Все, подавленные и озадаченные, смотрят ему вслед. Шейла продолжает тихонько всхлипывать. Миссис Берлине в изнеможении опускается на стул. Эрик погрузился в мрачное раздумье

Берлинг (единственный среди них, кто способен сейчас что то делать, прислушивается к звуку захлопнувшейся парадной двери, нерешительно подходит к двери комнаты, останавливается, окидывает понурым взором остальных, затем наливает себе виски и залпом выпивает; сердито, Эрику). Все это из–за тебя, ты во всем виноват.

Эрик. Конечно, я.

Берлинг (сердито). Да–да, и ты еще не до конца представляешь себе, каких дел ты наделал. Многое из этого станет достоянием гласности. Разразится публичный скандал.

Эрик. Ах, меня ничто теперь не трогает.

Берлинг. Тебя! Тебя, похоже, ничто не трогает. Зато меня трогает. Ведь я был почти уверен, что получу дворянское звание по наградному списку ко дню рождения короля…

Эрик (смеется несколько истерическим смехом, показывая на него пальцем). Ох… скажите на милость! Ну какое теперь имеет значение, дадут тебе дворянское звание или нет?

Берлинг (яростно). Это не имеет значения для тебя! Как видно, тебя вообще ничто не интересует. Но, может быть, тебе все–таки будет любопытно узнать, что до тех пор, пока ты не возвратишь всех денег, которые ты украл, вплоть до последнего пенни, тебе придется работать даром. И не смей больше пьянствовать по злачным местам… и подбирать женщин в баре «Дворца».

Миссис Берлинг (приходя в себя). Этого еще нам нехватало! Эрик, мне ужасно стыдно за тебя.

Эрик. Вот что — я не сваливаю вину на тебя. Но не забывай, что мне тоже стыдно за вас — да, за вас обоих.

Берлинг (сердито). Прекрати! То, что сделали твоя мать и я, вполне оправданно… виновато несчастное стечение обстоятельств, больше ничего…

Ше й ла (язвительно). Больше ничего.

Берлинг. Ну что, ты тоже хочешь высказаться?

Шейла. Не знаю только, с чего начать.

Берлинг. Тогда и не начинай. Никто тебя не просит

Шейла. Я тоже поступила дурно и это сознаю. Я стыжусь своего поступка. Но вы снова напускаете на себя такой вид, как будто ничего особенного не произошло…

Берлинг. «Ничего особенного не произошло»! Ты разве не слышала, что я говорил? Разразится публичный скандал — нам крупно повезет, если дело не получит огласки,— а кто пострадает от скандала больше, чем я?

Шейла. Но я вовсе не о том говорю. Меня эта сторона не волнует. Беда в том, что вы, кажется, так ничего и неуразумели.

Берлинг. Разве? Ну нет, тут ты очень ошибаешься. Я многое уразумел за сегодняшний вечер. И, надо надеяться, ты нехочешь, чтобы я пояснил тебе, что именно. Чего только я не узнал! Стоит мне вспомнить начало вечера… подумать о том, какие чувства я испытывал, когда мы впятером садились обедать вот за этот стол…

Эрик (перебивая). Да, а помнишь, что ты говорил Джеральду и мне после обеда, когда тебя распирало от самодовольства? Ты внушал нам, что человек должен сам пробивать себе дорогу, заботиться об одном себе, заниматься только своими делами и что мы не должны прислушиваться к словам тех умников, которые уверяют нас, что каждый должен заботиться обо всех на свете, как будто все мы связаны друг с другом круговой порукой. Да, и как раз тут в дом вошел один из тех умников — инспектор. (Смеется горьким смехом.) Что–то я не заметил, чтобы ты развивал ему мысль о том, что–де каждый человек должен думать только о себе.

Шейл а (с обострившимся интересом). И что, инспектор пришел сразу вслед за тем, как отец высказался в этом духе?

Эрик. Да. А что из того?

Миссис Б е р л и н г. В чем все–таки дело, Шейла?

Шей л а (медленно). Как странно… очень странно… (Обводит

Поиск по сайту: