Пусть все идет само собой

Потребность держать свое эго в стороне от этого уравнения гораздо глубже, чем можно было бы ожидать. Например, многим практикующим целителям хочется концентрировать ум на том, «как» они действуют. Они делают что-нибудь внешне вполне безвредное, например воображают, что пациент «здоров», поднимают энергию через свои ступни, опускают ее через свою голову или выдувают наружу через нос; мысленно окружают пациента фиолетовым светом или окутывают его розовыми об лаками... пытаясь спроецировать на пациента здоровье любым способом, который, по их мнению, может этому помочь. А почему? Потому, что именно об этом они где-то слышали или об этом им кто-то специально рассказал. Здесь уже примешалось сомнение.

Все подобные способы — это просто разные способы помешать самому себе. Чем больше вы стараетесь делать, тем меньше ни способны быть — а это именно то состояние бытия, которое и первую очередь и позволяет энергии течь через вас. Такая способность быть — вот что убирает с дороги наше « я » и дает нашему истинному Я? возможность стать частью процесса. Исцеления происходят, именно когда мы находимся в этом состоянии.

Нас воспитывали так, чтобы мы контролировали собственную жизнь и управляли ею. Раз уж мы однажды решили для себя, как нам «следует» поступать в том или ином случае, то сама мысль о том, чтобы вдруг взять и изменить наши методы, может показаться пугающей. И вот тому пример.

У моей прабабушки, Энни Смит, была закусочная в районе, где жили в основном католики. В то время католикам не разрешалось есть мясо по пятницам. Поэтому каждую пятницу прабабушка делала рыбные котлеты, которыми со временем и прославилась. В состав таких котлет входили картофельное пюре, лук, соль, перец, особые приправы и треска. Все это посыпалось хлебными крошками и жарилось во фритюре до полной готовности.

Перед ее закусочной всегда выстраивалась очередь в ожидании этих котлет, но вечером той пятницы очередь растянулась на весь квартал. И весь день чем больше людей обслуживала прабабушка, тем длиннее, казалось, становится очередь.

«Эй, Энни, это лучшие рыбные котлеты, какие ты когда-либо делала!» — раздавались восторженные отзывы. Товар подходил к концу, Энни все продала и закрыла заведение на ночь. Прабабушка, которая была ростом четыре с половиной фута* и работала целый день как заведенная, отправилась на кухню, чтобы прибраться перед уходом. В процессе уборки она открыла холодильник и была потрясена, увидев, что большая миска с рыбой, очищенной от чешуи и костей, которую она подготовила для котлет все еще стоит там. Прабабушка забыла положить в котлеты рыбу! Энни пришла в ужас. Выходит, она сбывала людям всего-навсего картошку, лук и приправу. Но почему же тогда ее блюдо так расхваливали — ведь в рыбных котлетах рыбы-то не было? Что досталось рыбного покупателям так это запах, который вился из-за стойки, да еще, может, какие-то рыбные осадки, которые сохранились в горшках, где она смешивала компоненты для котлет. Выходит, то, что она сегодня продавала, оказалось, в некотором роде, подлинной сущностью ее рыбных котлет. Энни никому ничего не рассказала о случившемся, а в следующую пятницу снова стала добавлять в свое блюдо треску.

____

*Приблизительно 1 м 3 7 см. — Прим. перев.

Может быть, ее рыбные котлеты без рыбы, если бы Энни могла продавать их параллельно с нормальными рыбными котлетами, стали бы новым фирменным блюдом? Этого мы никогда уже не узнаем. Эта история — пример того, как человеку могут показать что-то новое или предоставить альтернативу — возможность шагнуть за пределы зоны комфорта. Но очень часто чело век остается внутри нее или — как в данном случае — возвращается к чему-то уже известному.

Иногда нам открываются новые пути. И иногда нам даже хватает смелости вступить на них.

Поиск по сайту: