Парадоксальные вмешательства, основанные на противодействии

Парадоксальное вмешательство — это такое вмешательство, которое приводит к результату, противоположному тому, какого, на первый взгляд, предполагалось добиться. Чтобы оно было успешным, семья должна отказаться выполнять указания терапевта или же, выполняя их, довести до абсурда и затем пойти на попятный. Если семья постоянно противодействует вмешательствам, основанным на согласии, можно смело предположить, что в системе существует некое скрытое взаимодействие, делающее их бесполезными, — какой-то тайный союз, соперничество или коалиция, которые семья не хочет проявить открыто или изменить. Это скрытое взаимодействие, проявляющееся в симптоме, и является мишенью системного парадокса. При выработке и применении системного парадокса используются три основных приема: переопределение, предписание и ограничение.

Цель переопределения — изменить восприятие семьей проблемы. Переопределенный симптом перестает быть чуждым элементом, лежащим вне системы, и становится существенной ее частью. Поведение, поддерживающее симптом, определяется как мотивированное благотворным стремлением сохранить стабильность семьи. Гнев определяется как забота, страдания — как самопожертвование, дистанцирование — как способ укрепить близость и т. д. Терапевт не пытается прямо изменить систему, а поддерживает ее, проявляя уважение к внутренней эмоциональной логике, которой она подчиняется.

После того как цикл взаимодействий, создающий симптом, переопределен положительно, он предписывается семье как неизбежное следствие ее собственной логики. Когда цикл, создающий симптом, воспроизводится сознательно, он теряет свою способность создавать симптом. Тайные правила игры становятся явными, и семья вынуждена брать на себя ответственность за свои действия. По словам Мишеля Фуко, семья "проводится через такое состояние, в котором оказывается в конфронтации сама с собой и вынуждена оспаривать требования, вытекающие из своих собственных истин"2.

Предписывая подобный цикл взаимодействий, терапевт должен точно знать, как соотносятся между собой симптом и система и как они активируют друг друга. Чтобы последовательно выполнять оба этих требования, он должен сдерживать любые изменения, признаки которых могут появиться в семье. Более того, если симптом представляет собой существенный элемент функционирования системы и терапевт относится к системе бережно, изменения могут лишь встревожить его. После того как семья, выполняя предписания, идет на попятный и требует изменений, терапевт регулирует их темп. Он постоянно перечисляет последствия изменений и предсказывает новые трудности, которые должны возникнуть, разъясняет, как они повлияют на систему, и с осторожностью позволяет семье изменяться, несмотря на препятствия.

Системный парадокс использован при лечении семьи Алленов, где восьмилетний мальчик Билл плохо учится в школе. Терапевт приходит к выводу, что функция этого симптома — сосредоточивать на сыне, а не на муже чувство разочарования, которое испытывает мать. Муж терпит неудачи в делах и вместо того, чтобы удвоить усилия, впадает в апатию, перекладывая на жену значительную часть финансовых тягот. Он дает понять, что окончательно падет духом, если открыто признает проблему, и мать оберегает его. Всякий раз, когда ее начинает злить отсутствие честолюбия у мужа, она принимается пилить сына, требуя, чтобы он взялся за ум и стал человеком: делал уроки, учился играть на скрипке или прибрал у себя в комнате. Это кончается ссорой между матерью и Биллом, и тогда отец уединяется у себя в комнате и смотрит телевизор. Оба родителя отрицают существование проблемы в их браке, при этом жена заявляет: "Мой муж не любит ссориться, и я с этим примирилась".

Терапевт говорит матери, что она должна по-прежнему демонстрировать свое разочарование поведением Билла, потому что иначе она может начать выражать недовольство своим мужем. Это было бы рискованно, потому что муж может впасть в депрессию, а так как Билл моложе отца и более стоек, ему будет легче перенести материнское недовольство. Биллу терапевт советует по-прежнему оберегать отца, поддерживая сосредоточенность материнского разочарования на себе, а отца хвалит за сотрудничество. Мать немедленно идет на попятный: "Вы предлагаете мне ссориться с восьмилетним сыном вместо мужа, взрослого человека? Почему это я должна обижать сына, чтобы поберечь отца?", — и таким образом формулирует свои затруднения. Муж поддерживает терапевта, говоря, что, по его мнению, это хорошее предложение, "потому что Биллу это нипочем. Он все быстро забывает, и у него не появляется депрессия, как у меня. Кроме того, мы не можем знать наверняка, обижает ли это его вообще". Мать возмущена тем, что муж одобряет предложение терапевта, и вступает с ним в ссору. Конфликт перефокусируется на родителей, и Билл оказывается избавленным от своего промежуточного положения. Определив их систему и дав точные, но неприемлемые указания, терапевт добился того, что для них становится невозможно продолжать ее поддерживать.

При выполнении этих процедур можно допустить несколько ошибок. Самая распространенная — просто предписать проявление симптома, не связав его с системой: "Билл, ты должен продолжать отставать в школе и разочаровывать мать". Здесь не хватает терапевтического воздействия, основанного на переопределении симптома как служащего целям системы, на установлении между тем и другим позитивной связи и на предписывании того и другого одновременно.

Другая распространенная ошибка — просто предписать сохранение системы, например: "Билл, ты должен продолжать отставать в школе и разочаровывать мать; мать, вы должны продолжать ссориться с Билли; отец, вы должны продолжать держаться в стороне". И здесь система не увязана своим определением с симптомом в замкнутый круг.

Поиск по сайту: