ГЛАВА 16. -Так, поняшки, не расходимся

-Так, поняшки, не расходимся! Держимся парами и проходим в кабинет, не стесняемся! А ну стоять! – сестра Редхарт строго зыркнула на двух кобылок, которые явно что-то скрывали от её наметанного глаза.

-Это что там у вас… а, - она брезгливо поморщилась, когда одна из насупившихся маленьких пони показала ей куриное яйцо. - Только не говори мне, что собираешься что-то пачкать! Я столько времени просидела, отдраивая пол до кристального блеска! А… - её взгляд метнулся в сторону Хорса. Рыжий доктор разговаривал с единорожкой по имени Колгейт.

-Хм, - Редхарт заулыбалась и показала копытом на Хорса, - вот. Испачкай лучше его.

Маленькая серая пони подозрительно посмотрела на неё. Но на мордочке сестры Редхарт читалась живая заинтересованность происходящим, и яйцо она не забрала. Так что малютка со всей серьезностью кивнула и прошла в кабинет, который сразу же за ней закрылся.

Старшая сестра с кривой ухмылочкой услышала: «Здравствуйте, поняши, меня зовут доктор Хо-», глухой шмяк и заливистый хохот класса мисс Чирили.

-Блеск, - произнесла она и показала передним копытом на выход. Её верные кобылки подняли носилки и унесли Редхарт в кабинет.

И тогда Стэйбл понял, почему она не пользовалась своими копытами в эти дни. На её копытах красовались две печати. Одной из них была «Годен», в то время как на второй стояла пометка «Не годен».

-Я всё понимаю, но зачем копыта пачкать? – спросил он у сестры Свитхарт. Она в этот момент ощупывала переднюю ногу старой земной пони на предмет пульса.

-Потому что в моих копытах власть над судьбами молодых, - двери резко распахнулись, впустив внутрь носилки с Редхарт. Медпони лежала на синих подушках и гордо смотрела сверху вниз на обитателей кабинета, - и красивых. Особенно красивых.

-А еще крепких, - прибавила сестра Тендерхарт, согнувшаяся под весом подруги.

-Да, крепких. Молодых, красивых и крепких. Три важных качества.

-И безгранично преданных Селестии, - прибавила Свитхарт.

-Ладно, четыре важных качества. Молодых, красивых, крепких и безгранично преданных Селестии, - быстро согласилась Редхарт.

-А еще высоких, - добавила Тенди.

-Ладно, пять…

-И стройных, - прибавила старая седая пони. Медпони на неё посмотрели. Но она без всякого стеснения проскрипела:

-Может, я всё-таки пойду?

Когда старую пони отпустили, Стэйбл выразительно посмотрел на Редхарт.

-Секундочку. Ты зовешь их на свидания?

-А куда им деваться, - довольная белоснежная кобыла с помощью двух подруг улеглась на койку для пациентов и посмотрела на свое изящно выгравированное копыто.

-Ладно, с этими карающими копытами пора завязывать, - произнесла она, - Надоело.

-Редхарт, а разве жеребцы не хотят встретиться с тобой, чтобы выклянчить справку о годности?

-Ну вот, началось, - пробурчала она, - ну да, хотят. Все хотят.

-Редхарт… - начал доктор.

-Ой да ладно, - Редхарт заулыбалась. - Я же красивая.

И тут же помрачнела и на полном серьезе спросила:

-Я же красивая?

Стэйбл резво закивал головой.

-Вот. А раз я красивая, то зачем мне встречаться с нездоровыми пони?

-Погоди-ка…

-Да-да, - развела она копытами. - это проверка. На годность. И за то, что жеребец делал зарядку и держал себя в форме, ему положена верная подруга на всю оставшуюся жизнь.

-Ну или Редхарт в крайнем случае, - ехидно заметила Свитхарт, - Однажды Хорс перед ней чем-то провинился и она влепила ему печать «Не годен». Как раз на метке.

-Было дело. Заперся на два месяца и не выходил из клиники, - Тендерхарт в отличие от подруг даже не улыбнулась.

-Это жестоко, - вырвалось у Стэйбла.

-Ну, наверное… - начала было старшая медсестра, но Тенди её перебила.

-«Наверное»?! Сена с два, Редхарт! – рявкнула она. - Он из-за тебя эти два месяца перебирался домой по ночам, потому что над ним смеялся весь город!

-Ой да ладно, кому это интересно…

-Ну да, конечно! Ходить по городу с несмываемой печатью, - Тендерхарт свирепо зыркнула на свою белоснежную коллегу. - Как будто ты не знаешь, что отметки ставят на бумагах, а не на задницах пони потому, что негодность к военной службе – позор для большинства нормальных жеребцов! Ладно будь Хорс земным пони, их не берут, но он – единорог!

-Да с чего ты так кипятишься-то, - буркнула Редхарт.

-Потому что из-за тебя его особенная пони бросила, вот что! Реди, твои приколы не всегда весело прокатывают. И за них на орехи почему-то всегда получает Хорс!

-Что, серьезно? – Редхарт выпучила глаза. - Конские перья. Ну да, тут я перегнула палку. Ну бывает! Тенди, это всего лишь Хорс!

Стэйбл резко встал между двумя земными пони. Обстановка ощутимо накалялась, обе пони прожигали друг дружку взглядами.

-Так, давайте не будем ссориться… - единорог чуть ли не силой сдерживал Редхарт, в то время как Тенди удерживала Свитхарт. Обе медпони при этом обменивались взаимными оскорблениями и порывались лягнуть друг дружку. Никто не знал, как долго могла продолжаться эта милая потасовка, если бы в какой-то момент Тендерхарт с визгом не забилась под стол. Стэйбл, стоявший спиной к двери, резко повернулся и отступил, встав между Редхарт и револьвером, направленным в её сторону.

Перед доктором предстал грифон. Вообще-то он и раньше видел грифонов – парочка даже училась на его курсе в качестве студентов по обмену опытом из далекой Грифонии, так что Стэйбл имел представление о том, какого роста и пропорций они должны быть. Суровый климат заставлял грифонов резко сузить критерии рождаемости, отбирая только самых крепких, здоровых и сильных птенцов. И хотя суровые времена, когда яйца с потенциально нездоровыми грифончками сбрасывали с высокой скалы давно прошли, в сознании целого народа существовало определенное мнение насчет того, каким должен быть настоящий грифон.

Так вот. Орлейф Моро Готчок, которому и принадлежал этот револьвер – был грифоном. Но с точки зрения любого нормального грифона он находился на уровне курицы-несушки, которая каким-то образом научилась летать и даже обращаться с оружием. По своему росту и телосложению он заметно уступал самцам грифонов. Он казался куда более утонченным, предпочитая черный костюм с белой рубашкой военной форме Грифонской гвардии.

Что интересно – оперение у Орлейфа было серым. И можно сказать, что оно удачно контрастировало с его образом, в котором даже кобура для револьвера, подвешенная поверх его белой рубашки с воротничком смотрелась экстравагантно. Но огнестрельное оружие он всё же убрал, благо из-за двери высунулась мордочка профессора Фырцше.

-Познакомься, Стэйбл. Это Орлейф, я тебе про него рассказывал.

-Здрасьте, - грифон попытался пожать доктору переднюю ногу, но одернул себя и стукнул протянутое сжатой в кулак когтистой лапой. С медсестрами он вел себя галантно. Редхарт даже зажмурилась от удовольствия, когда он поцеловал её правое копытце.

-Итак-с, - грифон приосанился и победоносным взглядом осмотрел собравшихся. - вообще-то я приехал сюда в рамках концерта «Сувениры Эквестрии». Дамы, вот вам билеты за мой счет, - три серебряные глянцевые бумажки были положены на копыта обомлевшим медсестрам. Редхарт в долгу не осталась и чмокнула его в отполированный до блеска клюв.

-О, не стоит, - грифон продолжил: - насколько я понял, у доктора Стэйбла определенные проблемы с поиском нужной песни. Я ношу в своей голове вагон из национальных музыкальных архивов и маленькую тележку зарисовок и импровизаций.

Грифон сверкнул глазами.

-Грубо говоря – я и есть музыка. А теперь несите мне свою забытую симфонию. Да, подождите! – он воскликнул это прежде, чем Стэйбл убежал за шкатулкой: - насколько важна вам эта песня?

-Ну… - Стэйбл смутился. - От неё зависит жизнь Скрю, и…

-Тривиально. Кто такой Скрю? – полюбопытствовал Готчок.

-Она. Она - Скрю, и она - тяжело больна. Это долго объяснять.

-О, так я спасаю даму. Нетривиально, - грифон задумчиво кивнул. - Несите.

***

Однако поиски Орлейфа заметно затянулись. Пытливый грифон слушал перестуки колыбельной шкатулки снова и снова, при этом его острый коготок отбивал ритм. Немолодой грифон задумчиво кивал головой, говорил: «Да, да» и снова уходил в себя.

-Так надо, - пояснил Фырцше. - Готчок славный малый, и сейчас он вытаскивает из своей головы всё, что знает об этой мелодии.

И Готчок заговорил как заведенный:

-Последовательное использование нонаккордов. Музыкант на редкость одаренный, но нотную грамоту не знал, насколько я. Стиль игры современный, близок к минимализму, но этой мелодии много лет. Десять лет, Фырцше?

-Двадцать.

-Двадцать, - кивнул грифон. - Первые минималисты появились сравнительно недавно - лет пять или шесть тому назад. А невежды до сих пор считают «Копыта на мостовой» гениальным произведением.

-Кстати, а эту песню всегда так называли? – невзначай поинтересовался профессор.

-Как только её не называли, - щелкнул клювом Орлейф.

-О, так Скрю - дочка музыканта, да? – в разговор влезла Редхарт. Глаза белоснежной пони горели от любопытства. - Наверное, ей дали какое-нибудь крутое имя при рождении. Скрюллекс, например.

-Хм, - грифон нахмурился, - а я могу её увидеть?

Посмотрев на врачей, он уточнил:

-Скрю. Это же её шкатулка, верно?

***

Кобылка послушно присела, глядя снизу вверх на лицо грифона. Орлейф Моро Готчок подошел чуть поближе, и она отступила. Её мордочка скривилась в угрожающей гримасе. Грифон ей не понравился, как и его когти, одним из которых он хотел прикоснуться к её гриве.

Она зарычала, и грифон убрал коготь.

-Это она, - прошептал он. Грифон выглядел взъерошенным и потрясенным. - Определенно, она. То есть… так похожа на неё.

-Неё? – уточнил Стэйбл. - Музыкант же был жеребцом? Или вы про её маму говорите?

-Музыкант? А, - грифон разочарованно вздохнул. - Увы. Скрю совсем на него не похожа. Может, только глазами. А вот на свою маму… Точнее, я думаю, что эта пони могла быть её мамой. Они похожи. И не только внешне.

-В каком это смысле?

-Она делала отличные музыкальные инструменты, - и Готчок тут же пояснил: - Мама Скрю. Но сходство явно не в этом.

Он заискивающе усмехнулся Скрю. Она в ответ подозрительно его обнюхала.

-У неё тоже не всё в порядке с головой.

Стэйбл нахмурился.

-Я думаю, это у них семейное, - заметил Готчок. - Хотя кто знает? Я настолько не уверен в том, кто чей родитель. Я даже рискну предположить, что эти пони и вовсе не были родителями Скрю. Я не знаю этого. Я никогда не видел её маму беременной. Никакого намека на толстый живот. Даже соленые огурцы не ела… наверное.

-И больше вы ничего не знаете, да?

-Больше ничего, - честно ответил грифон. - Двадцать лет тому назад они захотели уехать в Понивилль, и они уехали. И больше никто их не видел.

Стэйбл вздохнул.

-Пожалуй, мне надо еще раз поговорить с доктором Брэйнсом, - сказал он и устало смахнул копытом пот со лба.

-Сейчас пойдешь, жеребец? – понимающе спросила Редхарт, но Стэйбл покачал головой.

-Нет. Зайду вечером. Он сейчас занят. Работает.

-И нам не помешает немного поработать, - заметила Тендерхарт. - Наверное, там у входа небольшая очередь собралась.

Сестра подошла к двери, открыла её И тут же с грохотом захлопнула:

-Не помешает. Давайте мы немного поработаем, окей?

***

Дело близилось к концу рабочего дня, но пони и не думали заканчиваться. Только когда усиленный динамиками голос Редхарт объявил о том, что осмотр продолжится завтра, простоявшие весь день в клинике с громким негодованием разошлись.

-Извините! – на этом Редхарт отключила микрофон и покинула свой пост.

Стэйбл в этот самый момент стучался в кабинет главного врача. Услышав «войдите», он открыл дверь.

-Доктор Брэйнс?

-Стэйбл? Заходи, - кивнул ему земной пони. Брэйнс как раз собирался домой.

-Ты по какому-то делу? Давай быстрее, я спать хочу.

-Да, я хотел у вас спросить. Про Скрю.

-Ну?

-Вы говорили, что её нашел пони-лесник…

-Старина Штрудель, - земной пони накинул на себя куртку. Поверх своих седых растрепанных волос он натянул вязаную шапочку.

-Ну, он еще тогда немолод был, - заметил главврач, - а сейчас… ну, наверное, он еще на моих похоронах спляшет пони-польку, потому что он до сих пор где-то по лесу бродит и деревья сажает. Из всех Эпплов старее его только миссис Смит.

-А где он живет?

-В лесу, - просто ответил Брэйнс. - Точнее, вечерком он туда заглядывает. У него есть небольшой охотничий домик на отшибе… ладно, я не знаю, как до него добраться, но…

-Домик, - повторил Стэйбл.

Кажется, он догадывался. Благо рисунок Скрю остался при нем, на добрую память. Конечно, карта из него, мягко говоря, неважная, но некоторые закорючки были ему знакомы. А это значит, что дорогу он найти сможет

Проблема заключалась в другом. Древесные волки. Единорог помнил, чем закончилась прошлая встреча и не очень-то хотел повторить её плачевный результат. Магия была при нем, но её было недостаточно – недостаточно для Стэйбла. И он, прихватив с собой сумку, всё же решил навестить Фырцше и Готчока.

Грифон и старый единорог о чем-то оживленно спорили. Стэйбл стоял у двери, пока они вдвоем дружно на него не посмотрели и не спросили:

-Ну?

Стэйбл замялся.

-Мистер Готчок?

Грифон внимательно посмотрел на него сквозь серую челку, доходившую ему до левого глаза.

-Я могу одолжить ваш револьвер?

Поиск по сайту: