Китайская пословица

Энн Брешерс

Союз «Волшебные штаны»

Оригинал: Ann Brashares

The Sisterhood of the Traveling Pants

пер. с англ. Е.П. Ларионовой. – М.: ACT: ЛЮКС, 2005

Главные героини повести – 16-летние подруги Эффи, Лена, Бриджит и Тибби. Истории, происходящие с девушками, – грустные и веселые, обыденные и странные, – настолько реальны, что читатель сразу становится их участником.

А при чем здесь Волшебные Штаны? В этой книге они – символ дружбы, доверия, справедливости, и, главное, ЛЮБВИ.

Для Джоди Андерсон. Действительно стоящая вещь

Слова благодарности

Я хотела бы поблагодарить Венди Логгиа, Беверли Горовиц, Лесли Моргенстейна, Джоша Бэнка, Рассела Гордона, Лорен Мончик, Марс и Сендерс и, конечно, Джоди Андерсон – мою музу.

Я также хотела бы поблагодарить Джекоба Коллинза, Джейн Истон Брешерс и Уильяма Брешерса, выразить признательность Сэму, Натаниэлю и малышу, который скоро должен родиться.

Не все, кто блуждает, потерялись.

Дж.Р.Р.Толкиен

ПРОЛОГ

Жили-были штаны. Такие штаны, которые необходимы всем. Это были джинсы синего цвета, не очень грубые и достаточно новые. Такие стильные джинсы, слегка потертые на коленях, надевают в первый день школьных занятий.

У этих штанов была хорошая жизнь до того, как они попали к нам. Магазин подержанных вещей, в котором их нашли, чем-то напоминает приют для животных. Все, что там продается, так или иначе связано с их владельцами. Наши штаны не были похожи на щенка-невротика, которого семья оставила одного лаять до хрипоты с утра до ночи. Больше всего штаны походили на взрослого пса – любимца семьи, хозяева которого должны переехать в многоквартирный дом или вообще эмигрировать в Корею (кажется, в Корее люди едят собак).

В общем, такие штаны не появляются случайно. Они просто становятся свидетелями каждодневных событий, которые, как выясняется, и есть жизнь.

Так вот, наши штаны были безусловно благородными и скромными. Смотришь на них и думаешь: «Хорошие штаны». Или останавливаешься и разглядываешь сложность их цвета и швов. Штаны не нуждаются в восхищении. Они счастливы своим предназначением – прикрывать вашу задницу, при этом не делая ее толще, чем на самом деле.

Я купила штаны в секонд-хенде на окраине Джорджтауна. Он находится между магазином, где продают воду (не знаю, как у вас, а у меня дома есть бесплатная вода), и магазином здоровой пищи под названием «Да!». Когда мы проходим мимо него, мы всегда набираем в легкие побольше воздуха и кричим: «Да!» В тот день я поплелась сюда за Леной, ее младшей сестрой Эффи и их мамой. Эффи не из тех девчонок, которые просто-напросто покупают нечто красное, обтягивающее и в ужасную, как спагетти, полоску. Эффи нужно что-нибудь сногсшибательное.

Я купила штаны в основном потому, что мама Лены презирает комиссионки. Она говорит, что подержанная одежда для бедных. Каждый раз, когда Эффи снимала что-нибудь с вешалки, ее мама восклицала: «Эффи, да ведь эта вещь грязная!» В глубине души я была полностью согласна с миссис Калигарис, и меня это смущало. Мне не нравился внешний вид этого барахла, но почему-то все равно нужно было хоть что-нибудь купить. Сложенные штаны лежали на полке рядом с кассой. Я сказала себе, что они вполне могут быть чистыми. К тому же они стоили всего три с половиной доллара, включая налог. Я даже не примерила эти штаны, из чего можно сделать вывод, что на самом деле не очень-то их хотела. Дело в том, что моей пятой точке не так уж легко угодить.

Эффи откопала маленькое вызывающее платье, которое совершенно не подходило для школьного бала. А Лена нашла пару разбитых мокасин, которые выглядели так, будто принадлежали ее далекому предку. У Лены большой размер обуви – тридцать девятый или около того. Это единственная несовершенная часть ее тела. Но мне нравятся ее ступни.

Я поморщилась при виде этих туфель. Ношеную одежду теоретически можно отстирать, но ношеные туфли?

Придя домой, я засунула штаны в шкаф и напрочь о них забыла.

И вспомнила только за день до того, как мы все разъехались на лето. Мне нужно было в Южную Каролину к своему отцу. Лена и Эффи собрались провести два месяца в Греции у бабушки и дедушки. Бриджит улетала в спортивный лагерь на полуостров Байя (мы думали, это в Калифорнии, но оказалось, что в Мексике. Ну кто же знал?). Это было первое лето, которое мы проводили врозь, и, думаю, всем было от этого не по себе.

Прошлым летом мы занимались историей Америки, потому что Лена считала, что за это время можно заработать высокий балл. Позапрошлым летом мы были добровольными помощниками в лагере для великовозрастных оболтусов на Восточном побережье, в штате Мэриленд. Бриджит учила их играть в футбол и плавать, Лена трудилась на поприще ремесел, а Тибби опять прикрепили к кухне. Я помогала в драматическом кружке, пока не разозлилась на двух тупых девятилеток. После этого меня перевели в дирекцию лагеря облизывать конверты. Меня вообще-то должны были выгнать вон и отправить домой, но я думаю, что на самом деле наши родители заплатили за то, чтобы мы там работали.

Предыдущие каникулы, которые мы провели в роквудском общественном бассейне, состояли из детского крема для загара, солнца и недовольства своей внешностью – у меня была слишком большая грудь, а у Тибби ее вообще не было. Моя кожа потемнела, но волосы, увы, не выгорели совсем.

И до этого... Боже, раньше мы совсем не задумывались о том, что делаем! Тибби какое-то время посещала городской лагерь и помогала строить дома для малоимущих. Бриджит брала уроки тенниса. Лена и Эффи целыми днями плескались в своем бассейне. Я, если честно, пялилась в телевизор.

Несмотря на все это, нам удавалось собираться вместе хотя бы на несколько часов в день, а в выходные мы не расставались. Были и другие летние каникулы. Например, те, во время которых семья Лены построила бассейн; а еще лето, когда Бриджит заболела ветрянкой и заразила всех остальных; лето, когда от нас ушел отец.

По каким-то причинам все важные события происходили именно летом. Пока мы с Леной ходили в государственную школу, Бриджит училась в частной с группой других спортсменов, а Тибби – в Эмбрейсе, в этой маленькой странной школе, где дети сидели на стульях-погремушках вместо парт, а оценок никому не ставили. Лето было временем, когда наши жизни сливались воедино, когда у нас были дни рождения, когда происходили все действительно важные события. Кроме одного... Мама Бриджит умерла на Рождество.

Мы воспринимали себя как единое целое с самого рождения. Все четверо родились в конце лета, в течение семнадцати дней: первая – Лена, в конце августа, а последняя – я, в середине сентября. Однако это не важно. Главное, что мы чувствовали свою неразрывную связь.

Тем летом, когда мы родились, наши матери посещали класс аэробики для беременных женщин (только представьте себе!) в заведении под названием «У Гильды». Они ходили в сентябрьскую группу (Лена родилась немного раньше). Тогда аэробика была действительно популярна. Думаю, другие женщины должны были родить к зиме, но у «сентябрьских» был такой большой срок беременности, что инструктор боялась, как бы роды не начались прямо на занятиях, и изменила программу.

«Сентябрьские! – кричала она (так рассказывала моя мама). – Повторяйте только четыре раза. И поосторожнее».

Инструктора по аэробике звали Эйприл, и мама говорила, что они ее терпеть не могли.

Сентябрьские стали встречаться после занятий. Они жаловались друг другу на отекшие ноги, на то, что стали толстыми, и посмеивались над Эйприл. После того как мы родились (чудесным образом появились на свет только девочки плюс брат-близнец Бриджит), они организовали собственную группу поддержки молодых матерей. И, пока мы болтали ножками на одеяле, хором сетовали на недосып и на то, что все еще не похудели. Группа поддержки через некоторое время распалась, но летом, когда нам было по году, два и три, они все еще привозили нас в Роквуд. Мы плескались в бассейне для малышей и обменивались игрушками.

Дружба между нашими матерями постепенно прекратилась. Не знаю точно почему. Наверное, их жизнь стала более сложной. Кто-то вышел на работу. Родители Тибби переехали на ферму. Возможно, у наших матерей никогда и не было ничего общего, кроме беременности. Я имею в виду, что они были слишком разные: мама Тибби – молодая радикалка; мама Лены – честолюбивая гречанка, посвятившая себя социальной работе; мама Бриджит – провинциалка из штата Алабама, а моя мама – пуэрториканка, свято верящая в незыблемость брачных уз. Но некоторое время они были подругами. Даже я это помню. Сейчас наши матери ведут себя так, как будто дружба – это что-то незначительное, то, что находится в конце списка после мужей, детей, карьеры, дома и денег. Где-то между пикником и музыкальными пристрастиями. Но мы думаем иначе. Правда, мама часто повторяет: «Подождите! Вот начнете серьезно относиться к мальчикам и учебе, начнете соперничать, тогда...» Нет, она не права. Мы не допустим, чтобы с нами такое случилось.

Дружба между нашими матерями закончилась и перешла к нам – дочерям. Они теперь вроде бывших супругов, у которых нет ничего общего, кроме детей и прошлого. По правде говоря, они чувствуют себя неловко друг с другом, особенно после того, что произошло с мамой Бриджит. Похоже, у них были взаимные обиды и, возможно, даже тайны, так что их дружба была очень хрупкой.

Теперь мы, настоящие «сентябрьские»! Мы друг для друга все. Нам не нужно об этом говорить. Мы и так знаем, что это правда. Иногда кажется, что мы – это один человек, а не четыре. Хотя все очень разные: Бриджит – спортсменка, Лена – красавица, Тибби – бунтарь, а я, Кармен, – кто? У меня просто плохой характер. Но я сильнее всех люблю своих подруг. Я – хранительница нашего союза.

Пусть моя мама говорит, что так не может продолжаться долго. Я не верю. Штаны – это знак. Мы дали друг другу клятву всегда, при любых обстоятельствах держаться вместе. Но штаны – это еще и вызов. Нельзя просто быть вместе и сидеть в Бесемде, в штате Мэриленд, в своих домах с кондиционером. Мы пообещали друг другу, что когда-нибудь побродим по миру, многое поймем и узнаем.

Однако нужно немного вернуться назад и рассказать, как открылись волшебные свойства штанов.

Удача – это лишь возможность добиться чего-нибудь самому.

Китайская пословица.

***

– Вы можете закрыть этот чемодан? – вскричала Тибби. – Меня от него тошнит.

Кармен поглядела на открытый парусиновый чемодан, развалившийся у нее на кровати. Внезапно ей захотелось, чтобы на ней было абсолютно новое нижнее белье. В ее лучшем комплекте на поясе трусиков появились зацепки от резинки.

– Меня от него тошнит, – сказала Лена. – Я еще даже не начинала упаковывать вещи. А мой рейс в семь.

Кармен шлепнула по крышке чемодана с такой силой, что он закрылся, села на ковер и стала снимать с ногтей на ногах темно-голубой лак.

– Лена, ты можешь больше не произносить это слово? – спросила Тибби, сидевшая на краю кровати. – Меня от него тошнит.

– Какое слово? – спросила Бриджит. – Упаковывать? Рейс? Семь?

– Все, – отрезала Тибби.

– О, Тибс! – сказала Кармен, хватая Тибби за ногу. – Все будет хорошо.

Тибби выдернула ногу:

– Для тебя все будет хорошо. Ты уезжаешь. Ты собираешься все время есть барбекю, жечь фейерверки и все такое.

Представления Тибби о том, чем занимаются в Южной Каролине, были нелепыми, но Кармен знала, что спорить с ней нельзя. Лена издала какой-то жалобный звук. Тибби повернулась к ней:

– Лена, не ной.

– Я и не ныла, – сказала Лена, хотя это было неправдой.

– Не заводись, – одернула Тибби Бриджит. – Ты заводишься.

– Нет! – парировала Тибби, скрестив на груди руки. – Никакого сюсюканья. Разрешаю вам только подбодрить друг друга.

– Я и не сюсюкала, – сказала Бриджит, защищаясь.

Кармен сдвинула брови:

– Эй, Тибс? Может быть, ты разозлишься и не станешь сильно скучать по нам, а мы не будем скучать по тебе?

– Карма! – вскричала Тибби, подходя к подруге и собираясь толкнуть ее своей сильной рукой. – Я догадалась! Ты проводишь на мне психологический эксперимент. Не надо!

Щеки Кармен вспыхнули.

– Ничего я не провожу, – бросила она.

Все четверо замолчали.

– Господи, Тибби, что мы должны сказать? – спросила наконец Бриджит.

Тибби задумалась:

– Вы можете сказать...

Она оглядела комнату. В глазах у нее стояли слезы, но она явно хотела их скрыть.

– Вы можете сказать... сказать...

Тут Тибби увидела в стопке белья на комоде Кармен штаны.

– Вы можете сказать: «Эй, Тибби, хочешь эти штаны?»

Кармен удивилась. Она закрыла пузырек с жидкостью для снятия лака, подошла к комоду и взяла штаны. Тибби обычно нравилась уродливая и вызывающая одежда, а это были обычные джинсы.

– Ты имеешь в виду эти?

Штаны были изрядно помяты.

Тибби кивнула:

– Эти.

– Ты действительно их хочешь? – Кармен сделала вид, что размышляет.

– Угу.

Тибби заслужила хоть небольшого доказательства безусловной любви, потому что они улетали завтра за приключениями, а Тибби начинала карьеру в аптеке «Валлман» за смешную зарплату.

– Хорошо, – доброжелательно сказала Кармен, протягивая джинсы.

Тибби прижала штаны к груди и попыталась скрыть радость от того, что так быстро получила желаемое.

Лена взглянула на джинсы:

– Уж не эти ли штаны ты купила в секонд-хенде рядом с «Да!»?

– Да! – воскликнула Кармен.

Тибби развернула джинсы:

– Они классные!

Кармен вдруг по-иному взглянула на штаны. Теперь они были кому-то нужны, и, значит, выглядели намного лучше.

– Ты не хочешь примерить? – спросила практичная Лена. – Если они хороши Кармен, то тебе не подойдут.

Кармен и Тибби уставились на Лену, не зная, кому обижаться больше.

– Почему? – удивленно спросила Бриджит, надеясь помочь Лене.

– У вас совершенно разные фигуры. Разве это не очевидно?

– Замечательно! – Тибби была очень довольна тем, что может снова встать в позу обиженной. Она стянула с себя ветхие коричневые штаны грузчика и осталась в хлопковом нижнем белье цвета лаванды. Желая подчеркнуть драматизм ситуации, она отвернулась от подруг, пока натягивала штаны, потом застегнула молнию, пуговицы и повернулась.

– Да! – Лена придирчиво оглядела ее. – Ничего...

– Тибс, ты такая куколка! – объявила Бриджит.

Тибби с трудом сдержала улыбку. Она подошла

к зеркалу и повернулась боком.

– Вы думаете, хорошо?

– Это правда мои штаны? – спросила Кармен, изобразив удивление.

У щуплой, невысокой Тибби были узкие бедра и длинные ноги. Штаны тесно облегали бедра, открывая белую полоску плоского живота и симпатичную пуговку пупка.

– Теперь ты похожа на девочку, – добавила Бриджит.

Тибби не спорила. Она не хуже других знала, что выглядит худой в бесформенных штанах слишком большого размера, которые обычно носила. Джинсы сидели немного мешковато, но это очень шло Тибби. Вдруг она засомневалась:

– Даже не знаю. Может быть, их померяет кто-нибудь еще?

Она медленно расстегнула пуговицы и молнию.

– Тибби, ты с ума сошла! – возмутилась Кармен. – Эти штаны предназначены для тебя.

Кармен увидела штаны в совершенно новом свете.

Тибби бросила джинсы Лене:

– Ну, давай.

– Зачем? Они твои, – возразила Лена.

Тибби пожала плечами:

– Просто примерь.

Кармен заметила, что Лена смотрит на штаны с интересом.

– Почему бы и нет? Лена, примерь.

Лена сбросила брюки цвета хаки и натянула джинсы, перед этим с недоверием осмотрев их. Удостоверившись, что штаны застегнуты и хорошо сидят на бедрах, она посмотрелась в зеркало. Бриджит стала ее рассматривать.

– Ленни, меня от тебя тошнит, – вырвалось у Тибби.

– Суперзвезда! – воскликнула Кармен. – Прости, Господи! – машинально добавила она.

– Это хорошие штаны, – благоговейно прошептала Лена.

Подруги привыкли к красоте Лены, но Кармен знала, что для всех остальных она выглядит сногсшибательно. У нее прекрасная слегка смуглая кожа, прямые темные волосы и большие глаза цвета сельдерея. Ее лицо было таким прекрасным, черты его такими утонченными, что у Кармен замирало сердце. Кармен однажды сказала Тибби, что боится, вдруг какой-нибудь кинопродюсер заметит Лену и увезет. Тибби призналась, что ее беспокоит то же самое. Впрочем, красивые люди похожи на обычных людей. Когда к ним привыкаешь, забываешь об их исключительности.

Штаны подчеркивали талию Лены, повторяли линию ее бедер, изящно спадая к ступням. Когда она сделала два шага, оказалось, что штаны повторяют каждое ее движение. Кармен с изумлением увидела, насколько Лене лучше в этих штанах, чем в униформе цвета хаки.

– Очень сексуально, – заметила Бриджит.

Лена кинула быстрый взгляд в зеркало. Смотрясь

в зеркало, она всегда вела себя странно: вытягивала вперед шею.

– Мне кажется, тесны, – сказала она.

– Ты шутишь? – возразила Тибби. – Они смотрятся в миллион раз лучше, чем твои хромоногие хаки.

Лена повернулась к Тибби:

– Это комплимент?

– Серьезно, они должны быть твоими, – сказала Тибби.

– Они... Похоже, они трансформируются. – Лена всегда чувствовала себя неловко, когда говорили о ее внешности.

– Ты всегда красива, – добавила Кармен. – Но Тибби права! Ты выглядишь... по-другому.

Лена стянула штаны.

– Би должна их померить.

– Я?

– Ты, – повторила Лена.

– Она слишком высокая для них, – заявила Тибби.

– Просто примерь, – настаивала Лена.

– Мне не нужны джинсы, – сказала Бриджит. – У меня их пар девять.

– Ты что, боишься? Да? – подзуживала Кармен.

Бриджит всегда покупалась на подобные глупости. Взяв штаны у Лены, Би сняла джинсы цвета индиго, швырнула на пол и натянула штаны. Сначала она попробовала дотянуть их до талии, однако так штаны были слишком коротки. Но как только Бриджит отпустила их, они изящно сели на бедрах.

– Ду-ду-ду-ду, – пропела Кармен тему «Сумеречной зоны».

Бриджит вертелась, чтобы рассмотреть себя сзади.

– Ну что?

– Ничуть не коротко! Превосходно! – оценила Лена.

Тибби кивнула, внимательно осматривая Бриджит:

– Ты выглядишь почти что... маленькой, Би. Не так, как обычно, – амазонкой.

– Конкурс на лучшее оскорбление продолжается, – сказала Лена со смехом.

Бриджит была высокой, с широкими плечами, длинными ногами и большими руками, но при этом с удивительно узкой талией и бедрами.

– Она права, – сказала Кармен. – Штаны сидят лучше, чем те, которые ты носишь обычно.

Бриджит покрутила задом перед зеркалом.

– Хорошо выглядят, – сказала она. – Вполне... Думаю, что смогу полюбить их.

– У тебя чудесная маленькая попка, – заметила Кармен.

Тибби рассмеялась:

– Ого! Комплимент от обладательницы лучшей задницы.

Вдруг во взгляде Тибби появилось беспокойство:

– Эй! Знаете, как мы выясним, действительно ли эти штаны волшебные?

– Как? – спросила Кармен.

Тибби покачала ногой в воздухе.

– Ты их примеришь. Я знаю, что они твои, но утверждаю: с научной точки зрения совершенно невозможно, чтобы эти штаны подходили и тебе.

Кармен в задумчивости покусывала щеку изнутри:

– Вы хотите сказать, что моя задница безразмерная?

– О, Карма! Ты же знаешь, что нет. Просто не думаю, что эти штаны подойдут и тебе, – разумно объяснила Тибби.

Бриджит и Лена закивали. Вдруг Кармен испугалась, что штаны, которые так изящно обтягивали попки каждой из подруг, не подойдут ей. Она не была полной, однако унаследовала некоторую пышность форм от пуэрто-риканской половины своего семейства. У нее была очень хорошая фигура, и обычно она гордилась ею, но сейчас, с этими штанами и тремя стройными подругами, ей не хотелось оказаться толстушкой.

– Нет. Не хочу я их, – твердо произнесла Кармен, вставая.

Три пары глаз уставились на штаны.

– Ты должна, – заявила Бриджит.

– Пожалуйста, Кармен! – попросила Лена.

Кармен не хотела сдаваться без борьбы.

– Ну хорошо. Но не ждите, что они мне подойдут или что-то в этом роде. Уверена, что не подойдут.

– Кармен, но это твои штаны, – заметила Бриджит.

– Да, верно, но я их еще не мерила.

Кармен сказала это таким тоном, что все дальнейшие расспросы исключались. Она сняла свои черные клеши и натянула джинсы. Вопреки всем ожиданиям штаны не застряли на бедрах, а влезли без проблем. Кармен застегнула молнию.

– Ну? – Она не осмеливалась взглянуть в зеркало.

Никто не проронил ни слова.

– Что? – Кармен чувствовала себя ужасно. – Что? Настолько плохо? – Она нашла в себе смелость посмотреть на Тибби. – Что?

– Я... я только... – Тибби притихла.

– Боже мой... – спокойно произнесла Лена.

Кармен вздрогнула и уставилась в пространство.

– Я просто сниму их, и сделаем вид, что я их не мерила, – сказала она. Ее щеки горели.

Бриджит нашлась первая.

– Кармен, это совсем не то, что ты думаешь! Посмотри на себя! Ты прекрасна. Ты видение. Ты супермодель!

Кармен положила руку на бедро и сделала кислую мину:

– Сомневаюсь.

– Серьезно. Взгляни, – сказала Лена. – Это волшебные штаны.

Кармен наконец посмотрела в зеркало. Сначала издали, затем подошла ближе. Сначала спереди, а потом сзади. Диск, который они слушали, закончился, но никто, казалось, не заметил этого. Где-то зазвонил телефон, но никто не взял трубку. На улице, обычно многолюдной, было тихо.

Наконец Кармен выдохнула:

– Это Волшебные Штаны!

Идея родилась у Бриджит. Открытие Волшебных Штанов прямо накануне лета, которое они впервые проведут порознь, надо было отметить походом в «Гильду». Тибби принесла еду и захватила видеокамеру. Кармен – плохую танцевальную музыку восьмидесятых, а Лена – фонарики. Бриджит принесла большие заколки и Штаны. С родителями проблем не было. Как обычно, Кармен сказала маме, что будет у Лены, Лена сказала маме, что будет у Тибби, Тибби сказала маме, что будет у Бриджит, а Бриджит попросила брата сообщить папе, что она будет у Кармен. Бриджит проводила много времени у подруг и сомневалась, что Перри передаст сообщение или что отец начнет беспокоиться, но это было частью ритуала.

Они снова встретились в без четверти десять вечера на углу Висконсин-авеню. Место было темное и, конечно, закрытое – вот где и пригодились заколки. Все, затаив дыхание, наблюдали, как Бриджит умело вскрывает замок. В течение трех последних лет они проделывали это по крайней мере раз в год, но ощущение все равно было острым.

К счастью, «Гильду», как обычно, никто не охранял. Да и что там было красть? Синие вонючие циновки? Ящик ржавых, всегда зашкаливающих весов? Замок щелкнул, ручка двери повернулась, и они, не включая фонариков, побежали по темной лестнице на второй этаж: специально, чтобы подогреть свой страх. Лена разложила на полу одеяла и расставила свечи. Тибби достала еду: сырое тесто для печенья, взятое в морозилке; воздушные клубничные пирожные, покрытые розовой глазурью; твердые, слегка деформированные сырные слойки; кисловатые липкие тянучки и несколько бутылок лимонада. Кармен включила музыку, начав с ужасно древней мелодии Паулы Абдул, Бриджит крутилась перед зеркальной стеной.

– Думаю, здесь занималась твоя мама, Ленни, – заметила Бриджит, подпрыгивая на сильно выщербленных половицах.

– Забавно, – отозвалась Лена. На фотографии четырех мам во время занятий аэробикой все были с животами, но мама Лены выглядела гораздо более тучной. При рождении Лена весила больше, чем Бриджит и ее брат Перри, вместе взятые.

– Готовы? – Кармен выключила музыку и торжественно положила Штаны на середину одеяла.

Лена зажгла свечи.

– Би, перестань! – крикнула Кармен Бриджит, которая корчила рожи своему отражению в зеркале.

Когда все успокоились, Кармен начала:

– Подруги! За несколько мгновений до разлуки... – Она сделала небольшую паузу, чтобы подруги могли оценить ее ораторское искусство. –...Мы обнаружили нечто особенное. – Кармен почувствовала, как мурашки побежали у нее по ногам. – Волшебство проявляется по-разному. Сегодня вечером оно пришло к нам в виде штанов. Итак, предлагаю!

Пусть Штаны принадлежат нам всем, пусть они путешествуют повсюду вместе с нами, пусть они объединяют нас, когда мы будем в разлуке.

– Давайте дадим клятву Волшебных Штанов! – Бриджит взволнованно схватила за руки Лену и Тибби.

Бриджит и Кармен всегда были невозмутимы во время дружеских церемоний. Тибби же и Лена держались так, словно в комнате находилась съемочная группа.

– Сегодня вечером мы, члены Союза «Волшебных Штанов», – сказала Бриджит нараспев, когда они взялись за руки и встали в круг, – сегодня вечером мы отдаем Штанам свою любовь. Поэтому мы можем взять с собой эту любовь, куда бы мы ни поехали.

В большой комнате с высокими потолками мерцали свечи. Лена выглядела божественно. Лицо Тибби выдавало внутреннюю борьбу, но Кармен не знала, пытается она сдержать смех или слезы.

– Мы должны придумать правила, – продолжала Лена. – Тогда мы будем точно знать, что делать со Штанами, а также кто и когда должен их получать.

Все согласились, и тогда Бриджит стащила листок бумаги и ручку из небольшого офиса «Гильды». Подруги жевали и сочиняли «манифест», как назвала это Кармен, а Тибби снимала их для потомков.

– Я чувствую себя отцом-основателем – произнесла она важно.

Лену попросили записывать, потому что у нее был самый хороший почерк. Не так-то просто было придумать эти правила. Лена и Кармен считали, что главное правило должно быть о дружбе и о том, как им общаться летом. Еще они хотели, чтобы каждая подруга могла удостовериться, что Штаны переходят от одной к другой. Тибби потребовала узаконить нормы поведения в Штанах, ну, например, то, что нельзя ковырять в носу...

Бриджит придумала записывать на Штанах воспоминания о лете. Наконец они определили десять правил, которые оказались весьма разными – от серьезных, искренних до откровенно дурацких. Кармен была уверена, что все будут законопослушны. Затем обсудили, как долго можно владеть Штанами. Решили, что каждая определяет это сама, но держит у себя Штаны не дольше чем неделю. Получалось, что Штаны могут сделать за лето два круга.

– Лена должна быть первой, – сказала Бриджит.

– Греция – хорошее место для начала. Можно, я буду следующей? – спросила Тибби. – Штаны мне понадобятся, чтобы не умереть от грусти.

Лена сочувственно закивала: после нее будет Кармен, затем Бриджит, потом в обратном порядке – от Бриджит к Кармен, потом к Тибби и Лене. Пока они обсуждали все это, наступила полночь, отделяющая их от дня расставания. Все были взволнованны, Кармен чувствовала это.

Казалось, Штаны воплощают все обещания лета. Для Кармен это будет первое лето с отцом. Такого не случалось с тех пор, как она была ребенком. Кармен представляла себя с ним – как она смеется, смешит его и носит Штаны. Лена торжественно положила манифест поверх Штанов. Бриджит призвала всех к молчанию.

– Почтим Штаны, – торжественно произнесла

она.

– И наш Союз, – добавила Лена.

Кармен ощутила, как кровь быстрее побежала по жилам:

– Отныне. И присно. И во веки веков.

– Вместе и врозь, – закончила Тибби.

Настоящим мы, Сестры, вводим следующие правила Союза «Волшебные Штаны»:

1. Никогда не стирать Штаны.

2. Никогда не подворачивать Штаны. Это безвкусно и останется таковым во веки веков.

3. Никогда не произносить слово «толстый», пока носишь Штаны. Также строжайше запрещено думать: «Я толстая».

4. Никогда не позволять мальчику снимать с тебя Штаны (хотя допускается самой снимать их в его присутствии).

5. Никогда не ковырять в носу, пока носишь Штаны. Тем не менее иногда разрешено незаметно почесать в ноздре.

6. Пока Союз не воссоединится, следует надлежащим образом документировать время, проведенное со Штанами.

7. Следует писать своим Сестрам письма все лето.

8. Следует пересылать Штаны своим Сестрам согласно правилам, установленным Союзом. Отказ подчиняться грозит суровой трепкой.

9. Никогда не заправлять в Штаны рубашку и не носить Их с ремнем. См. пункт 2.

10. Всегда помнить: Штаны = любовь. Люби своих подружек. Люби себя.

Поиск по сайту: