ГЛАВА 6. Мы много размышляли над данным вопросом

Мы много размышляли над данным вопросом. Разумеется, нам нечем ответить на представленные нам чисто геофизические доклады. Мы отмечаем, что данная планета, известная как Первый Сириусный Банк, имеет диаметр в семь тысяч миль и кору, состоящую почти исключительно из кремния кристаллической структуры и некоторых сопутствующих элементов. Также доктор Ал Путачик с Земли представил нам не превзойденные по своей ценности выкладки, суть которых сводится к следующему: за миллиарды лет землетрясения и тому подобные потрясения вызвали образование в этой коре транзисторных соединений, естественным путем создав крупнейший компьютер Галактики. Разумеется, мы сознаем, что на протяжении многих лет Банк использовался как система бухгалтерских взаиморасчетов и совместный информационный депозитарий большинством гуманоидных и окологуманоидных рас и является официальным Банком Звездной Торговой Палаты.

Податель петиции попросил присвоить ему юридический статус гуманоида. Он желает также, чтобы ему придали статус живого существа. Жив ли Банк? Согласно любому определению, нет. Так, во всяком случае, нам сказали.

Но мы не согласны. Учитывая предел Роше, физическое присутствие Банка здесь сегодня невозможно, но наша Палата имела с ним длительную беседу. В конце этой необычной сессии мой коллега с Земли отметил тот факт, что представляется несправедливым, что какой-то вирус обладает жизнью, а Банк вообще никакой.

Мы нигде не нашли задокументированного упоминания о том, что статус живого существа или даже гуманоида не может быть присвоен целой планете. Это может быть несколько необычно, может выходить за привычные рамки. Тем не менее пусть будет запротоколировано, что мы считаем Первый Сириусный Банк не только живым, но и обладающим точкой зрения на Вселенную и достаточно развитым, чтобы называть его гуманоидом. И да никогда не сократится его орбита.

Посредник, Звездная Палата,

2104 (См. также: «Юридическое определение жизни»

Его Пушистости КрААгха 456°.)

Его Пушистость КрААгх 456°,

Нырнув в кабинку, Дом минуту подождал, прежде чем выглянуть назад через дверную панель из прозрачного кристалла. В центральном зале были две или три тысячи гуманоидов, но ни один как будто его не заметил.

Перед ним высилась стена из черного кристалла, усеянного бесчисленными точками красного света. Вокруг впаянного в кристалл простого медного диска они сгрудились теснее. Погудев, диск произнес:

— Пожалуйста, назовите ваше дело. Дом расслабился.

— Ты Банк? — спросил он.

— Нет, сэр. Я Говоритель, всего лишь сравнительно простой серво-механический подузел.

— М-м… Ладно. Тогда, пожалуйста, переведи семнадцать стандартов на счет расы солнцепсов, — сказал он, пока невидимое око тактично исследовало его радужку, интонации и тембр голоса, спираль ДНК и зубы.

— Перевод завершен.

— Я бы хотел поставить в известность Шутниковский Институт, что нашел строение Шутников. Описание и координаты прилагаются.

Он скормил копию бортового журнала «Одного Прыжка» в прорезь под диском.

— Премия будет выплачена по получении подтверждения.

Дом спросил себя, не регистрирует ли сейчас такое же открытие поджидавший его убийца. Он доподлинно знал, что убийца там был. Где-то в Совокупности имелась Вселенная, в которой Дом Сабалос мертв. Но, разумеется, таких Вселенных существует множество. Согласно В-математике существует по Вселенной на каждый возможный случай, даже на немыслимый.

— Переговоры завершены? — спросил диск.

Дом нахмурился. Это был его первый визит сюда, хотя официально Банк приходился ему крестным отцом. Банк посылал ему поздравления ко всем сколько-нибудь важным праздникам, как, например, его незначительные дни рождения в одну двадцать восьмую года, и забавные мелкие подарки вроде гравитационных сандалий, какие сейчас были на нем. Хотя поздравительные открытки не говорили вообще ни о чем, подарки подразумевали заботу. Сейчас же проблема заключалась в том, чтобы установить контакт.

— Я Дом Сабалос, крестник Банка. Мне бы хотелось с ним увидеться.

— Вам достаточно просто поглядеть по сторонам, сэр. — Машина говорила совершенно серьезно. Дом сообразил, что подузлу не хватает ума, чтобы понимать иносказания.

— Я хотел сказать, что хотел был встретиться с ним, поговорить с его… тем, где пребывает сознание.

Повисла пауза, после которой диск наконец выдал:

— Как изволите, сэр, я выясню, возможно ли это устроить.

Дом поспешил выйти из кабинки. Хрш-Хгн подозрительно слонялся вокруг поблескивающей германи-анской колоны, которая взмывала на полмили от мощеного пола пещеры. Следующим необходимым шагом было достать чистую одежду и настоящую еду: восстановленные молекулы, вылезавшие из бортового автоповара, почему-то не насыщали. Обогнув группку креапов среднего порядка, он подозвал такси.

Главная пещера Первого Сириусного Банка была настолько велика, что нуждалась в собственной сложной системе климатконтроля, дабы предотвратить образование грозовых туч. Подпрыгнув над головами людских и прочих толп, такси быстро заскользило между блистающих колонн, у подножия которых сгрудились кабинки. Повсюду горели красные огни, обозначавшие места перекрестков. Временами на какой-нибудь колоне вспыхивало кольцо статического электричества, чтобы затем рассыпаться искрами и угаснуть, выпустив облачко воняющей озоном дымки.

А еще жаркий сухой воздух гудел миллионами голосов, которые можно было скорее почувствовать, чем услышать, — точно две мартышки болтали друг с другом через световые годы.

Если уж на то пошло, размышлял Дом, больше всего это похоже на земные представления об Аде. С туристами. Уж конечно, некоторые туристы отлично вписались бы в эту картину.

В одной из примыкающих пещер робот-портной одел его в безликий серый комбинезон, какие носят на каждой гуманоидной планете. Еще он купил устройство для чтения кубов памяти, плащ в косую пурпурную, оранжевую и желтую полоску, понадеявшись, что встречные будут принимать его за того, кем он кажется, за деревенщину с заштатной планетки, персонаж юмористических скетчей в духе Единой Кельтики, колониста с края Галактики, гнусавого и на все глядящего разинув рот, с малоприятными привычками и карманами, набитыми редкими образцами почвы.

Повернувшись, он критически оглядел Хрш-Хгна, который смотрелся в зеркало, облаченный в древнее церемониальное одеяние бета-самца.

— Ты не мог бы одеться во что-нибудь не столь своеобразное? Я бы предпочел, чтобы ты не так выделялся.

Испуганно отступив на шаг, Хрш-Хгн вцепился в свою одежду.

— Это против ваших законов? — поспешно спросил Дом. — Я хотел сказать, это принижение какого-то сексуального статуса? Если так, то я, конечно…

— Нет, не совсем. Понимаешь, я сомневаюсь, что мне удастся выдать себя за альфу, ну знаешь… они более яркие, более воинственные, менее склонные к пиру интеллекта…

По приказу Дома маленький робот облачил фноба в сложную, со множеством складок тогу из темно-синих и оливково-зеленых волокон, в которых просверкивало серебро. С изукрашенного пояса свисал кинжал тшури, вдвое длиннее того, который Хрш-Хгн носил прежде.

— Если альфа бросит мне вызов, я опозорюсь.

— Тем не менее ты выглядишь по-другому.

Он заплатил роботу, и они вышли, причем Хрш-Хгн храбро попытался изобразить походку вразвалку.

Обеденный зал для умеренных форм жизни в «Гранд-отеле», единственной гостинице на Банке, казался почти таким же большим, как главная пещера, но впечатление производил еще большее, поскольку был оборудован для гуманоидов. Длинная пещера полнилась урчанием разнообразных желудков в процессе насыщения, пахла ароматами многих яств и наркотиков и еще больше походила на Ад, чем главная.

Дом нашел два места за столом в Гуманоидном секторе. Отобедавшие, кряжистый землянин с испещренным дуэльными шрамами лицом и маленький потрепанный робот первого класса, проходя мимо Дома, кивнули ему как старому знакомому.

— Ты их знаешь? — спросил Хрш-Хгн, когда они сели.

— Не могу сказать, — ответил Дом. — Что-то в них странное. Он по виду далеко не беден. Почему он не обзавелся роботом поновее?

— Одна из мелких загадок мироздания, — отозвался фноб.

Они ели в молчании. Сосед Дома энергично тыкал ему в ребра ороговевшим локтем. Это был молодой дроск, который, подняв глаза, наградил Дома зубастой улыбкой, после чего вернулся к своей тарелке. Дом изо всех сил воздерживался, чтобы не взглянуть, что на ней лежит.

По другую сторону от него мелодично спорила стайка женщин-фнобов из созвездия Долгого Облака. Дальше сидел шишковатый гуманоид, произведший сложную пищевую церемонию Третьего Глаза над своей чашкой с рисом.

Дом заказал рыбу и хлеб, Хрш-Хгн — заливное из мха.

Подкатил со счетом робот-официант и тактично перепроверил, каков в Банке кредит Дома.

— Снимите десятую стандарта себе, — добавил Дом.

— Воистину сотня благодарностей, сэр, — ответил автомат и вежливо добавил: — Я всегда питал большое уважение к противусолоньцам.

— С чего ты взял, что я с Противусолони? — Он попытался говорить на полтона ниже. Несколько фнобов обернулись, но робот уже укатился.

— Твое лицо, — просто объяснил ему Хрш-Хгн. Потянувшись было к лицу, Дом увидел свою руку.

Зеленоватый оттенок «соплей». Разумеется, «сопли» использовали и на других планетах — при особых обстоятельствах и по строжайшей лицензии, но это не имело значения. Молва гласила, что любой зеленый человек происходит с Противусолони.

— Думаю, тебе не стоит так из-за этого беспокоиться, — сказал фноб, когда они выходили. — Кто бы ни был этот наш убийца, сомневаюсь, что его обманет наш маскарад. Он прибегает к В-математике, чтобы всякий раз оказаться у нас на пути в нужное время.

— Пока он не преуспел. Помнишь, что произошло у башни?

— Не слишком на это полагайся.

Подкатил маленький двухколесный робот первого класса и дернул Дома за плащ.

— Дом Сабалос. Банк вас ждет. Следуйте за мной. И укатил на резиновых шинах. Мальчик и фноб не спеша двинулись следом.

Оглядываясь по сторонам, Дом даже не пытался скрыть изумления. Он все равно уже начинал чувствовать себя деревенщиной — ему ведь нечасто выпадало попутешествовать даже по системе Видишь-Почему, — но, обнаружив, что рот у него открыт, решительно сжал челюсти.

Разверстый вход в главную пещеру находился неподалеку от Северного Умеренного Температурного Разлома, возникшего в результате древнего компьютерного землетрясения, которое сдвинуло две континентальные кремниевые плиты и создало несколько квинтиллионов важных связей. Случилось это, когда Земля еще не отвердела. Историки предполагали, что это столкновение знаменовало пробуждение Банка: колоссальный скачок от мертвой пьезоэлектрической скалы к разуму. По этому вопросу, как и по многим другим, касавшимся его личной истории, Банк отмалчивался.

Робот привел их к пологому пандусу вдоль Разлома, по которому они поднялись в ответвляющийся туннель, вырубленной в живой — в буквальном смысле — скале. Красные искорки теснились тут особенно плотно.

Раздвинулась дверь-сфинктер. Они вошли.

Перед ними отрылась небольшая, ярко освещенная комната. Пол устилал толстый ковер, в углу стояла пальма в кадке. У дальней стены — простой письменный стол. За столом сидел робот, лишенный большей части внешнего корпуса, включая и голову, но зато увешанный различными вспомогательными устройствами. Множество перевитых кабелей соединяли его со стеной. Робот курил сигару, вдыхая дым через трубку вытяжения.

— ДОМ! ВХОДИ ЖЕ! И ТЕБЕ ТОЖЕ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ХРШ-ХГН.

Дом уставился на сигару.

— ЭТО ВРЕДНАЯ ПРИВЫЧКА, — объяснил Банк. — НО Я ПОЛУЧАЮ ОПРЕДЕЛЕННОЕ ЧУВСТВЕННОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, САМИ ПОНИМАЕТЕ. И НАИБОЛЕЕ НЕРВНЫМ ПОСЕТИТЕЛЯМ ОНА ПОМОГАЕТ ОСВОИТЬСЯ. РОБОТ — ГУМАНОИД. А ЕСЛИ В ДОПОЛНЕНИЕ К ЭТОМУ ОН КУРИТ СИГАРУ, ТО ГОВОРИТЬ С НИМ МНОГО ПРИЯТНЕЕ, ЧЕМ…

— С компьютером размером с планету? — предложил Дом. — Привет, крестный.

— ПОЛАГАЮ, ТВОЯ СЕМЬЯ В ДОБРОМ ЗДРАВИИ?

— Более-менее была, когда я улетел с Противусолони, — сказал Дом. — Большое спасибо, что нашел для нас время.

— ВОВСЕ НЕТ. ДЛЯ КРЕСТНИКОВ У МЕНЯ ВСЕГДА ЕСТЬ ВРЕМЯ. И, РАЗУМЕЕТСЯ, ДЛЯ ХРШ-ХГНА, ОДНОГО ИЗ САМЫХ МНОГООБЕЩАЮЩИХ УЧЕНЫХ-ДИЛЕТАНТОВ, ЗАНИМАЮЩИХСЯ ЗАГАДКОЙ ШУТНИКОВ.

Хрш-Хгн любезно кивнул.

— Крестников? — невольно заинтересовавшись, переспросил Дом. — Э… я… я думал, я единственный.

— У МЕНЯ ИХ НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ. МНЕ ПРИЯТНО СМОТРЕТЬ, КАК ОНИ РАСТУТ И ПРОБИВАЮТ СЕБЕ ДОРОГУ ВО ВСЕЛЕННОЙ. А ТЕПЕРЬ, ДОМ, ПЕРЕЙДЕМ К ТЕМЕ, ПО КОТОРОЙ ТЫ, БЕЗ СОМНЕНИЯ, ПРИШЕЛ ПРОСИТЬ МОЕГО СОВЕТА.

Красные огни в стене мигнули.

— Я ГОВОРЮ ПРО ПОКУШЕНИЯ НА ТВОЮ ЖИЗНЬ, ПРЕДСКАЗАНИЕ ТВОЕГО ОТЦА И ТВОИ НЫНЕШНИЕ ПОИСКИ. НО СПЕРВА ПРО НЕУДАВШИЕСЯ ПОКУШЕНИЯ.

Дом рассказал свою историю. Временами огни вспыхивали или гасли, складывались во все новые созвездия. Наконец робот отложил сигару, и Банк заговорил:

— В ЭТОМ, КАК ТЫ САМ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ, ЕСТЬ ОДИН УТЕШИТЕЛЬНЫЙ МОМЕНТ. ВСЕ ПОКУШЕНИЯ ПРОВАЛИЛИСЬ. А ЭТО ПОЗВОЛЯЕТ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО ТВОИ НЕДРУГИ НЕ НЕПОГРЕШИМЫ.

Дом расслабился.

— Да, но эти неудачи не были… я хочу сказать, они были неестественными. Что-то происходит. Я чувствую себя марионеткой-тстейм, точно меня дергают за нитки несколько игроков, лишь бы я достиг какой-то цели.

— НО ТЫ И САМ С ГОТОВНОСТЬЮ ОТПРАВИЛСЯ РАЗЫСКИВАТЬ ПЛАНЕТУ ШУТНИКОВ. ДОЛГИХ РАЗМЫШЛЕНИЙ ТЕБЕ НЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ.

Дом попытался подыскать разумный ответ. Никакого не нашлось. Почему он очертя голову улетел из дома? Да он боялся, хотел сбежать. Надеялся посмотреть Галактику? Да, его манили приключения. Но приходилось признать, что тут было и нечто большее.

— В то время мне казалось, что я поступаю правильно. Не могу объяснить почему, — просто сказал он.

— ТЫ ПРИНИМАЕШЬ СУДЬБУ. ФНОБ СКАЗАЛ БЫ «БАТЕР». ФИЛОСОФСКИ НАСТРОЕННЫЙ ДРОСК СКАЗАЛ БЫ, ЧТО СЕГОДНЯ ТЫ СЛЫШИШЬ ЭХО ЗАВТРАШНЕГО КРИКА. ТЫ ДЕЙСТВОВАЛ, ИСХОДЯ ИЗ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО ПРЕДВИДЕНИЯ.

Перед комбинезона Дома шевельнулся, и между пуговицами просунул голову, моргая на красные огни, Еж.

— В ТОМ, ЧТО КАСАЕТСЯ ПРОТИВУСОЛОНИ, Я НЕ ВИЖУ ПРИЧИН, ЗАЧЕМ ТЕБЯ УБИВАТЬ. В ТОМ, ЧТО КАСАЕТСЯ ПРАВЛЕНИЯ И ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ДИРЕКТОРОВ ТВОЕЙ ПЛАНЕТЫ, В ГАЛАКТИКЕ ЕСТЬ И МНОГО ХУДШИЕ.

ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО СЕКУНД У МЕНЯ РАБОТАЕТ ПРОГРАММА, ПРОСЧИТЫВАЮЩАЯ ТВОИ ВЕРОЯТНОСТИ. СУДЯ ПО ВСЕМУ, ТЫ НАЙДЕШЬ ПЛАНЕТУ ШУТНИКОВ. ДАЛЕЕ, СУЩЕСТВУЕТ РАСХОЖЕЕ МНЕНИЕ, ЧТО ШУТНИКОВСКИЙ ИНСТИТУТ ВЫИСКИВАЕТ И УБИВАЕТ ТЕХ, КТО СОГЛАСНО ИХ ПРЕДСКАЗАНИЯМ МОЖЕТ ОБНАРУЖИТЬ ЭТОТ МИР. НО ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ.

За спиной у Дома тихонько зашипел Хрш-Хгн.

— ТЫ КАК БУДТО НЕ УДИВЛЕН.

Он почувствовал на себе взгляд ставших вдруг огромными, как блюдца, глаз Хрш-Хгна, когда сказал:

— Я знаю, что открою планету Шутников. Понял это, когда услышал из уст моего отца. Я… почувствовал, как все сходится. Я найду их мир. Вот почему я улетел с Противусолони. Это самое важное из всего, что я должен сделать. Никто не может меня остановить.

Дом сам удивился, услышав собственные слова, но теперь ощущал, как в его душе поселилась уверенность. А потом вдруг уверенность поблекла, как сон. Он почувствовал, что краснеет и заикается, почувствовал у себя на плече руку Хрш-Хгна. Еж, склонив голову набок, поглядел на него снизу вверх.

Несколько секунд из голосовой коробки робота доносилось лишь слабое шипение статики. Потом Банк заговорил, но уже много мягче, чем прежде.

— НЕ СТАВЬ СВОЮ ЖИЗНЬ НА НЕСОМНЕННЫЕ ФАКТЫ, ДОМ. ОПАСАЙСЯ ГОРДЫНИ.

Подавшись вперед, Хрш-Хгн сказал — громче, чем было необходимо:

— Логично предположить, что если планета Шутников находится в пределах «пузырька жизни», она уже была бы найдена. Я знаю одну легенду, согласно которой Шутники живут в ядре Проциона[15], куда не могут добраться даже креапы. Что вы на это скажете?

— ЕСЛИ УЖ НА ТО ПОШЛО, МЕНЯ ЗАИНТЕРЕСОВАЛА ТЕОРИЯ, ВЫДВИНУТАЯ В ВАШЕМ ПОСЛЕДНЕМ КУБЕ.

— Твоя теория, Хрш? — удивился Дом. — Ты ничего мне не говорил!

— Нас прервали у той башни, помнишь?

— ОНА ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ИЗЯЩНЫЕ ЭКСТРАПОЛЯЦИИ НА ТЕМУ ВЫРАЖЕНИЯ «ТЕМНАЯ СТОРОНА СОЛНЦА». ДЛЯ ЭТОГО ПОТРЕБУЕТСЯ ОТЫСКАТЬ ДВОЙНУЮ ЗВЕЗДУ ТИПА ЭПСИЛОН ВОЗНИЧЕГО, — пояснил Банк.

— Идея мне понятна, — минуты через три сказал он. — К тому же креапы на некоторых звездах пользуются солнцеплотами.

— ЭТО, НЕСОМНЕННО, ЕДИНСТВЕННЫЙ СЛУЧАЙ, КОГДА СОЛНЦЕ ИМЕЕТ ТЕМНУЮ СТОРОНУ. ОДНАКО ДВОЙНЫХ ЗВЕЗД ТАКОГО КЛАССА НЕМАЛО, И СИСТЕМАТИЧЕСКИЕ ПОИСКИ ЗАЙМУТ МНОГО ВРЕМЕНИ.

— Полагаю, вы не согласны с моей гипотезой? — задумчиво спросил Хрш-Хгн.

— Я ВОСХИЩАЮСЬ ЕЮ КАК ПРОДУКТОМ ОБРАЗНОГО МЫШЛЕНИЯ ВЫСОЧАЙШЕГО ПОРЯДКА, — осмотрительно уклонился от ответа Банк.

— Правда, что, как говорят легенды, это Шутники помогли вам развиться? — не удержался от вопроса фноб.

— НА ЛИЧНЫЕ ВОПРОСЫ Я НЕ ОТВЕЧАЮ. НО ЕСТЬ ОДИН ФАКТОР, НАД КОТОРЫМ ВАМ, ВОЗМОЖНО, СЛЕДУЕТ ПОРАЗМЫСЛИТЬ. ПОЧЕМУ НЕ ПРОГНАТЬ РАСШИРЕННЫЙ НАБОР УРАВНЕНИЙ ДОМА И НЕ ВЫЯСНИТЬ, КОГДА И ГДЕ ИМЕННО ОН СОВЕРШИТ СВОЕ ОТКРЫТИЕ? Я ТОЛЬКО ЧТО ПРОИЗВЕЛ АНАЛИЗ, ВЗЯВ ЗА ПАРАМЕТРЫ СУЩЕСТВОВАНИЕ ПЛАНЕТЫ ШУТНИКОВ И ЕЕ НЕИЗБЕЖНОЕ ОТКРЫТИЕ, И ПРИШЕЛ К СЛЕДУЮЩЕЙ ФОРМУЛЕ.

hcreg8 (bRF) (nultad) E YY — (=)56::: nultad tt: al

ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ РЕЗУЛЬТАТ РАСЧЕТОВ В ПЕРВОМ ПРИБЛИЖЕНИИ.

Вытащив из небольшого ранца куб памяти, Хрш-Хгн внимательно в него поглядел.

— Какое значение вы присваиваете исходной величине?

— Ae(d) В ОБЫЧНОЙ ПОДЛУННОЙ МАТРИЦЕ.

— Тогда результатом станет почти полностью коллапсированное поле в пределах ближайших двадцати семи дней.

— ПРЕВОСХОДНО. Я И НЕ ЗНАЛ, ЧТО ФНОБЫ СПЕЦИАЛИЗИРУЮТСЯ В ВЫСШЕЙ ВЕРОЯТНОСТИ.

— Она, как вы понимаете, близка нашему мировоззрению.

Отойдя к пальме в кадке, Дом лениво потер меж пальцами лист. От его прикосновения лист съежился и тем себя выдал: это был растительный оборотень с Баклажана. Поспешно отдернув руку, Дом погладил Ежа.

— Я и пытаться понять не возьмусь. По мне, все это сплошной Жаргон.

Хрш-Хгн повернулся к Банку:

— ЖАРГОН?

— Бессмыслица, — объяснил он. — Согласно апокрифам жалостливой йоги Господь изобрел ее, чтобы предвосхитить и заблокировать первую попытку межзвездных путешествий. Чтобы помешать ученым понимать друг друга. Об этом упоминается в Новейшем Завете.

Точки красного цвета сместились. Робот-приставка издал механическое бульканье.

— АХ, ВОТ КАК. РАСШИРЯЯ НАШУ СЕТЬ, МЫ ПЕРЕДАЕМ НЕВАЖНУЮ, НЕЗНАЧИТЕЛЬНУЮ ИНФОРМАЦИЮ… САМИ ПОНИМАЕТЕ, КАК ЭТО БЫВАЕТ.

Шутники в В-математике не проявлялись. С ее точки зрения они не существовали вовсе. В-математика не предлагала никакого объяснения ни башням, ни другим артефактам. Где бы ни были Шутники, в уравнениях они оставались лишь тенью.

На следующие двадцать семь дней будущее Дома было предопределено.

— Это уже серьезней, — сказал он. — А как насчет хоть какого-то намека на местонахождение мира Шутников?

— ВСЕ ДО ЕДИНОГО НЕБЕСНЫЕ ТЕЛА В НАШЕМ «ПУЗЫРЬКЕ» БЫЛИ ДОСКОНАЛЬНО ИССЛЕДОВАНЫ. Я БЫ ПРЕДПОЛОЖИЛ, ЧТО ПЛОДОТВОРНОЙ ОБЛАСТЬЮ ПОИСКОВ БУДЕТ ТВОЙ СОБСТВЕННЫЙ РАЗУМ. ОДНАКО ТЕБЕ, ВОЗМОЖНО, ЗАХОЧЕТСЯ НАЙТИ ТОГО, КТО ЖИВЕТ НА ПОЯСЕ. ОН СТАР. ОН ВСТРЕЧАЛ ШУТНИКОВ.

— Но ведь если не считать солнцепсов, Пояс необитаем. Ведь было же доказано, что на нем нет условий для развития высших форм жизни.

— Я И ТАК СКАЗАЛ СЛИШКОМ МНОГО.

— Ну… а над проблемой с моим убийцей поработаешь?

Банк помедлил.

— ДА.

— Спиши с моего личного счета.

— ТАК Я И ПОСТУПЛЮ. ЖАЛЬ, ЧТО ТЫ НЕ ПРИШЕЛ РАНЬШЕ. ЗДЕСЬ БЫЛ ВЕЛИЧАЙШИЙ ЭКСПЕРТ ПО ШУТНИКАМ И, УЖ КОНЕЧНО, САМЫЙ ОСТРЫЙ УМ ВО ВСЕЙ ГАЛАКТИКЕ.

В комнате заметно потеплело. Дом расслабился. А вот Банк что-то скрывал.

— Я думал, самый острый ум в Галактике — это ты, — сказал он.

— РАСХОЖЕЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ. УВЫ, Я РАЗУМЕН НЕ БОЛЕЕ СРЕДНЕГО КРЕАПА ИЛИ ГЕНИЯ-ЧЕЛОВЕКА. МОИ РАЗМЕРЫ, СКАЖЕМ ТАК, ПОЗВОЛЯЮТ МНЕ СКОРЕЕ ШИРОТУ, А НЕ ГЛУБИНУ ИНТЕЛЛЕКТА. Я ГОВОРИЛ О ЧАРЛЬЗЕ ПОДЛУННОМ.

— «Поэт, полиматематик, солдат удачи», — процитировал Дом. — Это его я видел в отеле? Со шрамом и антикварным роботом первого класса?

— ОН НЕ ПОЗВОЛЯЕТ ПРЕДАВАТЬ ГЛАСНОСТИ СВОИ ИЗОБРАЖЕНИЯ, — с тенью смеха в голосе ответил Банк.

— Угу. Это я уже понял. Только вот сомневаюсь, что я с ним столкнулся случайно. Мне показалось, он меня узнал. Вид у него был самодовольный, поэтому…

— ПОСКОЛЬКУ ТЫ МОЙ КРЕСТНИК, ДОМ, Я ОТКРОЮ ТЕБЕ НЕКИЙ ФАКТ. В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ТВОЯ БАБУШКА НАХОДИТСЯ НА ОРБИТЕ НАД НАМИ И ЗАПРАШИВАЕТ РАЗРЕШЕНИЯ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ.

Вспыхнув, ожил экран за плечом робота, и Дом увидел, как на фоне звезд дрейфует знакомый силуэт «Пьян бесконечностью», личного скоростного звездолета бабушки.

— ОНА ТОЛЬКО ЧТО НАЗВАЛА МЕНЯ — ЦИТИРУЮ — «БОЛЬНЫМ ВАЛУНОМ».

— Пожалуй, мне сейчас с ней лучше не встречаться, — пробормотал Дом.

— И мне тоже! — возбужденно прошипел фноб. — Честное слово!

— ЭТО МОЖЕТ СТАТЬ ВОЛНУЮЩИМ ПРИКЛЮЧЕНИЕМ, — хихикнул робот. За его спиной со скрипом отошла назад панель в скале. — ЭТО ТЕХНИЧЕСКАЯ ШАХТА. МОЖЕШЬ УЙТИ ЭТИМ ПУТЕМ. КУДА ТЫ ПОЙДЕШЬ, ОСТАВИВ МЕНЯ?

— Как куда? На Пояс, повидаться с существом, которое ты назвал старым.

— СТАРЫМ, КАК ХОЛМЫ, СТАРЫМ, КАК… — Банк помедлил. Было совершенно тихо, но у Дома возникло явное стойкое впечатление, что он смеется. — … КАК МОРЕ. ПОСПЕШИ!

Возьмем креапов.

Попробуем их на роль Шутников. Это старая теория.

Креапы — древняя раса, к тому же умеющая адаптироваться. В буквальном смысле.

Некогда существовала только одна разновидность креапов — кремниево-кислородные креапы низшего порядка, которые жили в варварстве на маленькой планетке, жавшейся к пламени одной из семидесяти звезд Змееносца.

Креапы были добрыми, терпеливыми и чрезвычайно любопытными. А еще патологически скромными. Выйдя в космос, они модифицировали себя в соответствии с новой ситуацией.

Полмиллиона лет генетической манипуляции и радикальной молекулярной реструктуризации произвели креапов среднего порядка, основанных на кремние-во-углеродных связях. Этот динамичный подвид превосходно чувствовал себя при температуре пятьсот градусов. Вскоре после этого в автоклавах стабилизировали сложных алюминиево-кремниевых креапов высшего порядка, тех, которые временами приземлялись со своими плотами на холодных звездах. Были и другие, включая даже борные подвиды. Где бы звезда ни согревала девственный камень до температуры плавления олова, там неизменно можно было найти греющегося в ее благодатном жаре креапа.

У цивилизации креапов древняя история. Они искали знания так же, как более хладнокровные животные ищут добычу. В переговорах они были сдержанны и вежливы. Они хорошо ладили с другими расами.

Дому теория Хрш-Хгна нравилась.

В Галактике множество двойных звезд. И зачастую они друг другу не пара: одна — маленькая, плотная, непрозрачная, другая — огромная и красная. Иногда на маленькой звезде случается день, только иногда. А в полушарии, куда не светит яркая звезда, всегда ночь. Тьма? Тьма на солнце возможна только по контрасту.

На этом солнце жили Шутники. Они… они должны походить на креапов, иметь бронированные наружные покровы. Разумеется, парящие над солнечной короной гигантские плоты необходимо защищать. До того, как креапы открыли матричное ускорение, их плоты работали от гравитации и естественной склонности оксидированного железа опускаться вниз, но, уж конечно, Шутники придумали кое-что получше.

С двигателями проблем у них скорее всего не было. Требуемой энергии они получали почти столько… но это только теория…

Рассмотрим людей. Шутники перестали строить свои артефакты задолго до того, как стал на две ноги собрат обезьян человек. Но кто знает, откуда взялся сам человек? И человек умел приспосабливаться и смог бы адаптировать себя. Колонизация космоса шла тысячу лет. Вот, например, у жителей Противусолони была угольно-черная кожа, сопротивляемость к раку, свободно переносящие ультрафиолет глаза и полное отсутствие волос на теле. На Терра-Нове люди были кряжистые и имели два сердца. Люди на Единой Кельтике жили в условиях постоянной войны. У обитателей Шишкогланда со фнобами было больше общего, чем с другими людьми. Обитатели Баклажана были просто странными и колючими, а еще вегетарианцами до мозга костей со всеми зубами и шипами. И следует признать, что люди обожали памятники размером с планету. И разве люди не были ведущими экспертами по Шутникам?

Ложечники вполне могли быть Шутниками. На холодных планетах артефактов находили столько же, сколько на жарких, а на дальних орбитах выражение «темная сторона солнца» приобретало новый смысл. Боковетрцы, тарквины, стручки… раса двойной эволюции Спускового Крючка… все они могли бы быть Шутниками.

Где-то скрывался мир Шутников. Он так давно был достоянием легенд, что в его существовании уже никто не сомневался. Где-то ждали тайны башен, механизмы, сотворившие Ожерелье Звезд, свободная от разногласий гармония индивидов, смысл вселенной.

Скопления точек-светлячков отбрасывали тусклый свет вдоль стен туннеля. Спеша, Дом обогнул маленького робота на колесах, занятого осмотром узлового короба.

Они выскочили в следующую пещеру, и Хрш-Хгн застыл как вкопанный, уставясь на теряющиеся в тенях под потолком гигантские механизмы. Ткнув Дома в бок, он указал наверх.

— Тебе известно, что это? — прошипел он.

— Матричные двигатели, — отозвался Дом. — Такого размера их ставят на боевые звездолеты. У Банка есть собственные корабли, так?

— Насколько я знаю, нет.

Перед ними затормозил робот на колесах. Протянув клешню с прокладкой вместо ладони, он тщетно попытался их остановить. Они поспешили дальше.

Туннель привел их в пещеру возле главного зала. Как всегда, тут царила толчея. Вход на стоянку кораблей находился в другом конце зала.

Они разделились, петляя среди отдельных гуманоидов и прочих пришельцев. Хрш-Хгн двигался размашистым шагом, что на Фнобисе считалось походкой конспиратора. Дом уже до половины пересек зал, когда мельком заметил, как в окружении трех роботов службы безопасности туда входит Джоан. Рядом с холодно-разгневанной бабушкой даже громоздкие машины казались карликами. Вид у нее был решительный.

Нырнув назад в толпу, он почувствовал, как чья-то рука схватила его за плечо, и резко повернулся.

Мужчина улыбался. Улыбка на этом лице выглядела неловкой и неуместной.

Он увидел синий плащ и тяжелое золотое ожерелье-воротник, и Дом вспомнил. Он отпрянул, но рука его не пустила. Этого мужчину он видел в день своего рождения на Противусолони.

— Пожалуйста, не бойся.

Дом заизвивался в крепкой хватке. На периферии взгляда Дома что-то мелькнуло, и рука слетела у него с плеча — острыми, как иглы, зубами еж вцепился землянину в палец. Но мужчина не вскрикнул, хотя и побледнел. А Дом отступил — прямо в объятия противусолоньского робота.

И стартовал. Строго говоря, полеты в пределах Банка были запрещены. Он только надеялся, что Банк не станет вмешиваться.

Сандалии были сконструированы, с тем чтобы выдерживать вес одного, но могли работать в условиях повышенной гравитации. Под ним двое роботов безучастно смотрели вверх, в другом конце зала еще три прижали к колонне Хрш-Хгна.

В вертикальном полете было жутковатое спокойствие. Гул толпы остался внизу, оставив по себе лишь неумолчное гудение Банка. Он заглянул в фасетчатые глаза робота, в которых отражались кольцевые разряды на колоннах вокруг.

— Ты ведь второго класса, так? — спросил он.

— Это так, сэр, — сказал робот.

— В тебя встроена какая-либо мотивация касательно личной безопасности?

— Нет, сэр. — Робот опустил взгляд. — К сожалению.

Щелкнув пятками, Дом нырнул. В тридцати ярдах над полом он извернулся и почувствовал, как рвется верхняя часть комбинезона — под весом робота разошелся шов, и бедняга, не выпуская лоскут, стал падать по длинной дуге, которая внезапно прервалась у сверкающей германиевой колонны. Расцвела яркая вспышка, во все стороны дождем посыпались горячие капли.

С пола на спасательных гравитационных поясах поднимались еще два робота. Дом головокружительно взмыл вверх, глядя, как приближается высоченный потолок пещеры. Потолок был усеян черными точками.

Только подлетев поближе, Дом увидел, что это выходы шахт.

Под потолком было жарко. Завывал, уносясь куда-то, воздух, и Дом полетел в его потоке — ему просто ничего другого не оставалось. Его затягивало в водоворот жаркого ветра, который тут же начал бить и трепать его, когда он приблизился к отверстию шахты.

Над Адом.

Он успел бросить взгляд вниз, прежде чем его подхватил адский ветер.

Его вверх ногами затягивало в вентиляционную шахту шириной в милю. Пространство между его ступней сужалось вдалеке, наверное, на расстоянии многих миль, а оттуда светил раскаленно-белый глаз. По шахте прокатывались волны гула, будто вдалеке вращались мощные двигатели. Жар был осязаемым, его волны — точно удары молота. Ветер подхватил Дома и выстрелил им, как пулей.

Дом вылетел из шахты — и завис среди звезд на столбе перегретого воздуха. Его поглотила ночь. В одну сторону — верх и низ утратили обычное положение — раскинулась паутина холодных звезд. С другой — голодный красный глаз с белым зрачком.

Глаз как будто уплывал. Вокруг клубился дым от гравитационных сандалий. Тут его подхватило что-то еще, нечто, всегда поджидавшее среди звезд за гранью света. Сквозь волны боли Дом смутно удивился, что такое коснулось его почти приятно, заморозив дыхание в горле, сложившись в кристаллические узоры на ожогах.

Противусолоньцы проворны и ловки. Среди рыбаков неловкие и нерасторопные быстро растрачивают все свои жизни, и кое-что из их собранности привилось и правящей семье. Поэтому Дом тяжело приземлился на ноги, но тут же упал ничком в снег.

Он знал, что это снег. Кеджа прислала ему законсервированные снежинки из какого-то дальнего региона Лаота, и они отчасти напоминали хрупкую изморозь, в самые холодные зимы иногда покрывавшую полярные болота на его родной планете. Но Кеджа забыла написать, что их будет так много.

Поиск по сайту: