IV Тайна Третьего рейха 3 страница

— Понимаю, — ответила Вита, и, пытаясь не показать свой страх, оглянулась на соседок по палате. Скоро и она станет одной из этих, существующих вне своего тела сущностей. Их сознание и душа давно покинули физическую оболочку, нашли более спокойное место, а эта самая оболочка продолжала жить, не понимая, что происходит вокруг. Вита мысленно простилась с женщинами, которые продолжали смотреть сквозь нее. В пустоте их глаз, Вита почувствовала боль и жалость каждой к ней — к молодой девушке, пока еще совершенно нормальной.

Санитары подшучивали над ней всю дорогу, но Вита не обращала внимания на их слова. За серой дверью кабинета оказалось кресло с ремнями и металлический столик с инструментом и шприцами.

— Мы вас заждались, мадемуазель, — противным мягким голосом произнес врач, который разговаривал с девушкой на улице.

— Все приготовили? – издеваясь, спросила Вита.

— Конечно. Как можно что—то забыть? Присаживайтесь.

Вита села в кресло. Санитары привязали ремнями ее руки и ноги. Почувствовав щиплющую боль укола, Вита зажмурилась, потом открыла глаза и увидела, как стены комнаты поплыли, а затем закружились. Она вновь закрыла глаза и провалилась в черную бездну.

Вита чувствовала все: жесткое кресло, впивающиеся в тело ремни, присутствующих рядом врачей, но все они находились за этой странной темнотой. Казалось, открой глаза, и весь мир вернется на место, но глаза, словно приклеенные, никак не открывались. Неожиданно для себя, Вита увидела картинки из прошлого: свою лабораторию, Отто — директора медицинского центра, друзей. Ей показалось, что она рассказывает об этом. «Сыворотка правды» сработала, поняла Вита, и сейчас она рассказывает врачам все, что видит. Но Вита тут же успокоила себя: ничего особенного и запрещенного в этих воспоминания не было. Случайно всплыл террорист Вен, но тут же исчез.

Время остановилось. Вита разглядывала картинки прошлого. В какой—то момент она вдруг очнулась и поняла, что с ней произошло нечто необычное. Она ощутила, что может проникнуть в любое помещение. Вита зашла в свою лабораторию, затем в кабинет Отто. Увидела свое личное дело, пролистала его и поняла, что в то время, как тело ее находится в кабинете, она свободно может жить вне его. Вите захотелось посдлушать, о чем говорят врачи из центра Золингера. Она нашла путь обратно к центру и действительно проникла в его кабинеты, увидела незнакомых людей, но в эту секунду все дернулось, закружилось. Вита, очнувшись, открыла глаза и увидела врача и санитаров. Девушка быстро осмотрелась: она находилась в том же кабинете, куда ее совсем недавно привели эти люди.

На медицинском столике лежали использованные шприцы, а спокойный давеча врач смотрел на нее, явно нервничая.

— Что, молчу? – спросила его девушка.

— Да, не желаете сотрудничать. Ну что ж, завтра попробуем что-нибудь другое. А сейчас можете вернуться в палату. Мы теперь знаем, как за вами следить. Сознание вы больше терять не будете и уж точно не впадете в состояние комы. А язычок мы ваш развяжем. Не волнуйтесь. Видите, как мы стараемся?

— Вижу, — ответила Вита и, встав с кресла, потерла запястья, покрасневшие от фиксирующих ремней. Она вернулась в палату и, увидев женщин, прочитала в их глазах радость. «Значит, я еще не сошла с ума. — обрадовалась Вита, — Эти люди не смогут меня сломать! Что ж, попробуем продержаться. А пациентки умеют говорить глазами. Им достаточно всего одного взгляда, чтобы выразить свои чувства».

До самого отбоя Виту никто не тревожил, и лишь когда девушка легла спать, неизвестная женщина в белом халате с бейджем врача на кармане, разбудила ее и сунула в руку записку. Вита выбежала в туалет и, развернув клочок бумаги, прочитала: «Мы готовим твой побег. V». Изорвав сообщение на мелкие кусочки, девушка бросила их в умывальник и смыла водой. Она посмотрелась в зеркало и решила, что во время следующего «опыта» полетов обязательно разыщет Вена.

На следующий день после завтрака за ней пришли те же самые санитары. Они, как всегда, улыбались. Вита спокойно пошла с ними, а сев в кресло с ремнями все в том же кабинете врача, она спросила:

— Ну, что же на этот раз вы мне приготовили, доктор?

— Отличный коктейль, — улыбаясьэ, ответил Дулли. – Вы не волнуйтесь. Сегодня я подключу к вам много проводков. Сами знаете, энцефалограмма, проведенная во время вашего молчания, сможет нам подсказать, где искать дверь в сознание шпионки.

Доктор подсоединил к голове Виты множество датчиков, затем отошел, посмотрел на девушку со стороны, сам себе одобрительно кивнул и включил аппаратуру. Медленно и, казалось, с наслаждением, он сделал девушке новый укол.

На этот раз предметы и стены не кружились. Вита сразу провалилась в темноту. Несколько секунд она не могла управлять собой, чувствуя слабость во всем теле, но способность проникать куда угодно быстро восстановилась. Появилась легкость. Девушка представила Вена и как бы разрешила своему сознанию найти его. В темноте с разных сторон появились огоньки. Вита присмотрелась и увидела, что это тусклые фонарики, висящие на грязных, черных стенах. Внизу, в широком бетонном проеме, протекал ручей, а сверху находился полукруглый каменный свод.

— Я под землей, — решила Вита. — Значит, Вен где-то здесь?

Не успела она подумать этого, как тут же услышала приближающиеся выстрелы. Мимо нее пробежал скуластый Бой, за ним еще трое и лишь потом, оборачиваясь и отстреливаясь, двигался Вен. Он не почувствовал, что сознание Виты находится рядом, что девушка, напряженно вглядывается во все происходящее. Вите казалось, что она смотрит по телевизору боевик: хотя погоня и перестрелка были совершенно реальными, самой Виты в этом мире не было. А Вен мастерски уходил от преследования: пули свистели рядом с ним, отбивая куски от стен, рикошетом отскакивая в ручей, а Вен, прижимаясь к стенам, прикрывал отход товарищей и сам бежал вслед за ними. Заметив в темноте вспышку выстрела, Вен, не задумываясь, стрелял по ней. В канализационном туннеле каждый выстрел отдавался эхом. Грохот раздавался и в сознании Виты, а ее тело, привязанное к креслу в кабинете врача, резко дергалось.

Когда перестрелка стихла, Вен догнал своих товарищей, и вместе они зашагали к центральному стоку. Там было безопаснее, а так же там находились заброшенные штреки, куда полиция боялась входить. Бойцы сопротивления встали у развилки: к центральному стоку вели две дороги.

— По какой ближе? – спросил друзей Вен.

— По левой, — ответил худой парень. – Зато по правой — спокойней. Этот ствол заброшен.

— Немцы точно решат, что мы пошли по заброшенному стволу. Мы двинем по левому, а, если что, прорвемся с боем. Приготовьте оружие.

— Давно уже готово, — проворчал Бой. – Обложили нас со всех сторон, сволочи, даже под землю забрались. После этого похищения эсесовцы весь город перевернули, все окрестности. Тысячи человек арестованы. Ответь мене Вен, стоило с этим делом связываться?

— Конечно, стоило. Они ничего не могут с нами сделать, а это показывает их слабость. Если мы погибнем, придут другие. Правительство должно знать, что Германия уже не та мощная машина, способная держать в руках всю Европу. Посмотри, как люди ненавидят эсесовцев. Они всех настроили против себя.

— Но люди и от нас отвернулись. Что-то слишком многие продать нас мечтают. Причем, не за деньги — им спокойствие подавай.

— Сволочей всегда хватало. Эти ради своего тихого болота и мать родную продадут. Не стоит обращать на них внимание. — Вен на секунду задумался, потом резко тряхнул головой и сказал: — Все, уходим. По-моему, мы или оторвались, или я сумел уложить тех, кто нас преследовал. Выстрелов не слышно.

— Да, и шагов тоже, — добавил худой парень.

— Пошли влево, — скомандовал Вен и группа начала пробираться вперед в темноте канализационного ствола. Фонари на стенах светили слабо, обозначая лишь черные тени кемпферов. Огоньки указывали путь, а все остальное сливалось в темноте.

Вита смотрела на бойцов, внимательно их слушала и одновременно пыталась понять, что же с ней происходит. Страха не было. Если бы ее, такую, какой она была еще месяц назад, привезли в институт Золингера и положили в палату к подопытным, она бы умерла от страха, а представить себя (ту, прежнюю) во время перестрелки ей вообще не удавалось. От первых выстрелов тело прежней Виты сковывал страх, она терялась, ее трясло, а в теле появлялась слабость. Но теперь девушка чувствовала, что ее тело и дух закалились как сталь. Опыты нацистов, вместо того, чтобы разрушить ее личность, сделали ее сознание крепче, сильнее. И чем более изощренные средства применяли против нее врачи, тем сильнее боролся организм. Открывались способности, о которых Вита и не подозревала. Теперь она могла покидать свое тело, видеть все, что происходит там, куда пройти просто невозможно. Но главное, девушка смогла научиться управлять потоком сознания, покидающим физическое тело. Она наблюдала за группой Вена, пытаясь выйти с ним на связь: проникнуть в сознание бойцов или написать что-нибудь на стене. Но все эти замыслы казались неосуществимыми: Вен был простым парнем, вряд ли он поверил бы в эти знаки или голоса в голове. Отмахнулся бы и забыл. Вите нужно было придумать что—то особенно реальное, чтобы он смог понять это.

Наблюдая за продвижением группы, Вита заметила впереди людей. Девушка поняла, что встреча не будет приятной:

— Засада, — закричала она прямо в ухо Вену. Но тот не слышал ее и продолжал вести товарищей вперед.

Первые выстрелы раздались неожиданно и сбили с ног двоих: худого парня и пожилого мужчину. Бой взвалил на себя одного раненного, и с криком «Засада!» побежал назад. Вен и остальные бойцы стали стрелять в черную пустоту. Впереди раздались крики.

— Уходим назад, — крикнул Вен, но тут же столкнулся с Боем. – Что ты остановился? – спросил он друга.

— Ты не всех убил, с тыла тоже кто-то есть. Нас там ждут. Обложили, гады.

— Все равно. Нужно пробиваться! – хрипло приказал Вен.

Вита полетела назад по стволу и увидела в темноте около десяти теней. Она не сразу поняла кто это, но неожиданный блик от петлиц СС подсказал ей, что это враги. Девушка вернулась к Вену и, стараясь проявить себя, попыталась что-то нарисовать на стене и на полу. В такой темноте все было тщетно. Бойцы сопротивления решили пробиваться вперед. Вита мгновенно пролетела вперед и увидела офицера городской полиции.

Вен перезарядил автомат и побежал к главному стоку. Остальные последовали за ним. Увидев впереди двигающиеся тени, Бойцы начали расстреливать их. Офицер полиции отдал приказ и несколько солдат открыли ответный огонь. Он этого шума у Виты началась дикая головная боль. Девушка попыталась расслабиться, но в этот момент ее ослепил яркий свет и она, открыв глаза, увидела доктора Дулли.

— Засада, говорите? – спросил он.

— Что — засада? – переспросила Вита.

— Да вот, сплошная засада со всех сторон. И все, — вздохнув, недовольно ответил врач и добавил: – Идите, отдыхайте до завтра.

Санитары отвязали пациентку от кресла и повели в палату.

— О чем я говорила? — настороженно спросила их Вита.

— Кричала «Осторожно, засада!». Доктора испугала. Он аж побледнел, бедный.

— И больше ничего?

— Нет. Вы бы рассказали им сами то, чего они хотят... — сочувственно сказал один из санитаров.

— Вы думаете, это поможет? – спросила девушка.

— Не уверен, но...

— Ну вот, «сами знаете», как говорит ваш Дулли, — ответила Вита.

Придя в палату она тут же решила лечь спать. «А вдруг, у меня во сне получится полетать, — подумала она. – Попробую. Главное чтобы не будили почем зря. Что с ними? Как помочь им оттуда выбраться? Со всех сторон зажали! Неужели Вен вот так глупо погибнет?»

Вита легла, накрылась одеялом с головой и постаралась уснуть. Но сон не приходил. Закрыв глаза, девушка расслабилась и стала воспроизводить в памяти подземную перестрелку. Она вспоминала грохот и гул выстрелов, крики людей, но она не могла вновь проникнуть туда и увидеть все это еще раз. Всплывали лишь обрывки увиденного.

— Нужно расслабиться, — говорила она себе, но напряжение не отпускало. Вита проворочалась в постели несколько часов, и в какой—то момент ей даже показалось, что все кончено, что она больше не сможет ничего сделать. Пришло ощущение пустоты, но сразу же за этим, неожиданно для себя девушка почувствовала легкость. Она «вцепилась» в это состояние и, стараясь дышать ровно, вновь начала вспоминать подземный проход. На секунду Вите удалось оказаться под землей, но вокруг все кардинально изменилось: все пространство канализационного ствола было ярко освещено прожекторами. Повсюду лежали трупы: полицейских, эсесовцев и троих террористов. Вита успела заметить, что Вена среди них нет. В самый последний момент она услышала голос эсесовца:

— Представляешь, террористы исчезли. А полиция и наши, расстреливали в темноте друг друга.

— Куда они могли уйти? – спросил его кто—то.

— Откуда я знаю? Тут только один выход — через люк на автомобильную трассу Кёпениккер, но там все контролировала полиция. Они словно растворились, а наши люди сильно пострадали. Обидно — свои же расстреляли…

После услышанного Вите стало легче. Видение исчезло и она, свободно вздохнув, уснула. Во сне ей стало легко, она радовалась, что Вен смог уйти, что он не погиб. Под утро она увидела главаря сидящим в баре с седым стариком. Они пили пиво и говорили о том, что всем отрядам сопротивления нужно на время затаиться. Вен попросил старика передать Вите, что побег пока не возможен. Седой мужчина пообещал это сделать.

— Ничего, я подожду, — отвечала им во сне Вита. – Главное, что все живы. Может, я и сама отсюда выберусь.

Проснувшись утром, девушка вышла на улицу и долго, до самого завтрака, сидела на скамейке. После завтрака ее вновь отправили в кабинет Дулли. Сегодня там присутствовали новые люди — два врача из военной разведки медицинских исследований «Ромул». Их прислали посмотреть сложную пациентку.

Девушку подсоединили к новой, еще более сложной аппаратуре, отслеживающей каждое отклонение организма от своего нормального состояния. Самописец задвигался, фиксируя спокойствие исследуемой. Вите сделали укол и ее сознание, как и прежде, начало растворяться во тьме. Мир таял, теряя краски. Вдруг темнота сдвинулась с места, задрожала и, зародившаяся в ней буря подхватила Виту и понесла ее вперед. Все вокруг хаотично задвигалось, было такое чувство, что мир пролетает мимо путешественницы. Неожиданно Вите показалось, что где—то впереди должна находиться Черная дыра. Она всасывает мир в себя. Окружающая Виту тьма превратилась в нечто нереальное: ни темное, ни светлое, и даже не пустое. Девушка пыталась как-то противостоять этой тьме, но силы ей не подчинялись. Она была лишь пушинкой, подхваченной ветром. Постепенно из хаоса начали возникать образы: небритые лица террористов, Вена, Скуластого Боя, странные, обтянутые кожаными комбинезонами фигуры женщин. Все мчалось вперед, и Вита была среди этих людей. Позади что-то взрывалось, гремело, раздавались автоматные очереди, жуткие крики… В конце этой гонки, девушка чувствовала, всех ждет нечто огромное — некая сила, стоящая за всем живым. И только одна Вита могла приблизиться к ней.

Но чем дальше продвигалась Вита, тем сильнее пульсировала головная боль, настолько сильная, что, казалось, мозг сейчас взорвется. Было страшно, но девушка продолжала двигаться вперед, тем более, что зародившаяся во тьме буря толкала ее вперед, приближая к неизвестной силе.

Вита открыла глаза. Реальный мир был на месте, но сознание продолжало нестись вперед. Буря не утихла, она лишь переместилась в тело Виты, и продолжала бушевать там.

— Где я? – хрипло спросила девушка.

— В отдельном боксе, — услышала она знакомый голос. Вита приподнялась на кровати и, увидев Золингера, поняла, что ее отрешение от реального мира было достаточно долгим.

— Давно я здесь? — голос постепенно начинал повиноваться Вите.

— Да почти месяц.

— А вы, я смотрю, поправились?

— Да. Вы очень хорошо обработали, влили качественную кровь и, главное, ввели правильные препараты для поддержания сердечной деятельности.

— Что со мной было?

— Все просто — защитная реакция мозга. Последний препарат, который ввели вам, привел весь организм в очень странное состояние. При нормальной работе сердца, температура тела то подскакивала до предельных цифр, то резко снижалась до пороговой цифры. Было и еще кое-что странное, но теперь вы у меня в отделении и ваши мучения закончились.

— А как же код молчания?

— Нет у вас никакого кода. Ваше молчание после введения «сыворотки правды» – результат опытов, проведенных над вашими предками. Изменение структуры ДНК спровоцировало такой необычный эффект. Вы не первая. У многих моих пациентов подобное случалось. Мозг самостоятельно отключается. При малейшем воздействии на него происходят простые защитные реакции. Как у наркоманов прячутся вены, и они не могут сделать укол, так и сознание уходит в себя и не реагирует на возбудители.

— Понятно. Значит, скоро я умру?

— Нет. С подобным отклонением люди живут долго, даже больше чем остальные. Организм легче переносит стрессы и нагрузки. Он закаляется, словно сталь. Не стану обманывать, среди таких людей часты случаи отклонения психики. Вы пока еще в промежуточном состоянии: если ваша психика полностью восстановится, то ждет вас нечто неприятное.

— Что именно?

— Не хочу пугать, но обязан предупредить. После выздоровления вас подвергнут не химическим методам допроса, а физическим. Будут причинять страшную боль, чтобы вы обо всем рассказали, находясь в сознании. Я не знаю, будет ли у меня еще возможность поговорить с вами, но я чувствую, что должен многое сказать.

Во-первых, Вита, вы человек с особым скрытым даром. Сейчас вы на стадии перехода, скоро в вас откроется нечто, что поможет всем нам. Ради этого дара я помогу вам и всей этой стране вернуться к нормальной жизни.

Во-вторых… Пойми, я не создавал сверхчеловека, который захватит весь мир. Моей целью было создание особого вида людей — тех, кто смог бы разрушить тайную силу власти Третьего Рейха и смог бы видеть себе подобных – честных людей, независимо от расы и положения. Я знаю, что твой знакомый Вен именно из-за этого похитил меня. Он хотел, чтобы я дал ему способ противостоять этим, созданным мной, людям. На самом деле, идеальных медиумов еще не существует. Все это в будущем, это лишь программа. Пока она дала весьма незначительные результаты. Многие из моих подопытных выдают собственные фантазии за чужие мысли. Якобы они все это увидели, на самом деле все это лишь их собственный бред. Вашему Вену нечего бояться: таких людей единицы и к их словам относятся с осторожностью: им практически не верят.

И последнее: почему я хочу вам помочь? Посмотрите, что стало с миром после войны. Нацизм распространился. Многие народы он уничтожил до последнего человека, а через пятьдесят лет нацизм и сам выродился. Я еще помню тех немцев, что жили до войны. Они были воспитаны, уважали устои общества, соблюдали элементарные правила жизни, а сегодняшний немец похож на жирную свинью. Немцы выродились оттого, что сами ничего не делали. За них все выполняли другие. Эта лень и всевластие превратили их в жалкое подобие человека. Нашу нацию никто не сдвинет с пьедестала власти, пока существует созданная Гитлером Тайная Сила Власти над миром. Вы, возможно, сумеете что—то изменить. Если бы я узнал вас раньше, возможно, мы занялись бы одним общим делом.

— То есть, вы хотели создать человека, который разрушит Тайную силу Власти? – с удивлением спросила девушка.

— Именно так! Я ненавижу весь этот режим и порядок. Я же говорил, что немцы превратились не в хозяев мира, а во что—то среднее между дерьмом и говорящим животным. Они разучились спорить, доказывать. Привыкли, что все делается так, как они говорят и думают. Именно это ведет к гибели человечества. Жаль, что я не смогу спасти вас. Я готов заплатить за грехи отца и за свои ошибки. Честно, искренне прошу прощения за муки, причиненные членам Вашей семьи. Они пострадали от системы, ведь она каждую секунду требовала результатов. Подопытных людей было много, и все они погибли. За исключением твоей бабушки.

Я расскажу тебе, что произошло. Твоя бабушка – Ольга Андреевна Полянкина, да-да, это мой отец изменил вашу славянскую фамилию и записал тебя как Вита Полан. На самом деле ты Полянкина – дочь русского народа, а твоя бабушка жена полковника Полянкина Федора Степановича. Она попала как военнопленная в лагерь моего отца. Да, он проводил страшные исследования. Был руководителем «Аненербо» — всеми известный Зиверс (после войны он взял новое имя, видимо, чего-то боялся). При его вступлении в тайный орден элиты Германии присутствовал лично Гиммлер. В замке в Вевельсбурге он получил, как все избранные члены этого общества, власть над разумом человека. Но, к сожалению, а может быть и к счастью, он использовал свою власть не так, как планировалось. Благодаря ему человечество в его истинном виде — без искусственных изменений дожило до наших дней. Неужели вы думаете, что он не изобрел «Вакцину против страха»?

— Нет. Это стало бы известно.

— А ведь ваша бабушка ничего не боялась. Это разве не подтверждение? Ее беременность изменила формулу вакцины, и отец вычислил эти изменения. Причем, произошло это уже после поездки с Кохом в Кенигсберг. Там профессор Ран проводил археологические раскопки, в результате которых был найден Грааль — в пригороде, в одном из старинных замков. Несколько специальных экспедиций СС искали Грааль: в Индии, во Франции, да по всему миру, а Ран нашел его на земле Германии. С этого все и началось…

А сейчас все начинается с вас. Я это знаю, потому, что получил от отца кроме наследства в виде исследований, особую способность – видеть истину. Мой отец лично держал в руках Чашу Грааля! И я тоже. Кстати, это никакая не чаша, а простой булыжник с углублением посередине. Иосиф Аримофейский шел на казнь почитаемого им человека, как обыкновенный послушник, не думая о вещах. Естественно, он не брал с собой никаких кубков и чаш, а когда римлянин Логина воткнул в Христа свое копье, Иосиф увидел булыжник с углублением и именно в него собрал кровь Бога нашего. Причем, это была не простая кровь. Что это — понять нельзя: истина открывается лишь избранным.

— А что это, по-вашему? – спросила девушка.

— Это кровь мертвого Бога. Именно в тот момент он умер. Он еще не ушел к Отцу и не воскрес. В этой крови не просто сила и власть над злом, в этом камне энергия, побеждающая то, что сильнее Бога и Дьявола – смерть, стоящую над всем мирозданием. Это не человеческие пороки и не обыкновенная смерть человека, как переход в другой мир. Это уничтожение всего: и мира, и рая, и ада. Мой отец, взяв в руки этот камень, многое понял, а частицу этой тайны передал мне на словах и в письмах. Видите, как связано одно с другим: вера и исследования, мистика и власть, Тайная Сила и рождение вашего сверхчеловеческого начала. Все это означает скорое падение Третьего Рейха.

О Граале существует множество историй. Его Тайна так и не раскрыта. Где он теперь никто не знает. Люди способны выдумывать истории о Великом и Неизвестном. Если вы помните, Грааль, переводится как камень. Сама простота и больше ничего – камень — булыжник. Все остальное создано сознанием людей. Возможно, за две тысячи лет энергия человеческих фантазий материализовалась в нечто другое, но не менее сильное, но я не уверен в этом. Скорее всего, в Граале имеет место проявление космической силы. Я ученый и не верю в Бога, но в то, что вне нас существует высшая энергия, и она руководит процессами жизни, доказано точно.

Сколько историй придумали люди… Что Грааль — это выпавший из короны Люцифера изумруд, из которого кто-то сделал чашу. Что это серебряное блюдо, на котором лежала отрубленная голова Иоанна Крестителя. Есть и очень достоверная версия о том, что это простая глиняная чаша, из которой пил на Тайной Вечере Иисус Христос. Но ведь это не так. Все эти истории имеют одну основу – камень! Он объединяет людей и рождает в каждом страх перед Высшими силами. Этот страх — тайна самого камня. Раньше люди изучали мир и искали истину. Мне кажется, что тот же Философский камень у алхимиков и чаша Грааля очень похожи. Во всем этом есть красота тайны, поиска, мудрости, но за этим не кроется сила, дающая власть над миром. Тогда ученые об этом не думали. А вот Гитлер задумался!

Самое страшное произошло в 44-ом. В своих мистических оргиях Адольф Гитлер смог найти путь к силе, скрытой в этом камне, и именно поэтому выиграл проигранную войну, считавшуюся безнадежно проигранной. Из двенадцати лабораторий он собрал одну идеальную группу ученых, которые и создали «Оружие возмездия» — ядерную бомбу. Мир рухнул. Миллионы людей погибли, а такие страны как СССР, отгородились от всех и живут в мире.

Попробуйте, поверить мне. Я понимаю, что вы ученый и очень хороший, талантливый человек. Мистика, по-вашему – предрассудки, но попробуйте пересилить себя и осознать происходящее. Я знаю, что никакая боль не сумеет развязать вам язык. Вы посвятили себя проблеме боли и создали превосходный анестетик, поэтому я уверен, что вы все поймете правильно, обезопасите себя, да и ваши скрытые способности помогут. Я знаю, что вы никому не передадите то, что я сказал, поэтому и говорил с вами откровенно. Здесь изолированный бокс. Завтра вас переведут. Но я хочу повторить: поймите, не зря Грааль считали центром мироздания. Гитлер смог как-то воздействовать на него и изменил мир. Адольф прожил после этого пять лет, и все, кто его знал, говорили, что он изменился — стал молчаливым, замкнутым оттого, что узнал основу и тайну мироздания. Наш Великий Фюрер встречался со всеми, кто прикоснулся к этой силе и о чем-то с ними разговаривал. После этого разговора все его собеседники начинали искать искупление своих грехов. Мой отец прожил долгую жизнь. Как ты думаешь, о чем он стал думать с годами?

— Раскаялся?

— Да. И не только. Он больше ничего не изобрел, и в этом был его подвиг. Занимать такую должность и ничего не делать для Рейха! Другого сразу бы казнили. Мне кажется, ты догадываешься, что сила Третьего Рейха в его проклятии. И еще: если бы не было моего отца, это бы ничего не изменило. На его месте оказался бы другой.

— Если хотите мне помочь, — спокойно произнесла Вита, — расскажите правду о моих родственниках.

— Мой отец придумал вакцину против страха, — ответил Золингер. – Препарат изготовили и стали вводить подопытным людям. Пленных хорошо кормили, чтобы у них было состояние обычного среднестатистического человека, точнее, солдата. Всего этому испытанию подверглось почти три тысячи человек, но выжили только двое — твоя бабушка и твой дед — полковник. Он продержался долго – почти год. Остальные умирали через день, максимум — два. Восемьдесят процентов подопытных погибало сразу: бесстрашно лезли на колючую проволоку, находящуюся под высоким напряжением, прыгали с крыш, из окон. Но твои родственники выжили, прием препарата первое время никак не отражался на их поведении. Они по-прежнему боялись, то есть оставались нормальными людьми. Мой отец спрятал их и долго еще продолжал эксперимент, наблюдая за изменениями в их психике и в состоянии организма. Когда родился ребенок — твоя мать, все рухнуло. Сначала умер ее отец – полковник, твой дед, а через два года и мать — бабушка. Она выкормила ребенка грудью, как положено, и сразу после этого потеряла способность боятся. Исход отсутствия страха легко предсказать…

Родившаяся девочка – твоя мать почти ничем не болела. Она была особенной. Еще будучи ребенком, твоя мать предсказывала все, что произойдет с ней. Когда она выросла, это свойство усилилось. Однажды (ей было около двадцати лет) девушка попросила ученого сменить ей охрану. Она знала, что ее изнасилуют. Отец попросил об этом руководство, но его просьбу проигнорировали. О нем говорили, как сейчас говорят и обо мне (Золингер через силу улыбнулся), что старик выжил из ума. Конечно, погубив за свою жизнь столько людей, это и неудивительно. Отец пытался помочь твоей матери, сам хотел остаться ее охранять, но в тот день его вызвал Гиммлер. Отец не мог отказаться, сама понимаешь, но перед уходом пообещал, что искупит сворю вину перед ней. Твоя мать тогда сказала, что изменить ничего нельзя. В ту же ночь ее изнасиловали два охранника. Наутро охранники повесились.

Твоя мать была красивой женщиной, я ее помню. Она даже нравилась мне. А когда была беременной — особенно. Она расцвела, вся светилась от счастья. Через девять месяцев родилась девочка – ты. Вскоре твоя мать умерла. Странное состояние было у нее после твоего рождения. Мой отец решил, что ту, возникшую в твоей матери силу, забрала ты. После смерти твоей матери, отец выполнил ее последнюю просьбу – отправил тебя в интернат, где воспитывались нормальные дети, и изменил твое имя. Дважды он приезжал к тебе, пытаясь выяснить, передалась ли тебе сила твоей матери, а так же не осталось ли в твоем сознании чего-либо, что могло впоследствии выдать и тебя и его. Исследования ничего не показали, а через три года отец умер. Мне достались все его бумаги. Их было так много, что я не успевал прочитывать и расшифровывать все оставленные им записи и формулы. Год назад я добрался до твоего дела, но не успел найти тебя.

— Что ж. Вот мы и встретились, — ответила Вита, запомнившая каждое слово, сказанное профессором. Многое сходилось, а многое о себе и своей семье она узнала только теперь.

— Прости моего умершего старика и меня за то, что я поздно нашел тебя. Готовься, сейчас тебя начнут исследовать, изучать твой мозг уже по-другому, но я прошу тебя, продолжи общее дело и разрушь Силу Власти Третьего рейха. Как ты это сделаешь, я не знаю, но почему-то верю (и даже знаю!) что именно ты сможешь сделать это.

Поиск по сайту: