IV Тайна Третьего рейха 5 страница

— Догадайся?

— Вен?

— Конечно. Он у нас гений. Мы долго стояли в переулке, ждали автобусы спецназа. Потом к ним пристроились и, как свои, везде проехали. Вот люди. Для них форма главное. Мы тебя-то не побили? Старались аккуратно!

— После того, как ты меня в багажник засунул, этот бросок можно назвать нежностью.

— А в остальном, как состояние? Сволочи нацистские пытали?

— Пытали. Работа у них такая. А состояние, если честно, не очень. Слабость. Могу отключиться — потерять сознание. Вы не переживайте, положите меня на кровать, я скоро приду в себя и поправлюсь.

— Нужны лекарства? — спросил сидящий рядом с ней парень.

— Да, я напишу список. Сейчас до постели бы доехать, да вина красного побольше выпить.

— Вино помогает? – спросил скуластый.

— Конечно. Особенно от таких уколов, что мне делали. Оно очищает кровь.

— Все, я Вену скажу, чтобы он там не говорил. А то «не пей, бдительность потеряешь»...

— Конечно, просто так много пить вредно, но при отравлениях и слабости, вызванной химическими препаратами, красное вино спасает. Даже от радиации помогает.

— Ну, правильно. Буду заранее себя готовить, чтобы защита была от отравления. А то попаду к этим гадам, не дай Бог, и меня нашпигуют лекарствами. А так ничего у них не выйдет.

— Да нет. У этих гадов выйдет. Они вон видишь, как стараются.

— Вита, тебя Золингер вывел? — неожиданно спросил Бой.

— Да.

— Ты смотри, значит правильно, что мы его не убили. Видишь, пригодился.

— Если бы вы на него не покушались, всего, что произошло, вообще бы не было.

— Было! Еще как было бы. Вон, сегодня вышли все отряды Сопротивления и даже обычные люди восстали. Сама посмотри. В Берлине нет ни одной семьи не пострадавшей от рук нацистов. Людей ловят на улицах, избивают, превращают в калек. Работает себе человек на благо страны, а его вдруг врагом делают, избивают, лишают всего. Как на это посмотрят родственники? Так что, поддержка у нас большая.

— А по телевизору… да вы и сами говорили, что люди хотят спокойствия, поэтому предают вас.

— Нет, это не люди, а, как мы их называем, «служащие» — они служат в тайной полиции, в СС и в других нацистских организациях. За последний год их стало в два раза больше. Это ж надо, сколько они сотрудников набрали и скольких завербовали! А Золингер все равно должен подохнуть. Сколько жизней сгубил. За свои преступления он просто так не откупиться. Да еще каких-то уродов придумал, что мысли читать умеют. Этак нас быстро всех переловят.

— Да не придумал он их. Есть несколько человек, но их словам не доверяют.

— Почему?

— Золингер сказал, что они свои фантазии выдают за правду – говорят, мол это чужие мысли. Да и не долго им жить. Все подопытные быстро умирают — не приживаются искусственные изменения, убивают человека.

— Вот это хорошая новость. Спасибо! – улыбнувшись, произнес Бой. – Значит, бояться нечего. Давай помолчим, а то я вижу ты совсем слабая. Потом расскажешь. Хорошо?

— Хорошо. Давай помолчим, — согласилась Вита и, закрыв глаза, прикоснулась головой к стеклу дверцы.

Машина выехала за город и через полтора часа въехала в лес, а там остановилась у двухэтажного дома, заросшего снаружи кустарником. Высокий мужчина открыл ворота, машина въехала во двор. Вита вышла и еще несколько минут стояла около забора, дышала чистым воздухом свободы.

Через час ей привезли вино и лекарства. Вита плотно поела, выпила вина, затем сделала себе укол и проглотила несколько таблеток. Только теперь она почувствовала, как устала за последнее время и отправилась в приготовленную ей комнату, спать.

Санчес постучал в дверь, и попросил разрешения войти. Вита уже лежала в постели и засыпала, но услышав его голос, она сразу узнала его и обрадовалась. Не вставая с постели, девушка разрешила Санчесу войти. Ей было очень интересно посмотреть на того, кто так же, как и она, умеет покидать свое тело и летать вне его.

— Ну, как вы? – спросил Санчес.

— Нормально.

— Спите, отдыхайте и оставайтесь в себе. Не уходите в астрал. Это забирает силы, а они вам скоро очень понадобятся.

— Ответьте мне честно, — решительно спросила Вита. – Что во мне такое, что я могу сделать?

— Скоро приедут мои друзья, и мы проведем один небольшой обряд. Если мы вас инициируем, то вы сам все поймете, а если нет, значит, будем ждать, что вы сами увидите. Потому, что именно в вас сошлись особые тайные стихии невидимых человечеству энергий.

— Откуда вы это знаете?

— Ни о чем не думайте, отдыхайте. Я все знаю, только вот сделать ничего не могу. Нет во мне нужной силы.

— А во мне есть? – спросила Вита.

— Надеюсь. Мы постараемся во время инициации ее раскрыть. Вы сами все увидите и поймете.

— А если ничего нет?

— Такого не может быть. Я уверен. Может быть что—то другое, но уверяю вас не менее важное и значительное. Не нужно быть медиумом, чтобы понять главное.

— А что, по—вашему главное?

— Понять Гитлера – человека с отклонением, может только человек, у которого так же присутствует особое отклонение от нормы восприятия мира.

— Я должна понять Гитлера? – удивившись, спросила Вита.

— Нет. Нужно понять ту силу, что он создал. Но сейчас не думайте об этом. Отдыхайте и набирайтесь сил. Постарайтесь не прибегать больше к лекарствам. Выбирайтесь из этого состояния сами.

— Хорошо. Я постараюсь.

Санчес вышел из комнаты, Вита укрылась одеялом и подумала:

— Утром, я хотела сделать сильную инъекцию, для того чтобы поскорее набраться сил и прийти в норму. Что ж будем сопротивляться и выздоравливать самостоятельно. Возможно, в этом процессе действительно что—то кроется – закаляется организм, учится самостоятельно вырабатывать защитные ферменты. А может, я и вправду немного аномальная, раз меня такие сильные препараты не смогли сломать и разговорить.

IV Тайна Третьего рейха

Вита проснулась поздно. В доме стояла тишина. Вита выглянула в окно, и увидела, что двор пуст, лишь старичок-хозяин подстригает кусты живой изгороди. Вита помахала ему рукой, вдохнула свежего воздуха и решила принять душ. Через полчаса она вышла на улицу и поздоровалась с хозяином. Тот молча кивнул головой в ответ.

— А где все? – спросила девушка.

Мужчина пожал плечами и ничего не ответил. Вита вернулась в комнату. Через десять минут хозяин принес ей завтрак, а через час приехал Санчес.

— Одевайся, уходим, — озираясь, произнес он.

— Куда?

— Куда надо, по дороге объясню. Ничего с собой не бери. Мы как бы прогуляться выйдем. Похоже, за домом следят, а может уже сообщили в полицию и сюда едет группа эсесовцев.

— Да мне и брать-то нечего.

— Вот и хорошо. Пошли!

Вита и Санчес вышли из дома и, закрыв ворота, медленно пошли вдоль забора по лесной тропе. Как только они зашли в лес, Санчес крикнул: «Бежим!»

— Зачем? За нами что, гонятся?

— Бежим. Я чувствую погоню!

Старик трусцой побежал сквозь лес по тропе, Вита последовала за ним. Через десять минут они пошли быстрым шагом, отдышались, затем снова побежали.

У широкой грунтовой дороги Санчес поднял ветки ели, под ними оказалось два велосипеда. Дальше они ехали по дороге. Через два часа пути Вита предложила остановиться и отдохнуть. Санчес согласился и, спрятавшись за кустами, они сели на траву.

— Я не понимаю, от кого мы убегаем?

— От всех. Ты даже не представляешь свою значимость. Нацисты тебя вычислили. И помог им Золингер. Он последний из тех, кто держал в руках Грааль и в нем до сих пор живет дар предвидения. К счастью, этот человек осознал, кто ты такая только после твоего похищения. Он все понял и был доставлен в больницу в шоковом состоянии. Там, в больнице, на специальном допросе он рассказал, что ты именно тот человек, который сможет разрушить тайную власть Третьего рейха.

— А что во мне особенного?

— Не знаю, но мне кажется, ты способна пройти в Несуществующий город.

— А что это за город?

— Иерусалим.

— Я что-то слышала о нем.

— Этот город исчез в конце войны. Сейчас на его месте аномальная зона: воздух плавиться и дрожит. Все кто приближаются к нему, исчезают или гибнут.

— Вы считаете, что я способна войти в этот аномальный город.

— Уверен.

— А в Бермудский треугольник плыть не надо?

— Нет. Хотя эти два места связанны между собой.

— И что я там должна сделать?

— Позже узнаешь сама. Нам эта информация не доступна. Сейчас мы с тобой доберемся до одного рабочего городка, там нас ждет священник Иоган. Он обладает особым даром посвящения. Если ты пройдешь обряд, инициируешь себя, то тайная информация откроется перед тобой.

— Странно все это…

— Ничего странного. После войны весь мир прибывает в непонятном состоянии. Нацисты управляют людьми по своему усмотрению. Неужели ты не видишь этого?

— Вижу, но мне казалось, что их власть завоевана силой.

— Нет. Сила тут не причем. В сорок пятом Гитлер почти проиграл войну. Но произошло что-то странное. Мир перевернулся. С подготовленных площадок в северной Франции Германия нанесла по Англии и Америке сокрушающий удар. ФАУ—2 доставали ядерные бомбы практически во все страны мира. Единственным препятствием была Россия. Ее войска уже вступили на территорию Германии, а Гитлер не мог применить ядерное оружие в своей стране. Командование Вермахта убедило его подписать с СССР мир и договор о ненападении. Сталин опасался, что Гитлер не остановится на этом, и ускоренными темпами готовил свое «Оружие возмездия». Но в 1946-ом году весь мир увидел последствия ядерного удара Германии. Часть Англии стала мертвой зоной, а от радиации, занесенной ветром, пострадали и Испания, и Франция, и даже западня часть самой Германии. Сталин так же понял, что ядерное оружие уничтожит весь мир и, создав более сильную бомбу приостановил на время ее испытания.

Он отправлял спасательные отряды в Америку, но население это страны вымирало с катастрофической скоростью, и к 1960-му году остались лишь коренные жители – индейцы. Только им удалось странным образом выжить, но и они заплатили большую цену, породив тысячи калек.

После подписания договора о мире, была восстановлена довоенная граница СССР, и началось новое противостояние – за сознание человечества. Сталин и Гитлер пытались изобрести новое оружие, уничтожающее разум врага. Война за лидирующие позиции затянулась на многие годы. Появились варианты нового человека: люди могли восстанавливать свое тело, противостоять побочному воздействию радиации, существовать без пищи целые месяцы и прочее. Но в какой-то момент в процесс создания новых людей вмешалась природа и Высшие Божественные силы, так что к началу семидесятых годов «новых» людей практически не осталось. Они вымерли, не оставив после себя полноценного потомства. К началу восьмидесятых, новое правительство Германии начало курс преобразований. Практически все страны Европы получили материальную поддержку. Конечно, они продолжали оставаться провинциями, но давление господствующей нации уменьшилось. Все это породило тысячи подпольных организаций и армий сопротивления. Весь мир боролся с Германией, пытаясь обрести независимость. В начале двадцать первого века Третий рейх решил навести порядок. Немцы вспомнили о жестких мерах воздействия, восстановили и построили тысячи концлагерей, но все это лишь усилило общую борьбу народов. Противостояние продолжалось, но никто не мог найти оружие против немецкой тайной власти, созданной в 1945-ом году Гитлером. Все знали о мистических склонностях фюрера, но что произошло на самом деле, почему он смог победить в практически проигранной войне оставалось секретом.

Есть версия, что Гитлер смог использовать Святой Грааль. Он доставил его в Иерусалим и отнес в пещеру Иисуса Христа. Сошлись две Великие силы. Смерть и Жизнь: Грааль со спрятанной в нем божественной смертью и Воскрешение, как символ победы над смертью. Возможно, они компенсировали друг друга, а может, вступили в противостояние. Город Иерусалим исчез из видимости. Он стал недоступен для смертных, а значит, и сама Вера с ее чистотой и силой стала лишь Знанием, и не более того. На земле люди потеряли главное — доступ Создателя Мира к себе самим. Все мы теперь забытые и отрешенные от Бога.

— Да, я помню. Мне Золингер рассказывал о Граале, о его силе и спрятанной в нем Божественной смерти. В этом камне кровь убитого Бога, она оставила силу над всем миром и человечеством.

— Я знаю, но это лишь домыслы, предположения. Что произошло на самом деле – тайна. Ваше сознание открыто Богу. Из-за чего все произошло — непонятно, но я видел конец Третьего Рейха. И над всем этим стояла ты.

— Мои родственники были подопытными людьми Золингера-старшего. Из всех, на ком он проводил испытания этого препарата, выжили только они, но после рождения моей матери — погибли. У мамы тоже несчастная судьба, а я как-то выбралась из этого невезения. Опыты повлияли на мое сознание – изменили его, изменили и мое тело: мой организм борется с сильнейшими раздражителями, а ведь из нескольких тысяч подопытных лишь моя мать сумела справиться со смертельным лекарством.

— Может быть, но я считаю, что такие люди, как вы, не рождаются после третьего поколения подопытных. Возможно, твоя мать выжила из-за того, что в ней уже присутствовала Божественная сила. Не исключено, что вашими предками были святые люди – ученики Христа, а может и сама Богородица.

— Я же русская!

— А что, у Марии не было родственников? Может, кто-то из них со временем переехал в Россию. При царе Николае II эта страна процветала, и считалось европейским государством. А при Петре 1, множество иностранцев женились на русских женщинах, начиная новые династии. Да и своих Святых на русской земле было достаточно. Этот народ особый, даже Гитлер, покоривший весь мир, не смог его победить. Да, мало ли вариантов?! Что гадать? Главное, что ты есть, и на тебя возложено спасение всего мира. Подумай хорошенько, кто тебе для этого нужен: охрана, друзья, помощники, священники? Мы постараемся обеспечить тебя всем.

— А вдруг, священник, к кому мы так торопимся, скажет, что ты ошибся?

— Нет, он подтвердил мои предположения. Он сам указал на тебя — я ему ничего не говорил.

— Хорошо. Поехали. А то мы что-то долго говорим. За нами еще гонятся или уже нет?

— Вита, — опустив глаза, произнес Санчес. – Погоня уже началась, и закончится она только тогда, когда рухнет Тайная сила Третьего рейха. Тебя везде будут преследовать, ловить и, главное, пытаться убить. У всех спецслужб Германии и провинций твое фото. Они получили приказ «При встрече уничтожить на месте!», подписаный канцлером Германии. Они все знают. У нацистов есть свои прорицатели и экстрасенсы. Даже Вен такой чести не удостоился. Так что теперь тебя ловит весь мир, а ты должна пройти, сделать свое дело. Ведь это твое истинное предназначение. Для этого ты живешь. Твое имя человечество сохранит в веках, но даже если подвиг твой останется тайным, главное — победа над фашизмом, месть фашизму – то есть Вендетта. Ты отомстишь им, забрав самое главное, что у них есть – их силу. А когда они поймут, что слабы, то встанут перед человечеством на колени, пытаясь вымолить прощение.

— И что? Вы простите их?

— Конечно. Этому нас учит Бог. Да и потом, сегодняшнее поколение нацистов совсем не то, что было во время войны. У них нет жажды крови. Они уже устали нести столь тяжкую ношу.

— Но почему же они не разрушат тайну собственными руками? Боятся?

— Страх — очень сильное оружие. Нацисты боятся наказания, боятся потерять власть над людьми. Кем они станут после поражения?

— Такими же людьми, как и все.

— А смогут ли они быть простыми людьми? Нет. Пройдет время, вырастут три, а может четыре поколения и только тогда эта раса сможет вернуться к людям. А до этого — придется потерпеть, потому, что кроме как командовать и заставлять, они ничего не умеют. Возьми любого ученого, исследователя, да просто умного человека и посмотри на него. Среди них немцев практически нет – они выродились, стали болячкой человеческого рода. Но мы их не бросим, поможем и простим. Я думаю худшее наказание для нацистов это жить и понимать что они никто.

— До этого нам еще дожить надо.

— Доживем. Я уверен. Все звезды сошлись, все знаки подтвердили это. Третий рейх сейчас на смертном одре, а ты, Вита – недочеловек, по их мнению – ты его смерть, держащая в руках стальной меч. Ты уже замахнулась, осталось только нанести последний удар.

Вита внимательно посмотрела в глаза Санчесу, и увидела в них только искренность. Она села на велосипед и поехала по извилистой дороге. Когда лес закончился, за ним началось широкое поле, засеянное гречихой. Санчес следовал за девушкой. Переехав через цветущее, благоухающее поле, он обратил внимание Виты на несколько старых, полуразвалившихся изб и дворовых построек. Он крикнул:

— Там пересядем на машину!

— А что это за поселение?

— Это уже не поселение, просто старые, брошенные дома. У второго дома, в сарае должна стоять машина, а в ней одежда и документы.

Вита кивнула головой и, посмотрев на старика, восхищенно произнесла:

— Как у вас все налажено!

— Да уж, стараемся. Документы надежные, только придется волосы вам перекрасить. По паспорту вы блондинка.

— И где мне это сделать?

— Да прямо там. Я заготовил специальный красящий шампунь. Просто вымоете с ним голову и цвет волос сразу изменится. Проверено.

— А вода там есть?

— Есть. В колодце. Но если вы пожелаете, я разведу костер и подогрею ее.

— Не нужно. Потерплю. Я иногда принимаю холодный душ.

— Вот и прекрасно. Сворачивайте на тропинку. Я за вами.

Через несколько минут, Санчес открыл ворота сарая, и Вита увидела последнюю модель автомобиля Хорьх. Старик открыл багажник и достал из него две сумки. Первую он протянул Вите.

— Это ваша одежда.

Из второй сумки он достал документы и протянул их девушке. Вита открыла паспорт и прочитала: Кристина Гехаймнис.

— У вас фантазии никакой. Любой полицейский заподозрит неладное: что это за имя – Кристина Тайна?

— Это имя не придуманное. Такая женщина действительно существует, и она очень похожа на вас.

— И кто же она?

— Капитан медицинского корпуса «Дас Лебен». В сумке ваша форма.

— Хорошо, мне даже это нравиться. Размер, надеюсь, вы угадали?

— И размер, и то, что вы врач... Мы все учли.

— И когда вы только успели?

— Успели. Мы привыкли все делать быстро. Сейчас я принесу вам воду и сразу же уйду отсюда. Конечно, если вы сами сможете покраситься?

— Нет. Кто мне польет на голову? Не волнуйтесь, я не стану снимать этот арестантский халат, я намочу его, а потом переоденусь.

— Одежду придется сжечь. Этот халат — улика. От всего, что сможет помешать, нужно избавляться без сомнения.

— Хорошо, несите воду. Будем красить волосы.

Через полчаса Вита с осветленными, слегка желтоватыми волосами была одета в немецкую форму капитана медицинской службы. Санчес дал ей специально приготовленную косметику и Вита, представив как может краситься женщина—офицер немного подчеркнула детали лица.

— Я ее видел, эту Кристину. Сейчас вы очень на нее похожи. Никто н6ичего не заподозрит. Вот ваше удостоверение офицера. Садитесь в машину, я сейчас.

Санчес надел строгий черный костюм, сел за руль и посмотрев на Виту, произнес:

— Фройлен Кристина. Я шофер генерала Абвера Орно, зовут меня Герхард. Я везу вас из части к больному генералу. У меня есть предписание, и ваш вызов из части. Если нас остановят и спросят, нужно говорить, что я везу вас спасать старика, друга Глумера лидера нацистской партии. Понятно?

— Да. Вита повернула боковое зеркальце посмотрела на себя и, улыбнувшись, спросила:

— Ну как, я похожа на немку?

— Еще как!

— А выгляжу не слишком вульгарно?

— Нет, в самый раз. Если бы встретил Кристину, не отличил бы ее от вас. Или нет, отличил. В вас живет какая—то особая женская нежность и красота, а она, Кристина — сухая, как палка и грубая.

— Спасибо за комплимент, но за что вы ее-то так?

— Я просто описал ваш прототип, чтобы вы знали, как себя вести с теми, кто вдруг узнает ее в вас.

— А что это мы на «Вы» перешли.

— Нужно привыкать. Шофер генерала и капитан не могут друг другу «тыкать».

— Ну, хорошо, поехали. Долго нам добираться?

— Я думаю, часам к двум ночи приедем.

Машина медленно выехала из сарая, свернула на дорогу и, поднимая клубы пыли, помчалась к трассе. Через час Вита пересела на заднее сиденье и задремала.

Старик Санчес, несмотря на свои годы, держался хорошо. Вита видела странный блеск в его глазах и понимала, что этот старик действительно увлечен спасением человечества. Он всю жизнь шел к этому последнему, решительному действию, готовил себя и сейчас просто не мог сдаться усталости. Этот кэмпфер был предан своему делу, и никакие трудности или болезни не заставили бы его отступить.

Вита, покачиваясь в новенькой машине, дремала. Она не думала о том, что весь нацистский мир восстал против нее, что мощная машина Германии решила раздавить ее – халфменш – получеловека. Никто, даже из Высшего арийского руководства, не мог подумать, что в этой симпатичной, нежной девушке столько лет жила сила, способная перевернуть весь мир.

В небольшом городке Шмутзиг, что означало «Грязный», в пригороде Франкфурта, отряд «Костенд ауф ден Тод» — «Стоящие на смерть» встречали прибытие машины Санчеса. Несколько человек, переодетых в форму дорожной полиции, сопроводили Хорьх до полуразрушенной церкви. Эту церквушку нацисты разрешили оставить для работников Франкфуртского завода по производству синтетических заменителей. Церковь даже не считалась действующей. Настоятель Иоганн, в прошлом и сам работник этого завода, в воскресных проповедях успокаивал жителей и призывал народ к терпению. Его призывы нравились властям, поэтому священника почти не трогали: были, конечно, попытки его завербовать, но вскоре власти пришли к выводу, что святой отец невменяем, и оставили старика в покое.

Производство было очень токсичным, и люди в городке умирали быстро. Поэтому власти пошли горожанам на некоторые уступки, разрешив не только оставить церковь, но и соблюдать все религиозные праздники. Немцы даже учли тот факт, что в городке живут в основном православные верующие. Даже польских католиков содержали отдельно. Чтобы не было лишних волнений, больших репрессий в этом районе не было. Хотя, скорее всего, это происходило потому, что полиция и спецслужбы просто боялись посещать отравленный город.

Негласную власть в этом районе держал кемпфер Рут, один из близких друзей Вена. Именно по его поручению и по просьбе Санчеса Рут подготовил самый мобильный боевой отряд «Стоящие на смерть». Эти люди обеспечивали не только прикрытие, но и охрану церкви на ближайшую неделю. Вен с небольшим отрядом Берлинского сопротивления так же прибыл в Шмутзиг.

Вита проснулась, едва автомобиль остановился у развалин церкви. Вита вышла из машины и подошла к огромным обшарпанным воротам. На минуту она задержалась возле них, подумав про себя:

— Интересно, откуда в Германии взялась эта церквушка? Гитлер в свое время снес все церкви, синагоги и мечети. Каким образом она уцелела?

— Рабочие ее уже после войны построили. А в развалинах потому, что церковь раз десять взрывали, но она устояла, — услышала чей—то голос Вита. Она обернулась и, увидев широкоплечего седого, с черными жгучими глазами мужчину в черной рясе, спросила:

— Вы умеете читать мысли?

— Ваши мысли написаны на вашем удивленном лице, — ответил священник.

— Вы Иоган?

— Да. А вас зовут Вита?

— Да.

— Прекрасно. Мы давно вас ждем.

— А где Санчес?

— Этот шустрый старик побежал к Вену. Он без своего командира и дня прожить сможет.

— А Вен тоже приехал?

— Все, кто достоин носить имя Кемпфер, приехали сюда.

— Я все хотела спросить: что особенного в этом имени, или звании — я не знаю, чем оно у вас считается.

— Кемпфер – это боец и заслужить это звание может только преданный человек, ненавидящий фашизм.

— Понятно. А когда все начнется?

— Когда вы скажите.

— Что, можно прямо сейчас?

— Ну, не сразу, нам нужно подготовиться, но можно сегодня днем. Пока никто ничего не знает.

— Вы боитесь предательства?

— Нет, я боюсь человеческих слабостей. Сейчас у нацистов столько разных средств, что человек не властен даже над собственными мыслями. Он расскажет все, даже если не желает этого.

— Я знаю. На себе испытала.

— Но вы промолчали!

— Да.

— Это первый ключ к открытию вашей силы. Итак, когда начнем службу?

— Сейчас утро, а я должна отдохнуть и над многим подумать. Но вы готовьтесь к двенадцати часам ночи. Если я перенесу, то сообщу об этом вам первому. А сейчас скажите, где можно отдохнуть и поесть? Что-то проголодалась с дороги: вчера целый день ничего толком не ела. В обед остановились в придорожном ресторанчике, да и то я не смогла поесть — меня укачало.

— Вас? — изумился священник.

— А что в этом такого? Или вы меня считаете всесильной?

— Считаю.

— Тогда не знаю. Укачало и подташнивало, а сейчас я чувствую себя нормально. Я вообще—то человек...

Седой, огромный мужчина внимательно посмотрел ей в глаза, промолчал и рукой показал куда идти. Около двухэтажного дома Виту встретила женщина, помощница настоятеля. Она проводила ее в комнату и принесла горячий ужин.

Вита поела и сразу легла спать. Закрыв глаза, девушка почувствовала, как она рвется из собственного тела. Вита расслабилась и полетела сквозь стены дома в утреннее небо. Ее полет был легок. Она мчалась на встречу восходящему солнцу, но неожиданно, что—то привлекло ее внимание, и она посмотрела на землю. Непонятная тяжесть появилась в ее легком теле. Вита почувствовала, как неведомая сила тянет ее к земле. Но Вита могла с ней бороться и, сопротивляясь притяжению, продолжила полет. Легкий ветерок летел рядом. Девушка играла с ним, летела наперегонки, чувствуя его свежесть. Она была счастлива, но что-то мрачное все же возвращало ее на землю. Вита немного спустилась и увидела Франкфурт. Город блестел в лучах утреннего солнца. Рекламные щиты ярко светились разноцветными неоновыми лампочками, одновременно отражая и солнечный свет. Даже свастика перестала быть страшной. Вита увидела кресты, собранные из круглых красных огоньков. Они мигали на высотном здании с большими затемненными окнами. Обернувшись, Вита посмотрела на городок, где осталось ее тело. Она поймала себя на мысли, что находится между светом и тьмой. Только и свет, и краски в этом мире встали на сторону зла. Строгие немцы всегда строили свои здания в готическом стиле с веяниями модерна, но здесь, в этом городе, архитекторы будто забыли о красоте. Присмотревшись, Вита почувствовала всю тяжесть Франкфурта: неуклюжие, украшенные орлами дворцы и непропорциональные типовые здания из стекла и бетона. Особо привлек внимание девушки дом с одной колонной. Приблизившись, Вита увидела, что это здание местного отделения СС. Усталый Орел распахнул над ним свои крылья. Птица закрыла глаза, и девушка почувствовала, как устала эта бронзовая птица от возложенной на нее тяжести. Возле входа в здание ходило несколько охранников в черной форме. Они все время оглядывались, опасаясь удара в спину от своих же товарищей.

Вита посмотрела на огромную свастику, возвышающуюся над площадью. Два прожектора подсвечивали ее, хотя уже наступил день. Наверное, техники, следившие за этим массивным символом власти, еще не проснулись или просто забыли отключить подсветку. Было понятно, что этот символ никому не нужен, он всем надоел, даже люди, обслуживающие его и получающие за это деньги, делают это нехотя.

Вита вновь взлетела ввысь и вернулась к городку и полуразрушенной церкви. Она на мгновение задержалась над ним, пытаясь разглядеть в этом мире хоть что—то хорошее.

На лавочки в это раннее время сидела беременная женщина и беспричинно хохотала, рядом малыш, весь грязный, увлеченно ковырял палкой землю. На другом конце улицы девушка в бежевом платье расставалась с юношей. Их поцелуй затянулся, и влюбленные никак не могли оставить друг друга. Все вокруг дышало жизнью, а над серым высотным зданием, как и в большом городе, возвышался бронзовый орел. Только во Франкфурте птица от усталости закрыла глаза, а в городке символ власти выглядел, как обыкновенное мертвое чучело.

Вита еще раз вспомнила чистый Франкфурт, посмотрела на замусоренные дороги и полные баки отходов Шмутзига и поняла, что при всей внешней грязи этот город намного спокойней и добрее, чем тот, со сверкающей свастикой и вылизанными мостовыми.

Вита расслабилась, и возвращение растворилось в мягком спокойном сне.

Вскоре громкие голоса мужчин разбудили Виту. Несколько человек о чем—то бурно спорили под ее окном. Девушка выглянула, но незнакомцы, увидев ее, сразу замолчали. После завтрака Вита пришла в церковь. Внимательно посмотрела на иконы, но той легкости, что испытала она в польской церквушке, не почувствовала. При этом тяжести и отвращения в ней тоже не было. Отец Иоганн стал рассказывать ей о том, как строили эту церквушку и как отстаивали ее. Вита подошла к распятию, посмотрела на Иисуса и, повернувшись к настоятелю, произнесла:

— Если вы считаете, что нужно провести службу, давайте не будем откладывать. У вас все готово?

— Да. Можем начать прямо сейчас.

Поиск по сайту: