Грамматика Г. Лудольфа

Лудольф — в отличие от многих других, побывавших в России иностранцев — отнесся к наблюденным им фактам и к слышанным рассказам с исключительной трезвостью, с живым и доброжелательным интересом, с достаточным доверием и с достаточной осторожностью. Книга в основном посвящена языку, но она дает немало и для историка культуры, нравов, хозяйства России конца XVII века. 1 Двенадцать вводных страниц и завершающий книгу трактат о природе и населении России (стр. 91-ая след.) дают в основном достоверный и обобщенный, а не анекдотический материал о стране и народе. Меньше половины основного текста занимает краткая оригинальная и чрезвычайно ценная грамматика русского языка, разговорного языка разных классов общества, но преимущественно господствующего класса. Большую часть книги, и наиболее увлекательную для всякого читателя часть— занимают диалоги, пять бытовых и один на тему о рели гиозных спорах, ханжестве, пристрастии к обрядам. Эти диалоги, в особенности второй, третий и четвертый, представляют памятник во всех отношениях не менее интересный, чем повести или интермедии того времени, памятник одинокий, исключительный по своему жанру. Ничего подсобного ему в нашей письменности не было. Появившиеся у нас в 1716 году переводные "Разговоры дружеския Дезидерна Еразма на российскомъ и галанскомъ языкахъ" по содержанию так далеки от русской действительности и быта, что в отношении историческом и литературном, да и по языку не могут итти в сравнение с "Phrases et modi loquendi" Лудольфа. Своеобразие этого жанра в том, что он имел практическое назначение По этим диалогам читатели книги должны были научиться тому или иному языку (в одном случае русскому, в другом голландскому, в третьем латышскому и т. д.). Но как это. далеко от "разгрворннков". позднейшего времени! В названных мною книгах не только обдуман и выдержан тематический план диалогов,— им придана часто литературная выразительность, а в отличие от драматической литературы того времени они поразительно реалистичны, точны в языковой характеристике участников диалога ибогаты верно подмеченными чертами нравов и быта той страны и эпохи, какую описывают. Это конечно не художественная литература, это (промежуточный жанр между научной или учебной и художественной литературой. К тому же еще все этого рода книги (и в особенности книга Г. Лудольфа) имели малое распространение и обращались в среде изучающих данный язык, и не владеющих им, т. е. стояли целиком вне общего литературного процесса, не оказывали воздействия на него. Но для нас все такого рода книги представляют первосте­пенной важностиисточник по истории языка, культуры, быта —наряду с памятниками художественной литературы с одной стороны, и историческими документами с другой.

Краткая «Grammatica Russica» на латинском языке, изданная Лудольфом в Оксфорде в 1696 году, стала первой в мире грамматикой русского (а не церковнославянского) языка; автор ставил себе задачей описать разговорный русский язык. Он внимательно ознакомился со славянской грамматической традицией (в частности, церковнославянскими грамматиками Мелетия Смотрицкого) и приложил к грамматике для справки перечень славянских грамматических терминов, однако в описании русского языка не следует за Смотрицким. Так, он вовсе не даёт категории, присутствующие только в церковнославянском языке (аорист и имперфект) или вообще выдуманные по образцу греческой грамматики. Он описывает русское полногласие, ряд фонетических соответствий между русским и церковнославянским, отсутствие чередований в русском склонении. В именном склонении он отмечает местный падеж на -у, совпадение звательного падежа с именительным (кроме церковной лексики), замену двойственного множественным (кроме форм вроде воочию), развитие из двойственного числа счётной формы (три, четыре стола и т. п.). Лудольф указывает только три времени современного языка — прошедшее, настоящее и будущее; первым описывает аналитическое будущее время со стану, взаимный залог. В перечне наречий и предлогов Лудольф вместо книжных славянских, приведённых у Смотрицкого, даёт разговорные русские формы. Во многом его описание опережает первые российские грамматики русского языка — В. Е. Адодурова (1740) и М. В. Ломоносова (1755).

Особую ценность имеют занимающие большую часть книги учебные диалоги (5 бытовых и один на религиозную тему) с параллельным латинским и немецким текстом. Лишь в очень небольшом количестве случаев это искусственно переведённые фразы, по большей части это записанные в России из уст представителей самых разных социальных слоёв реплики, часто с эллиптическим синтаксисом и разговорной лексикой.

Другое приложение к грамматике — «Краткие сведения по естественной истории России», где даются содержательные сведения о минеральных богатствах, флоре, фауне и населении России.

«Грамматика» Лудольфа в XIX в. часто игнорировалась из-за якобы большого числа ошибок, демонстрирующих плохое знание иностранцем русского языка. На самом деле, как показал Б. А. Ларин, большинство их связано с опечатками, вкравшимися при подготовке книги в Оксфорде (для наборщиков русский язык был абсолютно экзотическим); синтаксических ошибок под влиянием немецкого и латыни (кочевавших в XIX в. из работы в работу как доказательство некомпетентности Лудольфа) считанное количество.

В XX в. «Грамматика» неоднократно переиздавалась и изучалась как источник по истории лингвистической мысли и разговорному русскому языку конца XVII в. Среди её исследователей были такие авторитетные слависты, как С. К. Булич, Б. А. Ларин и Б. О. Унбегаун.

Поиск по сайту: