Смысл, таким образом, определяется более широким контекстом, чем значение. 4 страница

Характерно, что у Адлера и Юнга смысл предстает как бы дво­яким образом: с одной стороны, это базисное интегральное обра­зование, детерминирующее содержание и направленность всей жизнедеятельности индивида, а с другой — производный от моти­вов и ряда других факторов частный структурный элемент деятель­ности и сознания индивида. Фактически здесь мы имеем дело с двумя психологическими реальностями, хотя и взаимосвязанными (как это показал Адлер). И не случайно, что в дальнейшем пути ис­следования этих двух реальностей разошлись: в одних подходах смысл предстает как интегральное образование, в других — как производный структурный элемент. Рассмотрим эти две группы тео­рий по отдельности.

1.2.2. Смысл как интегративная основа личности

Значительное повышение интереса к проблеме смысла в запад­ной психологии личности и психотерапии приходится на 1950— 1960-е годы. В определении причины этого все авторы проявляют редкое единодушие. «Пока жизнь осмысленна, — пишет один из ав­торов, — люди склонны размышлять и говорить о ее смысле отно­сительно мало. Но как только возникает нехватка или отсутствие смысла, проблема смысла начинает играть важную роль в сознании и самовыражении личности» (Weisskopf-Joelson, 1968, р. 359). Ощу­щение смыслоутраты, по признанию многих философов, социоло­гов, психологов и литераторов, является отличительной чертой западного общества в послевоенные десятилетия. Осознание пробле­мы смысла как общественной проблемы не могло не повлиять и на развитие психологической теории. Помимо простого признания^оли смысла жизни для душевного здоровья, возник ряд подходов, сде­лавших сам смысл предметом теоретического анализа.

В специальной статье «Смысл как интегративный фактор» Э.Вайс-копф-Джолсон отмечает, что имеющиеся определения смысла группируются преимущественно вокруг трех: смысл как интегра-

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

ция личной и социальной действительности, смысл как объясне­ние или интерпретация жизни и смысл как жизненная цель или задача. Первое определение самое широкое и включает в себя вто­рое, которое, в свою очередь, включает в себя третье, самое узкое определение (Weisskopf-Joelson, 1968). Наиболее развернутые теоре­тические представления о- смысле представлены в теории Ф.Фе­никса в рамках первого понимания, Дж.Ройса в рамках второго и В.Франкла в рамках третьего понимания смысла. Рассмотрим их в обратном порядке, начиная с самой узкой трактовки смысла как жизненной задачи.

Представление о смысле как о жизненной задаче подробно раз­работано в теории личности и психотерапии Виктора Франкла. В своем учении Франкл выделяет три основные части: учение о стремлении к смыслу, учение о смысле жизни и учение о свободе воли.

Стремление к поиску и реализации человеком смысла своей жизни Франкл рассматривает как врожденную мотивационную тен­денцию, присущую всем людям и являющуюся основным двигате­лем поведения и развития личности. Это «наиболее человеческий феномен, так как животное никогда не бывает озабочено смыслом своего существования» (Франкл, 1997, с. 14). Из жизненных наб­людений, клинической практики и разнообразных эмпирических данных Франкл заключает, что для того, чтобы жить и активно дей­ствовать, человек должен верить в смысл, которым обладают его поступки. «Даже самоубийца верит в смысл — если не жизни, то смерти» (Frankl, 1979, S. 236), в противном случае он не смог бы шевельнуть и пальцем для того, чтобы реализовать свой замысел.

Отсутствие смысла порождает у человека состояние, которое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Именно экзистен­циальный вакуум, согласно наблюдениям Франкла, подкреплен­ным многочисленными клиническими исследованиями, является причиной, порождающей в широких масштабах специфические «ноогенные неврозы», распространившиеся в послевоенный пери­од в странах Западной и Восточной Европы и в еще больших мас­штабах в США, хотя некоторые разновидности таких неврозов (например, «невроз безработицы») были описаны еще раньше. Не­обходимым же условием психического здоровья является опре­деленный уровень напряжения, возникающего между человеком, с одной стороны, и локализованным во внешнем мире объектив­ным смыслом, который ему предстоит осуществить, — с другой (Франкл, 1990, с. 63—65). Смысл должен всегда находиться впереди бытия (Frankl, 1967, р. 12), и его основная функция, «смысл смыс­ла — задавать темп бытию» (Frankl, 1969, р. 51). Итак, человек

глава 1. Подходы к пониманию смысла

стремится обрести смысл и ощущает фрустрацию или вакуум, если это стремление остается нереализованным.

Учение о смысле жизни учит, что смысл «в принципе доступен любому человеку, независимо от пола, возраста, интеллекта, обра­зования, характера, среды, а также религиозности и вероисповеда­ния» (Frankl, 1985, р. 274). Однако нахождение смысла — это вопрос не познания, а призвания. Не человек ставит вопрос о смысле сво­ей жизни — жизнь ставит этот вопрос перед ним, и человеку при­ходится ежедневно и ежечасно отвечать на него — не словами, а действиями. Смысл не субъективен, человек не изобретает его, а находит в мире, в объективной действительности, именно поэтому он выступает для человека как императив, требующий своей реа­лизации. В психологической же структуре личности Франкл выде­ляет особое «поэтическое измерение», в котором локализованы смыслы. Это измерение, как явствует из построенной Франклом чрезвычайно наглядной «димензиональной онтологии» (Франкл, 1990, с. 49—53), несводимо к измерениям биологического и психо­логического существования человека; соответственно, смысловая реальность не поддается объяснению через психологические и, тем более, биологические механизмы и не может изучаться традицион­ными психологическими методами. Смысл жизни может быть не­выразим словесно или даже вообще невыразим (Frankl, 1973, р. 27).

Утверждая уникальность и неповторимость смысла жизни каж­дого человека, Франкл тем не менее отвергает некоторые из «фи­лософий жизни». Так, смыслом жизни не может быть наслаждение, ибо оно есть внутреннее состояние субъекта (Frankl, 1979, S. 223). По той же логике человек не может стремиться к счастью, он мо­жет искать лишь причины для счастья. Борьба за существование и стремление к продолжению рода также оправданы постольку, по­скольку сама жизнь уже обладает каким-то независимым от этого смыслом.

Положение об уникальности смысла не мешает Франклу дать также содержательную характеристику возможных позитивных смыс­лов. Для этого он вводит представление о ценностях — смысловых универсалиях, кристаллизовавшихся в результате обобщения типич­ных ситуаций, с которыми обществу или человечеству пришлось сталкиваться. Это позволяет обобщить возможные пути, посредством которых человек может сделать свою жизнь осмысленной: «Во-пер­вых, с помощью того, что мы даем жизни (в смысле нашей твор­ческой работы); во-вторых, с помощью того, что мы берем от мира (в смысле переживания ценностей) и, в-третьих, посредством по­зиции, которую мы занимаем по отношению к судьбе, которую мы не в состоянии изменить» (Frankl, 1967, р. 15). Соответственно это-

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

му членению, выделяются три группы ценностей: ценности творче­ства, ценности переживания и ценности отношения.

Приоритет принадлежит ценностям творчества, основным путем реализации которых является труд. При этом «...смысл и ценность приобретает труд человека как его вклад в жизнь общества, а не про­сто как его занятие» (Франкл, 1990, с. 233). Смысл труда человека зак­лючается прежде всего в том, что человек делает сверх своих предписанных служебных обязанностей, что он привносит как лич­ность в свою работу. Ценности творчества являются наиболее есте­ственными и важными, но не необходимыми. Смысл жизни может, согласно Франклу, придать задним числом одно-единственное мгно­вение, одно ярчайшее переживание. Из числа ценностей пережива­ния Франкл подробно останавливается на любви, которая обладает богатым ценностным потенциалом. Любовь — это взаимоотношения на уровне духовного, смыслового измерения, переживание другого человека в его неповторимости и уникальности, познание его глу­бинной сущности. Вместе с тем и любовь не является необходимым условием или наилучшим вариантом осмысленности жизни. «Инди­вид, который никогда не любил и не был любим, тем не менее мо­жет сформировать свою жизнь весьма осмысленным образом» (там же, с. 253).

Основной пафос и новизна подхода Франкла связаны у него, однако, с третьей группой ценностей, которым он уделяет наи­большее внимание — с ценностями отношения. К этим ценностям человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти об­стоятельств, которые он не в состоянии изменить. Но при любых обстоятельствах человек свободен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизнен­ный смысл. «Как только мы добавляем ценности отношения к пе­речню- возможных категорий ценностей, — пишет Франкл, — становится очевидным, что человеческое существование никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Жизнь человека сохраняет свой смысл до конца — до последнего дыхания» (там же, с. 175). Пожалуй, наибольшие практические до­стижения логотерапии связаны как раз с ценностями отношения, с нахождением людьми смысла своего существования в ситуациях, представляющихся безвыходными и бессмысленными. Франкл счи-тает~ценности отношения в чем-то более высокими, хотя их при­оритет наиболее низкий — обращение к ним оправдано, лишь когда все остальные возможности более активного воздействия на соб­ственную судьбу исчерпаны (Frankl, 1973; 1979).

Правильной постановкой вопроса, однако, является, согласно Франклу, не вопрос о смысле жизни вообще, а вопрос о конкрет-

глава 1. Подходы к пониманию смысла

ном смысле жизни данной личности в данный момент. «Ставить воп­рос в общем виде — все равно, что спрашивать у чемпиона мира по шахматам: "Скажите, маэстро, какой ход самый лучший?"» (Frankl, 1984, р. 113). Каждая ситуация несет в себе свой смысл, разный для разных людей, но для каждого он является единственным и един­ственно истинным. Не только от личности к личности, но нот ситу­ации к ситуации этот^смысл меняется (Frankl, 1969; 1979).

Вопрос о том, как человек находит свой смысл, является клю­чевым для практики логотерапии. Франкл не устает подчеркивать, что смыслы не изобретаются, не создаются самим индивидом; их нужно искать и находить. Смыслы не даны нам, мы не можем выб­рать себе смысл, мы можем лишь выбрать себе призвание, в кото­ром мы обретем смысл. В нахождении и отыскании смыслов человеку помогает совесть, анализу которой Франкл посвятил книгу «Под­сознательный Бог». Франкл определяет совесть как смысловой орган, как интуитивную способность отыскивать единственный смысл, кроющийся в каждой ситуации (Frankl, 1969, р. 63; 1979, S. 156). Совесть помогает человеку найти даже такой смысл, кото­рый может противоречить сложившимся ценностям, когда эти цен­ности уже не отвечают быстро изменяющимся ситуациям. Именно так, по Франклу, зарождаются новые ценности. «Уникальный смысл сегодня — это универсальная ценность завтра» (Франкл, 1990, с. 296).

В самом процессе усмотрения смысла Франкл не видит ничего, что не сводилось бы к общепсихологическим закономерностям че­ловеческого познания. В наиболее общем виде Франкл характери­зует познание смысла как нечто среднее между «Ага-переживанием» по Карлу Бюлеру и восприятием гештальта по Максу Вертхаймеру (Frankl, 1984, р. 145). Проводя параллель с закономерностями вы­деления фигуры из фона, Франкл пишет, что восприятие смысла есть «осознание возможности на фоне действительности или, про­ще говоря, осознание того, что можно сделать по отношению к данной ситуации (Frankl, 1985, р. 260).

Из закономерностей нахождения смысла человеком вытекают и специфические задачи и ограничения логотерапии. Никто, и лого-терапевт в том числе, не может дать нам тот единственный смысл, который мы можем найти в нашей жизни, в нашей ситуации. Од­нако логотерапия ставит своей целью расширение возможностей клиентов видеть весь спектр потенциальных смыслов, которые мо­жет содержать в себе любая ситуация. «Все, что мы можем делать — это быть открытыми для смыслов, сознательно стараться увидеть все возможные смыслы, которые предоставляет нам ситуация, и затем выбрать один, который, насколько нам позволяет судить наше

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

ограниченное знание, мы считаем истинным смыслом данной си­туации» (Frankl, 1969, р.51).

Однако найти смысл — это полдела; необходимо еще осуще­ствить его. Человек несет ответственность за осуществление уникаль­ного смысла своей жизни. Осуществление смысла — процесс не простой и далек от того, чтобы совершаться автоматически, коль скоро смысл найден. Франкл характеризует стремление, порожда­емое смыслом (в отличие от влечений, порождаемых потребнос­тями^, "как то, что Требует постоянного принятия индивидом решения, желает ли он осуществить его в данной ситуации, или нет (Франкл, 1990, с. 63). Осуществление смысла является для че­ловека императивной необходимостью по причине конечности, ограниченности и необратимости бытия человека в мире, не­возможности отложить что-то на потом, неповторимости тех воз­можностей, которые предоставляет человеку каждая конкретная ситуация. Осуществляя смысл своей жизни, человек тем самым осуществляет себя; так называемая самоактуализация является лишь побочным продуктом осуществления смысла. Тем не менее, чело­век никогда так и не знает, до самого последнего мгновения, уда­лось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни.

Поскольку стремление к реализации уникального смысла своей жизни делает каждого человека уникальной личностью, Франкл го­ворит также о смысле самой личности человека, его индивидуально­сти. Смысл человеческой личности всегда связан с обществом; в своей ориентации на общество смысл индивида трансцендирует себя (там же, с. 198—200). И наоборот, смысл общества, в свою очередь, конституируется существованием индивидов.

Нам остается охарактеризовать лишь еще одно введенное Франк-лом понятие, а именно понятие сверхсмысла. Речь идет о смысле того целого, в свете которого приобретает смысл человеческая жизнь, т.е. о смысле Вселенной, о смысле бытия, о смысле исто­рии. Этот смысл трансцендентен человеческому существованию, по­этому никакой ответ на вопрос о сверхсмысле дать невозможно. Франкл подчеркивает, что из этого не следует вывод о бессмыс­ленности или абсурдности бытия, с чем, якобы, приходится ми­риться человеку. Человеку приходится мириться с другим — с невозможностью охватить бытие в целом, с невозможностью по­знать его сверхсмысл. Естественно, что сверхсмысл осуществляется независимо от жизни отдельных индивидов. Так, «...история, в которой осуществляется сверхсмысл, происходит либо через по­средство моих действий, либо наперекор моему бездействию» (Frankl, 1979, S. 275).

глава 1. Подходы к пониманию смысла

Итак, основной тезис учения Франкла о смысле жизни: жизнь человека не может лишиться смысла ни при каких обстоятельствах; смысл жизни всегда может быть найден.

Основной тезис третьего учения Франкла — учения о свободе воли — гласит, что человек свободен найти и реализовать смысл жиз­ни, даже если его свобода заметно ограничена объективными обсто­ятельствами. Признавая очевидную детерминированность челове­ческого поведения, Франкл отрицает его пандетерминированность. «Необходимость и свобода локализованы не на одном уровне; свобо­да возвышается, надстроена над любой необходимостью» (Франкл, 1990, с. 106). Франкл говорит о свободе „человека по отношению к сво­им влечениям, к наследственности и к факторам и обстоятельствам внешней среды.

Свобода по отношению к влечениям проявляется в возможно­сти сказать им «нет», принять или отвергнуть их. Даже когда чело­век действует под влиянием непосредственной потребности, он позволяет ей определять свое поведение и сохраняет свободу не позволить этого. Аналогичным образом обстоит дело и тогда, когда речь идет о детерминации человеческого поведения ценностями или моральными нормами — человек позволяет или не позволяет себе быть ими детерминированным. Свобода по отношению к на­следственности — это отношение к ней как к материалу, возмож­ность свободного духа строить из этого материала то, что ему необходимо. Франкл характеризует организм как инструмент, как средство, которым пользуется личность для реализации своих целей. Похожие отношения существуют между личностью и характером, который также сам по себе не определяет поведения. Напротив, в зависимости от личности характер может претерпевать изменения или сохранять свою неизменность. Свобода человека по отношению к внешним обстоятельствам, хотя и не беспредельна, но существу­ет, выражаясь в возможности занять по отношению к ним ту или иную позицию. Тем самым само влияние обстоятельств на человека опосредуется позицией человека по отношению к ним.

Человек свободен благодаря тому, что его поведение опреде­ляется прежде всего ценностями и смыслами, локализованными в ноэтическом измерении и не испытывающими детерминирующих воздействий со стороны рассмотренных выше факторов. «Человек — это больше, чем психика: человек — это дух» (Frankl, 1967, р. 63). В этом своем качестве человек характеризуется двумя фундаменталь­ными онтологическими характеристиками: способностью к са-мотрансценденции и способностью к самоотстранению. Первая выражается в постоянном выходе человека за пределы самого себя, в направленности его на что-то, существующее вне его. Вторая вы-

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

ражается в возможности человека подняться над собой и над ситу­ацией, посмотреть на себя со стороны. Эти две способности позво­ляют человеку быть (не абсолютно, а в определенных пределах) самодетерминирующимся существом; механизмы этой самодетер­минации принадлежат к ноэтическому измерению человека.

Наконец, важным вопросом учения о свободе воли является воп­рос, для чего человек обладает свободой. В разных работах Франкл предлагает несовпадающие формулировки, однако общий их смысл — это свобода взять на себя ответственность за свою судьбу, свобода слу­шать свою совесть и принимать решения о своей судьбе. Это свобода изменяться, свобода от того, чтобы быть именно таким, и свобода стать другим. Франкл определяет человека как существо, которое по­стоянно решает, чем он будет в следующий момент. Свобода — это не го, что он имеет, а то, что он есть. «Человек решает за себя; любое решение есть решение за себя, а решение за себя — всегда формиро­вание себя» (Франкл, 1990, с. 114).

Принятие такого решения — акт не только свободы, но и ответ­ственности. Свобода, лишенная ответственности, вырождается в произвол. Эта ответственность сопряжена с бременем выбора чело­веком, какие таящиеся в мире и в нем самом возможности заслу­живают реализации, а какие нет. Это ответственность человека за аутентичность его бытия, за правильное нахождение и реализацию им смысла своей жизни. По сути, это ответственность человека за свою жизнь.

Таким образом, идея смысла жизни как интегрирующего фак-юра человеческой жизни, намеченная в работах А.Адлера и К.Г.Юнга, легла у В.Франкла в основу теории личности и была разработана им весьма детально. В отличие от Адлера, для которого смысл жизни выступал как нечто непроизвольно и неизбежно скла­дывающееся в первые годы жизни, для Франкла обретение и реа­лизация смысла выступает как стоящая перед человеком задача, на решение которой он направляет все свои усилия, причем успех в ее решении не гарантирован, а неудача приводит к серьезным на­рушениям личностного развития. Нам представляется важным по-можение Франкла об особой смысловой реальности, смысловом измерении, не сводимом к психической реальности.

Иная трактовка смысла (точнее, личностного смысла) в его ин-югрирующей функции — как интерпретации жизни — представле­на теорией личности и индивидуальных различий, разработанной канадским философом и психологом Дж.Ройсом совместно с А.Па-уэллом (Royce, 1964; Royce, Powell, 1983). Ройс и Пауэлл считают, ч го понятие личностного смысла является не только наиболее мо­лярным и диффузным, но также и наиболее важным психологичес-

глава 1. Подходы к пониманию смысла

ким понятием. «Осознанно и неосознанно смысл проникает во все, что индивиды делают, думают, чувствуют и во что верят, и вызыва­ет огромный диапазон реакций... Несмотря на трудности исследова­ния личностного смысла с эмпирических научных позиций, любая теория личности и индивидуальных различий, осознающая всю сложность своего предмета, не может обойтись без него в качестве важной первичной данности. Этим мы хотим сказать, что теория личности должна начинаться с постулата, что люди переживают свою жизнь в свете того, что они считают "осмысленным", то есть в свете индивидуальных подходов к жизни» (Royce, Powell, 1983, p. 234).

Понятие личностного смысла ассоциируется у Ройса и. Лауэлла с понятием значимости, «которую каждый индивид приписывает кри­тическим аспектам бытия» (там же). Хотя, в отличие от психодина­мических теорий Фрейда, Адлера и Юнга и ноодинамической теории Франкла, Ройс и Пауэлл работают в парадигме академической на­уки, это не мешает им содержательно концептуализировать понятие личностного смысла, несмотря на всю его диффузность. В построен­ной ими иерархической системно-факторной модели личности лич­ностный смысл занимает вершину иерархии. Основной функцией интегративной сверхсистемы, обозначаемой термином «личность», является, по Ройсу и Пауэллу, поддержание, оптимизация и стаби­лизация личностного смысла, который рассматривается как чисто субъективное образование. Позиция Ройса и Пауэлла прямо проти­воположна в этом отношении позиции Франкла. «Личностный смысл не есть нечто существующее во внешнем мире или противостоящее индивидам извне и диктующее, какой шаг им предпринять. Это виде­ние, которое каждый из нас должен создавать для себя заново» (Royce, Powell, 1983, p. 8). В поиске личностного смысла человек сталкивается с тремя вопросами: 1) в каком мире я живу? 2) как я могу про­жить свою жизнь, чтобы наилучшим образом удовлетворить мои пот­ребности и ценности? И 3) кто я? Отвечая на эти вопросы, человек формирует свою картину мира, стиль жизни и образ своего Я (там же, р. 3—4).

Связь умысла с мировоззрением является для Ройса ключевой. ЕщеИРкниге «Инкапсулированный человек» (Royce, 1964) он раз­вил своеобразный подход к проблеме упомянутой выше смыслоут-раты, связав ее с гносеологической инкапсуляцией человека, т.е. с ограниченностью его видения мира, склонностью на основании ча­стных данных делать выводы о целом. Результатом подобной ин­капсуляции является неудача в нахождении смысла вследствие неудовлетворительности и ограниченности субъективной картины мира. Путь к обретению смысла связан, по Ройсу, с более высоким уровнем осознания действительности (там же, р. 84). Ройс отмеча-

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии

от роль ценностей, выступающих как «мост между смыслом и лич­ностью» {там же, р. 103). На литературных примерах он показыва­ет, что глубина смысла обусловлена ориентацией на ценности, согласующиеся с индивидуальностью конкретной личности. Ройс также указывает на связь смысла с наличием структурной органи­зации. Пытаясь в целом ответить на вопрос, откуда берется смысл, Ройс пишет: «...Он возникает как функция внутренней структуры индивида, структуры вне его и структуры взаимодействия орга­низм—среда... Ключ к личностному смыслу заложен в структуре _»пистемологических и ценностных иерархий каждого индивида» (Royce, 1964, р. 100). В одной из статей того же времени Ройс делает важное добавление, что жизнь воспринимается нами не только в свете повседневных активностей и не только в свете глобального смысла всей жизни, но и в свете еще более глобального смысла существования человечества (см. Royce, Powell, 1983, p. 248).

Ройс и Пауэлл отмечают, что личностный смысл развивается в течение жизни, смещаясь с физиологических потребностей в мла­денческом возрасте на ценности в возрасте более старшем; в целом с возрастом усиливается его экзистенциальная ориентация (Royce, Powell, 1983, p. 247). Наконец, как и многие другие авторы, Ройс считает фрустрацию потребности в смысле причиной ряда психо­логических расстройств, образующих ядро того, что принято назы­вать психическими заболеваниями. Он пытается даже объяснить широким распространением смыслоутраты факт бурного роста пси­хологии и психиатрии в нашем столетии (Royce, 1964, р. 76).

С идеями Дж.Ройса во многом перекликается достаточно ори­гинальный подход М.Чиксентмихали. Он посвятил проблеме смыс­ла последнюю главу книги, в которой излагает свою теорию «потока» и «текучего переживания» (Csikszentmihalyi, 1990). М.Чик­сентмихали начинает с констатации того, что наивно полагать, буд­то жизнь может иметь единый всеохватывающий смысл, в свете которого приобретает смысл любая активность в настоящем, про­шлом и будущем, если под смыслом понимать глобальную, общую для всех цель. Но если такого априорного смысла нет, это не зна­чит, что жизни не может быть придан смысл. «Большая часть того, что мы называем культурой и цивилизацией, состоит в предприни­мавшихся людьми попытках, обычно с минимальными шансами на успех, создать ощущение смысла и цели для себя и своих по­томков» (там же, р. 215). Констатируя трудности с определением понятия «смысл», М.Чиксентмихали связывает смыслообразование (meaning making) с внесением порядка в содержания сознания через интеграцию своих действий в единое переживание потока (там же, р. 216). Это, в свою очередь, может быть достигнуто тремя

глава 1. Подходы к пониманию смысла

путями. Первый — наличие цели. Все культуры содержат^ себе системы смыслов, которые могут служить целевыми ориентирами, на которые человек направляет свои текущие цели. Второй — воп­лощение цели в действиях. Любая цель влечет за собой ряд послед­ствий, и если человек не готов иметь с ними дело, цель лишается смысла. И третий, являющийся результатом первых двух, — внесе­ние гармонии в сознание. «Тот, кто находится в гармонии, неваж­но, что он делает, неважно, что с ним происходит, знает, что его психическая энергия не растрачивается на сомнения, сожаления, вину и страх, но всегда применяется с пользой. Внутреннее согла­сие в конечном счете приводит к той внутренней силе и спокой­ствию, которое восхищает нас в людях, пришедших, по-видимому, к согласию с самими собой» (там же, с.217).

Наиболее развернутым подходом к смыслу в аспекте интеграции личной и социальной действительности является теория^Ф^Фйшкса (Phenix, 1964). Поставив своей задачей философское обоснование принципов построения системы образования, Феникс строит в сво­ей книге «Миры смысла» всесторонне разработанную философски-психологическую теорию смысла.

Как и ряд рассмотренных выше авторов, Феникс связывает саму сущность человека с его направленностью на осуществление смысла. «Человек — это существо, отличительная особенность жизни которо­го заключается в обладании смыслами и основной целью которого является их реализация....Его постоянно волнуют желания, чуждые животному существованию. В действительности он стремится к смыс­лу и, осознает он это или нет, все его стремления, каков бы ни был их видимый объект, направлены на расширение и углубление смыс­ла» (Phenix, 1964, р. 344). В другом месте он определяет человека как существо, «создающее, открывающее, воспринимающее смыслы, наслаждающееся ими и действующее по отношению к ним» (там же, р. 48). Феникс утверждает даже, что «...нет человека, для которо­го развитие внутренней жизни смысла не являлось бы реальной це­лью всех его стремлений» (там же, р. 345), противореча тем самым собственному утверждению, что «сущность человека» характеризует лишь идеал, а не реальные факты (там же, р. 232).

Феникс пишет, что о смыслах следует говорить во множествен­ном числе. Все возможное многообразие человеческих смыслов сво­дится к шести смысловым реальностям: символике, эмпирике, эстетике, синноэтике, этике и синоптике. Символика включает в себя языковые и другие, в том числе недискурсивные символичес­кие структуры, служащие для выражения и коммуникации любых смыслов. Эмпирика содержит фактическое знание о действитель­ности. Эстетика охватывает разные виды искусства, содержанием

1.2. Подходы к пониманию смысла в психологии__________ 47

которых является воплощенная в значимых смыслах уникальная субъективность автора. Синноэтика охватывает сферу значимых меж­личностных отношений. Этика связана со смыслами человеческих моральных обязанностей и добровольно принимаемых решений. Наконец, синоптика имеет дело с интегративными смыслами, объе­диняющими в единую перспективу смыслы, принадлежащие ко всем остальным реальностям. Синоптика объединяет такие области зна­ния, как историю, религию (в широком смысле слова) и филосо­фию, каждая из которых осуществляет смысловую интеграцию в своем особбм ракурсе. Различение шести реальностей выступает как чисто теоретическое; «любой конкретный смысл может рассматри­ваться как выражение одного из фундаментальных смыслов или как комбинация двух или более из них. На практике смыслы редко выс­тупают в чистой и простой форме; они почти всегда образованы из нескольких элементарных» (Phenix, 1964, р. 8). Шесть смысловых ре­альностей взаимосвязаны и являются частями единой иерархичес­кой смысловой системы.

Поиск по сайту: