Из речи Александра II в Государственном совете 28 января 1861 года

“…Дело об освобождении крестьян, которое поступило на рассмотрение Государственного совета, по важности своей я считаю жизненным для России вопросом, от которого будет зависеть развитие ее силы и могущества. Я уверен, что вы все, господа, столько же убеждены, как и я, в пользе и необходимости этой меры. У меня есть еще другое убеждение, а именно, что откладывать этого дела нельзя; почему я требую от Государственного совета, чтобы оно было им кончено в первую половину февраля и могло быть объявлено к началу полевых работ… Повторяю, и это моя непременная воля, чтоб дело это теперь же было кончено. Вот уже четыре года, как оно длиться, и возбуждает различные опасения и ожидания, как в помещиках, так и в крестьянах. Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства”

Александр II проявил твердость и 19 февраля 1861 года подписал два документа: Манифест об отмене крепостного права и “Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости”.

после смерти Николая I Александр II отличился еще большим консерватизмом, нежели его отец. Даже те ничтожные мероприятия, которые были проведены в отношении крепостных крестьян при Николае II, встречали всегда сопротивление наследника престола. Однако сложившееся в стране положение заставило Александра II действовать вопреки своим стремлениям.

Первым актом, знаменовавшим собой официальное заявление о необходимости отмены крепостного права, явилась крайне невразумительная речь Александра II, произнесенная им 30 марта 1856 г. перед представителями московского дворянства. Он говорил, что рано или поздно придется дать свободу крестьянам, и что «гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу». Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России.

Не меньшую тревогу вызывало общее для крестьянства, напряженно ожидавшего свободы, «трезвенное движение», начавшееся в 1858 г. Захарова Л.Г. Россия на переломеИ хотя не было непосредственной угрозы восстания, память о пугачевщине, об участии крестьянства в европейских революциях многократно усиливала страх «верхов».

Когда в октябре 1857 Захарова Л.Г. Россия на переломе г. Назимов привез адрес дворянства северо-западных губерний на имя Александра II, царь потребовал срочно подготовить ответный рескрипт. Он и был одобрен Секретным комитетом 20 ноября 1857 г. Захарова Л.Г. Россия на переломе со стороны столичных дворян инициативы так и не последовало. Тем не менее, воспользовавшись их прежними ходатайствами, правительство все-таки приписало эту инициативу им, и 5 декабря 1857 г. Захарова Л.Г. Россия на переломе был издан рескрипт на имя петербургского генерал-губернатора П. Н. Игнатьева. Это указывало на неизбежность распространения реформы на другие губернии.

Сразу же после подписания Александром II рескрипта Назимову текст его поездом был отправлен для рассылки всем начальникам губерний и губернским предводителям дворянства. Через неделю рескрипт Назимову был опубликован в «Le Nord», а еще спустя месяц оба первых рескрипта (Назимову и Игнатьеву) -- в «Журнале Министерства внутренних дел». Всем газетам и журналам разрешалось их перепечатать.

Они не отличались радикальностью, в них еще не говорилось об «освобождении крестьян», а только об «улучшении быта», хотя из сопутствующих рескриптам документов ясно, что этим выражением обозначалась отмена личной зависимости крестьян. Еще более неопределенной, противоречивой была постановка в рескриптах главного вопроса -- земельного. За помещиками сохранялась собственность на землю, крестьянам предоставлялись права выкупа только усадьбы и пользования наделом. Но каковы условия этого пользования, как надолго сохраняется надел и в каких размерах, и, главное, какова конечная цель -- «вечное» пользование аналогично инвентарям юго-западных губерний или обезземеливание по остзейскому типу,- эти вопросы оставались открытыми.

Дворянство получало право создать на местах губернские комитеты и на основании рескриптов разработать проекты реформы для данной губернии: допускалось, что каждая из них будет иметь свой проект и свой закон, и вводиться они будут постепенно, с запада на восток.

Потрясенные гласностью крестьянского дела и конкретностью приступа к реформе, дворяне в массе не откликались на меры правительства, побуждавшего их к действиям. Только нижегородское дворянство, где губернаторствовал А. Н. Муравьев, в прошлом участник первых декабристских организаций, связанный с либеральной бюрократией из Министерства внутренних дел, прислало «всеподданнейший» адрес с просьбой дать рескрипт, который последовал незамедлительно. Московские дворяне молчали, несмотря на нажим правительства, конфиденциальные письма, циркуляры. Противостояние продолжалось два месяца и сломлено было, не без труда, 16 января 1858 г. Захарова Л.Г. Россия на переломе

После этого один за другим начали поступать адреса местного дворянства и принимались ответные рескрипты, создавались губернские дворянские комитеты. В 1858 -- начале 1859 г. открылись 46 губернских комитетов в Европейской России. Захарова Л.Г. Россия на переломе В выборах этих комитетов и составлении адресов на имя Александра II участвовало около 44 тыс. дворян -- владельцев крепостных (40% общего их числа). Захарова Л.Г. Россия на переломе так стал создаваться механизм реформы. Чтобы контролировать деятельность дворянства, были назначены в каждый губернский комитет по два «члена от правительства».

Манифест 19 февраля явился основным документом реформы, именно он провозгласил реформу. На положения манифеста опирались прочие законодательные акты, регулирующие ход реформы, манифест определял также механизм ее реализации (правовые акты и государственные органы).

Манифест определял цель реформы: «...крепостные люди получат в свое время полные права свободных сельских обывателей», т.е. не просто отмену крепостного права, а наделение бывших крепостных дополнительными правами и возможностями, которые на тот момент имелись у свободных крестьян, и от которых крепостных отделяла не только личная зависимость от помещика.

Помещики сохраняли право собственности на землю - это было вторым ключевым пунктом реформы. Они обязывались наделить своих бывших крепостных землей и жильем за выполнение теми повинностей - своеобразную арендную плату. Так как создатели манифеста понимали, что отмена крепостной зависимости сама по себе не делает крестьянина свободным, для обозначения безземельных бывших крепостных было введено особое обозначение: «временно-обязанные».

Крестьянам предоставлялась возможность выкупать усадьбы, а с согласия помещиков - приобретать пашню и другие угодья, отведенные им в постоянное пользование. С приобретением в собственность определенного количества земли, крестьяне освобождались от обязанностей к помещикам по выкупленной земле и вступали в состояние свободных крестьян-собственников.

Особым положением о дворовых людях определялось для них и переходное состояние, приспособленное к их занятиям и потребностям; по истечении двухлетнего срока от дня издания Положения, они получали полное освобождение и срочные льготы.

На этих главных началах составленными Положениями определялось будущее устройство жизни крестьян и дворовых людей, устанавливался порядок общественного крестьянского управления, и указывались подробно данные крестьянам и дворовым людям права и возлагаемые на них обязанности в отношении к государству и к помещикам.

Все Положения, общие, местные, и особые дополнительные правила для некоторых местностей, для имений мелкопоместных владельцев и для крестьян, работавших на помещичьих фабриках и заводах, по возможности были приспособлены к местным хозяйственным потребностям и обычаям. Чтобы сохранить обычный порядок там, где он представляет «обоюдные выгоды» (в первую очередь, конечно, помещикам), помещикам предоставлялось право заключать с крестьянами добровольные соглашения о размере поземельного надела крестьян и о следующих за него повинностях, с соблюдением правил, установленных для обеспечения ненарушаемости таких договоров.

Манифест устанавливал, что новое устройство не может быть введено вдруг, а требует времени, примерно не менее двух лет; в течение этого времени, «в отвращение замешательства, и для соблюдения общественной и частной пользы», существовавший в помещичьих имениях порядок должен был быть сохранен «дотоле, когда, по совершении надлежащих приготовлений, открыт будет новый порядок».

Для достижения этих целей постановлялось:

Открыть в каждой губернии Губернское Присутствие по крестьянским делам, которому вверялось высшее ведение делами крестьянских обществ на помещичьих землях.

Для рассмотрения на местах недоразумений и споров, могущих возникнуть при исполнении Положений, назначить в уездах Мировых Посредников, и образовать из них Уездные Мировые Съезды.

Образовать в помещичьих имениях мирские управления, для чего, оставляя сельские общества в прежнем составе, открыть в значительных селениях волостные управления, а мелкие сельские общества соединить под одно волостное управление.

Составить по каждому сельскому обществу или имению уставную грамоту, в которой будет исчислено, на основании местного Положения, количество земли, предоставляемой крестьянам в постоянное пользование, и размер повинностей, причитающихся с них в пользу помещика, как за землю, так и за другие выгоды.

Уставные грамоты приводить в исполнение по мере утверждения их для каждого имения, а окончательно по всем имениям ввести в действие в течение двух лет, со дня издания Манифеста.

До истечения этого срока, крестьянам и дворовым людям пребывать в прежнем повиновении помещикам и беспрекословно исполнять прежние их обязанности.

Помещикам сохранить наблюдение за порядком в их имениях, с правом суда и расправы, впредь до образования волостей и открытия волостных судов.

В Манифесте доказывалась законность существовавшей до этого власти помещиков над крестьянами, объяснялось, что, хотя прежние законы и не определяли пределы права помещика над крестьянами, однако они обязывали его устроить благосостояние крестьян. Рисовалась идиллическая картина первоначальных добрых патриархальных отношений искренней правдивой попечительности и благотворительности помещика и добродушного повиновения крестьян, и лишь в дальнейшем, при уменьшении простоты нравов, при умножении разнообразия отношений добрые отношения ослабевали, и открывался путь произволу, отяготительному для крестьян. Тем самым крестьянам внушалось, что их освобождение от крепостной зависимости -- акт благодеяния высшей власти (самодержавия), которая побудила помещиков к добровольному отказу от своих прав на личность крепостных людей.

По Манифесту, крестьянин сразу получает личную свободу (полные права свободных сельских обывателей).

Ликвидация феодальных отношений в деревне - не единовременный акт, а длительный процесс, растянувшийся на несколько десятилетий. Полное освобождение крестьяне получали не сразу с момента обнародования Манифеста и Положений (т. е. 19 февраля 1861 г.). В Манифесте объявлялось, что крестьяне в течение двух лет (до 19 февраля 1863 г.) обязаны отбывать те же самые повинности (барщину и оброк), что и при крепостном праве, и находиться в прежнем повиновении помещикам. Помещики сохранили право наблюдения за порядком в их имениях, с правом суда и расправы, впредь до образования волостей и открытия волостных судов. Таким образом, черты внеэкономического принуждения продолжали сохраняться и после объявления “воли”. Но и по истечении двух переходных лет (т. е. после 19 февраля 1863 г.) крестьяне еще длительное время находились на положении временно-обязанных. В литературе иногда неверно указывается, будто срок временно-обязанного состояния крестьян заранее был определен в 20 лет (до 1881 года). В действительности ни в Манифесте, ни в Положениях 19 февраля 1861 г. никакого фиксированного срока прекращения временно-обязанного состояния крестьян не устанавливалось. Обязательный перевод крестьян на выкуп (т.е. прекращение временно-обязанных отношений) был установлен Положением о выкупе наделов остающимися еще в обязательных отношениях к помещикам в губерниях, состоящих на Великороссийском и Малороссийском местных положениях 19 февраля 1861 года от 28 декабря 1881 г., а в девяти западных губерниях (Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской, Витебской. Могилевгкой. Киевской, Подольской и Волынской) крестьяне были переведены на обязательный выкуп в 1863 г.

Манифест провозглашал сохранение права помещика на всю землю в их имениях, в том числе и на крестьянскую надельную, которую крестьяне получали в пользование за определенные местными положениями повинности. Чтобы стать собственником своего надела, крестьянин должен был выкупить его. Условия выкупа подробно изложены в Положении о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной оседлости и о содействии правительства к приобретению сими крестьянами в собственность полевых угодий.

Цитируя «Послание апостола Павла к римлянам» (глава 13, стихи 1-й и 7-й); «всякая душа должна повиноваться властям предержащим» и «воздавать всем должное, и в особенности, кому должно, урок, дань, страх, честь», Манифест убеждал крестьян сохранять полное повиновение властям и помещикам.

Манифест предварял обнародование утвержденных в тот же день 17-ти законодательных актов, содержащих условия освобождения крестьян.

16. Реформы Александра II и рождение нового предпринимательства

Революция «сверху», проведенная Александром II, удержала имперский корабль на поверхности, придала ему устойчивость и надежность. Постепенно военная петровская галера превраща­лась в пароход, оставивший за кормой Крымскую войну с ее поражениями и человеческими страданиями.

В отличие от предыдущих экономических преобразований, Великая реформа проводилась «планомерно», с учетом обще­ственного мнения и реалий экономической практики. Не случай­но в своей речи 18 октября 1858 г. Александр II подчеркнул, что стране нужен такой вариант реформ, «чтобы дать крестья­нину немедленно почувствовать, что быт его улучшен; чтобы по­мещик немедленно успокоился, что интересы его ограждены; чтобы никакая власть ни на минуту на месте не колебалась бы».

Основу экономической реформы составил Манифест 19 февраля 1861 г. об отмене крепостного права, выведший мил­лионы подданных страны из зависимого положения. Меры пря­мого экономического воздействия дополнялись целым рядом программ общегосударственного характера – реформировани­ем военной, судебной сфер, учреждением органов местного и городского «самоуправления». Принципиальной особенностью реформы, отличающей ее от всех предшествующих преобразо­ваний, стало создание юридических гарантий предпринимателям со стороны государства.

В новой экономической среде шло формирование торгово-промышленного класса. Предоставление ему прав и свобод в осуществлении всех видов деятельности закреплялось в «Поло­жении о пошлинах за право торговли и других промыслов» 1863 и 1865 гг. Согласно российским законам открывать промышлен­ное предприятие получали право:

а) лица, записанные в купече­ские гильдии и обладавшие торговыми гильдейскими свидетель­ствами;

б) помещики у себя в имениях либо дворяне в городах при условии записи в одну из купеческих гильдий;

в) крестьяне «с дозволения начальства»;

г) колонисты в местах их поселения;

д) евреи на общем основании, но исключительно в местностях, определенных для их постоянного жительства;

е) акционерные компании.

Новые законодательные акты меняли структуру торгово-про­мышленного класса. Согласно закону от 9 февраля 1865 г. при­обретение прав купечества в полном объеме становилось доступно всем российским подданным, имевшим соответствующие капиталы. Число гильдий сокращалось до двух. К первой отно­силась оптовая торговля (плата за гильдейское свидетельство со­ставляла 565 руб.); ко второй – розничная торговля и фабрич­но-заводская промышленность (плата за свидетельство колеба­лась от 40 до 120 руб.). Лишь купив такое свидетельство, можно было, не нарушая закон, заниматься предпринимательской дея­тельностью. Из обеих гильдий образовывались особые обще­ства, избиравшие своих старост, на которых возлагалось распре­деление, с согласия общества, казенных податей и сборов, об­щественных и городских повинностей.

В 1863 г. в податном законе впервые закреплялось право на свободу предпринимательства: «Промысловые свидетельства*, – читаем в законе, – выдаются лицам всех сословий без различия пола, как русскоподданным, так и иностранцам». Ограничения устанавливались лишь для ев­реев, государственных служащих и военных. Последние (как солдаты, так и офицеры) не имели права самостоятельно зани­маться ни промышленной, ни коммерческой деятельностью, а только через уполномоченных. Не разрешалась она священни­кам православной церкви, протестантским пастырям, а также их женам и несовершеннолетним детям. Эти ограничения сохраня­лись вплоть до 1917г. Положение 1863–1865 гг. до начала XX столетия оставалось основным законодательным актом, оп­ределявшим права и обязанности предпринимателей, оно носи­ло, как отмечало министерство финансов в 1898 г., «следы прежнего сословного строя с его гильдейской податью и сбора­ми за мещанские промыслы».

Новая юридическая база, подведенная под торгово-промыш­ленный класс, дала мощный импульс развитию предприниматель­ства. Его состав расширяется за счет различных социальных групп; так, в 1873г. менее половины московского первогильдейского купечества составляли те, кто принадлежал к сословию до реформы; большая его часть приписалась к гильдии уже в поре­форменное время. Среди них было 10 дворян, 8 бывших кресть­ян и около 60 иностранных подданных. Среди дворян, получив­ших купеческие свидетельства, – граф А.П. Бобринский, князь С.М. Голицын, И.С. Мальцев, К. Ф. фон Мекк.

Ярким примером успешного хозяйствования дворянства, «пережившим Великую реформу», стала деятельность братьев Шиповых, которые вели свои дела в Московском промышленном районе с середины XIX столетия. Шиловы происходили из старинного дворянского рода и владели землями в Костромской, Московской и некоторых других губерниях. Д.П. Шипов дослужился до полковничьего звания, А.П. Шипов – действительного статского советника, Н.П. Шипов – статского советника. Пер­воначально братья занимались винными откупами, а с конца 50-х годов переключили свою энергию на промышленную сферу, став владельцами двух горных заводов. Они выступили инициа­торами учреждения пароходного общества «Дружина» и вошли в состав Норской мануфактуры. В 1852 г. в Костроме приступил к работе крупный механический завод «Братья Н.П. и Д.П. Шиповы», специализировавшийся на постройке паровых двигателей для пароходов, паровых стационарных машин, котлов для фаб­рик и заводов, гидравлических прессов, сверлильных, ткацких и прядильных станков и пр. Завод сооружался по плану известно­го инженера Вазинского и для своего времени представлял со­бой значительное предприятие. Численность рабочих достигала 722 человек, они производили продукции на 570 тыс. руб. Братья Шиповы приняли активное участие в строительстве са­мой известной частной железной дороги – Московско-Серги­евской. Предпринимательская деятельность подтолкнула потом­ственных дворян «окупечиться». А.П. Шипов стал в Кинешме купцом первой гильдии, а вскоре и председателем Московского отделения Мануфактурного Совета и Нижегородского ярмароч­ного комитета.

17. Органы самоуправления (земства) в системе государственного самоуправления

Поиск по сайту: