|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
ГЛАВА 11. Ему казалось, что бездна расступается перед глазами
-Стэйбл… Ему казалось, что бездна расступается перед глазами. На дворе зима, но холода он не чувствует. Копыта вязнут в снегу. Кстати, в какой-то книге писалось об этом. Нужно попробовать на них посмотреть, и тогда ты сможешь управлять собственным сном. Но Стэйбл не хотел им управлять. И свои копыта он видел бессчетное количество раз. Иногда гораздо проще пустить всё на самотек. В реальности он так и сделал, и теперь самый страшный кошмар, приняв извращенные очертания, воплощается в его снах. Он предпочел бы никогда в жизни не видеть этого наяву. И тем более мучительно было переживать свой самый большой провал снова и снова; он чувствовал, как это снедает в нем врача.
У самого порога больницы стоит Скрю. Непроглядная черная пелена надежно укрывает её мордашку, придавая окружающей пустоте поистине мрачный оттенок. Стэйбл не уверен в том, стоят ли позади него спасительные белоснежные стены. Он вообще ни в чем не может быть уверен. Скрю улыбается. Темное, зловещее предзнаменование, если учитывать, что в её белоснежном оскале проступают маленькие клыки. Одинокая луна заглянула в прогалину на свинцовом небе и осветила её мордочку и копыта. -Скрю… - он подходит ближе. Медленные шаги, он видит кровь на её копытах, но остановиться не может, словно повинуясь чьему-то замыслу. Она с улыбкой наклоняется, чтобы поцеловать его копыто. -Я сделала всё, как ты просил. Препятствий больше нет. Теперь мы будем вместе и навсегда. -Нет! – воскликнул он, но почувствовал, как её острые клыки впиваются в его шею. Он больше не может сдерживаться. Он чувствует, как силы покидают его. Он падает на обагренный кровью снег; видя перед собой лишь её, единственную и неповторимую. Стэйбл пытается что-то сказать, но губы его не шевелятся, и всё что он слышит, прежде чем исчезнуть в беспамятстве – это громкий, пронзительный волчий вой. *** Стэйбл проснулся в холодном поту. Непроизвольно дернувшись, он выронил книгу, которую читал перед сном. Наверное, оставил её на животе, а сам уснул. Проснулся он от странного стука. Хотя, почему странного? Кто-то стучал в его дверь. -Эй, жеребец, - услышал он, - ты там что, заснул? -А? – сонное состояние постепенно выветривалось. Единорог быстро слез со своего дивана, нацепил очки и открыл дверь, впустив Редхарт. -О, вижу время зря не теряешь. Что читаем? – не дожидаясь ответа, медпони осторожно взяла книжку за твердый переплет и прочитала имя автора. -Бром Стакер? Это не тот, который про пони-кровососов написал? -Да, он самый, - сквозь зевок ответил Стэйбл. -Фу, - Редхарт брезгливо положила книгу на одеяло, - как ты перед сном такое читаешь? Кошмары ночью не мучают? -Ну… - Стэйбл не стал говорить про свой сон, от которого его так удачно оторвали. -Лично я не буду такое читать. Да ну. На ночь нужно читать что-нибудь милое, приятное… - продолжила Редхарт. Из кармашка её белого халата торчал корешок книги в мягком переплете, которую она и протянула жеребцу. -«Сладкие копыта»? – Стэйбл поморщился. На обложке крепкий белоснежный жеребец гипертрофированных форм с золотистыми локонами крепко держит молодую кобылку, закатившую глаза в любовном экстазе. Хотя это больше похоже на эпилептический припадок. -Ага. Говорят, что это настоящая история любви. Он – принц королевства, она – бедная портниха. А он такой лапочка, - Редхарт сама закатила глаза, как та единорожка с обложки. Стэйбл поежился. Ничего против воображения он не имел. Но всё-таки неприятно, если во сне до него будет домогаться какой-то статный понь с золотой гривой. А вот для Редхарт – самое то. Он отдал книгу медпони: -Это не моё. Я лучше ужастики почитаю. -Ну, как знаешь. Собирайся, жеребец, наш самый главный кошмар еще впереди. Брэйнс ждет. *** -Как там Кросс? – спросил он, пока они вдвоем шли по коридору. -Еще не очнулась, - Редхарт грустно вздохнула, - Брэйнс сказал, что всё очень серьезно. -Результаты рентгенографии готовы? -Да, - Редхарт остановилась перед кабинетом главного врача. Постучавшись, оба услышали «Войдите», и медпони открыла дверь. Доктор Брэйнс стоял перед доской. Он развесил листы с рентгенограммами и включил свет, чтобы хорошенько всё разглядеть. -Всё очень плохо, - сокрушенно покачал он головой, когда Редхарт и Стэйбл подошли к нему. -Начнем с крыльев, - он ткнул копытом на самый первый лист, - Закрытый перелом пегасовидной и лопаточной костей на правом, на левом, - он бегло осмотрел второй, - вывих локтевого сустава. Мы уже вправили. С правым крылом все обстоит гораздо сложнее. Нужна операция. Я уже отозвал пару хороших хирургов на помощь Хорсу. Не дожидаясь ответа от медпони и врача, Брэйнс ткнул копытом на третий лист. -А вот это уже серьезно. Стэйбл поправил очки и посмотрел. Судя по всему, это была рентгенограмма позвоночника Кросс. И расположение позвонков ему не понравилось. Приглядевшись повнимательнее, он понял, почему. -Это… кажется, это перелом, - не отрывая взгляд от освещенного листа, произнес он. -Так и есть, - мрачно кивнул Брэйнс. Редхарт ахнула, прикрыв копытцем рот. -Насколько серьезный? – с тревогой спросил Стэйбл. -Восстановить позвонки – не проблема. Вопрос в другом, - Брэйнс хотел потянуться за трубкой, но вовремя одумался – Редхарт терпеть не могла табак. -Вопрос в том, сможет ли Кросс восстановиться. Перелом не самый серьезный, но я видел пони и с меньшими. И они прикованы к кровати до конца своих дней. А некоторые через трубку едят. И лечение, и реабилитация… в любом случае, она здесь надолго. -А еще про шрамы не забывайте, - вставила словечко Редхарт. -Шрамы? – переспросил Брэйнс. -Когда Кросс выпала из окна, её задело осколками стекла, - сказал Стэйбл, - ничего серьезного, несколько шрамов всё же останется. Осколки вытащили я и Хорс. -Да, и это, разумеется. Разрешение на операцию у нас есть, теперь мы должны решить еще один вопрос, - главный врач подошел к своему столу и вытащил на общее обозрение медицинскую папку. «Скрю Луз», - прочитал Стэйбл. -Это моя вина, доктор Брэйнс, - произнес он, - я не знал, что она может пойти на такое. -Никто не ожидал, Стэйбл, - понимающе кивнул старый пони, - а я понадеялся, что мы сможем обойтись без психиатрии. Просто вернем её в жизнь, как нормальную пони. *** -Но не судьба. И в этот момент трое медпони услышали волчий вой. К испуганному крику Редхарт Стэйбл чуть было не прибавил свой – настолько похожий он слышал в собственном сне. -После несчастного случая… и поверьте мне, никому не стоит знать о том, что там произошло, - предупредил Брэйнс. -Мы и не знаем, - раздосадовано ответила Редхарт, - знает только Скрю. И Кросс. И обе ничего не смогут сказать. -Доктор Брэйнс, может, я… -Нет, Стэйбл, - сказал, как отрезал, - ни в коем случае. Мы поместили Скрю в закрытую палату. Оттуда она не сможет сбежать, я уже проверил. Она будет там, пока мы не решим, что делать дальше. -И… что будем делать? – непонимающе спросил Стэйбл. -Хороший вопрос, - доктор Брэйнс вздохнул, - еще до того, как ты сюда попал, я испробовал всё, что только можно. У Скрю аллергия на антипсихотические препараты. Не на все, конечно. Но те, что не попали в список, вряд ли ей помогут. Та же проблема с… более радикальными методами. Как ты знаешь, Стэйбл, в нашей больнице нет аппарата для электросудорожной терапии. Был один, очень старенький, и после короткого замыкания он сгорел. Новый нам не привезут. И принцессу я тоже не мог об этом попросить, у неё, видите ли, розовый взгляд на Эквестрию. Если она услышит хоть что-то о местах, где несчастных больных пони истязают электричеством… -И Скрю тоже… - вырвалось у доктора. Его не на шутку напугала одна мысль о том, что кобылку били током. -Нет. Она была очень активной пони, но серьезной угрозы не представляла. Обходились некоторыми успокоительными препаратами. А потом я подумал о том, что она может быть и не душевнобольная, а… но это вы знаете и так, - отмахнулся он. -Но теперь всё изменилось. Моя чрезмерная… наивность привела к потере хорошего врача. Поэтому я взял на себя смелость отозвать моего хорошего друга из Филлидельфии. Он уже получил мое письмо и завтра приедет к нам. Так что хорошенько отоспитесь, Стэйбл. В 12 часов я созываю консилиум. Твое присутствие, как официального опекуна Скрю, обязательно. К слову сказать, последние слова Брэйнса звучали очень официально. Не «совет врачей», даже не «посиделки в клинике», а «Консилиум». Это звучит гордо, и одновременно – пугающе. Стэйбл был всего пару раз на подобных мероприятиях. Несколько врачей, среди которых был его отец, решали на них какие-то важные вопросы: будь то выписка пациента, разрешение на операцию, или расследование его внезапной кончины. Случается и такое. Пони сделаны не из радуги и желе, у них есть жизненно важные органы, четыре копыта, кости и хвост. И всё это может сломаться в один прекрасный день. Танцует ли счастливая кобылка на железнодорожных путях, или какой-то пони-строитель ловит непокрытой головой кирпич – конец у всех печален и в чем-то одинаков. Поэтому его сон был пугающе коротким. Стэйбл просто лежал с открытыми глазами, слушал отголоски завываний несчастной пациентки – его пациентки, дело которой он так неудачно завалил.
Он пытался сопоставить в своей голове множество фактов. Падение Кросс с третьего этажа. Она могла взлететь. Она пыталась расправить крылья, но Скрю, обхватив её копытами, не дала ей этого сделать и оказалась на ней, когда та свалилась на деревянную надстройку. Её поставили совсем недавно – Брэйнс хотел сделать что-то вроде беседки для клиники… Скорее всего, в прыжке. Наверное, для Ред нападение кобылки оказалось полной неожиданностью. Значит, Кросс стояла к ней передом… или задом, но повернулась в самый последний момент. Может, они говорили перед дракой? Но о чем? И почему доктор Кросс стояла у окна? Шрамы… стекло в больнице хрупкое, ему хватило одного хорошего удара, чтобы расколоться на несколько крупных осколков. Не самые большие из них впились в спину пегаски. Значит, основной удар приняла именно она… Обычно от долгих размышлений начинает болеть голова. Но Стэйбл чувствовал, что думать в кромешной темноте как никогда легко и приятно. Однако, чем глубже он погружался в собственные мысли, тем больше его сознание походило на кашу с танцующими в ней кобылками в балетных пачках. И когда будильник на его тумбочке прозвенел ровно в восемь, до доктора дошло, что все свои размышления он делал во сне. ***
-Прошу любить и жаловать: доктор Лонг Нидл, ведущий специалист Филлидельфийской психиатрической лечебницы. Тот, кого доктор Брэйнс представил Стэйблу – Лонг Нидл, оказался пегим единорогом. У него не было гривы, и (о ужас) даже хвоста; его абсолютно лысая макушка с крохотными отростками говорила, что у её обладателя грива всё же близка к черному. И сам по себе доктор казался худощавым, брюхастым и очень низеньким. Даже рог у него был не больше, чем у жеребенка из Понивилля. Он поздоровался со Стэйблом, после чего Брэйнс проводил его в клинику. -Для пэовинции неплохо, - сказал он. Голос у доктора Лонга был низеньким, писклявым, но слова он не коверкал. Разве что чуть-чуть не выговаривал буквы «Р» и «Ш», но картавость – не порок в наше время. Пони хорошо жили и с худшими недостатками. Доктор Лонг некоторое время побродил по кабинетам. Поздоровался с Редхарт (Стэйбл отметил, что к ней он относится гораздо теплее), и они втроем направились в кабинет главного врача. -Ты слышсал о моем новом методе, Бээйнс? – спросил он. -Очень удивился, когда его одобрили на последней конференции. Он и правда работает? -В большсынстве случаев. Но я хорошсо знаю свое дело. Я тренировался. Брэйнс поджал губы. -Это… впечатляет, - сказал он, - не то чтобы я решился прибегнуть к твоей новой методике, как к панацее от всех бед… -Но так оно и есть! – воскликнул доктор Нидл, - если большсынство из того, что мы пэименяем в нашей практике не помогает, это – выссая инстанция! -Ну да, ну да. -Простите, а о чем идет речь? - спросил Стэйбл, явно сбитый с толку. -Три года тому назад доктор Нидл посвятил себя изучению коры головного мозга, - начал Брэйнс, открывая дверь в свой кабинет, - и сделал удивительное открытие. Наверняка ты о нем слышал. Стэйбл почувствовал, что ему стыдно. Про доктора Нидла он никогда не слышал. Вообще никогда. Что-то знакомое проскальзывало в его памяти, но… Доктор Нидл торжественно открыл свою сумку. Он носил её на спине. И вытащил из неё... -Видимо, я чего-то не понимаю… - медленно произнес Стэйбл. Дело в том, что то, что по сути должно было выглядеть как хирургический инструмент, представляло собой инструмент… не совсем типичный для медицины. Как будто этот единорог собирался поменять розетки, или полочку в душевой прибить. Особенно Стэйбла покоробил набор отверток. Может, стоит напомнить, что в больнице пони лечат, а не чинят? -Я попробую объяснить. Доктор Нидл поправит меня, если что, - Брэйнс, дождавшись кивка коллеги, продолжил: -Работа головного мозга каждого пони основана на очень сложном взаимодействии долей и центральной нервной системы. Проблема состоит в том, что лобная доля, как одна из самых важных частей мозга, так же связана с системой, как и все остальные. И вот в этой связи доктор Нидл нашел подтверждение своей теории. -Вся беда в ней, - довольно закивал тот. -Эти связи являются своеобразными очагами возбуждения, - добавил Брэйнс, - Отключим их – и вполне вероятно, что Скрю будет вести себя нормально, потому что шизоидное состояние больше не сможет воздействовать через эти очаги на её мозг. В итоге, всё, что нам нужно – это рассогласовать лобные доли и мозг. -Вы будете сверлить ей голову? – с дрожью в голосе спросил Стэйбл. -Вариант хороший. Но нет. У доктора Нидла есть гораздо более простая и эффективная методика проведения подобных операций. Доктор Лонг с помощью заклинания левитации заставил один из инструментов подлететь к Стэйблу. Этот инструмент был чем-то похож на большой нож для колки льда. Если им не являлся, конечно. -Это лоботомия. Наверняка ты слышал об этом.
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.009 сек.) |