Введение: Литературная традиция как предмет исследования. Роман М. А. Булгакова «Белая гвардия» в контексте литературоведческих исканий

Во введении определяется теоретический аспект диссертации, связанный с проблемой литературной традиции и принципами ее освоения. Автор работы рассматривает философско-культурный и исторический подход к литературной традиции. Традиция осмысляется как идейно-художественный опыт, откристаллизовавшийся в произведениях предшественников и современников. В связи с рассматриваемой проблемой отмечаются поиски М. М. Бахтина, которые проходят в русле философско-культурного подхода к литературной традиции (интересны, в частности, совпадения его эстетических взглядов и высказываний Мандельштама в эссе «Разговор о Данте»), но при этом не утрачивают достижений, сопутствовавших традиционному сравнительному изучению художественных произведений в свете литературной преемственности: выстраивается особая модель мира, в котором Диалог охватывает все пространство культуры, имеющее открытые, подвижные границы.

Единство культуры при этом мыслится как «диалогическое согласие неслиянных двоих или нескольких». В таком представлении диалог — категория более емкая, чем заимствование, влияние, сходство, рецепция.

И философско-культурный, и традиционный (исторический) подход к литературной традиции, не противостоят друг другу, а, скорее, взаимно обогащают и дополняют один другой, при этом художественный текст при всей его герметичности и единстве мыслится как открытая картина мира, неограниченно вбирающая в себя всё новые компоненты смысла из фонда культурной памяти.

Подлинно творческое освоение художественной традиции по-настоящему обнаруживается в контексте судьбы писателя, в формах творческого диалога предшественников и современников, когда появляется уникальная для художника слова возможность — быть услышанным Иным Временем. Изучение художественного наследия М. А. Булгакова в контексте литературной традиции имеет совершенно особенное значение и в этом смысле уникально: преданность традиции была смыслом духовной оппозиции М. А. Булгакова своему времени. Опора на традицию, демонстративное следование ей, своеобразный художественный нонконформизм Булгакова, высокая «интертекстуальность» его произведений объясняют в значительной степени проблему рецепции художественных текстов писателя при жизни Булгакова и в современный период. В его судьбе сама проблема литературной традиции перестаёт быть просто явлением теории литературы. И судьба М. Булгакова, и его творчество сознательно становились «сакральным текстом», родом нового Евангелия, по определению свидетельствующим, что всё описываемое было на самом деле. Тем самым придавалась реальность и личной жизни писателя, которую государство считало «частной мнимостью»[1].

Автор диссертационной работы рассматривает те немногие (в сравнении с романом «Мастер и Маргарита») работы, в которых роман М. А. Булгакова «Белая гвардия» исследуется в аспекте литературной традиции. Это статьи В. Немцова, М. Петровского, Б. Гаспарова, Л. Фоменко, Е. Пенкиной, Л. Кациса, М. Каганской, И. Золотусского — авторы работ стремятся осмыслить творчество М. А. Булгакова как продолжателя традиций русской классической литературы XIX века, как «наследника» (М. Чудакова), «своенравно вышедшего из ряда советских писателей 20-х годов и вставшего в ряд другой — старших богатырей русской литературы. Здесь его законное место».[2]

Работы некоторых зарубежных исследователей «Белой гвардии» (Е. Нечиковский, А. Дравич, М. Йованович, Э. Райт, С. Полляк, Б. Шаратт и др.) свидетельствуют о том, что изучение творчества М. Булгакова в меньшей степени зависело от идеологических стереотипов, как это было в отечественном литературоведении, где главной целью интерпретаторов стало доказательство большевистской или антибольшевистской позиции писателя. Между тем совершенно ясно, что «освещение текста не другими текстами, а внетекстовой вещной действительностью неизбежно приводит к исчезновению бесконечности и бездонности значения, раскрыть же, прокомментировать, углубить смысл можно лишь при помощи других смыслов, то есть посредством философско-художественной интерпретации, отчего истолкование символических структур уходит в бесконечность символических значений»[3].

В тексте романа «Белая гвардия» идет интенсивный поиск и осмысление «чужого» слова, обусловленные своеобразием М. Булгакова как одного из самых «литературных» (Д. Лихачев) писателей. Вместе с тем ни одна из работ, посвященных роману «Белая гвардия», не обращена к исследованию литературной традиции в собственном смысле слова, а как бы опосредованно или частично направлена на это изучение. Кроме того, аспект литературной традиции охватывает, как правило, только круг литературной преемственности в контексте «малого круга» истории, но оставляет без внимания Большое время, «художественную философию» «Белой гвардии», историософскую традицию русской литературы, к которой обращается диссертант.

Поиск по сайту: