышли на тропинку, по которой доктор попал в лес. Ни Стэйбл, ни лесник возвращаться обратно не собирались.

Доктор молча кивнул и перевел дух. Когда визг и вой начали затихать, он уверенно шагнул вперед. Книга была при нем, и...

- Ой, кто это?! - услышал он за своей спиной. Это воскликнул Штрудель. Стэйбл резко развернулся назад. Доктор успел заметить, как за кустами мелькнула серая, почти седая грива голубой пони, стремительно умчавшейся туда, откуда Стэйбл поторопился убраться.

- Скрю! - Доктор сразу же рванул за ней. Только этого не хватало! Мысленно он уже проклинал себя, её и всю компанию, не сдержавшую кобылку на пути к свободе. В тот самый момент, когда он был близок к разгадке, он снова рисковал всё потерять - и в первую очередь её, как главную загадку всей своей жизни.

«Нет, нет, даже не думай!» - мысли бешено проносились в его голове. Реальность была такова, что ему ни в коем случае нельзя было оставлять Скрю в этом месте. Даже если она начнет брыкаться, кусаться и просить о возможности пасть смертью храбрых. О том, как её остановить, Стэйбл так и не подумал. Вспомнил он об этом только тогда, когда он прибежал на место развернувшейся битвы. Потому что если она и развернулась, то уже закончилась. Стэйбл услышал жалобное поскуливание кобылки и, совладав с очередным болезненно колючим кустарником, увидел перед собой поистине удручающую картину, освещенную холодным лунным светом.

- Скрю... - кобылка его не слушала. Она крутилась вокруг волчьего тела, на серебристой шкуре которого доктор заметил кровь. Он подбежал к ним и потянул Скрю за собой. Кобылка зарычала.

- Скрю, нам надо идти, - медленно сказал Стэйбл, тревожно оглядывась по сторонам. Убитых волков было всего трое. Судя по всему, они попали в засаду древесных. Волчица, которая показалась единорогу подозрительно знакомой, была еще жива. Она быстро, отрывисто дышала - потеряла много крови. Доктор, который видел многочисленные порезы на животе, и, что самое страшное, разодранное горло волчицы, ничего не мог поделать с этим. Бинты и медикаменты он с собой не взял, да и не был уверен в том, что смог бы спасти её в таком состоянии.

Скрю села рядом с волчицей. Она жалобно посмотрела на доктора.

- Прости, я не могу ничего поделать. Слишком поздно, - сказал он. Доктор говорил это без всякого удовольствия - ему еще не доводилось говорить кому-то о смерти, хотя, скорее всего, в его практике подобное будет, и не раз. Волчица не считалась разумным существом, и доктору следовало бы отнестись к её смерти как к чему-то неизбежному вроде случайно раздавленного телегой голубя, но заметив, как к глазам голубой кобылки подступают слёзы, сам испытал это отвратительно горькое чувство собственной беспомощности. И за это ему было стыдно, и за то, что приходится торопить кобылку в такой ситуации.

- Пойдем, пожалуйста, - осторожно попросил он, - нам стоит уйти отсюда. Здесь небезопасно.

***

Здесь небезопасно...

Никогда не ходите в Вечнодикий Лес. У меня с этим местом связаны не самые приятные воспоминания, хотя, до встречи с Императором я бывал там всего раз.

Всё могло бы сложиться иначе. Кое-кому следовало приглядывать за пациенткой, чтобы та никуда не убежала, а кому-то как можно скорее драпать из этого проклятого места. Но это было предопределено - глупо было ожидать, что Скрю не прибежит на помощь своей стае.

Слишком многое в этот день пошло не так.

Стэйбл медленно повернулся и застыл на месте. Ему доводилось видеть, как древесный волк, разломавшийся на куски, медленно восстановился из старых палок и коряг. Теперь же на его глазах поросшие мхом пни и деревья с треском и грохотом поднимались с земли, срастаясь в нечто огромное, во много раз превышающее пони. Старые деревья превратились в лапы и склеили собой древесное тело с волчьей мордой, длинными клыками и бревенчатой пастью. Зелеными фонарями сверкнули глаза.

Скрю, к ужасу доктора, это не напугало. Она еще громче залаяла, так и норовя наброситься на гигантского древесного волка. Он же, еще до конца не восстановившись, тупо уставился на кобылку, как на маленького и очень надоедливого жука-короеда.

Стэйбл не разделял её боевого настроя. Он успел схватить кобылку за хвост и оттащить её назад, прежде чем массивная лапа опустилась на неё, чуть не раздавив на месте. Кажется, это придало кобылке немного здравого, свойственного пони, смысла. Она побежала вслед за доктором, который, в свою очередь, мысленно поблагодарил Селестию за это маленькое чудо. Чудовище последовало за ними. Оно двигалось медленно - видимо потому, что еще не до конца собралось, но даже несмотря на это, один его медленный шаг обходился двум бегущим пони в десяток.

Если для Стэйбла и Скрю деревья представляли собой препятствия, которые приходилось обегать, то древесному волку они доходили в лучшем случае до груди. Огромные лапы без труда отшвыривали от себя высокие ели и сосны. Некоторые деревья сгибались и с треском падали вниз, чудом не задавив под собой жеребца и кобылку.

Вдруг Скрю отстала от доктора и вскрикнула. Стэйбл, обернувшись, увидел, что громадная ель, которую волк задел лапами, свалилась вниз и придавила земную пони толстой веткой. Посыпались иголки. Доктор бросился к ней, когда она смогла через силу вытащить заднюю ногу из-под ветки. Он помог ей быстро подняться, и с облегчением заметил, что с ногой всё в порядке.

Нужно было что-то делать. «Император» с каждым шагом сокращал расстояние до своей добычи, а долго бегать от него Скрю и Стэйбл не смогут. Доктор подумал о том, что она не сможет далеко убежать с ним. Он попробует отвлечь чудовище. Как-нибудь.

- В больницу, сейчас же! - рог Стэйбла засветился. Магия вытащила из сумки револьвер. Дуло в желтом магическом поле уставилось на древесное чудовище. Стэйбл пальнул один раз - для того, чтобы раззадорить волка в свою сторону. К своему счастью, кобылка испугалась выстрела и поковыляла куда быстрее.

Стэйбл рванул в другую сторону. Он собирался занять древесного волка собой, пока она уходит. Как убежать самому, он так и не придумал. Как-нибудь. Он слышал рокот чудовища, которое и не думало останавливаться, более того - перегнать его было совсем нелегко. Доктору приходилось постоянно маневрировать, чтобы не попасть к волку на ужин. Хруст деревянных зубов, острых, как колья, красноречиво намекал ему, что передышки на его пути не предусмотрены.

Побег был утомительно долгим. Стэйбл не мог убежать в Понивилль - там много мирных пони, и едва ли они могли чем-нибудь ему помочь. Нельзя подвергать город лишней опасности, когда...

***

Его лихорадочные мысли выбил из головы удар по спине. Его сердце ёкнуло от страха - он услышал хруст костей, он почувствовал чудовищную боль всем своим телом. Исполинская сила отхватила брыкающегося единорога от земли и швырнула вперед, как тряпичную куклу. Он пролетел вместе с сумкой несколько десятков метров и ударился о дерево головой.

Стэйбл потерял очки. Они слетели с его мордочки, и, кажется, когда он упал, он ясно слышал их хруст...

Доктор с самого детства не отличался отменным зрением. Он, пытаясь пересилить боль, попробовал подвигать копытами. Задние его не слушались, передние слабо елозили по травянистой земле. Он изрядно обкололся еловыми иголками, а глаза, и так ничего не видящие, заливала кровь из раны на лбу.

...

Вслед за болью пришел шок. Стэйбл в ужасе осознавал, что умрет прямо сейчас, и не то что врачи - сама принцесса Селестия его не спасет. Он не был к этому готов - не сейчас, до него вдруг дошло, насколько жалкой оказалась его жизнь. Она слишком короткая, и, к сожалению, даже в эти маленькие годы не отличалась ничем особенным, запоминающимся, потрясающим разум и воображение...

...

Но всё это Стэйбл получил, когда приехал в Понивилль. Маленькое захолустье для земных пони дало ему новую жизнь, полную удивительных открытий и верных друзей. Неугомонные медсестры, мудрый доктор Брэйнс и его удивительные друзья и знакомые вроде профессора Фырцше, известного на весь мир выдумками и взглядом на мир, в котором не было ничего относительного и рационального...

...

Удивительно, что у Стэйбла в прошлой жизни было мало друзей. Может быть, потому что он их не ценил так сильно? Или потому, что они не ценили его, через силу терпя его в своем обществе?

...

Удивительно, что у Стэйбла никогда не было особенной пони. Он считал, что отношения - удел для взрослых, а взрослым он себя никогда не считал, и сам поражался своей неопытности в общении с кобылками. Работа позволяла отвлечься от глупых мыслей...

...

Сейчас его глупые мысли были о Скрю. Он надеялся, что с ней всё будет хорошо. Если ему суждено умереть здесь, пусть будет так. Он многое сделал для этой пони и понимал, что после смерти ей займется Брэйнс. Главный врач закончит её лечение так же, как и начал его много лет тому назад.

Какая жалость. Когда она выздоровеет, он не сможет ей сказать что-то очень важное.

В ожидании смерти эта мысль казалась ему невыносимой. Но она оказалась последней, прежде чем его покинуло сознание.

***

...Он не слышал, как чей-то властный голос приказал гигантскому волку уйти. Это бы показалось ему невероятным - огромное магическое существо сдалось перед таинственной фигурой в капюшоне и отступило, трусливо поджав хвост.

...Она неспешно подошла к бессознательному единорогу. Присмотревшись к его ранам, она неспешно откинула капюшон, обнажив черно-белую гриву, собранную в ирокез.

Это была зебра - одно из удивительных существ, которых в Эквестрии мало кто имел удовольствие видеть. Зебры, как известно многим этнографам, проживали далеко на юге, сохранив табунно-племенной строй. Одной из традиций была, к сожалению, полная изоляция от цивилизованного мира, так что этнографы не слишком много могли поведать об их укладе жизни.

Внимание зебры привлекла сумка единорога. Из-под неё выглядывал переплет той самой книги, которую Стэйбл вытащил из разрушенной сторожки. Осторожно достав, зебра её раскрыла и, бегло осмотрев глазами, положила книгу обратно в сумку.

Взгляд Зекоры упал на револьвер, лежавший на земле в паре десятков метров от доктора. Она нахмурилась. Много лет тому назад - так говорили старейшины её народа - грифоны пришли на их земли, принеся с собой палки, стреляющие огнем и воду, от которой жгло горло и мутился рассудок. Они принесли с собой войну, и долгих тридцать лет потребовалось, чтобы изгнать чужаков со священных земель.

В Эквестрии зебра была наблюдателем. Она слышала легенды о пони, которые приносили идеи о магии дружбы, и они прекрасно уживались с идеями народа зебр, существовавшими задолго до кровопролитной войны. Создать прекрасный дивный мир, связавшись с добрыми существами... но сначала их следовало изучить получше. Грифоны тоже поначалу пришли с миром.

Чуткие уши зебры уловили шум голосов. Определенно, это были пони. Велика вероятность того, что они искали раненого товарища, и ей нечего было здесь делать. Зекора взяла револьвер и положила его на пень. И изо всех сил ударила по курку копытом.

Раздался выстрел. Голоса стали громче, пони поспешили в сторону шума. Зебра взвалила на себя сумку доктора и поспешила удалиться, оставив его наедине с чужой помощью.

Не стоило её винить за такой плохой поступок. Зекора прекрасно осознавала, что с ним всё будет хорошо. Он сильный, этот единорог. Он выдержит это испытание, как и множество других, которые будут его ожидать на пути. Это зебра видела так же ясно, как и настоящее, и даже будущее. Всё остальное было лишь вопросом времени.

***

Поиск по сайту: