Самое продолжительное плавание

Аннотация

Всемирно известный изобретатель акваланга, один из пионеров подводных исследований, Жак-Ив Кусто в содружестве с Филиппом Диоле увлекательно рассказывает о своих наблюдениях над флорой и фауной коралловых рифов и островов в Индийском океане и Красном море. Однако Кусто, человек, открывший миру красоту подводного царства, не может остаться равнодушным к губительному влиянию цивилизации XX века на жизнь моря. «Современное общество ответственно за необратимые перемены, происшедшие в природе коралловых рифов», – говорит он и призывает к спасению моря ради «наших внуков».

Жак-Ив Кусто и Филипп Диоле
Жизнь и смерть кораллов

Предисловие

Человек и окружающая среда – одна из самых острых проблем нашего века. Увеличение загрязнений, давно уже затронувшее сушу, в настоящее время все больше ощущает и Мировой океан. С газетных полос все чаще взывают к нам заголовки, «Океан – в опасности!». К сожалению, это не пустые слова, рассчитанные на сенсацию. За ними стоят факты и цифры, очевидность которых не подлежит сомнению.

Обратимся к докладу норвежского ученого и путешественника Тура Хейердала, прочитанному на конференции, организованной в 1972 году Международным институтом по вопросам окружающей среды и Институтом народонаселения. «Для нас, – говорит Хейердал, – было настоящим удивлением, когда мы в 1969 году, дрейфуя на „Ра“, увидели, до какой степени загрязнен Атлантический океан. Мы обгоняли пластиковые сосуды, изделия из нейлона, пустые бутылки, консервные банки. Особенно бросался в глаза мазут»… И годом позже: «… Дрейф длился 57 дней, из них 43 дня мы вылавливали сетью комки мазута.» (Хейердал Т. «Уязвимое море», Гидрометеоиздат, Л., 1973) А за эти 43 дня было пройдено 6000 км!

Загрязнение морей и морских берегов нефтепродуктами действительно стало всемирным бедствием. Нефтяная пленка, по данным, полученным американскими учеными со спутников, покрывает более трети поверхности Мирового океана. Она затрудняет испарение, препятствует проникновению солнечных лучей, сильно снижая процесс фотосинтеза основного производителя первичного органического вещества и кислорода в море – фитопланктона. Нефть губит рыб, морских птиц и млекопитающих. Подсчитано, что только у берегов Англии ежегодно погибает до четверти миллиона птиц. Становятся непригодными в пищу сотни и тысячи тонн рыбы и других продуктов моря.

Еще большую опасность представляют коварные невидимки – радиоактивные изотопы, попадающие в воды Мирового океана из атмосферы, при спуске вод с радиоактивными отходами с суши или с морских судов, использующих ядерное горючее. Развитие атомной промышленности делает эту проблему все более острой.

К опаснейшим экспериментам можно отнести затопление контейнеров с сильнейшими ядами и радиоактивными отходами в морях и океанах, практикуемое военно-промышленными кругами капиталистических государств.

Источник загрязнения Мирового океана может быть с первого взгляда совершенно неожиданным. Например, автотранспорт. Тетроэтиловый свинец, добавляемый в бензин, поступает с выхлопными газами в атмосферу, а затем попадает с осадками в океан. В настоящее время содержание свинца в океанских водах северного полушария в 5–6 раз выше нормы.

Список веществ, загрязняющих океан, растет, увеличивается и их концентрация. При этом следует учитывать способность морских животных и растений накапливать многие вещества, в том числе и радиоактивные изотопы, до концентрации, в десятки и даже сотни раз большей, чем в морской воде.

В новой книге Ж.-И. Кусто и Ф. Диоле показывают, что происходит при вторжении человека в среду, законы которой он не всегда знает и часто не считает нужным уважать: нарушается биологическое равновесие и как следствие грубого, бездумного вмешательства в прекрасный, легко ранимый мир все живое оказывается под угрозой гибели.

Наблюдая современное состояние подводного мира, они вкладывают свою тревогу уже в название книги «Жизнь и смерть кораллов». Речь идет не только о смерти кораллов, как естественном завершении их жизни, но и о смертельной опасности, нависшей над этими богатейшими сообществами живого, как, впрочем, и над многими другими в Мировом океане.

Кусто и Диоле – незаурядные мастера рассказа. Язык их прост и в то же время ярок и образен. Они вводят читателя в сказочный мир тропических коралловых рифов, представляющих собой уникальные на нашей планете сообщества животных, поражающие воображение грандиозностью своих построек, богатством красок и форм, исключительным обилием жизни.

Читатель вместе с авторами попадает то на заброшенные, позабытые богом и людьми островки, то в могучие объятия ураганов Флосси и Жоржетта, то просто в уютную каюткомпанию «Калипсо». Он спасает черепашат, вместе с Фредериком Дюма приручает мурен и снова плывет в коралловых джунглях. Вновь и вновь сменяются феерические пейзажи, столь непривычные глазу обитателя суши. В прогретых водах Красного моря лабиринты коралловых рифов, сплошь покрытые фантастическим ковром из живых существ, здесь и там снуют причудливо испещренные полосами и пятнами красочные рыбы, а вот притаились зубастые мурены и ядовитые крылатки. В синеве вод маячат силуэты акул, патрулирующих в ожидании добычи. И вдруг нависает зловещая тень. Но все кончается благополучно, ведь Кусто хорошо знаком с этими хищниками. А на борту «Калипсо» продолжается трудная и интересная работа.

Знаменитый корабль капитана Кусто носит имя нимфы Калипсо, он почти четверть века верой и правдой служит благородному делу познания тайн мира безмолвия. На нем Кусто и его группа подводных изысканий совершили многочисленные экспедиции в Средиземное и Красное моря, в Индийский и Тихий океаны, в Карибское море.

Жак-Ив Кусто, капитан Кусто. Едва ли найдется другое имя, столь широко известное и исследователям моря, многочисленным аквалангистам-любителям, спортсменам-подводникам и просто любознательным людям.

Человек редкой, не всегда легкой, но счастливой судьбы – изобретатель, инженер, организатор, самозабвенный исследователь моря, всю жизнь посвятивший любимому делу. Даже сейчас, будучи немолодым человеком, он с увлечением продолжает познавать тайны голубого континента.

Во время войны вместе с Филиппом Тайе и Фредериком Дюма он организует на юге Франции группу подводных изысканий. В 1942–1943 годах в содружестве с инженером Э. Ганьяном конструирует автономный аппарат акваланг – замечательный подарок человечеству, позволивший свободно работать под водой. В последние годы акваланг стал необходимой принадлежностью многих экспедиций, изучающих море. Крупными этапами последующих исследований Кусто были: оборудование океанографического судна (1950 год), конструирование и постройка «ныряющих блюдец» и, наконец, строительство подводных домов и осуществление обширной программы «Преконтинент-I–III» (1962–1983 годы). Все это дало возможность Кусто овладеть подводными просторами шельфа.

Добытое в этих походах Кусто донес до широчайшей аудитории. На борту «Калипсо» были сняты фильмы «Мир безмолвия», «Мир без солнца» и серия телевизионных фильмов из двенадцати выпусков, которые к настоящему времени дополнены двенадцатью другими. Кусто организует многочисленные длительные экспедиции и участвует в них сам. С 1957 года он – директор Океанографического музея в Монако. Влюбленность в море, в изумительные подводные пейзажи, забота о сохранении их в первозданной целостности и красоте – все это побудило Кусто взяться за перо и написать целый ряд книг о море, получивших, как и фильмы, самое широкое признание. Среди них: «На 18 метрах глубины», «В мире безмолвия» (1953), написанная в содружестве с Фредериком Дюма, «Живое море» (1963) – вместе с Джемсом Даганом, «Мир без солнца» (1964), «Акулы» – в соавторстве с сыном Филиппом. Большинство этих книг переведено на многие языки мира, в том числе на русский.

И наконец, книга «Жизнь и смерть кораллов» (1971), написанная в содружестве с Филиппом Диоле. По фильмам и книгам мы знакомы со многими соратниками Кусто. И вот новое имя – Филипп Диоле, новый соавтор Кусто. Кто же он? Диоле – не меньший энтузиаст подводных исследований, чем Кусто. Он водолаз и археолог, журналист и писатель. Уже 25 лет исследует он голубые глубины морей Средиземного, Красного, Карибского, океанов Индийского и Тихого. Им написаны книги о подводных приключениях, подводной археологии и даже два романа. Этого разностороннего талантливого человека манит не только море, но и пустыня. Он написал две книги о Сахаре, пересек массив дюн Эдейен де Мурзук общей площадью 58 тысяч квадратных километров. За книги о море и пустыне французская Академия присудила Ф. Диоле премию. Во время второй мировой войны ему как доверенному лицу Национальных музеев Франции была поручена охрана сокровищ искусства на юге страны. Филипп Диоле – кавалер ордена Почетного Легиона.

Книга Ж.-И. Кусто и Ф. Диоле, несомненно, доставит не только приятные минуты, но и лишний раз напомнит, как необходимо беречь красоту и здоровье Природы и не разрушать ее хотя бы для того, чтобы наши потомки могли удивляться ей и пользоваться ее дарами.

В. Шувалов

М. Долголенко

Самое продолжительное плавание

Кораллы убивают, пожирают, живут и умирают. – Меня охватывает глубинное опьянение. – У меня перелом двух позвонков. – Ноев ковчег XX века. – Акула берет корм из наших рук. – Как делать сразу три дела. – Начинаем испытания.

Неподвижная вода поддерживает мое тело. Сквозь стекло маски я вижу: коралловая стена, разрушаемая кавернами, уходит все ниже, сиреневые точки, золотые пятна, алые и желтые соцветия купаются в головокружительной синеве. Плыву над краем рифа: внизу известковые зонты акропор (Acropora) раскинули свои ветви, кружатся голубые с желтыми крапинками рыбы…

Спускаюсь вдоль стены, покрытой ковром живых существ. Крупные тридакны, приоткрыв створки раковин, позволяют увидеть изумрудное тело, отороченное темно-синей зигзагообразной полосой. Осторожно прикасаюсь к пурпурным трубкам коралла органчика (Tubipora), действительно похожего на миниатюрный орган. Губки, формой напоминающие руки, цепляются за склон, в зарослях черных кораллов прячутся крохотные креветки. Рыбы-бабочки, рыбы-ангелы следят за тем, как я проплываю мимо них.

И вновь я погружаюсь в живую массу кораллов Красного моря. И вновь испытываю то же восхищение, какое впервые испытал, когда мы прибыли сюда на «Калипсо» 16 лет назад, в 1951 году.

Здесь все та же теплая шелковистая на ощупь вода, те же лабиринты, те же гроты, из которых врассыпную вылетают рыбы, едва я заглядываю в них, те же асцидии, похожие на раздувшиеся бурдюки, известковые водоросли, напоминающие сиреневые гирлянды, и даже, кажется, та же рыба-крылатка (Pterois), ощетинившаяся ядовитыми иглами спинного плавника.

В то время как я опускаюсь к основанию рифа, передо мной, словно в калейдоскопе, мелькают различные рыбы: спинороги (Balistes), у которых на выкате, как у Фернанделя, глаза; рыбы-бабочки (Chaetodon), плоские и круглые как тарелки; голубые, с золотым пятном с обеих сторон хвоста, рыбы-хирурги; занклы (Zanclus), волочащие сзади длинный усик, напоминающий вымпел…

А еще ниже – акулы, они, будто дежуря, кружат над песчаным дном.

Здесь царство кораллов. Если такое выражение может показаться странным читателю, незнакомому с подводным миром тропических морей, то это вполне естественно. Понятно, что среда, столь отличная от той, в которой мы живем на суше, приводит в замешательство людей, не приобщившихся к подводному миру, новому, непривычному для человека.

Книгу, посвященную кораллам, следовало бы начинать с подробного описания подводных пейзажей, которые, надеюсь, когда-нибудь собственными глазами увидят читатели, если они еще не знакомы с красотами подводного мира. Удивительно великолепен этот мир, притом следует отметить, что в Красном море и Индийском океане это скорее животный мир, чем растительный. Заросли, о которых я говорил, кусты, простирающие свои ветви в синей воде и напоминающие внешне обыкновенный кустарник, встречающийся на суше, на самом деле являются колониями животных организмов, сложными сочетаниями особей и клеток, пищеварительных систем, миниатюрного вооружения, тесно связанных между собой, чьих тайн мы еще не знаем. Кораллы убивают, пожирают свои жертвы, живут и, увы, гибнут сами, как мы в этом убедимся. Вызвать у читателя интерес к этой коллективной жизни, удивительной и зачастую жестокой, вот чего бы мне хотелось. Живая плоть кораллов образует в теплых морях поистине целые королевства, которые мы с вами посетим.

Понадобится немало времени, чтобы познать их: они никогда не бывают похожи друг на друга.

С глубинами Красного моря, первой из этих подводных стран, у меня связано множество впечатлений, в которых все перемешано – и открытия, и животные разных видов, в частности акулы, и друзья: мои старые компаньоны, Пьер Драш, профессор из Сорбонны и аквалангист, Фредерик Дюма, который уже давно занимается подводной археологией в Средиземном море; кстати, он участвует и в нынешней экспедиции.

Вспоминается случай, который произошел 16 лет назад, когда мы появились здесь впервые. К Пьеру Драшу подплыла акула довольно внушительных размеров. Я видел это, находясь по меньшей мере в десятке метров от него, и попытался привлечь его внимание… Надо сказать, Драш – один из самых выдающихся наших зоологов. Когда он работает – в лаборатории или на глубине 40 метров, – он не любит, чтобы ему мешали, пусть даже это акула. Я похлопал Пьера по плечу. Акула по-прежнему была рядом, она едва не касалась рук аквалангиста. Видимо, у нее уже разыгрался аппетит. Драш взглянул на акулу, пожал плечами и продолжал изучать колонии мшанок. Видя такое пренебрежение к ее особе, акула повернулась и исчезла в темно-синей толще воды.

Именно во время того погружения мы спускались еще глубже, чтобы испытать хорошо знакомое подводным пловцам полубессознательное состояние, называемое глубинным опьянением. На глубине 70–80 метров оказываешься в царстве мечты, которая может обернуться опасностью.

Стена ощетинилась сотнями трубок – виргуляриями, кораллами, напоминавшими трости, с какими ходят слепцы. Самые немыслимые формы жизни встречались нам в путешествии в этот совершенно иной мир – страну грез, феерическую и кошмарную. Горгонарии, гибкие словно опахало, ласково касались меня…

Достигнув глубины свыше 80 метров, я стал всматриваться вниз, в толщу синей как ночь воды, где, казалось мне, кроется какая-то сладостная тайна.

В тот день я осознал, что еще не готов по-настоящему к встрече с глубинами моря, которые земляне называют «бездна»; исследование их требует значительных средств, средств, которые нам еще только предстояло изыскать. Тогда-то я и решил во что бы то ни стало создать аппараты, которые позволили бы проникнуть в самые глубины «мира безмолвия».

Правда, с автономным снаряжением мы смогли проникнуть в глубь моря и свободно передвигаться там, но после того глубоководного погружения я понял, что нам потребуется преодолеть второй рубеж, поскольку за его пределами акваланг и гидрокостюм становятся малоэффективными. Для того чтобы проникнуть за этот второй рубеж, я и разработал аппарат типа «ныряющее блюдце». (В нашей стране сконструирован и проходит успешное испытание аналогичный подводный аппарат «ТИНРО-2». – Прим. ред.) В продолжение всего плавания мы будем пользоваться этими аппаратами. Более того, работа с ними займет важное место в наших исследованиях и явится одним из предметов нашего повествования.

С тех пор как мы совершили тут первые свои погружения, я довольно часто возвращался в край кораллов. В 1963 году в Красном море мы спустили подводное жилище «Преконтинент-II», проведя беспрецедентный научный эксперимент: целую неделю люди жили под водой на глубине 25 метров и месяц – на глубине 10 метров.

В начале 1967 года я снова оказался в Красном море, но в этот раз на свидание, назначенное мною несколько лет назад, я явился вооруженным до зубов. Я успел приобрести значительный опыт, был оснащен такими приборами, о каких прежде и мечтать не смел, был преисполнен решимости осуществить в зрелом возрасте честолюбивые мечты своей юности.

17 февраля 1987 года «Калипсо» покинула Монако. Нам предстояло плавание гораздо более продолжительное, чем я мог предполагать, плавание, фактически не имеющее предела ни в пространстве, ни во времени, – так сказать, в бесконечность.

С борта «Калипсо» во время прошлых экспедиций мы успели осуществить множество океанографических исследований, как частного, так и общего характера. К примеру, фотографировали рельеф дна глубоководных участков Атлантического океана. На сей же раз ничто не ограничивает наши задачи. Мы отправляемся в многолетнее плавание, горя желанием раскрыть все тайны моря. Это не означает, что у нас нет определенной цели. Напротив, мы разработали более обширную программу, чем когда-либо ранее, при поддержке Океанографического музея в Монако. Но этот научный план не ограничивает нас. Мы будем странниками, морскими бродягами, у которых лишь одно занятие: собирать новые данные повсюду, где удастся, и собирать их до тех пор, пока «Калипсо» не надоест носить нас по волнам. Не думаю, чтобы когда-либо прежде предпринимались океанографические экспедиции подобного рода. Много лет назад мы с моими спутниками решили посвятить себя изучению глубин и давно поняли, что это требует такого же самопожертвования, отрешенности от жизненных благ, как и в эпоху парусников, во времена первых кругосветных путешествий.

Поиск по сайту: