Выделение спонтанного взаимодействия

Семья Хэнсонов состоит из отца с матерью, Алана, девятнадцати лет, который провел шесть месяцев на излечении в психиатрической больнице, Кейти, семнадцати лет, очень близкой с Аланом, Пег, двадцати одного года, играющей роль ребенка-родителя, и Пита, двенадцати лет. Приводимый эпизод происходит в первые пять минут сеанса. Минухин, также выступающий в роли консультанта, только что представлен семье.

Минухин: Кейти, у тебя есть мальчик?

Кейти: Да.

Минухин: Алан, а у тебя есть девочка?

Алан: Нет.

Минухин: Кейти, ты с ним давно гуляешь?

Кейти: Полтора года уже.

Минухин: Ну и ну. Значит, рано начала. Алан, а ты с ее мальчиком дружишь?

Алан: Да.

Кейти: Они не дружили, когда я с ним познакомилась. Я с ним познакомилась не потому, что он был друг Алана.

Минухин: Но сейчас, Алан, он твой друг. Как его зовут?

Алан: Дик.

Минухин: А сколько ему лет?

Кейти: Девятнадцать…

Алан (отвечает одновременно с ней): Не знаю. Девятнадцать?

Минухин: Ты ему помогла, Кейти. Я спросил Алана, сколько лет Дику, и пока он думал, ты сказала: "Девятнадцать". Алан, она не стала ждать, когда ты ее спросишь. Она сказала сама. Она часто так делает?

Алан: Да.

Минухин: Опережает тебя?

Алан: Да.

Минухин: Значит, она служит тебе памятью.

Алан: Должно быть, так.

Минухин: А кто еще в вашей семье делает, как Кейти? Я только что видел вашу мать с Питом в коридоре. Пит хотел пойти в туалет, и ваша мать чуть ли не вошла туда вместе с ним, словно он сам не может найти мужской туалет. Ты это заметил, Пит? Ты заметил, что она чуть ли не вошла туда вместе с тобой?

Терапевт заметил, что Кейти сначала дополнила слова Алана, а затем предугадала и опередила его ответ на вопрос о возрасте Дика. Добавив к этому изоморфное взаимодействие, которое он наблюдал между матерью и Питом, терапевт определяет все эти взаимодействия как семейный стереотип, мешающий индивидуальным проявлениям членов семьи.

И вновь скорость, с которой терапевт интерпретирует столь скудные данные, может заставить усомниться в надежности его интерпретации. Кроме того, выделение дисфункционального взаимодействия на таком раннем этапе контакта с семьей действительно может вывести ее из равновесия. Однако вмешательство терапевта было мягким, поддерживающим, шутливым и косвенным, что позволило ему присоединиться к семье одновременно с выделением дисфункционального стереотипа.

Подметив навязчивый характер взаимодействий в этой семье и предположив, что это и есть главная ее проблема, терапевт продолжает подчеркивать такие взаимодействия. Следующий эпизод происходит пятнадцать минут спустя. Терапевт предлагает Алану поменяться местами с матерью, чтобы он мог сесть рядом с отцом и обсудить одну проблему. Алан пересаживается, а потом снова прицепляет к лацкану микрофон. Его отец протягивает руку, берет провод, зацепившийся за стул, и перекладывает его, чтобы Алану было удобнее.

Минухин: Я хочу показать тебе кое-что, Алан. (Встает, становится перед отцом и сыном, берет провод и повторяет действия отца.) Твой отец взял провод и поправил его. Почему он это сделал? Что он сделал?

Алан: Не знаю. Хотел поправить, наверно.

Минухин: У тебя две руки?

Алан: Да.

Минухин (беря Алана за руку): На конце этой руки есть кисть. Ты мог бы сделать вот так? (Переносит провод из первоначального положения на то место, куда положил его отец.)

Алан: Да.

Минухин: Я полагаю, что в девятнадцать лет ты способен это сделать.

Алан: Да.

Минухин: А почему он это сделал? Разве не странно, что он это сделал, как будто у тебя нет рук?

Алан: Ну, он часто так делает.

Минухин: Как ты думаешь, сколько, по его мнению, тебе лет? Три, семь, двенадцать?

Алан: Двенадцать.

Минухин: Значит, получается, что ты немного младше Пита. Ты можешь помочь отцу? Можешь помочь ему измениться — чтобы он позволил тебе пользоваться твоими собственными руками?

Алан: Я не знаю, как.

Минухин: Ну, если ты не поможешь ему измениться, ты не сможешь пользоваться собственными руками. Ты всегда будешь безрукий — у тебя всегда будут обе левые руки, ты всегда будешь неспособным, потому что он все делает за тебя. Он тебя парализует. Поговори с ним об этом, потому что, я считаю, это очень опасно — то, что твой отец только что сделал.

Терапевт раздувает пустячный эпизод в драматическое событие. Автоматический жест помощи со стороны отца представлен как спонтанная инсценировка дисфункционального взаимодействия, которое рассматривается как изоморфное с предшествующими. Такое оформление спонтанного, незаметного события обычно придает ему первостепенное значение: члены семьи поражены, когда их внимание привлечено к тому факту, что они действуют неразумно и часто вразрез с собственными желаниями. В этом эпизоде терапевт усиливает интенсивность вмешательства, стоя рядом с дисфункциональной диадой, оказывая покровительство Алану и прибегая к целой серии конкретных метафор, касающихся проявления индивидуальности и преодоления трудностей. В завершение этого маневра он предлагает инсценировать такое изменение во взаимодействии отец-сын, при котором Алан, вечно находящийся в положении неспособного, становится помощником отца.

Теперь терапевт начинает инсценировать возможные в этой семье альтернативы. В первый раз установленные в ней правила берут верх.

Алан: Ну, по-моему, я знаю, что он хотел сказать, что вроде бы иногда…

Отец: Я тоже знаю, что он хотел сказать, Алан, и это правда.

Алан (матери): Он делает все за меня.

Минухин: Не останавливайся на этом, Алан. Я полагаю, что твоему отцу нужна помощь, и не думаю, чтобы кто-нибудь мог помочь ему в этом лучше, чем ты.

Алан: Я не знаю, что сказать.

Минухин (Алану): Понимаешь, я посторонний человек и не могу помочь, потому что не знаю вас. Если тебе нужна какая-то помощь, ты можешь попросить кого-нибудь из вашей семьи быть с тобой заодно, но если ты сможешь без этого обойтись, я хотел бы, чтобы ты сначала попробовал сам.

Отец: Хочешь, Пег тебе поможет?

Минухин (отцу). Почему вы делаете выбор за него? Вы только что снова сделали в точности то же самое. Видишь, Алан, ему обязательно надо помогать тебе, он просто не может ничего с собой поделать. А теперь я хочу, чтобы ты подумал: действительно ли ты хочешь, чтобы тебе помогла Пег, или кто-нибудь еще, или чтобы никто тебе не помогал?

Отец и сын побуждают друг друга действовать взаимодополняющим образом: нерешительность Алана вызывает у отца стремление помочь, имеющее характер навязчивого управления, а готовность отца прийти на помощь поддерживает беспомощность сына. Тем самым сохраняется дисфункциональность взаимодействия. Теперь терапевт располагает информацией о степени жесткости этой подсистемы. Он чувствует, что на этом этапе одного его участия недостаточно, чтобы предложить альтернативы. Он должен изменить стратегию или привлечь подкрепление. Он может сделать так, чтобы к дисфункциональной диаде присоединились один или несколько членов семьи; может сохранить ту же структуру, но исследовать ее вместе с другими членами семьи; или же может переключить внимание на какой-то другой аспект динамики этой семьи и вернуться к той же проблеме позже, на такой стадии, когда будет занимать более влиятельное положение внутри системы.

Не все семьи сразу и с такой готовностью демонстрируют свои обычные взаимодействия. Чтобы дело пошло, терапевт может оказаться вынужден взять на себя руководящую роль, задавать вопросы и подключать тех или иных членов семьи. В некоторых случаях члены семьи могут проявлять сдержанность, стараясь сохранить лицо. Однако, поскольку здесь присутствует терапевт и все взаимодействия происходят с его участием, он может усилить напряженность, выделяя определенные моменты взаимодействия или предлагая продолжать инсценировку по тому же или по какому-нибудь необычному пути. Терапевт может определять параметры не только существующей проблемы, но и доступных альтернатив, прощупывая систему на гибкость и собирая предсказательную информацию о возможностях иных способов функционирования семьи.

Некоторые семьи довольно легко вызвать на первые две фигуры танца-инсценировки, однако побудить их членов взаимодействовать необычным способом оказывается трудно, потому что эта фигура требует активного участия терапевта, действующего заодно с одним из членов семьи и стремящегося определить, какие альтернативы возможны для этой подсистемы.

Семья Грегори состоит из двадцатипятилетней матери и ее пятилетней дочери Патрис. Как и в семье Кьюнов, мать не может справиться с дочерью, но она к тому же еще и боится, что, рассердившись, побьет ее. Через пятнадцать минут после начала второго сеанса девочка не отходит от матери и не реагирует на ее многократные просьбы сидеть тихо.

Минухин (матери): Мне кажется, Патрис умеет заставлять вас плясать под свою дудку. (Патрис встает и начинает ходить по комнате.) Скажите ей, чтобы оставалась там, потому что я хочу поговорить с вами.

Терапевт создает сценарий, по которому управляющее воздействие оказывается неизбежным. В качестве контекста, в котором члены семьи будут вынуждены разыграть свои взаимодействия, он может использовать любую простую ситуацию, подобную этой. Самый простой способ — заставить родителей попросить своих маленьких детей не делать того, что они делают, или сделать что-то другое.

Мать (негромко): Патрис, Патрис, пойди сюда и сядь. (Повторяет громче, потому что Патрис никак не реагирует.) Патрис, пойди сюда и сядь!

Минухин: Этот ваш тон мне нравится. Вот так и надо. (Патрис подходит и прижимается к матери.) Видите, что она сейчас делает? Она прекрасно вас знает и заставляет вас плясать под свою дудку.

Мать: Сядь, Патрис.

Минухин: Патрис полностью вами управляет!

Терапевт, ранее объединившийся с матерью и образовавший с ней союз взрослых, теперь предлагает матери взять на себя ведущую роль.

Минухин (вставая): Миссис Грегори, вы можете встать? Пусть Патрис встанет рядом с вами. Посмотрите, Патрис намного меньше вас. Вы можете взять ее на руки? (Мать берет Патрис на руки.) И вы сильнее ее. (Обращается к Патрис.) Возьми меня за руку, покрепче. Давай посмотрим, сильная ли ты. Крепче. (Матери.) Вы можете сделать то же самое? Вы безусловно сильнее.

Терапевт прибегает к нескольким простым действиям, имеющим целью подчеркнуть различие в силе и в функциях между матерью и ребенком. Он рассчитывает, что эти действия нарушат равновесие системы, заставив мать объединиться с терапевтом и дистанцироваться от маленькой дочери.

Минухин: Так как же получается, что она вами управляет? (Патрис опять прижимается к матери и не отходит от нее.)

Мать: Перестань! (Никакой реакции.) Перестань! (Высвобождается из объятий Патрис и велит ей сесть на стул. Патрис подчиняется.)

Минухин: Ей нужно слышать тот ваш голос. Он ей необходим. Вы боитесь говорить строгим голосом, но это правильный голос. Временами он тихий и ласковый, а временами строгий, и ей нужно слышать и тот, и другой. Это она должна плясать под вашу музыку.

Мать разыгрывает эффективное управление в контексте, где терапевт поддерживает ее и ставит дочь на место. Этот маневр неприятен многим терапевтам, в том числе и проводившему данный сеанс. Однако он необходим, чтобы создать нужную дистанцию между чрезмерно сосредоточенными друг на друге членами этой диады, избежать опасности физического насилия над ребенком и помочь Патрис выработать самостоятельность, даже если для этого потребуются действия, не доставляющие терапевту эстетического удовольствия.

Поведение терапевта в ходе этого взаимодействия совсем иное, чем при работе с семьей Кьюнов. Там его участие минимально, что облегчает разыгрывание функционального взаимодействия между матерью и дочерью. А в семье Грегори мать, чтобы разыграть альтернативное взаимодействие, нуждается в участии терапевта как активного члена терапевтической системы.

Поиск по сайту: