Выбор позиций в политическом поле

Поле является автономным полем сил, а также борьбы за позицию внутри него. Эта борьба может при­водить к трансформации или сохранению поля сил, а также трансформации границ поля. Поле определяется системой объективных силовых отношений между со­циальными позициями, которые соответствуют объек­тивным отношениям по поводу признания, легитима­ции позиций и агентов в данном поле. Структура поля и его границы определяются в каждый данный момент балансом между этими видами отношений и распреде­лением капиталов в поле.

С этой точки зрения политическое поле представля­ет собой пространство стратегических возможностей, объективно предлагаемых на выбор агентам в форме позиций. Иначе говоря, позиции — это формы страте­гических — выгодных, эффективных, — возможностей, которыми могут располагать, и на которые могут пре­тендовать участники политического процесса. Напри­мер, они могут выступить, как непримиримая оппози­ция или счесть выгодным перейти в конструктивную оппозицию, стать «умеренными», «центристскими» по­литическими силами. Мода на «центризм» и повальное самозаписывание в «центристы» нынешних украинских партий свидетельствует об эффективности данной пози­ции в поле, подобно тому, как в конце 80 — начале 90-х годов выгодным было считаться «радикальными рефор­маторами», «радикальными рыночниками» и т. п.

Политическое поле как поле позиций (стратеги­ческих возможностей) предлагает на выбор, например, быть в конструктивной или в непримиримой оппози­ции, эволюционировать к центру или размещаться по краям, выбрать правую или левую ориентацию и, соот­ветственно, сторону и т. д. Идя к намеченной цели (победа на выборах, обеспечение массовости, вхождение в правительство), политическая партия, ассоциация, группы интересов будут накапливать знания и опыт, изменять внутреннюю оргструктуру, маневрировать по ходу соз­дания определенных ситуаций, что позволит им укреп­лять свои позиции и обеспечит выживание в условиях недостаточности политических ресурсов и обостренной конкуренции. Позиционные свойства политических аген­тов связаны с двумя основными качествами-характерис­тиками: стратегической компетентностью (strategic capacity) и емкостью (encompassingness). Стратегическая компе­тентность — это способность организаций наметить и длительное время проводить курс, который не был бы связан с сиюминутными предпочтениями их членов и при этом был бы независим от политики внешних по отношению к этим организациям сил.

В этой связи характерным представляется поведение известного движения «Яблоко» Г. Явлинского накануне второго тура президентских выборов 1996 г. в России. На специально созванной конференции в ходе обсуждения так и не было выработано общее стратегическое решение в поддержку того или иного кандидата. И тогда решили отказаться от общей линии поведения организации и участвовать во втором туре выборов на основе личных предпочтений и индивидуального выбора (что может быть расценено как отсутствие стратегической компетенции).

Емкость — это степень охвата интересов, выражае­мых каждой политической группой или партией. От ем­костных характеристик политических агентов зависит — будет ли круг этих интересов охватываться в рамках многих конкретных организаций или же скоординирован в основных и немногих крупных организациях, будет ли наблюдаться тенденция к политическому плюрализму и многообразию организаций или будут доминировать партии-монополисты. В этой связи может быть объяс­нена специфическая для постсоветских демократий би­полярная схема позиционного структурирования поли­тического поля на два крупных сектора — партия «исполнительной власти» и левокоммунистический блок (КПРФ в России, КПУ-СПУ в Украине); все остальные партии и организации выталкиваются при этом в мар­гинальную «серую» зону.

Выбор и размещение в той или иной политической позиции зависит от места группы, которое она занимает в смежных полях, и от тех видов капитала (экономиче­ского, культурного, бюрократического и т. д.), которым она владеет или может распоряжаться. Агенты способны размещаться как минимум в двух полях — экономиче­ского и культурного производства. Размещение (пози­ционирование) агентов в различных полях, как и рас­пределение капитала внутри каждого из них, приводит к различным перекрестным структурам распределения капиталов, в результате чего структурируется все обще­ственное пространство.

Например, интеллигенция, обладая образовательным капиталом и занимая господствующее положение в по­ле культурного производства, находится в поле эконо­мического производства в подчиненном положении внутри господствующего класса владельцев экономиче­ских средств производства. Из этого вытекает специфи­ческая, смешанная, неустойчивая позиция этой соци­альной группы, которая, относясь к доминирующим классам в социально-классовом поле, в поле полити­ки занимает, как правило, противоположные позиции, аналогичные позициям подчиненных групп. Выбор ле­вых позиций многими группами интеллигенции, а так­же их участие в формировании левых движений и пар­тий объясняется действием закона — эффекта гомологии позиций, то есть наличием сходных позиций, но в раз­личных полях. Интеллигенция и представители интел­лектуального труда, будучи подчиненными группами в экономическом поле и внутри господствующих, доми­нирующих групп, под давлением гомологичности позиций могут выступить выразителями интересов подчиненных классов, создавая партии и различные организации этих классов. Этим, кстати, можно объяснить кажущийся парадокс, когда лица интеллектуального труда демонст­рируют склонность голосовать за левых, поддерживать рабочие партии и левую политику. В то же время правые позиции интеллигенции в процессе антитоталитарных рево­люций в Восточной Европе и странах бывшего СССР — свидетельство несформированности системы полей в посткоммунистическом переходе и отсутствия значимых структурных гомологических принуждений. Между тем новейшие явления в современном постсоветском обществе обнаруживают объективную тенденцию интеллиген­ции к полевению, что можно объяснить не только поте­рей статуса и ухудшением социального положения, но и тем, что интеллигенция постепенно занимает свое ме­сто в социальном пространстве, приобретая соответст­вующие свойства агентности в политике.

Соответствие между позициями и практиками аген­тов устанавливаются при посредстве габитусов и диспо­зиций. Габитус в данном контексте — это обычные схемы существования и деятельности социальных классов, групп и их отдельных представителей. Диспозиции, или «поле позиций точек зрения» (П. Бурдье) — это системы схем восприятия и оценивания практик [См.: Бергер П. и Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М., 1995. — С. 89—91]. Могут наблюдаться рассогласован­ные габитусы либо рассогласованность позиций/диспо­зиций и габитуса. Рассогласованный габитус может иметь место, если привычная ритмика и схемы жизни не поспевают за резкими изменениями общественной системы и структуры полей (поэтому, в частности, стар­шее советское поколение плохо адаптируется к нынешним рыночным новациям, что провоцирует в этой группе накопление потенциала протестного поведения и голо­сования). Рассогласованность позиций и диспозиций может обнаруживаться, когда, например, шахтеры и интеллигенция оказываются в авангарде рыночных преобразований и праворадикальных ориентации (1989— 1992 гг.), хотя позиции подчиненных классов в соци­альном поле структурно должны были бы подталкивать их к левым позициям. Это может служить еще одним подтверждением потенциально множественной структу­рированности политики и политического действия.

На выбор позиции влияет: 1) способ производства по­литического мнения и точек зрения; 2) социальные траек­тории, которым подвержены социальные слои и группы.

Существует три способа производства политического мнения:

а) слепой этос класса — классовые бессознательные или «неосознаваемые диспозиции, составляющие пер­вичный классовый габитус» (П. Бурдье);

б) система эксплицитных политических принципов, вырабатываемых политическими профессионалами, — идеологии, доктрины, политические линии;

в) политическая аксиоматика — когнитивные спо­собности рассматривать все с политической точки зрения и улавливать тонкости, нюансы политических позиций, что характерно для политизированных слоев и полити­ческих профессионалов (политический профессионал в левой позиции может различать несколько видов и ти­пов «левизны», в то время как для неискушенного в политике человека этих нюансов не существует).

Социальная траектория и ее эффекты и наклоны (на­пример, класс, находящийся в упадке, или восходящий класс) представляет собой эволюцию свойств капиталов во времени и диахронные свойства каждой социальной позиции, что оказывает существенное влияние на субъек­тивные представления об объективно занимаемой пози­ции. Эффекты траекторий определяют восприятие зани­маемой позиции в социальном пространстве и отношения удовлетворения или разочарования этой позицией.

Эффекты траектории особенно действенны при рез­ких сменах политических режимов, резких социальных ускорениях и изменениях правил игры. Включаются в действие эффекты упадка классов и слоев, резко теряю­щих статус, символический или экономический капитал (компартийная номенклатура, советская интеллиген­ция — преподаватели, научно-технические работники, социальный статус и общественное положение которых резко ухудшилось). Отсюда и объективное полевение — невыплата зарплат не способствует выбору правых и монетарно-реформистских позиций. В то же время моло­дежь демонстрирует противоположную траекторию (что было учтено, в частности, разработчиками известной предвыборной стратегии «Голосуй или проиграешь»). Своеобразная траектория производит «эффект пенсионе­ра», объективно склоняющегося в силу возрастной нис­ходящей траектории к консервативным позициям (ср. КПРФ как «партия пенсионеров» и возникновение своеобразной смешанной позиции левого консерватизма, которую зани­мают российские и украинские коммунисты, в то время как для классических левокоммунистических движений и партий характерны радикализм, в смысле тяготения к революционной тактике, и политический авангардизм).

Эффекты упадка того или иного класса могут требо­вать для воспроизводства позиций (например, сохранения власти, статуса, собственности) со стороны молодых и мобильных представителей данного класса реконверсии капитала. Реконверсия означает предрасположенность к перемещениям в социальном пространстве, к изменени­ям политических позиций и диспозиций с целью обеспе­чить лучшую материальную рентабельность личного по­литического капитала (инвестиции в новые позиции, например, через смену идеологических ориентации).

Так, часть бывшей советской партхозноменклатуры реконверсировала часть своего капитала в воспроизвод­ство властной позиции — обновив диспозиции, заменив старую идеологическую ориентацию — новой, нацио­нально-государственной. Произошла смена слоя, класса в результате выдвижения во властные позиции моло­дого поколения («второго эшелона») бывшей партхоз­номенклатуры. Кстати, этого не понимают «ветераны» демократического и национально-государственного движений, когда выдвигают нынешним правящим группам упреки типа «украли демократию», «украли государствен­ность» и т. п. Тем самым они демонстрируют непонима­ние того, что реконверсия и горизонтальное перемещение (внутриклассовое обновление) являются законом-тен­денцией смены политических режимов и постоянно присутствуют в политическом поле. На этом основаны постсоветские коалиции власти первой половины 90-х гг. В частности, в Украине это коалиция части второго эшелона партхозноменклатуры, реконверсировавшей свой капитал, и части национально-демократических сил.

Еще один эффект траекторий связан с географиче­скими и центропериферическими особенностями данного общества — структурами «центр—периферия», «столица — провинция», «город — село» и т. д. Например, в России и Украине большие города ближе к правому центру, для провинции же характерна «болезнь левизны» — село голосует, как правило, за левых, в то время как в За­падной Европе для села характерна более правая ориен­тация, а для городов — позиция левого центра.

Поиск по сайту: