PSYCHOMOTOR SYSTEM IN THE STRUCTURE OF HUMAN PERSONALITY

N. E. Korenkova*, Y. H. Oleynik**

* PhD, assistant professor, common psychology and history of psychology chair, Moscow University of humanities

** PhD, head of common psychology and history of psychology chair, the same place

Characteristics of human's psychomotor system organization in early youth were investigated. In the structure of personality it is considered to be multilevel, multisystem and polyfunctional phenomenon. It was revealed empirically that psychomotor system of 15 - 17 years old boys/girls is organized as five- factors structure: agitation-inhibition, choice reaction time, movements' accuracy and sensorimoto coordination. It was also shown that typological characteristics of psychomotor system organization can be represented in four types of personal psychomotor system profiles: rapid, motor, accurate and impulsive. Interrelation of the studied psychomotor system developmental peculiarities of boys/girls with their personal traits and characteristics as the subjects of activity was determined. Prognostic formulas for personal psychomotor system profile type revealing by Kettel's Personal Questionnaire and dominant hemisphere as well as temperament type determination by psychomotor techniques were elaborated.

Key words: psychomotor system, psychomotor system organization, personal psychomotor system profile (PPsP).

стр. 66

Психофизиология. ФЕНОМЕН "КОГНИТИВНОГО ЗАХВАТЫВАНИЯ" ПРИ ОЦЕНИВАНИИ ВРЕМЕННЫХ ИНТЕРВАЛОВ

Автор: Г. В. ПОРТНОВА, Е. Ю. БАЛАШОВА, А. В. ВАРТАНОВ

Г. В. Портнова*, Е. Ю. Балашова**, А. В. Вартанов***

* Студентка факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва

** Кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник, кафедра нейро- и патопсихологии, факультет психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва

*** Кандидат психологических наук, старший научный сотрудник, кафедра психофизиологии, факультет психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва

Описан феномен "когнитивного захватывания", суть которого состоит в зависимости характера восприятия (и отмеривания) временных интервалов от некоторых особенностей организации деятельности с помощью часов. Продемонстрировано влияние заполненности-незаполненности интервалов на точность их оценок и отмеривания. Установлено наличие возрастных особенностей этих явлений. Описаны паттерны активности мозговых структур, обеспечивающие решение различных задач, связанных с восприятием времени.

Ключевые слова: психическое отражение времени, захватывание, мозговые механизмы, возраст.

Проблема времени является актуальной для различных областей современного научного знания. Физика изучает физическое время как природное явление, как сторону пространственно-временного континуума, подчиняющегося основным законам физики [31]. Социальное время -предмет изучения истории и социологии; оно рассматривается как время общественного развития, как форма реального движения человеческого общества. Личностное (психологическое) время есть форма переживания времени, которая свойственна личности, представляющей данную культуру и порожденной ею. Для личности время становится не только объективным, но и формой внутреннего чувства, мерой интенсивности ее собственной деятельности. Анализируя личностное время, можно судить о степени его реализованности, насыщенности прожитой жизни и психологическом возрасте [25]. В искусстве используется понятие художественного времени, которое позволяет, с одной стороны, передать вечное и незыблемое, а с другой - запечатлеть мгновение [25]. Наконец, существует и биологическое время как своеобразная форма соотнесения объективного времени с циклами жизненных процессов [1].

Биологические ритмы (особенно ритмы сна и бодрствования) запрограммированы генетически и могут сохранять свою периодичность, даже если индивид не получает никакой внешней объективной информации о времени суток [1]. Хотя им свойственно сохранять свою периодичность, человек способен также усваивать или "захватывать" внешние ритмы [2]. Такое усвоение внешних ритмов необходимо прежде всего для приспособления организма к меняющимся условиям. При постоянном действии внешнего фактора организм поддерживает этот приспособительный режим работы только некоторое время, затем следует период ослабления биосинтетических процессов [2, 37].

В субъективном переживании и восприятии времени, по-видимому, должны быть задействованы те системы головного мозга, которые отвечают за возникновение и регуляцию биологических ритмов. В настоящее время установлено, что центральные ритмозадающие структуры ЦНС расположены в супрахиазменных ядрах гипоталамуса [1]. Существует мнение о том, что чувство времени обеспечивается и генетически определенными, различно возбуждающимися нейронами в других областях мозга. Данные современных психофизиологических исследований показывают, что чувство времени может быть связано с характеристиками так называемых пейсмейкерных механизмов. Именно они генерируют и воспроизводят ритмическую активность, в том числе и для достаточно коротких интервалов времени [26, 32, 39].

Восприятие времени как приспособительный процесс может зависеть от различных факторов. Известно, что некоторые физиологические изменения, например повышение температуры тела, вызывают переоценку времени, а ее понижение - недооценку. При воздействии некоторых фармакологических препаратов оценка времени также

стр. 67

может меняться [8, 15]. Обнаружена зависимость "индивидуальной минуты" от конституционально-биологических факторов. Наиболее короткая "индивидуальная минута" была выявлена у лиц с пикническим соматотипом, а также с циклоидными особенностями характера, наиболее же длинная регистрировалась при астенических чертах [24].

Человек воспринимает время, исходя из тех или иных форм обобщения прошлого опыта. В качестве своеобразных "масштабов" и "мер" времени могут быть использованы: объем выполненной работы, естественные и искусственные ритмы (ритм дыхания, счет секунд), степень мышечного утомления, а также восстанавливаемые в памяти образы хронометрических приборов [20]. Таким образом, возможна подстройка не только биологических, но и психологических часов, "захватывание" ритма для оптимального решения когнитивных задач. Этот феномен оперативной подстройки психологического времени (и по фазе, и по частоте) в дальнейшем будет обозначаться как феномен "когнитивного захватывания".

Подстройка психологического времени в свою очередь зависит от ряда факторов. Так, возраст и функциональное состояние испытуемого влияют на характер оценки времени. Например, дети, в отличие от взрослых, значительно переоценивают интервалы времени, заполненные любыми видами физической и умственной работы. Взрослые же переоценивают лишь время выполнения наиболее сложных заданий, например логических задач. Пустой интервал переоценивают и дети, и взрослые, но дети в большей степени [28]. В необычных ситуациях (например, предлагается новая задача) испытуемые не могут опереться на какие-то конкретные меры времени, поэтому оценивают интервалы наугад, интуитивно. При этом точность оценок также увеличивается с возрастом [5].

Многочисленные наблюдения показали, что оценка времени зависит от эмоционального состояния испытуемых. При положительных эмоциях происходит недооценка временных интервалов, а при отрицательных - их переоценка. Возможно, это связано с тем, что при отрицательных эмоциях (излишняя перестраховка, страх, боязнь не успеть) в коре преобладают тормозные процессы, при положительных - процессы возбуждения [15]. При депрессиях наблюдается укороченная "индивидуальная" минута; субъективное чувство замедленного течения времени; психологический возраст (произведение ожидаемой продолжительности жизни и реализованности психологического времени) при депрессивных аффективных расстройствах превышает реальный хронологический возраст. Для маниакального или гипоманиакального состояния характерно увеличение длительности "индивидуальной минуты": находясь в таком состоянии, человек субъективно молодеет. Возможно, при нарушениях аффективной сферы изменяется функционирование тех структур головного мозга, которые участвуют в работе "биологических часов" [24].

При старении наряду с перестройками в личностно-мотивационной сфере, в социальных отношениях изменяется и восприятие времени. Это касается прежде всего оценки продолжительных длительностей (более одного дня) и связано либо с замедлением биологических ритмов, либо с тем, что пожилой человек переживает меньше изменений, ведет более спокойный образ жизни [6, 13]. Кроме того, с возрастом снижается общий уровень "положительной эмоциональности", растет индекс депрессивности. При этом наблюдается так называемый "сдвиг в прошлое", который проявляется в том, что у пожилого человека переносится в прошлое временная перспектива: он начинает жить в прошлом [18]. На восприятии времени определенным образом должно отразиться снижение физической и социальной активности. Как известно, субъективное измерение временных интервалов базируется на внутренней мере времени - субъективном временном эталоне (это отношение длительности отмеренного интервала к заданной длительности), который формируется в течение всей жизни. Точность субъективного измерения времени будет зависеть от величины этого эталона, его соответствия физической мере времени. У пожилых людей обнаруживается тенденция к переотмериванию интервалов длительностью в одну секунду, возможно связанная с замедлением сенсомоторных реакций. Остальные интервалы диапазона от 1 до 10 с недоотмериваются, особенно интервал 10 с [28].

В соответствии с адаптационно-регуляторной теорией старения наряду с возрастными изменениями ЦНС в ходе старения мобилизуются адаптивные механизмы, направленные на увеличение продолжительности жизни [33]. При старении наблюдаются изменения в структуре клеток ряда подкорковых образований, гиппокампа, снижается пластичность структур лимбической системы [27]. Именно эти структуры принимают существенное участие не только в мотивации различных поведенческих реакций, но и в регуляции сна и бодрствования. Их возрастные изменения могут приводить к нарушениям восприятия биологического и психологического времени. При старении снижается способность нейронов усваивать ритмы и переходить с одного режима работы на другой [15]. Выраженное снижение плотности популяции нейронов в лобной и нижневисочной обла-

стр. 68

стях коры может стать причиной нарушения высших форм восприятия времени [37].

В процессе старения изменяется и функциональная асимметрия мозга [21]. В исследовании Н. Ю. Прахт показано, что при нормальном старении происходит перераспределение функций между полушариями мозга с возрастанием роли левого полушария [22]. Вместе с тем есть данные о том, что информация о времени преимущественно перерабатывается именно в левом полушарии [32]. Однако сравнение времени возникновения двух сенсорных сигналов требует участия не только левого, но и правого полушария. Таким образом, каждое полушарие вносит свой вклад в процесс отражения времени [32].

Ряд аспектов проблемы восприятия и переживания времени остается еще не до конца изученным. Несмотря на многочисленные исследования феномена "захватывания" ритма внешних, биологически значимых событий [22, 32 и др.], вопрос о влиянии социокультурных факторов (в частности, знакового опосредствования) на восприятие времени до сих пор является открытым. Особый интерес представляет и рассмотрение механизмов усвоения ("навязывания" или "захватывания") внешнего ритма на коротких периодах выполнения когнитивной деятельности. В связи с этим важно определить, зависят ли данные механизмы от особенностей когнитивной задачи, от возраста (и опыта) испытуемых, от различных параметров работы тех "психологических орудий" [5], с помощью которых задаются внешние ритмы; существуют ли возрастные различия в оценке заполненных и незаполненных какой-либо деятельностью интервалов, в отмеривании интервалов различной длительности; каковы возможные причины таких различий.

Основная задача данного исследования - организовать специальные экспериментальные условия и деятельность испытуемых, которые позволили бы обнаружить и изучить феномен "когнитивного захватывания". В качестве внешнего средства, влияющего на восприятие времени, были использованы часы с меняющейся скоростью.

МЕТОДИКА

Схема эксперимента. Комплексное экспериментальное исследование проводилось как нейропсихологическими (и психологическими), так и психофизиологическими (электрофизиологическими) методами. Оно состояло из двух частей. Сначала испытуемым предлагалось выполнить с помощью компьютера различные когнитивные задачи, которые следовали в определенном порядке друг за другом и образовывали четыре серии. В ходе этих серий у некоторых испытуемых регистрировалась электроэнцефалограмма (ЭЭГ). Затем им предлагалось выполнить ряд тестов и нейропсихологических проб, которые также были организованы в определенном порядке.

Участники эксперимента. Всего в исследовании добровольно приняли участие 16 психически здоровых испытуемых, включая 11 женщин (68.75%) и 5 мужчин (31.25%); возраст - от 18 до 71 года, средний возраст - 36.1 года; 9 чел. (56.25%) имели высшее образование, 7 чел. (43.75%) - неоконченное высшее образование. 14 чел. были правшами, у 2 чел. имелись признаки левшества. Испытуемые были разделены на две группы: старшая - 7 чел. в возрасте от 50 до 71 года, и младшая - 9 чел. в возрасте от 18 до 25 лет. Регистрация ЭЭГ проводилось на 5 испытуемых младшей группы (4 женщины и 1 мужчина). Все испытуемые письменно выразили согласие на участие в эксперименте после того, как им была объяснена процедура исследования.

Процедура первой части эксперимента. В первой серии испытуемому предлагалось выполнить задачи на исключение. В центре темного экрана появлялись четыре слова, расположенные по углам прямоугольной цветной рамки. Из них испытуемый должен был выбрать лишнее; при этом ему не давалось никаких рекомендаций, на какой признак он должен ориентироваться. Всего предъявлялось 15 подобных задач. В конце этой серии на экране компьютера появлялись данные о том, сколько из предложенных задач испытуемый сделал правильно.

Во второй серии испытуемому предлагалось решать такие же задачи на исключение, но при этом просили, чтобы он решал каждую из них за одинаковые интервалы времени, которые выберет по своему желанию. Его предупреждали, что на экране будут идти часы и на них можно ориентироваться. Всего предъявлялось 60 задач. В конце на экране также появлялись сведения о том, сколько заданий испытуемый сделал правильно.

В третьей серии испытуемого просили при помощи нажатия клавиши "Enter" воспроизвести тот отрезок времени, который был выбран во второй серии. В этой серии часы не шли, экран оставался пустым. Всего испытуемому предлагалось отмерить интервал 50 раз.

В четвертой серии испытуемого снова просили воспроизвести тот же интервал, но при этом предупреждали, что будут идти часы, на которые можно ориентироваться. Всего ему предлагалось отмерить интервал 90 раз.

В первой, второй и четвертой сериях на экране было изображение в виде схематических часов со "слепым" циферблатом и одной условной секундной стрелкой, ход которой сопровождался звуко-

стр. 69

вым сигналом (тиканьем). В первой серии часы стояли. Во второй и четвертой сериях эти часы имели различный ход: ускоренный (120% нормальной скорости течения времени), замедленный (80%), нормальный (100%). Испытуемым предлагалась следующая последовательность действий: 15 раз отмерить заданный интервал при нормальной скорости хода часов, 30 раз отмерить тот же интервал при ускорении, 15 раз - при нормальной скорости хода часов и 30 раз - при их замедлении.

Длительность электроэнцефалографического исследования, включая время отдыха испытуемого между сериями, составляла 1 - 1.5 ч.

Содержание и последовательность применения психодиагностических и нейропсихологических методик во второй части эксперимента. Испытуемого просили заполнить Опросник для оценки функциональной асимметрии, Сенсибилизированный опросник для определения рукости (у подростков и взрослых) [35], после чего он выполнял некоторые нейропсихологические и психометрические пробы [16, 20]. Сначала он отмеривал субъективную минуту. Затем его просили назвать текущий год, время года, месяц, число, день недели. После этого выполнялась проба на реципрокную координацию и заучивание пяти слов. Далее испытуемый оценивал несколько интервалов между щелчками секундомера (5, 15, 10 с). Его просили еще раз припомнить пять слов. Потом выполнялись пробы Хэда и письмо под диктовку ведущей рукой, причем испытуемого просили оценить, сколько времени он писал. Исследовался также рисунок ведущей и неведущей рукой. В конце работы испытуемого просили, не сверяясь с часами, определить, какова была продолжительность обследования и сколько сейчас времени. Завешалась работа повторной оценкой интервалов между щелчками секундомера в 10, 5, 15 с.

Регистрация и обработка данных. Данные нейропсихологических и психометрических проб обрабатывались в соответствии с использованными методиками. В ходе выполнения испытуемым когнитивных задач в первой части эксперимента с помощью компьютерной программы с точностью до 0.001 с регистрировалось время от момента предъявления условия задачи до ответа испытуемого (момента нажатия клавиши "Enter"). Регистрация ЭЭГ осуществлялась монополярно по 16 стандартным отведениям (система 10/20) на энцефалографе фирмы Nihon Kohden с вводом в компьютер; обработка и анализ ЭЭГ и ВП проводились с использованием системы программ "BrainSys". Анализировались как отдельные, так и усредненные отрезки ЭЭГ или потенциалы, связанные с определенным событием (ПСС). Записи с обнаруженными артефактами исключались из анализа. Для выделения ПСС использовались две процедуры: стандартная процедура усреднения потенциалов и специально разработанный алгоритм выделения ПСС с помощью факторного анализа одиночных ответов. Необходимость применения такого способа обработки данных была вызвана двумя причинами. Во-первых, исследуемые фрагменты ЭЭГ, соответствующие периодам изменения хода часов, содержали небольшое количество ответов испытуемого (после удаления артефактов в некоторых случаях их оставалось от 4 до 36), что не позволяло добиться хорошего соотношения сигнал - шум при стандартной процедуре усреднения. Во-вторых, в соответствии с одной из гипотез исследования изменение хода часов могло приводить к изменению как скорости протекания мозговых процессов, так и латентности компонентов ПСС. Поэтому применение стандартной процедуры усреднения не позволило бы обнаружить эти изменяющиеся компоненты ПСС. Новый метод выделения ПСС основывался на сопоставлении форм одиночных ответов (с учетом одновременно всех отведений), а также предполагал с помощью фазового сдвига выявить изменения латентности. Матрица коэффициентов корреляций образовывалась при дублировании и фазовом сдвиге каждого ответа с шагом 8 х 180 мс. Таким образом, общее количество анализируемых случаев определялось числом ответов, умноженных на 48. Далее применялся стандартный алгоритм факторного анализа (метод главных компонент) с вращением факторов по VARIMAX-методу. По выделенным факторам оценивалась величина фазового сдвига, необходимого для каждого из случаев, и выявлялась "каноническая" форма ПСС. Несмотря на то что полученные таким методом ПСС являлись нормированными, это не могло повлиять на результаты их мозговой локализации. Данные каждого испытуемого по каждой из серий, в которых изменялся ход часов, обрабатывались отдельно. При этом выбирались факторы, демонстрирующие сходную зависимость фазового сдвига с изменением отмериваемого интервала. В целом, комплекс задействованных методов позволил увидеть как общую картину мозговой активности в каждой из экспериментальных серий (при использовании стандартного метода усреднения), так и ее специфические изменения, связанные непосредственно с ходом часов (при применении нового метода выделения ПСС).

Пространственное определение источников мозговой активности, представляемой в виде эквивалентных токовых диполей, осуществлялась по методу дипольной локализации в программе BrainLoc (Brain Localization System), разработанной Ю. М. Коптеловым [7]. Эта программа позво-

стр. 70

ляет учитывать различия распространения тока в объемном проводнике для восьми типов ткани, а также реальную форму черепа и головного мозга. Для 16-канальной ЭЭГ использовалась двухдипольная модель с подвижными источниками. Качество вычисленного дипольного источника (качество дипольной модели) определяли по коэффициенту дипольности (КД), характеризующему степень сходства распределения ЭЭГ-потенциалов на поверхности головы и потенциалов, вычисленных для дипольной модели. Для более точной и достоверной локализации источников электрической активности с помощью дипольной модели полученные ПСС предварительно разделялись на корковую и глубинную составляющие по методу MUFASEL [4].

РЕЗУЛЬТАТЫ

Результаты компьютерного эксперимента о влиянии изменения скорости хода часов, наличии/отсутствии когнитивной задачи на восприятие времени, а также данные о возрастных особенностях отмеривания заданных интервалов и непосредственной оценки времени выполнения различных видов деятельности представлены в табл 1.

Из данных табл. 1 видно, что независимо от возраста изменение скорости хода часов в компьютерном эксперименте приводит к изменениям в оценке и отмеривании интервалов. При заполненных деятельностью интервалах и ускорении хода часов отмериваемый отрезок времени увеличивается (различие значимо на уровне 0.006). При незаполненном интервале ускорение хода часов приводит к противоположному эффекту - уменьшению выбранного интервала (различие значимо на уровне 0.018). Замедление хода часов (независимо от заполненности или незаполненности интервала деятельностью) свидетельствует об увеличении отмериваемого интервала (значимо на уровне 0.038). Если интервал заполнен деятельностью, то увеличение значительно менее заметно. При введении специальной инструкции (отмерить наиболее оптимальный для выполне-

Таблица 1. Средняя ошибка в оценке времени выполнения тестов и отмеривания заданных интервалов (в с)

стр. 71

ния задачи интервал) отмериваемый отрезок времени больше, чем без предъявления таковой.

Обнаруженные феномены проявляются неодинаково в разных возрастных группах. В первой и второй сериях старшая возрастная группа отмеривает в среднем более длинный интервал. При этом в третьей и четвертой сериях испытуемым старшей группы отмериваемый интервал представляется более коротким. Исследованные группы различались и по точности (стабильности) воспроизведения выбранного интервала: результаты старших испытуемых в большей степени зависели от изменения скорости хода часов.

Возрастные различия были выявлены при выполнении других заданий во второй части эксперимента. Так, большинство испытуемых не обнаружили затруднений в ответах на вопросы, касающиеся ориентировки в текущем времени; все абсолютно правильно назвали текущий год, время года, месяц и день недели. Вместе с тем некоторые испытуемые старшего возраста (14.5%) допускали незначительные ошибки в назывании числа: они говорили о прошедшей дате.

При непосредственной оценке текущего времени и продолжительности обследования (испытуемых в начале работы не предупреждали о том, что им предстоит отвечать на подобные вопросы) старшая возрастная группа была менее точна, чем младшая. При оценке текущего времени суток младшая группа ошибалась в среднем на 9 мин, а старшая - на 11.8 мин, при оценке продолжительности обследования - на 4.6 и 13.6 мин соответственно (приводятся стандартизированные показатели). В обеих возрастных группах преобладали ошибки, связанные с недооценкой.

При непосредственной оценке времени выполнения письма и реципрокной координации у всех испытуемых наблюдалась недооценка этих заданий. Однако пожилые испытуемые оказались в своих оценках более точными; их недооценка была менее значительна, чем у молодых (0.151). Анализ данных показал, что при оценке времени выполнения письма возрастные различия не значимы (0.336). Однако на уровне тенденции младшая группа больше недооценивала это задание.

Всем участникам эксперимента была свойственна переоценка 5-, 10-, 15-секундных интервалов. Испытуемые старшей возрастной группы значительно сильнее, чем младшей (в 2.2 раза), переоценивали данные интервалы в начале и в конце обследования.

Как следует из полученных результатов, течение субъективного времени и его восприятие зависят от ряда факторов. Субъект, имея возможность использовать упроченные в культуре средства контроля за временем, обязательно изменяет характеристики своей деятельности, ускоряет или замедляет ее. Так, любое изменение внешнего ритма приводит к увеличению отмериваемых интервалов, при этом сильнее влияет его ускорение (в среднем по всем группам испытуемых на 22.7%). При возвращении к нормальной скорости этот эффект менее выражен (в среднем на 4.1%). Младшая возрастная группа реагирует более заметно (на 9.8%), чем старшая (на 1.6%). При замедлении внешнего ритма старшая группа реагирует более сильно (на 16.9%) по сравнению с младшей (на 1.7%). Этот психологический феномен "захватывания" внешне заданного ритма действует по-разному в условиях заполненных и незаполненных интервалов: при отмеривании (незаполненный интервал) наблюдается прямое следование изменениям внешнего ритма; при выполнении испытуемым одновременно нескольких задач (заполненный интервал) изменение внешнего ритма, как правило, не осознается, влияние же его разнообразно. Это подтверждают самоотчеты испытуемых. Возрастные различия обнаруживаются также и в некоторых видах ориентировки в текущем времени, в непосредственной оценке текущего времени и продолжительности обследования, времени выполнения отдельных заданий, в отмеривании субъективной минуты. Например, старшая возрастная группа менее точно оценивает 5-, 10-, 15-секундные интервалы и вместе с тем более точно - время выполнения письма и реципрокной координации.

Данные психофизиологического исследования свидетельствуют о неоднозначной динамике активности мозговых структур в разных экспериментальных сериях и на разных этапах деятельности. Анализируемый отрезок ПСС условно делился на два этапа относительно метки (посылаемой в момент нажатия): 500 мс после первоначального нажатия на клавишу "Enter" и 500 мс до следующего нажатия. Такое деление было связано с предположением о том, что после первоначального нажатия клавиши испытуемые ориентировались в задании, выбирали психологическую точку отсчета и "предвосхищали" отмериваемый интервал. Перед следующим нажатием они непосредственно осуществляли деятельность отмеривания, ретроспективно оценивая ее результат. На ориентировочном и исполнительно-контрольном этапах деятельности могли наблюдаться неодинаковые картины мозговой активности. Обобщенные результаты психофизиологического исследования этой активности представлены на рис. 1 и 2, а также в табл. 2.

стр. 72

Рис. 1. Изменение времени отмеривания (А) и латенции ПСС (Б) в зависимости от изменения скорости хода часов для экспериментальных серий. Данные нормализованы по каждому испытуемому отдельно. Показаны средние арифметические значения по 4 испытуемым, участвовавшим в эксперименте с ЭЭГ, а также интервал - 95 и +95% стандартной ошибки оценки среднего.

стр. 73

Рис. 2. Результаты локализации источников электрической активности за весь период ПСС (1с) слева после первоначального нажатия, а справа - до следующего нажатия. А - данные серии 2, Б - серии 4. Представлены только значимые дипольные источники (КД > 0.97 для двухдипольной модели) суммарно по испытуемым, принимавшим участие в психофизиологической серии эксперимента. Доля достоверно локализованных источников по всем испытуемым - около 25% всех анализируемых отсчетов ПСС.

Из рис. 1 видно, что психофизические данные (изменение отмеренного интервала в зависимости от изменения скорости хода часов) полностью совпадают с электрофизиологическими показателями (сдвигом латенции ПСС). Эта зависимость отмечается не только для данных, усредненных по всем испытуемым, но и для каждого участника эксперимента в отдельности.

Данные рис. 2 и табл. 2 свидетельствуют о том, что в различных сериях эксперимента имеются неодинаковые соотношения активации корковых зон и подкорковых структур. Например, в сериях 1 и 2 - с задачей на исключение предъявляемых зрительно слов - активируются преимущественно корковые зоны. В серии 4, когда на экране компьютера остаются только часы, возрастает удельный вес активации субкортикальных образований. Наконец, в серии 3, в которой испытуемый смотрит на темный экран, отчетливо доминирует активация подкорковых структур.

Полученные данные подтверждают предположение о том, что существуют различия в распределении активированных зон на ориентировочном и исполнительно-контрольном этапах деятельности. Так, в сериях 1, 2, 4 после первоначального нажатия клавиши "Enter" в целом активируется большее количество мозговых зон (или структур), в частности подкорковых образований. Только в серии 3 наблюдается обратная картина.

Что касается латерализации активированных отделов (структур) мозга, то при отмеривании интервалов времени (серии 2, 3, 4) сильнее активировалось правое полушарие мозга. В сериях с идущими часами (2, 4) это были конвекситальные и медиальные корковые зоны правого полушария (лобная, височная области, гиппокамп, поясная извилина); при отсутствии часов (серия 3) - глубинные подкорковые образования правой гемисферы (хвостатое ядро, бледный шар, скорлупа, таламус). Напротив, когда испытуемые выполняли только задания на исключение лишнего слова, больше активировались корковые области левого полушария.

Таким образом, экспериментально подтверждается дифференцированное участие различных мозговых структур в "когнитивном захватывании". Обнаруживаются и латеральные различия: функциональная роль правого полушария возрастает при необходимости отмеривать время.

стр. 74

Таблица 2. Распределение мозговой активности в разных сериях эксперимента для ПСС, усредненных стандартным методом

В результате специальной обработки данных с помощью факторного анализа (см. раздел "Методика"), когда независимо от сдвига латентного периода выделялся сигнал, связанный с моментом нажатия, были выявлены те мозговые зоны, активность которых в сериях 2 и 4 подстраивается под ход внешних часов. Эти данные приведены в табл. 3.

Данные табл. 3 показывают, что ряд мозговых зон и структур стабильно демонстрирует активацию независимо от процедуры обработки (во всех случаях). В серии 2, когда задача на исключение слов должна была решаться за одинаковые интервалы времени и на экране шли часы, стабильно активировались медиальные отделы коры и левая теменно-височно-затылочная область (после первоначального нажатия клавиши "Enter"), мозжечок и лобные области правого полушария (до следующего нажатия). В серии 4, когда просто отмеривались интервалы и на экране шли часы, стабильно активировались конвекситальные и медиальные отделы височной области правого полушария и подкорковые образования (после первоначального нажатия), передние отделы левого полушария и задние отделы правого полушария (до следующего нажатия). Активация ряда зон и структур (в табл. 3 даны обычным шрифтом) обнаруживается только при специальной обработке. Можно предположить, что именно эти зоны в меньшей степени реагируют (или не реагируют) на изменения хода часов.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Данные, полученные при проведении исследовании, прежде всего подтверждают существующее мнение о том, что психическое отражение времени можно рассматривать как сложную психологическую функциональную систему, состоящую из многих звеньев и уровней, способную к разнонаправленным перестройкам и изменениям [1, 6, 33, 37]. Эта функциональная система означает ориентировку в прошлом и текущем времени, планирование будущего, осознание и переживание временной перспективы, способность ретроспективно оценивать или априорно предвосхищать длительность различных временных интервалов, осознавать продолжительность выполняемых

стр. 75

Таблица 3. Распределение мозговой активности в разных сериях эксперимента для ПСС, выделенных новым методом

-----

Примечание. Курсивом выделены те мозговые зоны, активность которых обнаруживается как при стандартной обработке всего массива данных, так и при специальной обработке (эта процедура выявляет зависимость латенции ПСС от изменения хода часов).

когнитивных операции и действии, возможность использовать для ориентировки во времени разнообразные природные и социокультурные средства. Она может работать на произвольном и непроизвольном уровне, имеет определенную мозговую организацию [16, 20]. Данные также показывают, что восприятие времени обусловлено рядом факторов, каждый из которых вносит свой вклад. А именно - на точность психического отражения времени влияет характер деятельности, выполняемой испытуемыми. Оказалось, что восприятие времени по-разному протекает в условиях заполненных и незаполненных интервалов. Слова "заполненный" и "незаполненный" многозначны, поэтому необходимо точно определить, какой смысл вкладывается в них в данном исследовании. В компьютерной части нашего эксперимента (серии 3 и 4) испытуемые только отмеривали промежутки времени, которые условно можно обозначить как незаполненные интервалы. В серии 2 они кроме отмеривания промежутков времени выполняли еще и задание на исключение слов. Такие интервалы обозначались как заполненные. Характер психической деятельности в описанных сериях действительно является различным. Очевидно, что в первом случае внимание испытуемого сосредоточено преимущественно на отмеривании, а во втором -

стр. 76

фактически наблюдается распределение внимания между несколькими когнитивными операциями сразу. Полученные данные показывают, что в случае так называемых незаполненных интервалов отмеривание является более стабильным и точным. Если же внимание испытуемого распределяется между одновременным выполнением задач, разных по содержанию и психологическому строению, то показатели ухудшаются. Таким образом, возможности симультанного выполнения нескольких заданий небезграничны и может происходить своеобразное "обкрадывание" той или иной деятельности, когда возникает необходимость распределения внимания.

Было бы интересно определить, какая деятельность (в случае совмещения, например, решения мыслительной задачи и отмеривания времени) является приоритетной, зависит ли это от установки испытуемого, особенностей организации эксперимента. К сожалению, полученные в нашем исследовании данные не позволяют досконально проанализировать этот аспект проблемы, хотя он, безусловно, заслуживает внимания.

Диссоциация между точностью оценивания заполненных и незаполненных интервалов прослеживается не только на основе психометрических данных, но и при анализе рассматриваемых в работе показателей ЭЭГ. В случае незаполненных интервалов картина активации представляется несколько более диффузной (см. табл. 2). Особенно обращает на себя внимание тот факт, что активируются преимущественно подкорковые структуры. В случае заполненных интервалов активируется меньше участков мозга, и это главным образом корковые области. Следовательно, под влиянием изменения характера деятельности происходит перераспределение активации: при необходимости решения вербальных мыслительных задач активируются преимущественно корковые области, обеспечивающие протекание этой деятельности. При выполнении только отмеривания максимум активации демонстрируют подкорковые образования. Можно предположить, что отмеривание времени, тесно связанное с работой биологических часов, является филогенетически и онтогенетически более древним. Поэтому оно опирается на функционирование самых старых мозговых структур - глубинных подкорковых образований. При выполнении мыслительных и перцептивных задач действуют преимущественно специфические для обеспечения данных видов деятельности области коры, а активность подкорковых образований снижается. Поэтому в соответствующих сериях эксперимента наблюдается ухудшение точности отмеривания интервалов.

Вероятно, ЭЭГ-картина мозгового обеспечения выполнения некоторых временных операций зависит не только от характера деятельности, но и от того, на каком ее этапе происходит регистрация показателей ЭЭГ. При обработке результатов эксперимента было выдвинуто предположение о том, что после первоначального нажатия клавиши "Enter" и перед последующим нажатием реализуются качественно отличные этапы деятельности и поэтому активируются различные паттерны мозговых структур. Например, на ориентировочном этапе задается своеобразная психологическая точка отсчета, как бы предвосхищается тот интервал, который будет отмериваться. Оказывается, что на данном этапе во всех сериях эксперимента, включающих отмеривание интервалов, обязательно активируется гиппокамп. На его роль в процессах памяти указывают многие исследования [7, 19 и др.]. По-видимому, активация гиппокампа является необходимым условием для запечатления в памяти определенного временного эталона. А далее, при непосредственном осуществлении деятельности отмеривания, каждая операция оценивается ретроспективно, т.е. отмериваемый интервал многократно сравнивается с неким эталоном, хранящимся в памяти. Этот этап является по сути одновременно исполнительным и контрольным. Можно предположить, что реализация данных операций требует приоритетного участия и второго, и третьего функциональных блоков мозга (по А. Р. Лурия). Данные ЭЭГ подтверждают это предположение и указывают, например, на активацию лобных отделов мозга и некоторых зон в затылочных и височных областях коры.

Другой фактор, влияющий на субъективное восприятие времени, - изменение скорости хода часов (серии 2 и 4). Фактически присутствие часов в поле восприятия означает включение своеобразной внешней регуляции. Подобный экспериментальный прием понадобился для ответа на вопрос о том, насколько оценка и отмеривание интервалов зависят от изменения режима работы тех субъективно значимых "психологических орудий", которыми человек привык пользоваться для определения времени. Результаты показывают, что оценка и отмеривание интервалов изменяются при изменении скорости часов, причем эта зависимость носит сложный, неоднозначный характер. Например, ускорение хода часов приводит к увеличению отмериваемых отрезков времени в случае заполненных интервалов. При незаполненных интервалах выбранный отрезок времени уменьшается. Это доказывает, что функциональная система психики, обеспечивающая восприятие времени в целом (и конкретно реализацию данных временных операций), является гибкой, динамичной, способной к перестройкам. То есть речь идет о феномене "когнитивного захватывания". Определенную гибкость этой функциональ-

стр. 77

ной системы, ее способность к подстраиванию под изменения внешних ритмов подтверждает и тот эффект, который наблюдается при замедлении скорости часов. Хотя при любом характере деятельности отмериваемый промежуток времени увеличивается, при заполненных интервалах увеличение менее значительно, чем при незаполненных.

Прокомментируем следующий любопытный факт: ускорение движения стрелки по циферблату компьютерных часов (и ускорение звукового сопровождения этого движения - тиканья) сильнее влияет на оценку времени, чем замедление. Этот факт свидетельствует о том, что оценка времени зависит от некоторых сенсорно-перцептивных характеристик окружающей среды, в частности их динамических параметров. Вероятно, что причин такого преимущественного влияния ускорения компьютерных часов могло быть несколько. Во-первых, ускорение часов шло в начале эксперимента, затем могла произойти постепенная адаптация к подобному ускорению. Во-вторых, ускорение компьютерных часов могло сильнее влиять на поведение испытуемых в связи с тем, что ускорить любую деятельность субъективно и объективно сложнее, чем замедлить, особенно если испытуемый выполняет несколько различных операций сразу. Такой характер деятельности требует максимума произвольности. При замедлении хода часов изменения были не столь отчетливы.

Рассмотрим мозговые структуры, которые играют приоритетную роль в обеспечении "когнитивного захватывания". Специальная обработка данных ЭЭГ показывает, что в серии 2, когда происходит ускорение или замедление хода часов, на ориентировочном этапе активируются преимущественно структуры левого полушария: различные подкорковые образования, а также некоторые отделы передней конвекситальной коры и медиальные корковые области (например, гиппокамп, парагиппокампальная и язычковая извилины). Структуры правого полушария активируются в значительно меньшей степени, причем практически не наблюдается активации передних конвекситальных зон коры, а активируются в основном подкорковые образования и лишь некоторые медиальные и конвекситальные участки задних отделов коры.

На исполнительно-контрольном этапе происходит значительное сокращение количества активированных участков (см. рис. 2). По-видимому, это означает, что на данном этапе деятельность мозга становится более селективной; здесь отмечается активация исключительно левых лобной и височной областей, а также подкорковых образований левого полушария.

В серии 4 (испытуемый просто отмеривает интервалы, а на экране идут часы) на ориентировочном этапе прослеживается сходная активация правой и левой гемисфер (корковых зон и подкорковых образований). Следует также отметить, что в этой серии общее количество активированных участков значительно меньше, чем в серии 2. По-видимому, это обусловлено тем, что в серии 4 отсутствует вербальная задача, решение которой требует активации речевых зон левого полушария, а выполняется только задача отмеривания интервалов.

На исполнительно-контрольном этапе в серии 4 активации подвержены преимущественно лобные и височные области левого полушария, а также некоторые медиальные зоны коры и подкорковых образований. Активации корковых зон правого полушария не отмечено, но проявляется активация некоторых подкорковых образований (хотя и менее выраженная, чем в левом). Здесь в целом количество активированных зон больше, чем на ориентировочном этапе. Следует также указать, что на исполнительно-контрольном этапе в серии 4 по сравнению с серией 2 значительно больше активировано правое полушарие (в серии 2 его активации вообще не отмечено). Это может означать, что в определенных заданиях на отмеривание времени (в условиях отсутствия вербальной задачи и при ускорении/замедлении хода часов), пусть даже реализуемых на произвольном уровне, обязательно возрастает функциональная активность правого полушария. Интересно, что в серии 4, где правое полушарие на всех этапах деятельности активировано больше, приспособление к изменению скорости хода часов проходит успешнее.

Представляет интерес и тот факт, что в экспериментальных сериях 2 и 4 при ускорении и замедлении хода часов (и на всех этапах деятельности) активируется левая височная область и ряд подкорковых образований левой гемисферы. Возможно, это связано с тем, что в любой деятельности (в том числе в приспособлении к ускорению и замедлению) присутствует элемент вербализации. Вероятно, испытуемый как бы "проговаривает" про себя определенные этапы деятельности, отдает себе команды и т.п. Можно также предположить, что левое полушарие, играющее ведущую роль в обеспечении протекания сукцессивных психических процессов, участвует в реализации последовательно выполняемых операций отмеривания временных интервалов. А вот эффективное приспособление к ускорению/замедлению внешних ритмов "берет на себя" правое полушарие. Специфическое участие левой и правой гемисфер в психическом отражении времени требует, по-видимому, оптимального функционирования процессов межполушарного взаимодей-

стр. 78

ствия (как на субкортикальном, так и на транскаллозальном уровне).

Наконец, в проведенном исследовании были выявлены и возрастные различия. Анализируя их, невозможно сделать вывод о том, что увеличение хронологического возраста приводит к равномерному снижению всех аспектов восприятия времени. Например, старшие по возрасту испытуемые менее точно, чем младшие, оценивают интервалы в несколько секунд между щелчками секундомера. Но они точнее оценивают продолжительность выполнения некоторых действий (письма, реципрокной координации). В компьютерном эксперименте, когда отмеривание интервалов сочетается с решением вербальных задач, результаты у старшей возрастной группы лучше, отмериваемые интервалы стабильнее и точнее соответствуют эталону. Вместе с тем испытуемые младшей по возрасту группы в компьютерном эксперименте успешнее отмеривают и оценивают незаполненные интервалы; они точнее непосредственно оценивают продолжительность обследования и текущее время. Есть и другие возрастные различия. Не претендуя на исчерпывающее объяснение подобных различий, можно выдвинуть ряд предположений. Так, молодые лучше справляются с временными операциями, преимущественно связанными с внутренними ритмами, с биологическими часами, которые в молодом возрасте, как известно, работают оптимально [2, 3, 33]. Пожилые лучше оценивают время выполнения некоторых видов деятельности - но только в тех случаях, когда ставится задача непосредственной оценки одной деятельности. Когда же необходимо оценить продолжительность обследования, включающего много разнообразных операций, занимающего много времени, опять выявляется преимущество молодых испытуемых. Возможно, это обусловлено тем, что при старении снижаются некоторые характеристики памяти и сужается объем психической деятельности [12]. Нельзя исключить, что выявленное возрастное снижение определенных аспектов психического отражения времени связано с инволюционными перестройками в функционировании подкорковых образований мозга, характерными для процессов старения [3, 12].

ВЫВОДЫ

1. Установлено наличие феномена "когнитивного захватывания", который выражается в изменении ряда параметров оценки и отмеривания времени при ускорении/замедлении скорости хода часов.

2. Показано, что особенности психического отражения времени зависят также и от других факторов, например от степени заполненности оцениваемого интервала и возраста испытуемых.

3. В исследованных задачах на восприятие времени принимает участие широкий комплекс как корковых, так и подкорковых структур; в тех задачах, где осуществляется только деятельность отмеривания интервалов, возрастает удельный вес активации подкорковых образований правого полушария.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Багрова Н. Д. Фактор времени в восприятии человеком. Л.: Наука, 1980.

2. Биологические ритмы / Под ред. Н. А. Агаджаняна: В 2 тт. М.: Мир, 1984. Т. 1.

3. Биология старения / Под ред. П. Г. Костюка, Н. П. Бехтеревой и др. Л.: Наука, 1982.

4. Вартанов А. В. Многофакторный метод разделения ЭЭГ на корковую и глубинную составляющие // Журнал высшей нервной деятельности. 2002. Т. 52. N 1. С. 111 - 118.

5. Выготский Л. С. Развитие высших психических функций. Из неопубликованных трудов. М.: АПН РСФСР, 1960.

6. Гареев Е. М. Особенности формирования субъективной оценки времени в онтогенезе человека // Вопросы психологии. 1977. N 5. С. 114 - 120.

7. Гнездицкий В. В., Коптелов Ю. М., Новожилов В. Н. Возможности трехмерной локализации источников ЭЭГ на основе модели эквивалентного диполя // Журнал высшей нервной деятельности. 1981. Т. 31. Вып. 2. С. 323 - 332.

8. Годфруа Ж. Что такое психология: В 2 тт. М.: Мир, 1992, Т. 1.

9. Карандашев В. Н. Жить без страха смерти. М.: Смысл, 1999.

10. Карпова ЕВ. Изменения субъективного времени в случаях психической патологии: Автореф. дисс.... канд. психол. наук. М.: МГУ, 1987.

11. Козлова Т. З. Переживание времени пожилыми россиянами // Психология зрелости и старения. 2000. N 1 (9). С. 66 - 76.

12. Корсакова Н. К., Московичюте Л. И. Клиническая нейропсихология. М.: Академия, 2003.

13. Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старости. М.: Академия, 2002.

14. Куликов С. Нить времен. М.: Наука, 1991.

15. Леонов А. А., Лебедев В. Н. Восприятие пространства и времени в космосе. М.: Наука, 1968.

16. Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга. М.: МГУ, 1962

17. Луцковская С. Детское время // Педология. 2000. N 3. С. 40 - 42.

18. Молчанова О. Н. Специфика Я-концепции в позднем возрасте и проблема психологического витаукта // Мир психологии. 1999. N 2. С. 133 - 141.

19. Москвин В. А., Попович В. В. Нейропсихологические аспекты исследования временной перцепции у

стр. 79

здоровых лиц // I Международная конференция памяти А. Р. Лурия: Сб. докладов / Под ред. Е. Д. Хомской, Т. В. Ахутиной. М.: Изд-во РПО, 1998. С. 160 - 166.

20. Осмина Е. В. Нейропсихологический анализ нарушений психического отражения времени при локальных поражениях мозга: Автореф. дисс.... канд. психол. наук. М.: МГУ, 1991.

21. Полюхов А. М., Войтенко В. П. К вопросу о возрастных особенностях правой и левой функциональных систем головного мозга // Функциональная асимметрия и адаптация человека: Труды НИИ психиатрии МЗ РСФСР. М., 1976. Т. 78. С. 182.

22. Прахт Н. Ю. Межполушарная асимметрия и межполушарное взаимодействие в когнитивных процессах в позднем возрасте: Автореф. дисс.... канд. психол. наук. М.: МГУ, 2001. 33 с.

23. Руководство по психиатрии / Под ред. Г. В. Морозова: В 2 тт. М.: Медицина, 1988. Т. 1.

24. Симуткин Г. Г. Искажение индивидуального времени как проявление десинхроза при сезонных аффективных расстройствах // Социальная и клиническая психиатрия. 2000. Т. 10. Вып. 3. С. 16 - 20.

25. Симухин Г. Г., Головин О. Д. Модель организации переживания и восприятия времени при аффективных расстройствах // Социальная и клиническая психиатрия. 2003. Т. 13. N 1. С. 27 - 34.

26. Соколов Е. Н. Нейронные механизмы памяти и обучения. М.: Наука, 1981.

27. Старение мозга / Под ред. В. В. Фролькиса, Л.: Наука, 1991.

28. Сурнина О. Е. Способность к различению коротких длительностей временных интервалов у детей и взрослых // Журн. высшей нервной деятельности им. И. П. Павлова. 1997. Т. 47. N 4. С. 658 - 663.

29. Сурнина О. Е., Антонова Н. В., Капусняк О. Н. Отмеривание временных интервалов людьми пожилого возраста // Физиология человека. 2003. Т. 29. N 1. С. 5 - 10.

30. Сысоева О. В., Вартанов А. В. Отражение длительности стимула в характеристиках вызванного потенциала//Психол. журн. 2003. Т. 24. N 6. С. 1 - 10.

31. Уитроу Дж. Структура и природа времени. М.: Знание, 1984.

32. Уткина Т. Е. О связи показателей альфаритма с индивидуальными особенностями отражения времени человеком // Психол. журн. 1981. Т. 2. N 4. С. 61 - 67.

33. Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. М.: Прогресс, 1978. Вып. VI. С. 88 - 135.

34. Фролькис В. В. Старение и увеличение продолжительности жизни. Л.: Наука, 1988.

35. Хомская Е. Д., Привалова Н. Н., Ениколопова Е. В. и др. Методы оценки межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия. М.: МГУ, 1995.

36. Хомская Е. Д. Нейропсихология. М.: МГУ, 1987.

37. Хронобиология и хрономедицина: руководство / Под ред. Ф. И. Комарова. М.: Медицина 1989.

38. Элькин Д. Г. Восприятие времени. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1962.

39. Sheviakova A., Palikhova T. Pacemaker activity as a frequency filter//Int. J. of Psychophysiology. 2002. V. 45. P. 14.

"COGNITIVE ENTRAINMENT" PHENOMENON IN TIME INTERVALS EVALUATION

G. V. Portnova*, E. Y. Balashova**, A. V. Vartanov***

* Student, psychology department, Moscow State University after M. V. Lomonosov

** PhD, principal research assistant, neuro-pathopsychology chair, psychology department, Moscow State University

*** PhD, senior research assistant, psychophysiology chair, psychology department, Moscow State University

"Cognitive entrainment" phenomenon the essence of which is in the dependence of time intervals perception (and evaluation) on some characteristics of activity organization by means of a clock was investigated. The influence of emptily or containtity of time intervals on accuracy of its evaluation and measuring is demonstrated. Age-related peculiarities of these phenomena are shown. Patterns of cerebral activity related with time perception problem solving are described.

Key words: mental reflection of time, cognitive entrainment, brain mechanisms, age.

стр. 80

Поиск по сайту: