Из книги: Мугуев Х.-М. Ингушетия. Очерки. М., 1931

Через день, я, сойдя с поезда в Назрани, трясся в невзрачной тачанке, направляясь в "курорт" Ачалуки.

Круглое сияющее солнце немилосердно обжигало землю палящими отвесными лучами. Высокая, в пояс человека, кукуруза и уже созревшая пшеница сплошным желтеющим морем растекалась по сторонам дороги. Было невыносимо жарко. Застывший в истоме воздух был вял и тягуч, как пережеванная резина. Клубы корявой пыли взлетали из-под колес тачанки, и рои назойливых мух носились над нами. Мой неизменный спутник Берд^* отер ладонью со лба пот и безнадежно прошептал:

- Жарко.

Ингуш-возница глянул на него через плечо и коротко сказал:

- Теперь близко. Вон за той, за горкой Ачалуки.

Над равниной и холмами неподвижно стояла розовая прозрачная мгла. На далеком горизонте, словно отступая от невидимого врага, уходили к западу облака. Зеленые, покрытые матовой пылью, кусты в жарком забытьи приникли к буграм, и побуревшая от зноя трава скорбно приникла к земле. Из-за холма глянула сакля, за ней другая, и ряд низеньких домиков-мазанок, покрытых то плоскими, то двускатными крышами, показался перед нами.

Это были Ачалуки. На фоне разбросанных хибарок ярко выделялась оригинальной стройки мечеть с пестро и причудливо расписанными стенами. Поодаль от нее так же резко и значительно, поднималась новая советская школа, в которой обучалась ингушской грамоте (кстати сказать, написанной вышеупомянутым Заурбеком М.^*, аульская детвора.

"Старое и новое", - подумал я. Так резко и по-соседски враждебно смотрели друг на друга два эти здания, - одно - памятник отмиравшего прошлого и другое - новое, хотя и с трудом, но победно входящее в жизнь и быт современной Ингушетии.

Ачалуки - это три довольно значительных аула (Верхние, Нижние и Средние), расположенные в непосредственной близости друг от друга, находятся в безводной и засушливой Алхан-Чуртской долине, с севера и с юга замкнутой Терским и Сунженским горными хребтами.

Уже давно было известно о том, что в районе между Средними и Нижними Ачалуками имелись серные источники, хранившие в себе лечебные свойства, хорошо ведомые в ингушском народе. Долгое время известность об этих источниках не выходила за пределы Ингушетии, и только в 1926 году здравотделом области^* было решено обратить серьезное внимание на них и, буде возможно, превратить Ачалуки в курорт местного значения.

Был приглашен ряд специалистов, отпущены для изучения и эксплуатации источников соответствующие средства и в результате исследований и детальной проработки вод и целебной грязи, взятой из Ачалуков, местные светила и специалисты нашли, что: "В Ачалуках на небольшом клочке земли представлены воды Киссингена, Висбадена, Виши. Серные воды и серные грязи по происхождению такие же, как в Фанго. Все это счастливое и редко встречающееся разнообразие минеральных вод и грязей поставило Ачалуки в особенно выгодные условия по организации, если не первоклассного, то во всяком случае обшедоступного народного курорта". (Проф. Э. Штебер).

Уже от самой околицы аула в воздухе сильно запахло острым и неприятным запахом сероводорода, густо разлившимся над домами. Но, как потом сказал местный врач, постоянно живущий здесь при "курортной" больнице, запах этот исходил только от одного серного источника, так как остальные тридцать Ачалукских минеральных источников разнообразного химического состава и целебного свойства.

Около центрального источника вырыт в земле ряд ям, наполненных серной водой. В них лежат и сидят "курсовые", обитающие тут же поблизости в легких тростниковых, матерчатых шалашах.

Как ни странно, но наплыв больных так велик, что курортное Управление Ачалуков должно было построить небольшое помещение с прилично оборудованными ваннами по всем правилам настоящих "групп", снабдив их врачами, процедурами и наблюдением. Не останавливаясь на этом, оно продолжает усиливать и развивать лечебную и коммерческую эксплуатацию Ачалуков. Среди "курсовых" встречается немало и горожан, приехавших лечиться даже из Баку. Все эти "болящие" купаются и пьют Ачалукскую воду, вылеживают курс, натираясь лечебной грязью, в изобилии имеющейся здесь в результате извержения местных грязевых вулканов.

От Владикавказа к Грозному и вплоть до Минеральных Вод всюду в лавчонках, ресторанах и станционных буфетах, продается минеральная вода "Ачалуки", очень приятная на вкус, успешно конкурирующая с нарзаном. Я лично, выпив впервые эту воду, в дальнейшем всегда охотно предпочитал ее прославленным минераловодским напиткам.

(с.32-35)

Дорога нырнула в ущелье, и ее обрывки стали лоскутами белеть на зеленых холмах. По дну ущелья бежал сверкающий поток, над которым, в блеске весеннего утра, вставало солнце. Это была река Армхи, а ущелье — Джераховское, то самое, которое вело в Солнечную долину, о которой я писал во II главе. Теперь я снова въезжал в нее, но только с обратной стороны, и для того чтобы посмотреть на Гордость Интоблздрава - санаторий "Армхи", открытый в 1928 году. С точки зрения людей любящих наше строительство мерить масштабами размеров Днепростроя и Магнитогорска, ингушский санаторий "Армхи" не представлял ничего особенного; но для народности, которая во времена царизма имела на всю область всего-навсего один фельдшерский пункт, санаторий значил очень многое. Автомобиль промчался через мостик и, огибая бугры, стал сильно забирать вверх, оставляя за собою теснину...

К счастью дорога отошла вправо, и края пропасти стали быстро удаляться от нас. Показались вершины гор, покрытые порослью молодых сосен, незаметно для глаза перешедшей в густой сосновый лес. Запах смолы и хвои густо поплыл в воздухе... Дорога стала культурней, напоминая собою аллею. Вдали, в зелени, блеснули белые крыши и веранды домов, появилась широкая площадка, обнесенная скамьями, за которой вверх, к зданию поднималась лесенка с полосатым, верстовым столбом, на котором было написано "10 километров". Автомобиль выехал наверх и остановился у подъезда главного фасада санатория "Армхи".

Санаторий состоял из двух зданий: двухэтажного - в 46 метров длины и 9 ширины, и служебного корпуса, в котором были расположены кухня, прачечная, ванная и др. службы санатория.

На широкой веранде санатория толпились люди, выбежавшие на гул нашего "Форда". Это были отдыхающие и медперсонал санатория.

Вечером санаторий осветился электрическим огнем. По его комнатам и пристройкам голубым огнем заискрились электролампы. Первая электростанция в горах Ингушетии.

- Пока строится "Гизельдон", мы сами уже осветили санаторий, - говорит т. У. и ведет меня в надежный каменный сарай, где стоит трактор "фордзон" и небольшая динамо-машина.

На высоте 1 209 метров над уровнем моря, по соседству с тучами и орлами этот примитивный Инггрэс сверкал гордо и уверенно...

- Вы не думайте, что дело ограничивается этим... далеко нет! - говорит У. -Мы, несмотря на ледники Арзи-Корта, не довольствуемся его водой, а провели сюда водопровод... да, да, самый настоящий, с трубами и давлением, из горной реки Эбн. У нас, дорогие товарищи, здесь, как в любом благоустроенном санатории, имеется все: и канализация, и баня, и ванные, как в городе, - смеется он.

Сидя в просторной гигиенической приемной санатория, я беседую с врачом, одним из энтузиастов и "патриотов" Солнечной долины. Тов. Ч.^* один из непосредственных создателей этого санатория. Благодаря его энергии, поддержке общественности и чуткости Ингобкома - санаторий "Армхи" поднялся на этих сказочных местах буквально из ничего.

- Ведь все, что вы только видели в пути, начиная от мостов и дороги и кончая зданием этого санатория, построено всего за 95 000 руб., -:говорит Ч., рассказывая мне историю постройки санатория.

Знакомясь дальше с материалами и историей возникновения в Солнечной долине курорта "Армхи", я нашел докладную записку пред. Инг.страхкассы тов. Т-ва,^* поданную им 21 января 1926 г. в Крайздравотдел и этим положившую начало будущего санатория. Уже через 3 месяца после этого малый Исполком С.-К. края ассигновал Ингушской области 15000 р. на первоначальные работы по закладке курорта. Летом этого же года было проложено первых девять километров хорошей грунтовой дороги от реки Терека к санаторному участку и построены четыре деревянных моста. Высоко в горах был заготовлен строевой лес, кирпич и железо для зданий. Осенью следующего года Ингздравотделом был утвержден план самого санатория, и в том же году ингушом-инженером Базоркиным было приступлено к его постройке. Тогда же на вершине горы был установлен временный метеорологический наблюдательный пункт, вскоре превращенный в постоянную метеорологическую станцию, расположенную на высоте 1 202,19 метров на 42 49' с. широты и 62 23' в. долготы. По началу пункт этот находился довольно далеко (метрах в 300 - от строившегося здания санатория), но затем, ввиду опасности для ночных сношений с ним, его перенесли к самому санаторию.

В настоящее время метеорологическая станция санатория "Армхи" считается станцией II разряда и оборудована следующими приборами: английская, термометрическая будка с сухим, смоченным, минимальным и максимальным термометрами и гигрометром Сосюра, дождемер с защитой Нифера, гелиограф Величко, флюгер Вильда и кольцо Глазенапа. 15 июня 1928 г. санаторий был открыт и этот день был по праву днем праздника ингушского народа. На открытие санатория из дальних аулов пешком, верхом и на арбах съехались и стеклись толпы ингушей. Для принятия участия в празднестве из парторганизаций Владикавказа, Осетии и Ингушетии, в свою очередь, прибыли в этот день на вершины Гоч-Корта более 200 работников и работниц для того, чтобы приветствовать ингушский народ и его достижения.

Седобородые старики-горцы, выступавшие с речами, благодарили советскую власть за ее участие и помощь и рассказывали молодежи о тех, ушедших в прошлое, царских временах, когда, горцы на всю область имели лишь одного фельдшера в далекой Назрани и, предоставленные самим себе, гибли и мерли в многочисленных болезнях.

Как дом отдыха "Армхи" уже пользуется солидной славой среди курортной публики. В дни моего посещения в нем было около 50 чел. отдыхающих, среди которых были и "дальние", приехавшие в "Армхи" отдохнуть и подлечиться издалека, например, из Баку, Грозного, Ростова и даже из Москвы. Среди отдыхающих полный интернационал. Здесь и ингуши, и осетины, и русские... Главный контингент посещающих санаторий больных состоит из городских рабочих и горцев-крестьян. Есть, конечно, и служащие. Живут в санатории тихо и мирно, развлекаясь вечерами самодеятельности, шахматами, радио и совместными посещениями соседних ингушских аулов.

Между прочим, у подножия ледника Арзи-Корта, по соседству с санаторием "Армхи" мне привелось наблюдать оригинальный способ туземного лечения туберкулеза. Двое больных чахоткой горцев-ингушей, лечась и ведя курс в санатории, одновременно с этим лечатся и местным, старинным способом, заключающимся в следующем: больные, каждое утро, почти на заре сходят к ледяным ручьям, сбегающим с Арзи-Корта, и по несколько раз окунаются в его студеные струи, после чего бегают под лучами восходящего солнца до испарины. Пропотев, они ложатся под одеяла и бурки и лежа едят кислое молоко с толченым льдом, взятым непосредственно из ледника. На мой вопрос помогает ли этот способ, - оба больные ответили утвердительно, сославшись на наблюдавшего за ними врача.

(с. 112-11 8).

Поиск по сайту: