Глава 17

Откладывать:

Приостановить процесс: приостановить деятельность суда, законодательного органа или комитета на неопределенный срок.

Несколько недель спустя...

Обри

Я стояла на пальцах ног за кулисами, опрокидывая голову к потолку, репетируя финальный выход спектакля в последний раз. Я должна была быть счастлива и улыбаться, быть вне себя от радости по поводу того, что собиралась дебютировать в главной роли в постановке Балетной труппы Нью-Йорка, но не была. Далеко не была.

Я чувствовала себя одинокой, и знала, что ни количество аплодисментов, ни похвальные отзывы не устранят эти чувства.

Я до сих пор не могла выбросить с головы последние несколько моментов с Эндрю: ранний утренний секс в душе, секс возле моей двери, секс в лимузине по дороге в аэропорт. (А также была шумная заключительная игра в туалетной комнате аэропорта...)

Он сказал, что любит меня и не хочет оставлять, но все-таки оставил.

Наши отношения сейчас сводятся к разговорам по телефону каждую ночь, рассказывая о том, как мы проводили дни, наслаждаясь фантазиями друг друга в свободное время, но этого не было достаточно. И я знала, что этого не будет достаточно для меня еще слишком долгое время.

Он был нужен мне здесь.

- Сорок минут каждому! – Рабочий сцены проскользнул мимо меня. – По местам через сорок минут!

Я сделала глубокий вдох и подошла к зеркалу, которое висело возле кулисы. Посмотрев на себя, я проверила сегодняшний костюм - мерцающий белый облик, о котором можно было только мечтать: сверкающие кристаллы украшали каждый дюйм балетного трико, пачка была недавно взбита и покрыта блеском, а головная лента с перьями была гораздо более четко очерчена и с большим количеством слоев, чем та, которую я надевала в Дарэме.

- Обри? - Позвал знакомый голос сзади.

- Мама? - Я обернулась. - Что вы делаете за кулисами?

- Мы хотели прийти и пожелать тебе удачи лично. - Она кивнула на моего отца.

- Спасибо...

- Мы также хотим, чтобы ты знала, что, несмотря на то, что мы по-прежнему хотим, чтобы ты продолжила обучение в юридической школе, мы очень гордимся, что ты добиваешься своей собственной мечты.

Я улыбнулась. - Спасибо, еще раз.

- И мы также очень, очень гордимся иметь такую дочь, потому что ты – такой источник вдохновения для всех студентов колледжа, которые сформируют список избирателей на выборах в этом году - студенты, у которых есть аналогичные мечты и стремления относительно карьеры в искусстве.

- Что?

- Вы сняли все это? - Она повернулась к репортеру позади нас, который отключал свое устройство. - Обязательно используйте ту последнюю часть в качестве звукового фрагмента для следующей рекламы.

- Серьезно?

- Что? - Она пожала плечами. - Я говорила правду, но нет ничего плохого, чтобы снять про это ролик, ты так не думаешь?

Я не стала возражать.

Мой отец подошел и обнял меня, позируя неестественной фотосессии для журналистов, но когда фотограф ушел, он улыбнулся.

- Я рад за тебя, Обри, - сказал он. - Я думаю, что ты на своем месте.

- Ты так говоришь, потому что считаешь, поскольку я здесь, то не испорчу кампанию дома.

- Нет, я знаю, что поскольку ты здесь, то не испортишь кампанию дома. - Он засмеялся. - Но я, тем не менее, рад за тебя.

- Как обнадеживает...

- Это правда, - моя мать вмешалась. - Мы рады за тебя.

- Дамы и господа, мы собираемся начать наше шоу ровно через час! - Проревел мистер Эшкрофт. - Если вы не балерина, танцор или рабочий сцены, пожалуйста, уйдите с моей сцены. Сейчас!

Родители обняли меня, держась за меня в течение долгого времени. Когда они отстранились, то по очереди поцеловали в щеку, прежде чем уйти.

Я поправила ленту на голове в последний раз и проверила телефон. Конечно же, было письмо по электронной почте. Эндрю.

Тема: Удачи.

«Жаль, что я не могу присутствовать на твоей первой премьере, но я с нетерпением жду, чтобы услышать о ней сегодня вечером, когда ты позвонишь мне.

Я уверен, что ты запомнишься всей аудитории.

-Эндрю».

PS: Я скучаю по тебе.

Тема: Re: Удачи.

«Я не буду звонить тебе сегодня. Ты должен был быть здесь. Я буду думать о том, чтобы повторить ее для тебя на следующей неделе.

-Обри».

PS: Твое «скучаю по тебе» было бы намного убедительней, если бы предметом письма, которое ты послал два часа назад, не было бы «я скучаю по твоей киске».

Тема: Re: Re: Удачи.

«Я знаю, что должен быть там. Поэтому вышеупомянутые извинения.

И ты позвонишь мне.

-Эндрю».

PS: Я скучаю по вас обеим.

Тема: Re: Re: Re: Удачи.

«Я действительно хотела, чтобы ты был здесь...

-Обри».

Я выключила свой телефон, чтобы у меня не было возможности переписываться с ним. Мне нужно было сосредоточиться.

Все репетиции и уроки танцев, которые у меня были на протяжении последних двадцати двух лет, привели меня к этому моменту. Через тридцать шесть минут каждое мое движение будет показываться для одной из крупнейшей аудитории в мире танца.

Это должно получить оценку непоколебимых критиков – самых ярых поклонников балета, и газеты, наверное, опубликуют ранние отзывы, которые могут решить судьбу постановки. Но сейчас, в данный момент, все это не имело значения.

Это была моя мечта, я, наконец, жила ею, и я могла только постараться, что буду самой лучшей, какой только смогу.

- Вы готовы, мисс Эверхарт? - Мистер Эшкрофт положил руки мне на плечи. – Вы готовы показать этому городу, что ваше место здесь?

Я кивнула. - Безусловно, сэр.

- Хорошо, потому что я тоже готов, чтобы они увидели это. - Он хлопнул в ладоши над головой, указав остальным танцорам собраться вокруг нас.

- Дамы и господа, это официальная премьера, - сказал он. - Вы упорно работали в течение нескольких месяцев, задействовав каждый необходимый час и даже более того, и я верю, что сегодняшнее исполнение Лебединого озера будет лучшим, что эта аудитория когда-либо увидит. - Он замолчал. - Если так не будет, то я гарантирую, что вы поплатитесь за это завтра утром на репетиции.

Раздались стоны. Мы знали, что он не шутил.

- Я буду сидеть на балконе, который находится в центре, и я не дам вам ни одного хлопка, не намека на аплодисменты, если шоу будет менее чем совершенное. Все ясно?

- Да, сэр. - Мы вместе пробормотали, по-прежнему запуганные его властью.

- Хорошо. Займите свои места теперь. - Он отошел от нас и щелкнул пальцами. – Сделайте так, чтобы я гордился. - Я заняла свое место в центре сцены и повернулась спиной к занавесу, подняв руки над головой. Я услышала, как оркестр сделал заключительные настройки своих инструментов, как пианист переигрывал припев, который он пропустил на репетиции сегодня утром, а потом я услышала тишину.

Оглушающую тишину.

Огни в галерке замерцали, сначала медленно, потом быстрее, и все потемнело.

Пять... четыре... три... два...

Пианист заиграл первую строфу композиции, и занавес поднялся, а свет прожектора был направлен прямо мне в спину.

Лебединый состав, двадцать балерин, одетые в дополняющие белые пачки, образовали круг вокруг меня, и, когда они стояли на пальцах ног, наклонив свои головы назад, я медленно повернулась лицом к аудитории, приостанавливаясь, осматривая все незнакомые лица, а затем я стала потерянной в своем собственном мире.

Я была Одеттой, королевой лебедей, и я была влюблена в принца с первого взгляда, танцуя с ним под сверкающим шаром огней, рассказывая, что он должен поклясться в вечной любви ко мне, если хочет разрушить заклятье моего озера.

Затрудненное дыхание аудитории можно было услышать сквозь музыку, но я сосредоточилась.

Я легко перешла от белого, нежного лебедя, который не хотел не что иное, как влюбиться, в черного, злого лебедя, Одиллию, который хотел предотвратить это.

Я показывала любовь, горе, и опустошение в течение двух часов, ни разу не остановившись, чтобы отдышаться, не пропустив ни одной детали.

В последнем отрывке, где любовь всей моей жизни клянется умереть со мной взамен того, чтобы следовать своему ошибочному предпочтению черному лебедю, я не могу не отклониться от хореографии.

Вместо того, чтобы взять его за руку и позволить привести меня к «воде», я запрыгнула ему на руки, позволяя держать себя высоко, чтобы видели все другие лебеди. А затем мы закружились в забвении, «умирая» вместе.

Музыка начала стихать, становясь полумрачной, полутоновой, а огни погасли, не оставляя ничего. Завершая все темнотой.

И тишина.

Внезапно раздались бурные аплодисменты из зала, а одобрительные возгласы «Браво!», «На бис!», «Брависсимо!» отозвались эхом от стен.

Огни рампы зажглись, и я поклонилась, всматриваясь в море довольных лиц: мистер Петров был впереди, по центру, кивая, в то время как хлопал, говоря губами «Хорошая работа, хорошая работа». Моя мама вытирала слезу с глаза и смотрела на отца, говоря «Это наша дочь». Даже мистер Эшкрофт, все еще с каменным лицом, стоял и аплодировал, остановившись, как только его глаза встретились с моими.

- Браво. – Произнес он беззвучно, прежде чем отвернуться.

С застывшей улыбкой на лице я осматривала комнату, ища одного человека, которого хотела, единственного человека, которого я должна была видеть, но его не было.

- Спасибо вам, дамы и господа, за посещение нашей премьеры, - сказала одна из постановщиц, когда вышла на сцену. - В соответствии с нашей традицией премьеры мы теперь представим вам участников нашей труппы...

Я попыталась сосредоточиться на представлениях, попыталась сосредоточиться на ком-то другом, кроме Эндрю, но, когда поднимала голову с очередного поклона, то увидела его.

Он был там, в первом ряду, последнее место слева. Он смотрел на меня и улыбался, произнеся губами «Поздравляю».

- И последнее, но не менее важное, наша главная леди ночи и новая прима-балерина в NYCB - Обри Эверхарт! – сказала постановщица в микрофон, и зрители громко поприветствовали.

- Мисс Эверхарт? - Она толкнула меня, прошептав. - Мисс Эверхарт, вы должны сделать завершающий поклон и уйти со сцены...

Я не двигалась. Я продолжала смотреть на Эндрю.

- Мисс Эверхарт? - Прошептала она, более резко теперь. – Поклонитесь и идите за кулисы... Сейчас...

Я отошла от нее и направилась прямо к Эндрю, спеша сойти со сцены. Я стояла перед ним, глядя прямо в глаза, игнорируя шум от сбитой с толку толпы.

Постановщица сказала еще несколько слов, и мистер Эшкрофт распорядился, чтобы занавес опустился без меня.

После заключительных аплодисментов зрители начали покидать зал, а я, наконец, обрела свой голос.

- Я думала, ты сказал, что не приедешь... - прошептала я. - Ты приехал сюда только, чтобы посмотреть мое выступление или останешься немного дольше?

- Я останусь подольше.

- Это значит навсегда?

- Нет. - Он вытер мои слезы. - Это означает, что я останусь здесь, пока ты не поймешь, насколько ужасный этот город и пока не будешь готова уехать.

- Я подписала контракт на три года.

- Каждый контракт является предметом переговоров. - Он улыбнулся и притянул меня в свои объятия. - И если ты не извинишься за то, что испортила финал, они просто могли бы рискнуть нарушить его и уволить тебя...

- Где ты будешь работать? - Спросила я. – Ты собираешься заниматься юридической практикой? Можешь ли ты практиковать в качестве адвоката?

Он поцеловал мои губы. - Я буду преподавать в Нью-Йоркском университете.

- Что? - Мое сердце сразу начало переживать за будущих студентов. - Почему?

- Что ты имеешь в виду, почему?

- Ты ужасный учитель, Эндрю... Все стажеры в GBH тебя возненавидели.

- Мне наплевать.

- Я серьезно... - Я была на самом деле обеспокоена. - Я думаю, тебе следует пересмотреть решение. Преподавание не для всех, так что…

- Во-первых, - сказал он, перебив меня и ужесточив свои объятия. – Я, черт возьми, хороший учитель. Это просто зависит от предмета... - Он провел пальцем по моим губам. - Я могу напомнить, как обучал тебя делать кое-что очень хорошо...

Я покраснела.

- Во-вторых, в последний раз я проверил, все стажеры в GBH были совершенно необучаемыми, и они были тупыми, как пробка - все, кроме одного.

- Та, которая была гребаной лгуньей?

- Да, - сказал он. – Именно она.

- Я слышала, что она поломала все твои правила. - Я поднесла руку к его лицу. - Я слышала, что она закончила твой “один ужин, одну ночь, и никаких повторов”...

- Я уверен, что она не сделала это.

- Это как? - Я прищурилась на него. - Это все еще происходит? Это до сих пор твой персональный девиз?

- В какой-то степени, - сказал он, прижав губы к моим. – Поскольку мне до сих пор нравится, как это звучит, и я буду встречаться только с ней с этого времени, я просто заменю слово «один» на «больше»...

Эпилог

Шесть лет спустя...

Нью-Йорк, Нью-Йорк

Эндрю

Я стоял перед аудиторией в Нью-Йоркском университете, отсчитывая секунды до окончания занятий, спрашивая себя, почему я когда-либо согласился на это.

- Есть ли вопросы? - Я посмотрел на часы.

Несколько рук взлетели вверх.

- Я отвечаю только на три. - Я указал на молодую женщину в первом ряду. - Да, вы. Какой вопрос?

- Гм... - Она покраснела. - Доброе утро, профессор Гамильтон. Меня зовут…

- Меня не волнует, как вас зовут. Какой у вас вопрос?

- Гм, уже около двух недель, как начался семестр, и вы до сих пор не дали нам учебный план...

Я проигнорировал ее и указал на спортсмена в заднем ряду. - Да?

- Вы также не сказали нам, какие книги мы должны купить...

- Кто-нибудь в этой аудитории знает определение слова вопрос? - Я выбрал последнего студента, рыжего, который сидел у окна. - Да?

- Это правда, что мы обязаны по очереди приносить вам кофе каждый день?

Я посмотрел на чашку кофе на столе около журнала, в котором значилось, кто из студентов принес его сегодня.

- Это не требование, - сказал я, взяв чашку. - Но если вы пропустите свой день, чтобы принести мне кофе, я могу заверить, что все в этой группе пожалеют об этом.

Они застонали коллективно и покачали головами. Некоторые из них все еще сидели с поднятыми руками, но с меня на сегодня хватит.

- Прочитайте страницы 153 - 260 из распечатки к следующему уроку. Я ожидаю, что вы будете знать все подробности каждого отдельного случая. Все свободны. - Я вышел, больше ничего не сказав.

Сев в машину, я заметил новое письмо по электронной почте на телефоне.

Тема: Ванная комната.

«Спасибо, что отправил мне очень неуместную записку с цветами сегодня. Все в моей труппе теперь знают, что мы с тобой до сих пор занимаемся сексом в нашей новой ванной.

Почему ты такой нелепый?

-Обри».

Тема: Re: Ванная комната.

«Ты очень радуешься цветам. Я надеюсь, что они тебе понравились. И это была не «записка», которую я тебя послал. Это было требование, которое должно удовлетвориться в ближайшие несколько часов.

Почему ты отрицаешь, что любишь это?

-Эндрю».

Я мог только представить, как она закатывает глаза при моем последнем сообщении, поэтому увеличил скорость автомобиля и помчался домой.

Даже при том, что я провел последние шесть лет здесь, я по-прежнему вырабатывал в себе терпимость к вещам, которые я когда-то ненавидел, которые теперь беспокоили меня все меньше и меньше, но мне еще предстояло пройти долгий путь.

Некоторые воспоминания никогда не смогут быть вытесненными...

Однако Обри была полностью очарована и заворожена этим городом. Всякий раз, когда она не гастролировала с балетной труппой, то настаивала, чтобы мы посетили каждый ресторан, театр и все возможные достопримечательности, пытаясь заставить меня влюбиться во все снова.

Я припарковался напротив нашего дома, недавно приобретенного кирпичного здания в Бруклине, и поднялся по ступенькам.

- Обри? - Позвал я, открыв дверь. - Ты здесь?

- Да. – Отозвалась она издалека. - И я не в ванной комнате.

- Ты будешь там в конечном итоге. - Я шел по коридору, остановившись, когда увидел, как она вешает очередную рамку в своем кабинете.

Стены были покрыты картинами, где она стоит в центре сцены, различные картины, где она открывала спектакль.

- Может мне надо построить еще одну комнату для тебя и твоих фотографий? – спросил я. – У тебя больше нет места.

- Нет, я думаю, что это последняя.

- Ты все-таки увольняешься в конце месяца? - Я подошел к ней сзади и поцеловал в шею. - Или ты передумала уже?

- Я не меняю своих намерений. - Она повернулась ко мне лицом. - Я думаю, что это время для меня, чтобы сосредоточиться на чем-то новом.

- Становясь женской версией мистера Эшкрофта, когда ты преподаешь?

- Я не буду такой плохой, - сказала она. - Но я действительно нуждаюсь в перерыве, как ты сказал, я так думаю...

Я кивнул. Я оказывал чрезвычайную поддержку на протяжении ее профессиональной карьеры, путешествуя с ней по странам, чтобы смотреть некоторые спектакли, нанимая личного массажиста, который был в ее полном распоряжении, и документируя все ее достижения из газет.

Но я недавно обратил внимание на изменения в ее отношении: хоть она и была счастлива, когда шла на репетицию, еще счастливее, когда рассказывала мне о новых вещах, которые компания пробовала, но она, казалось, больше интересовалась жизнью за пределами труппы, таким образом, я предположил, что ей надо взять небольшой перерыв.

Я все еще пытался выяснить, как она истолковала мой предложенный «перерыв» в качестве «увольнения».

- Мне понравилось танцевать в России. - Она улыбнулась, указывая на фото. - Ты помнишь это?

- Помню... – Сказал я, продолжив свою атаку на ее шею и проскользнув рукой под блузку.

Она пробормотала что-то, когда я потер большим пальцем вокруг ее соска и мягко прикусил кожу. Но потом она отошла. – Мне действительно нужно, чтобы ты отправил по факсу мой пересмотренный контракт в компанию... Я должна сообщить им официально к пяти часам.

- После ванной. - Я сжал ее руку. - У нас есть четыре часа.

Она закатила глаза, но сдалась, последовав за мной в ванную.

Я включил воду и стащил ее платье через голову. - Если ты одержима уходом от выступлений и будешь просто учить, то мы сможем больше времени проводить вместе.

- Больше времени для тебя, чтобы убедить меня покинуть Нью-Йорк?

- У нас действительно нет причин, чтобы остаться, - сказал я, запуская пальцы в ее волосы. - Если ты собираешься преподавать, то можешь уехать.

- А если я не буду преподавать? Если я решу продолжить танцевать вместо этого?

- Я куплю абонемент на спектакли. - Я взял ее лицо руками, приподнимая бровь. - Я никогда не просил тебя уволиться, Обри... Я просто думаю, что тебе нужен перерыв. Ты не брала и на неделю отпуск более чем за шесть лет...

- Я собираюсь сделать перерыв...

- Продлится ли это более двух дней?

- Намного дольше...

- Две недели?

- Это будет, по крайней мере, девять месяцев...

- Что? - Я отошел назад, в шоке. Мы перестали предохраняться, как только стали жить вместе, но она все еще контролировала это. – О чем ты говоришь, Обри?

- Я говорю о том, что ты будешь папой, - сказала она почти шепотом. - И я думаю, что это достаточно веская причина для нас, чтобы остаться...

Я молчал в течение нескольких секунд, прижав свою ладонь к ее плоскому животу.

- Ты в порядке? - Спросила она. - Разве это не то, чего ты хотел? Я думала сказать тебе сегодня утром, но ты спешил, поэтому…

Я прервал ее глубоким поцелуем и притянул к себе, поглаживая руками ее обнаженную спину. - Я более чем в порядке... - Я посмотрел ей в глаза. - Это то, чего я хотел...

- Я люблю тебя, - пробормотала она возле моих губ, и я ответил тем же.

Задыхаясь, она прислонилась к двери душевой кабинки. - Можешь ли ты отправить по факсу мое письмо теперь? На самом деле было бы неплохо, если бы на этот раз я сделала что-то вовремя, потому что у тебя совсем нет самообладания, и ты был слишком занят, трахая меня.

- Я определенно отправлю по факсу твое письмо... - Я втянул ее губу в рот и сжал ягодицы. - После ванной.

Поиск по сайту: