Сосновый бор

Нет, этой женщине обязательно нужен хомут и хорошо груженый воз.

В 1972 году лето выдалось очень жаркое. Моё сердечко опять начало меня беспокоить. В мае члены завкома и я, конечно, поехали на субботник по строительству базы отдыха «Дом рыбака», убирать строительный мусор. Это в Калининской области, примерно в 100 км от Загорска. Река чистейшая, тишина, птицы, сказка! Юра Морозов, наш председатель завкома сказал: - «Вот надо открывать дом рыбака. Не нашли, кто этим займётся». – «Я бы сделала это», - вдруг сказала я, «Правда?», - сказал Юра. Посмеялись и пошли рвать ландыши.

Через день меня вызывают к директору завода Булавину Л.П. Там Горшков, Морозов, Шнырёв. Предлагают мне поработать в доме рыбака, чтобы запустить его в дело, а то сезон пропадает, жалко. Я согласилась на условиях: 1.временно - на это лето, с сохранением моего рабочего места и моей зарплаты; 2. чтобы мне помогали все службы завода. Булавин сказал, «да». Ничего нет более постоянного, чем временное.

И закрутилась я в работе, как белка в колесе. Чем больше делаю, тем впереди работы больше. Завезти мебель, палатки, постельное бельё, посуду, холодильники, газовые плиты, баллоны с газом, лодки, моторы, водные велосипеды. Сделать причалы, купальные мостики, колодец. Всё это в первую очередь.

Всё сделала. Не было прикреплённого транспорта. Ездила на автобусах, всех видов грузовиков, на тракторе, на мотоцикле, на лошади. Переругалась со всеми начальниками на заводе. Они от меня стали прятаться. Особенно транспортники. Надо отдать должное Булавину и Шнырёву. Когда, бывало, я вынуждена была обращаться к ним (а это было редко, старалась сама), то они сразу подключались, и я добивалась, что мне надо.

Летом я приняла первых отдыхающих. Было очень жарко и сухо, кругом горели торфяники и леса. Бывало так, что приезжала машина грузовая, забирали всех отдыхающих на тушение пожаров. Пожарники падали без сознания, не кому было держать стволы, А огонь шёл на нас. И всё равно наши заводские рвались из задымлённого города в лес, к реке, чтобы подышать. Народу приезжало много. Первое лето мне пришлось крепко поработать. Надо было набирать штат необходимых работников, уборщиц, сторожей, кочегаров в котельную. Я посчитала лучше набирать из местных жителей, им не надо предоставлять жилье. Мест в доме было и так мало. Всего 19 комнат, которые я заставила кроватями под завязку. Всего 60 койко-мест. Для нашего завода – это мизер, желающих полно.

Оформила из деревни двух уборщиц и двух сторожей, они же – кочегары котельной. Пригласила свою подругу Наро-Фоминскую Тамару на должность кастелянши. Пусть отдохнёт моя подружка-ткачиха перед пенсией. Надо было подумать об обслуживании электрохозяйства, лодок, катеров, моторов. Пока мне помогали на добровольной основе ребята из ОКБ. Делали это с удовольствием, и каждый хотел закрепиться на базе. Многие из рыбаков стремились поработать здесь. Я выбирала, присматривалась к ним.

Лето закончилось. Можно было возвращаться на своё рабочее место. Заместитель директора Шнырёв сказал мне: - «У тебя хорошо получается, поработай ещё, мы прибавим тебе зарплату. Ты много сделала за лето, зимой не такая нагрузка, отдохнёшь здесь. Хочешь, возьми путёвку в санаторий». Я осталась. Прибавили зарплату. Стала получать 140 рублей и премию, соответственно.

Один из рыбаков, Баранов Иван Анисимович, особенно усердно старался исполнять мои просьбы, готов был работать бесплатно. Даже с больничным листом, приезжал для консервации моторов на зиму, поднимать лодки и весь мой флот из воды. Был он, в отличие от других претендентов, скромный, непьющий, а, главное, мастер на все руки. Он работал сборщиком-механиком в опытном цехе, и его не так просто было «выцарапать» оттуда. Начальник заупрямился. Он был классный сборщик. Можно было взять Генриха Баринова из ОКБ, ему сильно хотелось, но он и его команда любили выпить. Мне это было не нужно. Я всегда ненавидела пьянство, и пьяный мужик для меня – не человек, тем более – не работник.

Осень была сухая и жаркая без дождей, небольшой снег выпал только в январе. Зима была почти бесснежной, но холодной.

Зиму мы проработали вшестером. Тамара, дядя Лёня с Тётей Паней, Нина Бычкова и Лидия Григорьевна Киселёва. Осваивали котельную. Там было много недоделок. Плохо работала автоматика.

По выходным дням приезжали рыбаки и, иногда, коллективы из цехов и отделов. Я беспокоилась, не заморозить бы систему отопления. Выручал меня часто Иван Анисимович. Он стал приезжать каждый выходной порыбачить, и ему всегда находилось дело. Возился в котельной, сделал на заводе, привёз и установил новый автоматический прибор для прокачки воды в системе отопления. Надёжный. Я спросила, хочет ли он поработать официально здесь? Ответил, - «С удовольствием, в цехе надоело, тяжело стало, часто ухожу на больничный, уже полсотни лет, да и война сказывается. Три ранения и контузия».

«Если хочешь, я тебя постараюсь оформить, но у меня условия такие – никаких

больничных, я сама не люблю болеть, да и заменить тут будет некем; работа разная, всё придётся делать, тут ты главный работник, остальные – просто обслуга». Согласился на всё. Я стала прокачивать этот вопрос на заводе. А он всю зиму каждый выходной приезжал на Базу, как на работу. Заявлялся иногда в 12 часов ночи и в два часа ночи. Что так поздно? – спросим его мы с Тамарой. – «Ехал автобусом до Большого Михайловского, а дальше шёл пешком». А это 40 километров. Ненормальный, смеялись мы с Тамарой. К весне я поняла, что он вполне нормальный, но… седина в бороду - бес в ребро. Просто влюбился мужик без оглядки. Мне это было знакомо. Но мне это было не нужно.

К весне я всё подготовила к летнему сезону. Утвердила в завкоме правила работы Базы отдыха «Сосновый бор». Никакого дома рыбака! Отдых по путёвкам завкома для всех желающих тружеников завода с семьями, с детьми. Для обеспечения безопасности на воде организовали дежурство спасателя на лето. Утвердили на должность спасателя Александрова Славу. Составила и утвердила штатное расписание. Механиком базы назначили Баранова И.А. В план работы включили постройку дома-сторожки и кухни с установкой электрических плит, а также замену трансформатора. Шнырёв А.Л., Гаврилов А.В. (начальник отдела снабжения), а также Степанов А.М. хорошо помогали мне. Всё, что я придумаю и предложу сделать, всё делалось.

С мая 1973 года начались «горячие денёчки». Людей стало приезжать столько, что мы вынуждены были ставить палатки. Сказывалась теснота, недостаточность мест. Я стала настойчиво форсировать строительство дома-сторожки, чтобы освободить хотя бы две комнаты в доме, которые занимали я и Тамара. Слава и Иван Анисимович работали хорошо с полной отдачей. Кроме отпускников по выходным дням приезжали коллективы цехов и отделов, а также руководство завода, партком, завком и комитет комсомола.

Всем на заводе такая система очень понравилась. Но нагрузка была колоссальная! Мне сказал в приватной беседе Анатолий Михайлович Степанов, заядлый рыбак, начальник 37 цеха, - «Ты зря, Люба, развернула дело в таком направлении. Мы сначала планировали это как скромный дом рыбака, ну баньку бы ещё сделали. Принимала бы ты в год человек по 100 от силы. Тихо и спокойно работала. А теперь здесь – тысячи…». Тогда, Анатолий Михайлович, надо было назначать на это место не меня, а мужика. Я не представляю себя среди пьяных рыбаков с банькой, но хозяева решили так, теперь терпите меня, дело запущено в оборот. И народ уже не даст повернуть по-другому. Всем понравилось…

И так было до 1983 года, проработала я там ровно 11 лет день в день.

В следующем 1974 году я уговорила Шнырёва А.Л. поставить нам ещё 10 домиков лишних, и отодвинула забор для этого, вырубили кусты, ольшняк и к лету домики уже стояли, пришлось завозить мебель, бельё, посуду, а также холодильники 20 штук. За моё самоуправство председатель колхоза Сорокин М.С. натравил на меня районного прокурора. Зачем захватили часть покоса. Тот приехал, посмотрел и сказал, - через 24 часа закроем вашу Базу. Укатил. Приехали из Калязинского райкома партии во главе с самим хозяином. Я ему все показала, рассказала, что никаких покосов не захвачено, а небольшой кусочек зарослей ольхи и кустарника. Всё остаётся людям, Владимир Генрихович, сказала я. Мы же не разрушаем, а строим. Земля ваша так и останется. А пока наш завод пользуется ей. Ваш Сорокин пасётся у нас на заводе, как у себя дома. Мало ему завод помогает? Все засмеялись. И уехали. Вопрос закрылся.

С Иваном Анисимовичем получилось так. У меня и в мыслях не было связывать себя с ним. Он был мне не нужен. Но… его величество-случай!

Однажды осенью они с дядей Лёней поймали много рыбы сетью. Мы её поделили, и я попросила Ивана Анисимовича мою и Тамарину доли захватить в Загорск и положить ко мне домой в холодильник. Он ехал к себе домой. Мы с Тамарой оставались на базе. Жена его выследила, что он зашёл ко мне в подъезд. Поднялась на этаж и стала звонить и стучать в дверь. Орала на весь подъезд. Он сделал глупость, испугался, и не открыл ей дверь, как будто нет никого. Она поорала и ушла. Тогда он вышел, запер дверь и пошёл домой. Мне он ничего об этом не рассказал. А, когда я приехала в Загорск, моя соседка Соня Смолян рассказала мне, как эта баба тут выступала. Я его спросила, в чём дело? Что там случилось. Тогда он рассказал мне, как было дело. – «У тебя что, не хватило ума открыть дверь и объяснить ей ситуацию, что, кроме тебя, тут никого нет? Жалко, но тебе придётся возвратиться на завод. Мне скандалы такого рода не нужны. Разбирайся со своей женой сам, подальше отсюда». Поехал разбираться. Приезжает с чемоданчиком: - «Я ушёл из семьи, дети взрослые, а скандалы, которые устраивает она постоянно, мне надоели. С соседкой Шурой Звягиной из-за неё судились 3 раза. Хватит с меня. Буду жить один. Пока здесь на Базе, если разрешите, поживу, а там – разберусь. Я стою на очереди на квартиру». Плакал. Его все жалели. Дядя Лёня с тётей Паней и Тамара. Коля мой подключился. – «Мам, он же из-за тебя пришёл сюда работать, ты-то хоть над ним не издевайся». Вот такой компот! – «Оставайся, - сказала я, - но сделай так, чтобы я твою жену здесь не видела и не слышала». Про себя подумала: - «Поживи одна, стерва, узнаешь, что это такое. Не задевала бы меня и жила бы со своим мужем. А теперь я тебя накажу, ты это заслужила своим хамством».

Он прожил с ней почти 30 лет в коммуналке, в одной комнате, вчетвером, при постоянных скандалах. Соседка их, Шура Звягина, рассказала мне подробности. Она его поедом «ела» за то, что он не может получить отдельную квартиру, как инвалид ВОВ, и дико ревновала его к Шуре, дралась с ней. Весёлая жизнь была! Рыбалка – это было его спасение.

С квартирой, конечно, поступили с ним по-хамски. Инвалид войны, работник безотказный, профессионал. И всё тянули до-последнего. Ну, не может он по своему характеру ничего добиться, постоять за себя. Пошла разговаривать со Шнырёвым и с Колей Родионовым, он был председателем жилищной комиссии. Я ещё была членом завкома. Родионов Н. Сказал мне, что он просит 3-х комнатную квартиру, что у него прописано 5 человек. Я сказала, пусть не придумывают. Фактически там живут трое – он с женой и Володя, сын. Дочь Галя за мужем и живёт у мужа, а мать его тут никогда не жила, она – в Башкирии, у своей дочери, сестры Ивана Анисимовича. Дайте им 2-х комнатную квартиру, и хватит. Как раз была на подходе 9-этажка. Дали. Когда он получил квартиру и там прописался, все успокоились.

Я послала его на курсы шоферов и стала добиваться, чтобы нам на Базу выделили автомобиль. Дали маленький УАЗ’ик. Нам стало легче, а он был просто счастлив, сел за руль!

В 1975 году я купила автомобиль «Жигули» первой модели за 5500 рублей. Руководство завода выделило мне без очереди, и дали место под строительство гаража. Послала Колю на курсы на водительские права. Думала, сядет за руль, меньше будет пить. К тому времени они разошлись со Светланой. Я тяжело пережила этот разрыв. Я уже видела, что будет дальше. «Отцовское начало» возобладало над ним. Будет падать ниже и не сумеет закрепиться ни на одной ступеньке. Было больно и тяжело. Но я уже ничего не могла поделать. Вскоре он женился на Тамаре. Она – девушка умная, натура сильная и волевая, независимая и с чувством собственного достоинства, она не будет терпеть его пьянства. Я это понимала. Была надежда, когда у них родилась дочка Наташа, что он пересилит этот порок. Но этого, к сожалению, не случилось.

Я старалась помочь им на первых порах, как-то обустроить свою жизнь. Но что стоят мои слабые созидательные усилия против его разрушительной натуры…

В 1976 году в командировку появился у нас Валерий. Мы с Иваном Анисимовичем поехали встречать его в Москву на своей машине. Когда я увидела его на Ярославском вокзале в девятиградусный мороз в болониевом плаще, худущего, как скелет, с ввалившимися щеками, губ не хватало, чтобы прикрыть зубы. Я была в шоке. Пока ехали на базу, он беспрестанно курил. Боже, что с ним сделалось? Когда мы его вымыли из лейки и накормили (я думала, он никогда не наестся). Он был просто изголодавшийся. Не заладилась у него жизнь с этой «престарелой девушкой». Проводила его и долго плакала.

Мне в жизни не повезло. Но это была война. Она поломала жизнь не мне одной. Миллионам. А эти-то, почему кувыркаются? Ума не хватает? Мне бы их старт…

Летом Валерий приехал в отпуск к нам на базу и привёз с собой 10-летнего сына Костю. Мальчик хороший, но очень нервный. Понаблюдав за ним и послушав его, я поняла, какова жизнь у них там в Новосибирске. Сказала Валерию: - "Если хочешь остаться живым, бросай всё и приезжай сюда жить и работать».

И снова мои мальчишки, уже здоровые мужики, оказались около меня, как цыплята около курицы. Я уже к тому времени получила право на пенсию. И, признаться, изрядно устала. Коля создавал мне много проблем. Стала прихварывать. Заболели ноги. Сердце барахлило, подсказывало, хватит, сократись. Устала не столько физически, а душевно. Проще говоря, надорвала нервную систему, а отсюда всё пошло. Но обстановка так складывалась, что полноценный отдых не получался. Продолжала работать. Помогала обустроиться Валерию. Они все любили приезжать на Базу отдыхать.

Поиск по сайту: