ШКАЛА ЧАРЛЗА ХЕМПДЕН-ТЕРНЕРА И ФОНСА ТРОМПЕНАРА

Ответ “единственная цель – прибыль”

Ответ “попрошу разъяснений”

Ответ “принять во внимание прошлое”

Если говорить о России, то она только отрабатывает собственную систему моральных ценностей и правил поведения, что связано с реформированием общества. Однако Россия имеет свой ярко выраженный архетип, который послужил барьером в насильственной попытке прививания американских норм и стандартов поведения. Отличительными чертами архетипа российского этноса, что неоднократно подчеркивалось многими исследователями являются:

• социоцентризм. Если персонифицированный европеец способен к постоянной заботе о себе, (в определенном смысле его сознание персонифицировано), то средний россиянин не способен к этому, пока не доведет себя до крайности. Он ждет, когда о нем кто-то позаботится и воспринимает это как само собой разумеющееся.
• “Зов империи”. Преобладание ценностнорациональных установок над целерациональными. Реализация идей, выступающих как некая сверхценность имеет более высокий ранг, чем достижение прагматически ориентированных результатов.

Приведенные характеристики ментальности русских характеризуют в основном сферу “повседневной” психической конституции. Однако ниже этого слоя лежат славянские архетипы, проявляющие себя в обстоятельствах чрезвычайных. Этому слою психики также соответствует определенный социотип, соответствующий ментальности восточных славян, как субэтноса.

Таким образом, поверхности бессознательного - повседневным формам поведения – соответствует первый социотип (условно московский), его глубинным структурам – формам поведения в экстраординарных обстоятельствах – второй (новгородский). Как результат сложная и противоречивая структура бессознательного: повседневный и экстраординарный слой психики представлены сильно различающимися социотипами.

Структура архетипов, задающих векторы массовых процессов в российском обществе представляется нам как наличие минимум, трех глубинных структур:

• имперский, обозначим его условно, как “зов империи”;
• социоцентрический, обозначим его по традиции, как “общинный” - эти первые два наиболее молодые и соответствуют “московской” модели поведения;
• наконец, глубинный славянский – киево-новгородский - архетип, связанный с экстраординарными обстоятельствами, проявляющийся, в частности, в процессах бунта.

Обратим внимание на то, что в самой структуре архетипов заложено противоречие. “Зов империи”, получая воплощение в деятельности государства, в какой-то мере всегда направлен против “общины”, вернее той вольницы, которая так или иначе с общиной, как формой общественного самоопределения связана. “Община” несет на себе печать анархии, самоорганизации, “империя” обратную тенденцию – авторитаризм. Эта интенция сознания глубоко прочувствована Н.Бердяевым, который в связи с этим, говорил: “Русский народ, народ государственный, он покорно согласен быть материалом для созидания великого мирового государства, и он же склонен к бунту, вольнице, анархии”. (Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. с. 53, 86)

Эта сложная структура архетипов и задает те основные особенности, которые проявляются в характере основных институтов, социальной структуре и историческом пути российского общества.

Видимо, помимо собственного архетипа, Россия не избежит влияния корпоративности и конфуцианской теории, и возможно мы получим сложный симбиоз, который можно будет определить как систему норм и поведения российского капитализма.

В самом начале исследований о влиянии глобализации на мировую экономическую систему многие исследователи размышляли о том, что мировые экономические и финансовые системы, крупные транснациональные корпорации, информационные системы Интернета будут в значительной мере менять культурные ценности той или иной страны, пытаясь их изменить и привести к какому-то усредненному показателю мировой системы. Однако, как показывают исследования, эта гипотеза оказалась не справедливой. Оказалось, что корпорации, финансовые и информационные организации наоборот изменяют свою систему управления, максимально используя преимущества той или иной культуры.

То есть система глобализации вызывает необходимость не полного усреднения общественных ценностей и морали, а более точного понимания моральных и этических основ твоего партнера, уважения к этим законам развития и определенного взаимопроникновения тех или иных культур, правда, без утраты своей собственной национальной культуры.

С 1994 по настоящее время Исполнительный директор Научно-благотворительного фонда “Экспертный институт”, до этого работал в Госстрое СССР руководителем социальной службы, в Минмонтажспецстрое СССР, на Московском мясокомбинате Автор более 150 публикаций, в том числе в зарубежной прессе. В их числе: Российские реформы: социально-политический аспект - 1992 Трансформация России: объективные макропроцессы - 1992 Единство реформы и реформа единства - 1992 Синусоида общественного мнения. Предприятия делают выбор - 1993 Реформа по Гайдару: 500 дней спустя - 1993 Регионы России в переходный период - 1994 Российские реформы: на пороге нового этапа - 1994 Лоббизм в России: этапы большого пути - 1995 Банкротство по-российски: яд или лекарство? - 1995 Выборы 95: возможности и вероятности - 1995 Анализ тенденций развития регионов России в 1992-1995 гг. - 1996 Анализ тенденций развития регионов России: политические ориентации населения регионов России - 1997 Предпринимательский климат регионов России - 1997 Промышленная политика России: принципы формирования и механизмы реализации - 1997

Нещадин Андрей Афанасьевич Кандидат социологических наук, специальность “Экономическая социология, социология труда” Принимал участие в разработке следующих программ: “500 дней” - 1991 г. “Правительственная программа углубления реформ” - 1992 г. “Экономическая программа РСПП” - 1993 г. “Промышленная политика России” -1996-1997 гг. Принимал участие в качестве руководителя группы в следующих проектах Экспертного института: “Российские промышленные предприятия в переходной экономике” 1993-1995 гг. (совместно с Nomura Research Institute, Япония) “Второй этап российских реформ и поведение предприятий” 1995 г. (грант Фонда Форда) “Разработка экономических основ формирования промышленной политики России” 1996-1997 гг. (грант Фонда Форда) “Разработка справочника совершенствования конкурентных стратегий российских предприятий с учетом опыта Западной Германии и реструктуризации предприятий в Великобритании”, 1996-1998 гг. (TACIS-ACE)

Поиск по сайту: