|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Тактика спасенияИ просыпаюсь с мыслью об одном фильме. Главный герой умирает — уже не помню, каким образом, — но только наполовину. Одна его часть лежит в коме, а другая бродит по миру, своего рода чистилищу. Суть в том, что, пока он ни жив, ни мертв, часть его заключена в этом промежуточном месте, как в ловушке. Впервые за два дня у меня появляется надежда. При мысли, что сейчас я лежу в коме, родные суетятся вокруг, а остальные беспокоятся и засыпают больничную палату цветами, мне становится легче. Потому что если я не умерла — по крайней мере, еще не умерла, — этому можно положить конец. Перед началом третьего урока мама высаживает меня на верхней парковке (плевать я хотела на двадцать две сотых мили; не хватало только, чтобы меня застукали выходящей из маминого бордового «аккорда» две тысячи третьего года, который она не желает продавать из-за его «экономичности»). Теперь мне не терпится в школу. Нутром чувствую, что найду там разгадку. Не представляю, как и почему я застряла в этой временной петле, но чем больше размышляю об этом, тем больше уверяюсь, что должна быть причина. — Пока, — прощаюсь я и начинаю вылезать из машины. Но что-то меня останавливает. Эта мысль тревожит меня уже двадцать четыре часа, я пыталась обсудить ее с подругами в Танке: мысль о том, что можно вообще не знать. Идешь себя по дороге в один прекрасный день, и… бах! Чернота. — На улице холодно, Сэм, — предупреждает мама, перегибаясь через пассажирское кресло и жестом веля закрыть дверь. Я оборачиваюсь, наклоняюсь и смотрю на мать. Через мгновение мне удается пробормотать: — Ялюблютебя. Так странно. Получилось что-то вроде «ялюлютя». Даже не уверена, что она поняла. Я быстро захлопываю дверцу, пока мама не успела отреагировать. Минули годы с тех пор, как я говорила «я люблю тебя» родителям, не считая Рождества, дней рождения или когда они произносили это первыми и явно ждали того же. В животе возникает странное ощущение, отчасти облегчение, отчасти смущение и отчасти разочарование. По дороге к школе я клянусь: сегодня никаких аварий. И что бы это ни было — пузырь или сбой во времени, — я выхожу из игры.
Вот еще зарубка на память: люди живут надеждой. Даже после смерти надежда — единственное, что не дает окончательно умереть.
Звонок на третий урок уже прозвучал, и я направляюсь на химию. Появляюсь я как раз вовремя, чтобы сесть — ну кто бы мог подумать — рядом с Лорен Лорнет. Начинается контрольная, такая же, как вчера и позавчеpa, не считая того, что на этот раз я способна ответить на первый вопрос самостоятельно. Ручка. Чернила. Пишет? Мистер Тирни. Учебник. Хлопает. Все подскакивают. — Оставь себе, — шепчет Лорен, хлопая ресницами. — Тебе понадобится ручка. Я начинаю пихать ее обратно, как обычно, но что-то в выражении лица Лорен кажется до боли знакомым. Я вспоминаю, как в седьмом классе вернулась домой после вечеринки у бассейна Тары Флют и увидела в зеркале свое озаренное изнутри лицо, как будто мне протянули выигрышный лотерейный билет и пообещали, что теперь моя жизнь изменится. — Спасибо, — благодарю я, засовывая ручку в сумку. Лорен продолжает благоговейно на меня таращиться. Я замечаю это краем глаза и через минуту вихрем разворачиваюсь и добавляю: — Ты слишком добра ко мне. — Что? Теперь ее лицо выражает полное изумление. Определенно, так лучше. Мне приходится шептать, потому что Тирни снова начал урок. Химические реакции, бла-бла-бла. Преобразование. Смешайте две жидкости — и получите твердое вещество. Два плюс два не равно четыре. — Добра ко мне. Напрасно. — Почему напрасно? Она морщит лоб, отчего глаза почти исчезают. — Потому что я не добра к тебе. Признание далось на удивление сложно. — Добра, — неискренне возражает Лорен, уставившись себе на руки. Она поднимает глаза и пытается снова. — Ты не… Затем умолкает, но мне ясно, что она собиралась сказать. «Ты не обязана быть доброй ко мне». — Именно, — подтверждаю я. — Девочки! — рявкает мистер Тирни и стучит кулаком по столу с реактивами. Честное слово, он прямо раскалился от ярости. Мы с Лорен не общаемся до конца урока, но я выхожу в коридор с легким сердцем, как будто поступила правильно.
— Знаете, что мне нравится? — Мистер Даймлер барабанит пальцами по моей парте, когда в конце урока собирает по классу домашние работы. — Широкие улыбки. Сегодня прекрасный день… — Вечером обещали дождь, — перебивает Майк Хеффнер, и все хохочут. Он безнадежный идиот. Однако мистера Даймлера так легко не смутишь. — …и это День Купидона. Воздух пропитан любовью. — Он смотрит прямо на меня, и мое сердце пропускает удар. — Все должны улыбаться. — Только ради вас, мистер Даймлер, — с патокой в голосе щебечу я. Опять смешки; кто-то громко фыркает в глубине класса. Я оборачиваюсь и вижу Кента. Опустив голову, он лихорадочно рисует на обложке тетради. Мистер Даймлер весело произносит: — А я-то надеялся, что заинтересовал вас дифференциальными уравнениями. — Вы заинтересовали ее, это точно, — вставляет Майк. Класс смеется. Не уверена, что мистер Даймлер слышит. Не похоже. Однако кончики его ушей краснеют. И так весь урок. У меня прекрасное настроение. Все будет хорошо. Я во всем разберусь. Получу второй шанс. К тому же мистер Даймлер уделяет мне особое внимание. После визита купидонов он взглянул на мои четыре розы, поднял брови и предположил, что у меня полно тайных поклонников. — Не таких уж тайных, — заметила я, и он подмигнул мне. После урока я собираю вещи и направляюсь в коридор, остановившись всего на секунду, чтобы взглянуть через плечо. Разумеется, Кент скачет за мной; рубашка не заправлена, сумка наполовину расстегнута и хлопает по бедру. Вот неряха! Я иду в сторону столовой. Сегодня я внимательно изучила его записку: дерево нарисовано черными чернилами, каждая жилка и тень на коре идеально прочерчены. Крошечные листья в форме ромбов. Наверное, на рисунок ушло несколько часов. Я засунула его между страницами учебника по математике, опасаясь случайно испортить. — Привет! Получила мою записку? Я чуть не восклицаю: «Она просто замечательная», но что-то меня останавливает. — «Много пить — добру не быть»? Это такая пословица? — Я решил, что мой гражданский долг — предупредить. Кент прижимает руку к груди. У меня мелькает мысль: он не стал бы со мной общаться, если бы помнил, что случилось, но я отгоняю ее прочь. Это же Кент Макфуллер. Ему повезло, что я вообще с ним разговариваю. К тому же сегодня я не пойду на вечеринку. Нет вечеринки — нет Джулиет Сихи, и Кент не разозлится на меня. И, что более важно, нет аварии. — Не предупредить, а озадачить, — возражаю я. — Спасибо за комплимент. — Кент внезапно становится серьезным; он морщится, и светлые веснушки на носу сливаются в созвездие. — Зачем ты флиртуешь с мистером Даймлером? Он же извращенец. Я так удивлена вопросом, что обретаю дар речи только через секунду. — Мистер Даймлер не извращенец. — Еще какой. — Ревнуешь? — Это вряд ли. — В любом случае я не флиртую с ним. — Ну да, конечно, — закатывает глаза Кент. Я пожимаю плечами. — Почему тебя вообще это волнует? Он краснеет, опускает глаза и мямлит: — Просто так. У меня екает в животе, и я понимаю, что отчасти надеялась на другой, более личный ответ. Конечно, если бы прямо здесь, в коридоре, Кент признался в неувядающей любви ко мне, это стало бы катастрофой. Несмотря на все его странности, я не желаю публично его унижать — он хороший человек, мы друзья детства и все такое, — но в жизни не стала бы с ним встречаться. По крайней мере, в моей жизни, той, которую я хочу вернуть, той, в которой после вчера следовало сегодня, а затем завтра. Одна только шляпа-котелок чего стоит. — Послушай. — Кент косится на меня. — Мои родители уезжают на выходные, и я кое-кого пригласил… — Угу. Тут я вижу, как Роб шагает в столовую. И вот-вот заметит меня. Сейчас я не в состоянии уделять ему время. Желудок сжимается, я выскакиваю перед Кентом, спиной к столовой, и добавляю: — Ммм… а где твой дом? Кент странно на меня смотрит. В сущности, я только что изобразила живую баррикаду. — Немного в стороне от Девятого шоссе. Забыла? Я молчу, он отворачивается и пожимает плечами. — Ну конечно. Ты была в нем всего пару раз. Мы переехали перед самой промежуточной школой. С Террис-плейс. Помнишь мой старый дом на Террис-плейс? — Кент снова улыбается; его глаза действительно цвета травы. — Ты постоянно ошивалась на кухне и таскала самые вкусные печенья, а я гонялся за тобой вокруг кленов-великанов на переднем дворе. Помнишь? Прошлое словно всплывает на поверхность, и от него расходятся круги. Мы сидели в укромном месте между двумя огромными корнями, которые выпирали из земли, словно спины животных. Как-то Кент разломил две крылатки клена и засунул одну в свой нос, а другую в мой, заявив, что это знак нашей влюбленности. Мне было, наверное, всего пять или шесть лет. Ну зачем он напомнил о старых добрых временах, когда я состояла из одних коленок, носа и очков и мной брезговали все мальчики, кроме Кента? — Я… я… Может быть. Для меня все деревья на одно лицо. Он смеется, хотя я не пыталась шутить. — Так ты придешь сегодня? На мою вечеринку? Этот вопрос возвращает меня к реальности. Вечеринка. Я качаю головой и делаю шаг назад. — Нет. Вряд ли. Его улыбка на мгновение блекнет. — Будет весело. Круто. Вечеринка выпускников. Лучшее время нашей жизни и все такое. — Точно, — саркастично произношу я. — Школьный рай. Я поворачиваюсь и иду прочь. В столовой полно народу, и когда я приближаюсь к двойным дверям — одна из створок подперта старой теннисной туфлей, — меня встречает слитный гул голосов. — Ты придешь! — кричит Кент мне вслед. — Уверен, что придешь. — Держи карман шире, — отзываюсь я, едва не добавив: «Так будет лучше». Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.006 сек.) |