Эпоха кыргызского великодержавия

Период IX – X вв. н.э. занимает особое место в истории енисейских кыргызов. Крупный российский востоковед, академик В.В. Бартольд справедливо назвал данную эпоху «кыргызским великодержавием». Этот период был подлинно звездным часом кыргызской истории. В результате продолжительной победоносной войны кыргызы смогли разгромить своих южных врагов, уйгуров, подчинить другие кочевые племена Центральной Азии и создать могущественную кочевую державу – Кыргызский каганат. Это - время расцвета кыргызской культуры, границы которой расширились от Ангары на севере до пустыни Гоби на юге, и от Тянь-Шаня на западе до хребта Большой Хинган на востоке. Эпоха «кыргызского великодержавия» была временем наивысших успехов кыргызского государства в военном деле и внешней политике. Кыргызские каганы смогли объединить под своей властью племена тюркоязычных номадов Центрально-Азиатского региона и установить дружественные и равноправные отношения с китайской империей Тан.

Во времена кыргызского великодержавия впервые главенствующее положение в степях Центральной Азии занял кочевой народ из далекой северной периферии - Минусинской котло­вины. События этого времени рассеяли уйгуров по азиатским степным про­сторам от Забайкалья до Восточного Туркестана, открыли путь кыргызам на Тянь-Шань.

Возвышение кыргызского государства произошло в начале IX в. н.э., в период ослабления и междоусобиц в Уйгурском каганате. В 820 г. кыргызский правитель Ажо объявил себя каганом, свою мать, тюргешскую принцессу, вдовствующей ханьшею, а свою жену, дочь карлукского ябгу – ханьшею. [Бичурин. 1950. с. 355] Война была тщательно подготовлена. В кыргызском государстве была сформирована централизованная военно-административная система, при которой весь народ был разделен на военные отряды, насчитывающие по тысяче бойцов.

Создание этой систе­мы способствовал укреплению военной мощи. В ходе войны были укреплены тылы государства путем расширения восточных, северных и западных гра­ниц. Были подчинены воинственные племена бома - страны Пестрых Коней, жившие севернее Кыргызского государства. На востоке в пределы кыргызских владений вошла долина р. Кан, на севере Ачинско-Мариинская лесостепь и долина Енисея вплоть до устья Ан­гары. В этих районах обнаружены кыргызские памятники IX-X вв. н.э. На западе и северо-западе в орбиту кыргызского влияния вошли Северный Ал­тай, Притомье и лесостепное Приобье. В этих районах распространяются памятники с элементами кыргызской куль­туры. Политическое и экономическое могущество способствовало демогра­фическому росту в кыргызском государстве, численность которого, исходя из наличия боевого состава армии, достигала до миллиона человек.

Кыргызы были хорошо осведомлены о междоусобицах в Уйгурском каганате и объявили о войне во время ослабления уйгуров. Одновременно с кыргызами в войну с уйгурами выступили тибетцы. Вероятно, их действия были согласованными, поскольку кыргызы могли совершать посольства в Тибет через земли дружественного карлукского государства. Тибетцы поддерживали связи с кыр­гызами. «Сие государство было всегда в дружеских связях с Даши, Туфанию и Гэлолу, но туфаньцы при сообщении с Хягасом боялись грабежей со сто­роны хойху; почему брали провожатых из Гэлолу». [Бичурин. 1950. С. 355]

Кыргызско-уйгурская война затянулась на долгие 20 лет. Военные действия происходили на территории Северо-Западной Монголии. Постепенно военное счастье стало склоняться на сторону кыргызов. На гребне своих военных успехов кыргызский каган направил своему противнику, уйгурскому правителю, послание, в котором вызвал его на решительное сражение и предупреждал, что очень скоро захватит уйгурскую «золотую орду», поставит перед нею своего коня и водрузит победное знамя. По сведениям китайских источников, знамя – символ каганской власти - было «водружено» в ставке кыргызского кагана, перед его шатром. Ажо установил для знамен «один штандарт, низ его весь красный». Эта ставка находилась у «Черных гор» в Минусинской котловине и была обнесена оборонительной стеной.

Военные неудачи обострили борьбу за престол в Уйгурском каганате. Ее усугубил падеж скота и эпидемия среди населения. Одним из проявлений упадка Уйгурского каганата было ослабление цен­тральной власти вследствие борьбы придворных группировок, дворцовых переворотов и заговоров. С конца VIII века борьбу за престол вели род яглакар и племя эдизов. За 30 лет, предшествовавших войне с кыргызами, на пре­столе сменились шесть каганов, а в годы войны - еще шесть.

Власть в государстве захватил первый министр Гюйлофу, который возвел на престол малолетнего кагана Кэси Торэ и управлял от его имени. Соперник правителя, полководец Гюйлу Мохэ, командовавший уйгурской армией, восстал против него и перешел на сторону кыргызов. Войско кыргызского кагана и перешедших на его сторону восставших двинулось на уйгурскую столицу. Гюйлу Мохэ «соединившись с хагасами, со 100 000 конницей напал на хойхусский город, убил хана, казнил Гюйлофу и сжег его стойбища». [Бичурин. 1850. с. 334.] В решающем сражении под Орду-Балыком уйгуры были разгромлены, каган погиб, первый министр схвачен и казнен. Уйгурские воины в панике бежали с поля боя. Кыргызы на плечах бегущих ворвались в уйгурскую столицу. В результате победы кыргызам досталась богатая добыча. Была взята в плен жена уйгурского кагана, китайская принцесса Тайхэ Гунчжу. Уйгуры и другие телесские племена, не желавшие подчиниться кыргызскому кагану, бежали с территории каганата в разных направлениях, в Маньчжурию, в Восточный Туркестан, в долину р. Эдзин-гол и на р. Иртыш. Значительная часть уйгуров переселилась к границам империи Тан, рассчитывая на помощь китайцев. Они провозгласили каганом тегина У-цзе из рода яглакар и укрепились в горах на границе с Китаем в районе Ордоса. Кыргызский каган счел, что разгром уйгуров завершен. Он перенес свою ставку на территорию Северо-Западной Монголии, на южную сторону гор Лао-Шань. «Лао-шань еще называется Ду-мань; они лежат в 15 днях конной езды от прежнего хойхуского стойбища» - уточняли танские хроники. [Бичурин. 1950. с. 356] По всей видимости, кыргызский правитель установил свою орду с южной стороны Танну-Ола, возможно, у озера Кыргыз-нур.

Каган попытался установить дипломатические отношения с империей Тан. Захваченную в плен жену уйгурского кагана, китайскую принцессу Тайхэ Гунчжу, дочь императора Сянь-Цзуна из династии Тан, он отправил на родину в 841 году в сопровождении военного эскорта во главе с генералом Дулюй Шихэ. Принцесса стала в этот момент важным объек­том дипломатической и военной борьбы. Конкретным поводом для визита и отправки на родину китайской принцессы послужила победа над уйгурами и отдаленное родство с династией Тан, поскольку каганский род кыргызов вел свое происхождение от ханьского полководца Ли Лина, попавшего в плен к хуннам в I в. до н.э. Однако это посольство было перехвачено и перебито уйгурами, а принцессу Тайхэ объявил своей женой уйгурский каган У-цзе. С ее помощью он надеялся получить помощь от китайского императора и восстановить уйгурский каганат.

Кыргызам уже в 842 году подчинялась большая часть районов Восточного Туркестана, а также татары, обитавшие в Восточ­ной Монголии и к югу от пустыни Гоби. В сочинении Ал-Истахри, написанном в 930 – 933 гг. сообщается: «что касается хырхызов, то место их (расселения) – между гузами и кимаками, океаном и землями хазраджей. И земля Тибет расположена между хырхызами и страною чин (т.е. Китаем – В.Б.)». [Материалы. 2002. с. 30]

Ко времени кыргызского великодержавия относится уникальный кыргызский документ, известный как Суджинская надпись. Она была обнаружена Рамстедтом в 1900 г. на территории Монголии. Согласно чтению тюрколога С.Г. Кляшторного в ней говорится: «Я изгнал Яглакарских ханов из Уйгурской страны. Я сын кыргызский. Я Бойла Кутлуг Ярган. Я – приказной (буюрук) правителя Кутлуг Бага Таркана.

Молва обо мне достигла (стран) Восхода и Заката. Я был богат: у меня было десять аилов, мои кони неисчислимы. Я имел семь младших братьев, троих сыновей, троих дочерей.

Своих сыновей я женил, своих дочерей выдал замуж без выкупа. Своему наставнику (в вере) я дал сто гнедых коней. Я увидел детей моих детей и сыновей. Теперь я умер, и (их) покинул! Сыновья мои! Будьте среди людей подобно моему наставнику! Служите хану! Будьте мужественны!

Мой старший сын неожиданно ушел. Его я не увидел (перед смертью). Мой сын, мой лев!». [Кляшторный. 1991. с. 57-59.]

Суджинская надпись, как считает С. Кляшторный, является уникальным памятником эпохи расширения власти кыргызов на большую часть Центральной Азии. Она свидетельствует о новом имперском устройстве кыргызского государства и его стремлении к новой политике в области имперской идеологии. Памятник отражает события связанные с разгромом уйгуров и созданием каганата. Герой Бойла Кутлуг Ярган являлся участником похода на уйгуров и разгрома династии яглакар.

Хотя уйгурская опасность была, казалось бы, для империи Тан устране­на, там, видимо, продолжали опасаться уйгуров и заинтересовались возмож­ностью союза с кыргызами. В марте 843 г. в Китай прибыл кыргызский по­сланник Чжуву Хэсо с письмом от кыргызского кагана. Импе­ратор Вуцзун, «вступивший на престол в 841 году, крайне обрадовался, и посланника, приехавшего с данью из столь далекой страны, поставил выше посланника королевства Бохай». [Бичурин. 1950. с. 356] В ответном письме кагану император Вуцзун выразил удовлетворение по поводу разгрома уйгуров кыргызами. «(Вы) накопили силы за многие годы, воспользовались (неблагоприятным для уйгуров) случаем и подня­лись, быстро получили удовлетворение за обиду и раскрыли (нам) сокровенные мысли. Поскольку (теперь) лагерь уйгуров покорен, горы и реки между нашими государствами больше не разделяют (нас). Коль скоро (мы) являемся соседями, то будем (надеяться) на получение дани и посланий». В том же письме император провоцирует кыргызского кагана на полное истребление уйгуров: «Но (мы) все же боимся, что бежавшие снова принесут зло, захотят напасть на вашу границу и снова отомстить. Вы тоже должны серьезно под­готовиться, искусно составить хитроумный план и совместными усилиями напасть (на уйгуров) и уничтожить, вырвать их с корнем, чтобы не вызывать последующих бедствий». [Материалы. 2003. с. 22.] В апреле 843 г. на Енисей был отправ­лен китайский посланник Чжао Фань с письмом к кыргызскому кагану. В нем говорилось: «Я прочитал грамоту и узнал, что хан родился в селении под созвездием Большой Медведицы (т.е. на севере), жил в холодных степях. (Ваша) мудрость и планы выдающиеся, таланты и стремления полны блеска. (Ваша) мощь потрясает северные страны, слава достигла Северных ворот (китайской столицы)». После этих льстивых слов шли жалобы на уйгу­ров и призывы уничтожить их. «Уйгуры... бесчинствуют жестоко, зверски обращаются со всеми (нашими) вассальными племенами. (Я) узнал, что Вы из поколения в поколение (с нами) враждуете. Если можно отомстить, унич­тожьте их государство и города и станьте государем, прогоните их старейшин в самую далекую пустыню.

У уйгуров осталось войска неполная тысяча человек. (Они) разбежа­лись по горам и долинам. … Коль скоро Вы, хан, питаете (к ним) ненависть, необходимо полностью уничтожить варваров. Если оставить пепел, то не­пременно возникнут последующие бедствия». [ Материалы. 2003. с. 23-25] По приезде в июне 843 г. кыр­гызского посланника Бань Ухэ кагану было отправлено новое письмо, в котором указывалось местопребывание уйгуров. Начиналось оно, как обычно, восхвалением. «Хан обладает блестящими способностями, от рождения знает героические планы. Когда вырос, прославился силой, и нако­нец, установил мир в северных странах, смел с лица уйгурские жилища». Далее шли призывы к окончательному уничтожению уйгуров во всех райо­нах их обитания. «Сейчас уйгурские племена еще не полностью истреблены, живут между туфанями и китайцами. Даже хэйчецзы издавна боятся их силы». [Материалы. 2003. с. 26-27] Речь идет об уйгурах Турфана, Ганьчжоу, Хэлочуани и юго-западного Хингана. Эти настой­чивые призывы возымели действие, и кыргызский каган выразил согласие выступить против уйгуров, о чем свидетельствует «письмо к сяцзясам», от­правленное в августе 843 г. Танский двор стремился использовать военную мощь кыргызов не только против уйгуров, но и против племени хэйчецзы. В то же время китайцы опасались близкого соседства кыргызов, надеясь на то, что они останутся на местах «прежнего местожительства».

Новое кыргызское посольство во главе с Дидэ Исынаньчжу (Тутук Ынанчи), прибывшее в апреле 844 г., получило предложение о совместных действиях против уйгуров в Маньчжурии. Однако кыргызы из ряда заманчи­вых предложений выбрали наиболее подходящее и нанесли повторный удар по хэлочуаньским уйгурам, вынудив их временно покинуть район реки Эдзин-гол. В 846 году погиб каган У-цзе. По одной версии, его убили люди племени хэйчецзы, подкупленные уйгурским вождем-изменником, Ли-Хун-Шунем (Аявиром), по другой - У-цзе «покорился в округе Ючжоу. Оставши­еся бродили в степи, голодали и замерзали. По принуждению уйгурского министра Мэйцюаньчжэ Инанч уйгуры убили У-цзе в горах Цзиньшань». [Малявкин. 1975. с. 77]

В 847 году умер кыргызский каган, получивший от танского императора титул Цзун-ин Хюн-Ву Чен-мин-хан. Новый каган был удостоен титула Ин-ву Чен-мин-хан. Между империей Тан и Кыргызским каганатом устанавливаются постоянные посольские связи. По совету китайцев кыргызское войско во главе с полководцем Або совершило поход на племя шивэй в Маньчжурии, у которого оставались уйгуры, и захватило их. Кыргызский генерал «нанес сильное по­ражение народу шивэй, затем собрал всех уйгуров, находившихся у шивэй, и вернул их на север от Гоби». [Малявкин. 1974. с. 30] Очевидно, Або с 70 тысячным войском был послан кыргыз­ским каганом в помощь Танскому правительству для совместных действий против уйгуров. Кыргызы, совершая далекие походы, надеялись под­чинить уйгуров и установить отношения «мира и родства» с империей Тан. Однако китайцы, поощряя вражду кыргызов к уйгурам, опасались их дей­ствительного усиления. «Хойху давались грамоты во время их могущества, к счастью, они теперь упали, для устранения будущих беспокойств не для чего усиливать хягасов» - считали советники китайского императора. [Бичурин. 1950. С. 357] Императорский двор, выдавая «почетные титулы», надеялся заставить кыргызов признать себя вассалами, а когда это не удалось, стал свертывать отношения, беспокоясь, что они станут «требовать подар­ков» вроде 20 тыс. кусков шелка, которые ежегодно выдавались уйгурам.

В 843 г. кыргызские войска захватили в Восточном Туркестане города Бешбалык и Куча. В последующие десятилетия, во второй половине IX в. кыргызы совершили несколько походов, заняли города Аксу и Пенчул и дошли до Кашгара. В этой вой­не потенциальными союзниками кыргызов были тибетцы, также воевавшие с уйгурами.

После смерти кыргызского кагана, носившего титул Инву Ченмин-хан, в 866 г. китайский император Ицзун (860 – 694 гг. н.э.) преподнес в виде погребального дара набор мраморных табличек, на которых были описаны заслуги этого кагана, который считался родственником династии Тан.

Кыргызы продолжали поддерживать отношения с империей Тан. В 860-873 годы кыргызские посольства трижды приезжали к императорскому двору. Танские власти, видя усиление кыргызов, пытались вести двойную игру. Еще в ходе борьбы с У-цзе при дворе высказывались соображения, что «нам нужно теперь иметь дружеские связи с У-цзе ханом». Что касается кыргызских каганов, то, по-видимому, они не пытались удержать под своей властью все земли, куда совершали походы.

Однако «Хягас не мог совершенно покорить хойху» - отмечали китайские летописи. [Бичурин. 1950. С. 357]. Уйгурское турфанское княжество сумело выстоять в этой борьбе. В начале X века возникло уйгурское ганьчжоуское княжество. В 908 и 918 гг. они присылали послов ко двору киданьского императора, захватившего территорию восточной Монголии. Киданьский император Елюй Амбагянь в 916 и 924 годы совер­шил два похода в Центральную Азию, где уже не встретил войска бывших властителей Центральной Азии. Вероятно, истощенные многолетней войной кыргызы не смогли оказать активного сопротивления киданям. По сообщению хивинского историка Абул-Гази, «многие семейства кара-хатайские» (т.е.кидани) уйдя из своей страны, «перешли в земли киргизские». [Абул-Гази. 1854. с. 46] По всей видимости, 924 год надо признать завершающей датой «кыргызского великодержавия» в Центральной Азии, где до сих пор монголоязычные народы по последнему тюркскому народу, владевшему этой страной называют древние погребения «хиргисур» (т.е. кыргызские могилы»), а каменные изваяния «хиргис чулун» (т.е. кыргызские камни).

В 30-е годы X в. западная граница государства киданей (кара-кытаев) простерлась до Саяно-Алтая. Кыргызы обменивались с ними посольскими связями. Ко двору императо­ров Ляо «хягасы постоянно присылали посланников и дань». Например, в 976 г. к импера­торскому двору прибыло кыргызское посольство с подарками. [Кюнер. 1951. с. 12.] При «ляоском Тайцзуне западная граница руководила приходом к просвещению людей го­сударства Хягасы». Ляо принимала кыргызов, «стремившихся к просвещению». Влияние киданей в кыргызских землях, по-видимому, было ощутимым в X веке н.э. Ряд ученых усматривает следы киданьского влияния в материальной и духовной культуре енисейских кыргызов.

Кидани разделили единый кыргызский этнический массив надвое. Часть кыр­гызов сохранила за собой Саяно-Алтай и северо-западную Монголию. Другая часть кыргызов в начале II тыс. н.э., оттесненная монголоязычными племeнами, стала обитать в Восточном Турке­стане. В начале X века эта группа кыргызов была отрезана от Монголии в результате киданьского завоевания.

Часть кыргызов осталась на территории Восточного Туркестана. В мусуль­манских источниках X века их земли помещаются в соседстве с токуз-гузами (уйгурами), карлуками, чигилями. В дальней­шем обе группы кыргызов развивались обособленно друг от друга.

В эпоху «кыргызского великодержавия» памятники кыргызской культуры получили распространение во всей Центральной Азии. Кыргызские каганы поощряли градостроительство, развитие земледелия, ремесел и торговли в своем государстве, пытались ввести денежное обращение. Возросла политическая роль Кыргызского каганата в масштабах Центрально-Азиатского региона. Существенно расширились торговые и культурные связи кыргызского государства со странами Средней Азии, Ираном, Тибетом, Китаем. Кыргызская знать проявляла интерес к мировым прозелитарным религиям, манихейству и буддизму, стремясь найти общую, объединяющую все народы каганата, идеологию.

Однако, длительная война привела к большой убыли и распылению кыргызского населения на огромной территории Кыргызского каганата. Это подорвало военные силы и возможности кыргызов удержать под своей властью все завоеванные многочисленные племена, относящиеся к разным культурно-хозяйственным типам. Ослабление военной мощи кыргызов стало главной причиной завершения периода «кыргызского великодержавия». Кыргызы не смогли противостоять усилившейся Киданьской империи, подчинившей в X в. Центральную Азию.

Эволюция кыргызской культуры в периоды раннего и развитого средне­вековья является своеобразным эталоном для изучения других кочевничес­ких культур Центральноазиатского очага цивилизации. Благодаря своему уни­кальному географическому положению Кыргызское государство на Енисее было на протяжении долгих веков ключевым пунктом торговых и культурных связей, фактором передачи культурных достижений из центров оседло-зем­ледельческих регионов в кочевой мир Северной Азии кочевого мира, а в период «кыргызского великодержавия» объединило скотоводческие племе­на Северной и Центральной Азии в единый каганат и стало центром кочевой цивилизации. В этот период кыргызские правители умели не только побеж­дать врагов на поле боя и умело вести дипломатические дела, но и пытались строить города, развивать земледелие, вводить денежное обращение, прояв­ляли интерес к мировым прозелитарным религиям.

«Звездный час кыргызской истории» - период великодер­жавия - по историческим данным был сравнительно недолгим, он продол­жался около 80 лет. Захватив огромные пространства степной Азии, кыргызы не смогли удержать их под своим господством, объединить все кочевые пле­мена, закрепить военные и политические достижения. После распада каганата кыргызский этнос оказался разделенным надвое вторжением киданей. Часть кыргызов осталась в Восточном Туркестане и в дальнейшем составила осно­ву современного кыргызского народа на Тянь-Шане.

Вопрос 22

IY. ГЛ.3. КЫРГЫЗЫ В СОСТАВЕ МОНГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ

(1207 – 1368 гг.)

3.1. КЫРГЫЗЫ НАКАНУНЕ ХIII В. Н.Э.

События начала II тыс. н.э. на землях, населенных енисейскими кыргызами,

очень фрагментарно отражены в письменных источниках. В этот период они

были отрезаны от культурных центров, имевших развитую письменную тра-

дицию. Согласно сведениям Махмуда Кашгарского (1072-1089 гг.), кыргызы

были самым восточным племенем тюрков и граничили с Китаем. Рядом с

ними по их южным границам располагались монголоязычные племена кара-

китаев, найманов, ойратов.

По всей видимости, после Х в. кыргызский правитель перенес свою ставку

из долины Абакана на север в междуречье Июсов. Персидский автор Х1 в.

сообщал: «От Кёгмена [т.е. Западных Саян – В.Б.] до киргизского стана семь

дней пути; дорога идет по степи и лугам, мимо приятных источников и

сплетенных между собой деревьев, так что враг не может проникнуть туда;

вся дорога подобна саду, до самого стана киргизов. Здесь военный лагерь

киргизского хакана, главное и лучшее место (в стране); туда ведут три

дороги, по которым можно идти; кроме них, доступ отовсюду прегражден

высокими горами и сплетенными между собою деревьями». [Бартольд. 1973.

с. 47.] Вместе с переносом политического центра государства изменилось

расселение кыргызских кочевников. Если в IX-X вв. н.э. основная масса

кыргызских памятников сосредоточена в Туве, относительно немного их

известно в Минусинской котловине, единичные памятники - в Забайкалье,

Монголии, на Алтае, в Западной Сибири, в таежной зоне средней Сибири, то

в XI-XII веках большинство памятников кыргызской культуры - курганов

типа «хыргыстар сууктэр» находится в долине Среднего Енисея, немного - в

Туве и Притомье, единичные - в Монголии и на Алтае.

После завоеваний кара-китаев в степях Центральной Азии широко рас-

селяются монголоязычные племена. В XII веке районы западной Монголии,

включая Алтай, заняли найманы. Южная часть Тувы в истоках Каа-хема

оказалась заселенной ойратами. «Юртом и местопребыванием этих

ойратских племен было Восьмиречье (Секиз-мурэн). В древности по течению

этих рек сидело племя тумат. Из этого места вытекают реки, (потом) все

вместе соединяются и становятся рекой, которую называют Кем; последняя

впадает в реку Анкара – мурэн». [Pашид Ад-Дин. 1952. с. 118] Соседство с

киданями, туматами, ойратами и найманами способствовало инфильтрации в

кыргызскую культуру многих новаций. В XI-XII векаx в комплексе новаций

оружия дальнего боя у кыргызов широко распространяются плоские

железные наконечники стрел. В это же время появляются пластинчатые

панцири из широких пластин, крепившихся изнутри к матерчатой основе с

помощью заклепок.

Археологические памятники культуры енисейских кыргызов XIII-XIV вв.

н.э. довольно точно соответствуют расселению кыргызов в этот период. Ос-155

новная масса кыргызских курганов монгольского времени сосредоточена в

Минусинской котловине, имеются кыргызские памятники этого периода в

долине реки Кия (на окраине таежной области Ибир-Сибир). Объекты

кыргызской культуры XIII-XIV вв. н.э. в Туве - немногочисленны. Не

обнаружены кыргызские памятники монгольской эпохи на Алтае. Поэтому

выделение на Алтае особого «кыргызского княжества» в XIII веке, как это

предполагает С.Г. Кляшторный, не подтверждено источниками. Тем более,

неправомерно помещать там «область Кыргыз». [История. 1984. с. 429.]

К началу XIII века кыргызское государство разделялось на два фактически

самостоятельных княжества, номинально входящих в одно «владение».

«Кыргыз и Кэм-Кэмджиут - две области, смежные друг с другом, обе они

составляют одно владение (мамлакат). Кэм-Кэмджиут - большая река, одною

стороною она соприкасается с областью монголов (Могулистан) и одна (ее)

граница - с рекой Селенгой, где сидят племена тайджиутов; одна сторона

соприкасается с (бассейном) большой реки, которую называют Анкара - му-

рэн, доходя до пределов области Ибир-Сибир. Одна сторона Кэм-Кэмджиута

соприкасается с местностями и горами, где сидят племена найманов. Племе-

на кори, баргу, тумат и байаут, из коих некоторые суть монголы и обитают в

местности Баргуджин-Токум, также близки к этой области». [Рашид Ад-Дин.

1952. с. 150.] Название области Кэм-Кэмджиут дано по рекам Кем (Енисей) и

впадающего в него притока р. Кемчик, протекающие по территории Тувы.

Она граничит с Монгольским Алтаем, где обитали найманы, и Восточными

Саянами с притоками р. Селенги, где обитали туматы, баргуты и байауты.

Область «Кыргыз» занимала долину Среднего Енисея. Через нее протекала

«большая река Кем» (Енисей), сливаясь с «Анкарой-мурэн» (Ангарой) доходя

до «области Ибир-Сибир» (таежная часть Западной Сибири). Границы

кыргызских владений на севере доходили до Ангары. «Та река (Анкара -

мурэн) находится вблизи города по имени Кикас и в том месте, где она и река

Кем сливаются вместе. Город тот принадлежит к области киргизов». [Рашид

Ад-Дин. 1952. с.102] Область Кыргыз занимала главенствующее положение

среди остальных ее уделов на Саяно-Алтае. Когда в 1199 г. Чингиз-хан

разгромил найманов, то потерпевший поражение найманский хан Буюрук

бежал «в область Кэм-Кэмджиут, принадлежащую к местностям, входившим

в область киргизов». [Рашид Ад-Дин. 1952. с.112, 250.]

Во главе отдельных областей стояли иналы. Титул «инал» упоминался

еще в енисейских рунических надписях наряду с термином «хан». Например,

он входил в состав имён знатных кыргызов: Ынал-оге, Огдэм- Ынал, Чубуш-

Ынал и др. [Малов. 1952. С. 68, 82, 97.]

Две «смежные области» Кыргыз и Кэм-Кэмджиут составляли одно

«владение», что может свидетельствовать в пользу сохранения номинальной

сакрализованной каганской власти, в то время как реальное управление было

сосредоточено в руках иналов. «Титул (каждого) их государя, хотя бы он

имел другое имя, - инал, а родовое имя тех из этой области, кто пользуется

уважением и известностью, - иди [вероятно «иди туглук» - т.е. полководец,

ведающий семью знаменами армии – В.Б.]. Государь ее был... (пропуск).156

Название другой области – Еди - Орун [т.е. Семь Урочищ – В.Б.], государя

тамошнего называли Урус-Инал». [Рашид Ад-Дин. 1952. с.150.]

Судя по описанию пути монгольских послов к «киргизским эмирам и

начальникам», область Еди-Орун должна была находиться в Минусинской

котловине. «Сначала они прибыли в область, название которой... (пропуск), а

тамошнего эмира называли... (пропуск). После этого они (прибыли) в другую

область, название которой Еди-Орун, а тамошнего эмира называли Урус-

Инал». [Рашид Ад-Дин. 1952. с. 151] Согласно сведениям хивинского

историка Абул-Гази, во времена монгольского завоевания Кыргызской земли

во главе государства находился единый правитель Урус-инал. [Aбул-Гази.

1854.с. 41.]

По всей видимости, область «Еди – Орун» (т.е. Семь урочищ) разделялась

на семь территориальных военных подразделений, которые возглавлялись

«Иди туглуком» - семизнаменным начальником. Аналогичные определения

бытовали среди шаманов, являвшимися полководцами духов. На своем

ритуальном жезле они имели семь или девять флажков и поэтому назывались

«xbnw neokso» - семизнаменные или «njosc neokso» - девятизнаменные.

Наличие девяти боевых знамен у древних тюрков считалось высшим числом,

свидетельствующим о могуществе правителя. Хакасское название флажков

«туг» восходит к древнетюркскому слову, обозначавшему понятие бунчук,

боевое знамя. Согласно представлениям тюрко-монгольским народов в

боевом знамени сосредоточен боевой дух народа. В связи с данным

представлением, название«туг» для флажков на шаманском жезле

приобретает особое значение, как символа знамени рода и места

сосредоточения его жизненной силы. [Бутанаев. 2006. с.106.]

По мере распада кыргызского государства на отдельные княжества их

сопротивление внешнему давлению значительно ослабевает. Ко времени на-

чала монгольских завоеваний кыргызы уже не располагали военной силой,

достойной оказать сопротивление монголам.

Одним из самых значимых героев исторического фольклора хакасов, имя

которого отождествляется с гибелью Кыргызского государства от

монгольских завоевателей, является легендарный Котен-хан. На юге

Хонгорая рассказывают, что могучий Котен-хан был последним правителем

кыргызского народа. Его ставка располагалась в долине Абакана (в вариантах

- в долине Енисея по ключу Котен-Булук). Кыргызы вели самостоятельную

политическую жизнь, так как все окружающие народы с раболепным

трепетом преклонялись перед силой великого Котен-хана. Ежегодно в период

летнего праздника Тун-Айран Котен-хан проводил соревнования по трем

видам спорта: поднятие тяжелого валуна «маргы-тас», борьба на кушаках и

стрельба из лука. Затем победителям соревнований предлагалось участвовать

в конных скачках на дистанцию от устья р. Табат, где находилась ставка

Котен-хана, до Енисея и назад. После этого устраивали кулачные бои. Ни

один батыр не мог противостоять силе кыргызского хана.

Котен-хан женился в преклонном возрасте. Выбранная им супруга оказалась

из племени «модар», стойбище которого находилось на правой стороне Ени-157

сея. Она имела добрачного ребенка, которого звали Ах-Кобек - т.е. Белая

Пена.

Через некоторое время у Котен-хана родился сын, которого нарекли Ах-

Мирген. Он вырос таким же могучим, как и его отец, но не обладал

дальновидностью родителя. В то же время, во главе модаров находился

завистливый правитель по имени Кормегес, желавший подчинить своей воле

население левобережнего Енисея. Он ревниво следил за событиями в

Кыргызской земле.

Однажды Кормегес с модарскими воинами приехал в гости к Котен-хану.

Кыргызский глава обрадовался родственникам жены и устроил большое

угощение. Модары задумали погубить Ах-Миргена, а вместо него поставить

над кыргызами Ах-Кобека.

После убийства Ах-Миргена Кормегес с отрядом модаров напал на ставку

Котен-хана в устье р. Табат. В этот момент Котен-хан находился на другой

стороне Абакана в районе устья р. Есь. Услышав крики мужчин и вопли

женщин, он поспешил к своему дворцу. В решительной схватке кыргызский

хан разгромил модаров. Кормегес в поединке с Котен-ханом получил

смертельное ранение. Досталось и Ах-Кобеку, который был вынужден

бежать в Монголию, где он перешел на службу к монгольскому хану. Вскоре

постаревший правитель скончался. Его останки были погребены в одном из

больших курганов, возведенных около устья р. Табат. Осиротевший

кыргызский народ оказался в смятении и не смог противостоять

монгольскому хану, который с помощью Ах-Кобека захватил долину Сред-

него Енисея. [Чирим. 1982. С. 24-27]

На севере Хонгорая бытует несколько иной вариант, согласно которому

Котен-хан жил по реке Белый Июс у подножия горы Оспа-таг (Ашпа). Он

был женат на женщине из северной страны Сеет, имевшей своего ребенка по

имени Ах-Кобек. Кыргызский народ не одобрил выбора своего хана. В

дальнейшем у Котен-хана родились два мальчика - Хангыс и Мангыс. Они

уродились такими же богатырями, как отец, но глупыми и несмышлеными.

В борьбе с Ах Кобеком они погибли. Котен-хан сам отправился на поединок

и в турнирном бою на конях с копьем насквозь пробил кольчугу Ах-Кобека.

Котен-хан был последним главой Кыргызского государства, после смерти

которого кыргызы были захвачены монголами.

По всей видимости, произведение исторического фольклора о Котен-хане

связано с разгромом монголами Кыргызского государства в XIII в.. Вместе с

кыргызами, попавшими в монгольскую армию, легенды о славном правителе

широко распространились среди многих тюркских народов. Через кыпчаков

они попали к тюркам-мамлюкам Египта. В египетских сочинениях XIII в.

повествуется о фольклорном герое Ах-Кобеке из татарского племени,

который в поединке убил Мангуша - сына хана Котяна из кыпчаков.

Последний собрал свое войско и разгромил Ах-Кобека, который обратился за

помощью к монголам и привел их с собой. [Урманчеев. 1984. с. 141-142.]

вопрос 23

В XVI-XVII вв. история Северной Азии ознаменовалась крупными по­литическими событиями. В 1581-1590 гг. силами русских казаков было завоевано Си­бирское ханство, и начался процесс присоединения Сибири к Российскому государству. В это же время в Центральной Азии возникли монгольские феодальные обра­зования Алтын-ханов и Джунгария. Енисейские кыргызы, оказавшись между «жерновами» новых государств, стали вести активную борьбу за сохранение своей независимости, отстаивание своих позиций на центрально-азиатской политической арене и укрепление власти над киштымскими урочищами.

В 1588 г. образовалось государство Алтын-ханов, выделившееся из Дзасакту-хановского владения в процессе феодального дробления монгольских уделов. Дзасакту-ханы представляли династию могущественных владельцев северной Монголии, наряду с феодальными домами Тушету-ханов и Цецен-ханов. Государство Алтын-ханов просуществовало около 100 лет и оказало большое влияние на русско-кыргызские отношения. Номинально его правители находились в подчинении Дзасакту-хановского владения, но они именовали себя ханами. Основатель и первый Алтын-хан Шолой Убаши (1567-1627 гг.) был чингизидом и являлся правнуком известного мон­гольского правителя Бату - Мункэ, известного в истории под именем Даян-хана (1460-1543 гг).

Границы владений Алтын-ханов на востоке достигали озера Хубсугул, на западе доходили до верховий Иртыша и Алтая, на севере до Саян и верхнего течения Енисея, на юге до р. Кобдо. Их ставка находи­лась на берегу озера Убсу-нур, в долине Тес- Хема. Основным населением были хотогойты, одно из племен восточных монголов, переселившиеся в район оз. Убсу-нур.

В начале XVII в. (после 1627 г.) к власти приходит старший сын Шолой-Убаши по имени Омбо-Эрдени (1628-1659). В 1659 г. он передает правление одному из своих сыновей Лоджан-тайше (Лубсану Ринчену), который правил с 1660 по 1686 гг.

Лоджан –тайша, авантюрист по натуре, стал вмешиваться во внутренние вопросы Дзасакту- хановского владения северных монголов. В 1661 г. умер Норбо-хан, правитель Дзасакту-хановского владения, и на его место избрали одного из его сыновей. Лоджан-тайша в 1662 г. убил нового хана и посадил на престол своего ставленника. Но знать обратилась за помощью к Тушету-хановскому и Цецен-хановскому владениям Монголии. Общими силами «Лоджанановская смута» была подавлена. В 1666 г., спасаясь от войск монгольского Тушету-хана, Лоджан-тайша перекочевывает в Хонгорай, где в устье р. Тубы строит «Лозанов городок» (ныне д. Городок под Минусинском). [Бутанаев. 2008. с. 49-57.]

Джунгарский контайша Сенге-тайша в 1667 г. наголову разбил его войска в долине Абакана, и самого взял в плен. В июне 1667 г. Сенге вернулся в свои владения, «а с собою Сенга привез мугальского царя Лоджана, детей его - трех сыновей, один лет в двадцать, а другой лет пятнадцати, а третий лет десяти, а сестру Лоджанову за себя взял, а самому Лоджану царю Сенга велел руку правую по завить отсечь и собачьего мяса Лоджану велел в рот класть. И отдал его Лоджана с двумя женами Онгонотскому царю, да он же Сенга привез с собою мугальского полону добрых ближних людей и киштымов с женами и с детьми тысячи с две, и Сенга тайша лучших людей скотом наделил и велел жить подле себя, а держит в бережении». [Шастина. 1958. с. 99]

Через 10 лет, в 1678 г., Лоджан-тайша освободился из плена. В этот же год он послал своих людей к московскому царю с просьбой разрешить ему выступить походом на кыргызов совместно с русскими отрядами. Но кыргызы сумели постоять за себя, и поход не состоялся. В 1681 г. Алтын-хан Лоджан-тайша прибыл с данью ко двору императора Китая. В следующем году он, поддерживаемый ойратским Галдан Бошохту-ханом, вторично развязал войну против Дзасакту-хана.

В 1686 г. на Хурин - Бельчирском съезде, где рассматривалось деление Халха Монголии, Лоджан-тайшу отстранили от власти. С этого года государство Алтын-ханов практически потеряло самостоятельность и было опять включено в состав Джасакту-хановского владения. Вместо Лоджан-тайши правителем хотогойтов был поставлен другой сын Омбо-Эрдени по имени Гендун-Дайчин (1686-1697), имевший звание эрке-дайчина.

В 1689г. монгольские князья, разгромленные ойратским Галдан-Бошохту-ханом, решили признать власть цинского Китая. На съезде 1691 г. в Долан-нуре они приняли подданство маньчжурской династии. С этого времени Монголия утратила свою государственную самостоятельность.

В 1696 г. Гендун Дайчин вступил в подданство Китая. Лоджан-тайша, отстраненный от власти, явился в Пекин, где его зачислили в свиту императора. В 1696 г. он там умер.

После смерти Гендун-Дайчина в 1697 г. на его место был назначен его сын Сочжин-Сэнгэ, который управ­лял своей областью до 1703 г. Сочжин-Сэнгэ умер бездетным. Затем владеть Северной Монголией и Саяно-Алтаем был поставлен приемный сын Гендун-Дайчина по имени Гун-Бубэй (1704-1730). Он происходил из халхасских князей и был родственником Дзасакту-хана. В 1709 г. Цинский император «высочайше пожаловал» ему область Кема, т.е. Енисея. Гун-Бубэй номи­нально владел территорией Верхнего Енисея вплоть до 1727 г., когда, согласно Кяхтинскому миру, северная часть Саян отошла к России. [Сономдагва. 1998. с. 292.]

Начиная с первых десятилетий XVII в., Алтын-ханы расширили свои вла­дения на север и включили Хонгорай в состав своих киштымских урочищ. Когда в 1641 г. Я. Тухачевский построил по Чулыму Ачинский острог, то он якобы «объясачил» четыре волости, которые прежде платили албан Алтын-хану, а именно: Кызыльскую, Ачинскую, Басагарскую, Камларскую. [ГАРХ] Все указан­ные волости относились к Алтысарскому улусу Хонгорая.

В начале ХУ11 в. Алтын-хан пожелал быть «под Российскою державою со всем своим войском, коего до 300 тысяч у него собирается». В 1617 г. и 1619 г. он отправляет своих послов вместе с кыргызскими представителями, в Москву с грамотой, где говорилось о желании принять русское подданство.

В 1617 г. русские посланцы к Алтын-хану отметили: «А ясак де царь их Кумканчей [т.е. Алтын-хан – В.Б.] емлет с саянцев, с братов, с кыргызов, с мулдарцев, с орчиков, с тулуманцев, с терегулов, а в тех де землях князцы кочевые. А емлет де с тех земель ясак царь их Алтын мягкою рухлядью». [ГАРХ]

В середине XVII в. Лоджан-тайша утверждал: «Как де Красноярский ос­трог был не поставлен [т.е. до 1628 г. - В.Б.] и до тех мест кыргызские, и тубинские, и алтырские князцы, и киштымы, и качинцы все были отца, и деда ево Лоджановы люди». [ГАРХ ] Кыргызские князья, будучи господами своих киштымов, в свою оче­редь, в первой половине XVII в. попали в вассальную зависимость от мон­гольских Алтын-ханов. Кыргызы считались их ясачными людьми и хонгорские князья (например, Ишей) сами отвозили албан к Алтын-хану. Алтын-хан считал себя вправе распоряжаться даже землями, где проживали кыргызы. Например, в 1635 г. тибетский лама Даин Мерген Ланза обратился к московскому царю с просьбой: «А не пожалуешь, государь, Алтына-царя, и ты, государь, пожалуй меня, богомольца своего, Кыргызскою землею, и я посажу своих людей по улусам и воров выведу. И кыргызские люди впредь не учнут воровать, и твоих государевых послов побивать, и под города и под остроги войною ходить не учнут же, и твоим государевым послам впредь корм и подводы учнут давать, и при моих людях никому никакой обиды не будет, а которые царства и земли промеж себя завоюются, и мы, лабы, ездим мирить; промеж тех царств и земель Алтын-царь воевался с черными калмаки с Карагулою 7 лет, и я Алтына-царя с Карагулиным сыном, с контайшей, помирил вековым миром». [Материалы. 1959. с. 248.]

Во время боевых действий Алтын-ханы требовали у кыргызов предос­тавления им военной помощи. Так, например, 14 декабря 1652 г. в Кыргызской земле появился Алтын-хан Омбо Эрдени, «а с ним воинских мугальских людей 3000. И кыргызские де князцы, послыша ево Ирденя-контайши в свою Кыргызскую землю приход, ездили к нему, Ирденю-контайше, кыр­гызские князцы и улусные люди Килчибей с товарищи 8 человек. И он де, Ирден, прошал у кыргызских князцов кыргызских добрых молодых людей 1000 человек на конях и в збруях и с ружьем. А будет де они ему не да­дут людей, и он де, Ирден, будет их, кыргызских людей, воевать. И кыргыз­ские де князцы ему, Ирденю-контайше, отказали, а говорили, что они, кыргызские люди, надежны на государеву премногою милость, что государь их пожалует, от ево Ирденева насильства велит оборонить. А Ирдена-контайши сын Мочан прошал у кыргызских же людей коней добрых боевых куяшных, да мягкой рухляди, а сколько коней и рухляди числом прошал, того им Мочан Ирденев подлинно не сказал. Да Ирденев же де человек Мерген Дега приезжал от Ирденя к кыргызским князцам, а просил у кыргызских людей 1000 овец, да 400 коров. И кыргызские де люди к Ирденю-контайше 1000 овец и 400 коров послали с человеком ево с Мерген Дегою». [ПФРАН] Таким образом, кыргызы были обязаны предоставлять и экономическую, и военную помощь своим сюзеренам.

В марте 1657 г. Алтын-хан Лоджан-тайша пришел в Кыргызскую землю для сбора албана. Не стерпев разорения, кыргызы обратились за помощью к русским властям. На требования красноярского воеводы покинуть пределы «государевой земли» Лоджан-тайша ответил: «А что де пришел на государеву Кыргызскую землю и государевых ясашных людей разгоняешь и разоряешь — какая де земля вашего государя, земля де из веку наша. А кыргызы де и тубинцы, и алтырцы, и керетцы, и с кыштымами — вечные наши кыштымы, а не вашего государя. Или де сойди с земли — выживают де, так де из избы выживают собаку: вон де вон, а я де пришел собою на свою землю и сойду собою. А то де, что сбираешь подати большие и запросы и ясак, и то де мне вольно у своих кыштымов хотя все взять, хотя их поща­дить. А которые де кыштымы государю дают ясак кышты­мов не унимаем государю вашему давать». [Материалы. 1996. с. 27.] Далее Лоджан-тайша объяснял, что приехал «де он, Лобчан, в Кыргызскую землю для ясаку, а не вой­ною. Кыргызская де земля искони вечная их ясашная, а в Томской де дают они, кыргызы, аманаты поневоле, что взяты за саблею, да и потому, что де они не хотят земли своей отстать, а под твои де государевы городы и остроги и на твои государевы ясашные волости дурна никакова от нево, Лобчана, нет и впредь де не будет». [Материалы. 1996. с. 34.]

Самоуверенные речи Алтын-ханов в отношении Хонгорая не всегда соответствовали действительности. Кыргызские князья вели себя независимо и часто выступали в военных похо­дах против монголов. Например, в 1639 г. кыргызский князь Табун Кочебаев русским властям заявлял: «А мы де не государевы ясачные люди, да и Алтынова де царева приказа мы не блюдемся, и ваших де мы томских воевод указу не слуша­ем. Да Табун же говорил, а яз де в своей земле и сам воевода». [Материалы. 1974. с. 103-105.] Кыргызы зачастую оказывали монголам упорное сопротивление и демонстрировали свой крутой нрав. Лютый характер кыргызов, вероятно, способствовал появлению в монгольском языке нарицательного слова «харгис» (т.е. кыргыз) в значении жестокий, свирепый, злой.

Для удержания своей власти над кыргызами Алтын-ханы использовали систему заложничества. Сыновья знатных князей, как, например, Сарыткан

Собин, сын алтысарского чайзана Собы Тайтыкаева, жили у Алтын-ханов в аманатах.

В середине XVII в. кыргызские князья разорвали свои отношения с Алтын-ханами и взяли политическую ориентацию на молодое Джунгарское ханство. Лоджан-тайша решил ото­мстить кыргызам. В 1667 г. он обрушился со своим войском на Алтырский улус, «а коней де и рогатого скота коров и овец отогнал он Лоджан своими людьми у них алтырских кыргыз тысяч с шесть,..., а он де Лоджан стоял с войском по сию сторону Абакана, а было с ним Лоджаном его улусных людей на них кыргыз воинов пятьсот человек». [ПФРАН]

Кыргызы обратились за помощью к ойратам. Джунгарский хан Сенге-тайша настиг Алтын-хана в долине Абакана. Лоджан-тайша был разгромлен и взят в плен. С этого времени Хонгорай попадает в вассальную зависимость от джунгар.

Джунгарское ханство (1635-1758 гг.) располагалось в северной части Восточного Туркестана от Тибета до Саяно-Алтая включительно. Его население составляли западные монголы, именовавшие себя «ойрат». Ойраты на начало XVII в. составляли союз из четырех племен: чоросов, дэрбэтов, хошоутов и торгоутов. В 1635 г. торгоуты, в результате разногласий, перекочевали на Волгу, где создали Калмыцкое ханство. Племя чорос стало главным, и из него выбирались правители Джунгарии. Во времена Чингис-хана ойраты составляли тумен левого крыла (джунгар) монгольского войска и поэтому их именовали еще джунгарами.

Основателем Джунгарского ханства стал Эрдэни-Батур-хунтайджи (1635-1653 гг.), старший сын князя Хара-Хула, из племен чорос. В 1640 г. Эрдэни-Батур у себя в ставке на р. Эмиль-гол в Тарбагатае проводит всемонгольский съезд, на котором было принято «Степное уложение монголо- ойратских законов» (Их Цааз-бичиг). «Сие уложение есть зеркало, на поверхности коего со всею ясностью изображаются нравы, обычаи, образ мыслей, способы жизни и степень просвещения у монгольского народа» - отмечал Н.Я. Бичурин. [Бичурин. 1991. с. 39.] Монголо-ойратские законы действовали не только на территории Джунгарии и Монголии, но и в Хонгорае, укрепляя позиции ойратского правителя.

После смерти Батур-хунтайджи стал править его сын Сенге (1654-1670 гг.), боровшийся против возвышения Алтын-ханов. В 1670 г. Сенге-тайша был убит своими сводными братьями Цэцэном и Цзотба-Батуром. Трон достался его брату Галдан-Бошохту-хану (1671-1697 гг.) который до того был ламой в Тибете. Он стал проводить масштабную политику объединения всех монгольских земель. В 1680 г. Галдан -Бошохту-хан присоединил к Джунгарии Восточный Туркестан. В 1690 г. он начал войну с империей Цинн, но в 1697г. потерпел полное поражение и покончил жизнь самоубийством.

На ойратском престоле воцарился Цэван-Рабдан (1697-1727гг.), сын Сенге и племянник Галдана -Бошохту-хана. В 1697 г. Цэван-Рабдан перенес свою ургу (ставку правителя) в долину р. Или. Старая ставка на р. Эмиль передана двоюродному брату Цэрэн-Дондобу, старшему наместнику Северо-Восточной Джунгарии. В начале ХУIII в. он переселяет кыргызов Хонгорая, телеутов Северного Алтая, мингатов и оржаков из Тувы в центр своих владений, создав из них новые отоки. После Цэван-Рабдана стал править его старший сын Галдан-Цэрэн (1727-1745 гг.). Это был период расцвета Джунгарского ханства. В 1716 г. ойраты совершили поход в Тибет и заняли священную Лхасу, но в 1720 г. цинские войска вытеснили их оттуда. В 1725 г. ойраты захватили Ташкент, Туркестан и почти весь Казахстан.

После смерти Галдан-Цэрэна в 1745 г. разгорелась борьба за власть. За короткое время на троне сменили друг друга четыре хана: Цэван-Доржи (1746-1749 гг.), Лама-Доржи (1749-1753 гг.), Даваци (1753-1756 гг.) и Амур-Сана (1756-1757 гг.). Все девять правителей, побывавшие на троне Джунгарии, происходили из династии чоросов. Только последний, Амур-Сана (букв. «Благонамеренный»), принадлежал к чоросам по женской линии.

В 1756 г. Цинская империи ввела в Джунгарию полумиллионную армию, которая в 1757-59 гг. полностью уничтожила ойратское государство. Из 600 - тысячного населения Джунгарского ханства уцелело 30-40 тысяч ойратов. Остатки их, вышедшие к границам Российского государства, были переселены на Волгу, где ныне они известны под именем «калмыки». В 1760 г. на территории Джунгарии и Восточного Туркестана было образовано китайское наместничество Синьцзян (букв. «Новая граница»).

Население Джунгарии делилось на родовую (природную) знать, носившую титул «тайджи». Жалованная знать носила титул «зайсан». Простолюдины назывались «харачу», а рабы - «ясырь». Простые скотоводы несли повинности «албан» в пользу государства и зайсанов. Во главе ханства стоял хан из племени чорос, носивший титул «контайша». В административном отношении Джунгарское ханство разделялось на отоки, анги и цзисаи. Отоками назывались административно-хозяйственные единицы, составлявшие личный удел чоросского хана. Ойраты кочевали «хотонами», т.е. группами семей, связанных родством. Несколько хотонов объединялись в аймаки, а аймаки в отоки. В случае войны оток обязан был выставить до тысячи воинов. «Анги» обозначали уделы ближайших родственников хана и родовой знати. «Цзисаи» представляли небольшие уделы, отданные буддийскому духовенству для их содержания. Все указанные административные единицы были разделены на роды, каждый из которых управлялся наследственным зайсаном. Всего в отоках, анги и цзисаи насчитывалось более 200 тыс. семей или около 1млн. человек. Войска у контайши насчитывалось 60 тысяч человек. Во время войны ойраты могли выставить не менее 100 тыс. всадников. [АВПРИ]

Согласно письменным источникам, уже в 1630 гг. часть кыргызов стала «контайшиными людьми». Этому процессу способствовали брачные связи кыргызской аристократии с ойратскими княжнами. Сестра Харахулы, княгиня Абахай была замужем за Кочебаем Батараевым. В 1638 г. посол к Алтын-хану В. Старков писал: «И в нынешнем же во 7147 году сентября в 22 день пришли в Кыргызы на реку на Белой Миюс в улусы к кыргызскому князцу к Табуну, да к ма­тери его к Абакаю-княгине, и к Богучею-князцу. … И княгиня Абакай нам против того сказала: Табун де да Изерчей - дети мои, и без моего де ведома над государевою казною и над вами дурна никакого не сделают, только де вы меня почтите русскими гостинцами. А она, княгиня Абакай, родом черных калмаков, Карагулина сестра, а кыргызами всеми владеет… А ее, Абакая-княгиню, и сына ее Табуна кыргызы слушают». [Материалы. 1974. с. 103-105.] Алтысарский князь Бехтеней Ноянов был женат на дочери Харахулы, а следовательно, его сын Изен тайджи Бектенев был ему племянником.

Глава Джунгарии при своей ставке воспитывал и обучал детей кыргыз­ской знати. Например, Поятана, сына алтысарского Изен-тайджи Бектенева, «взял маленького Баатыр-контайша и вспоил и вскормил у себя и ныне [Поятан - В.Б.] служит ему Баатыр-контайше». [Материалы. 1974. с. 221.]

Батур-контайша, являясь двоюродным братом кыргызского князя Исарского улуса Табуна Кочебаева, проявлял особые родственные чувства к Хонгораю. Он заступался за кыргызов и даже посылал свои войска для их поддер­жки в борьбе с Россией. Например, в 1642 г. томские служивые люди сообщали: «А хотят де те калмаки быти войною под Том­ский город, а подняла де их калмаков из Кыргыз Кочебаева жена княгиня Абахай, а тот де государь Шохты-тайша ей, княгине Абахаю, брат родной, а контайша Батыр ей княгине племянник род­ной.». [Материалы. 1974. с. 223] Батур контайша потребовал, чтобы выпустили из тюрьмы города Томска Изен тайджу, да «иной де кыргызской полон, а в православную христианскую Веру крестить не велел». Речь шла о пленных кыргызах, которые оказались в Томске после похода Я. Тухачевского в 1641 г. Однако русские власти Изен тайджу не отпустили. Тогда в 1644 г. контайша отправил официальное письмо в Тобольск. «Во 7151 году писал он, Контайша в Тобольск в листу своем, что государевы ратные люди его контайшиных ясачных людей кыргызов повоевали и взяли племянника его со многим ясырем. И кыргызы были под твоею государевой Высокою рукою и ясак тебе, государь, платили….А о племяннике его Исене писано тебе, государь, об указе. А как твой государь указ будет и его Исеня к нему контайше отпустят». [Материалы. 1974. с. 237.]

Положение кыргызов несколько ухудшилось, когда на смену Батур-контайши пришел его сын Сенге-тайша, правивший с 1657 по 1670 гг.

Начиная с 1667 года, Хонгорай оказался в вассальной зависимости от Джун­гарии. В 1669 г. Сенге-тайша поставил здесь своего наместника, которому от его имени поручалось «надо всею Кыргызскою землею владеть». [РГАДА] Джунгарский наместник жил в Алтырском улусе. Его урга (ставка) располагалась по р. Ниня, правого притока Уйбата. В этот период политический центр Хонгорая переместился на юг, в долину Абакана. Первым наместником, поставленным в 1669 г., был Киличин Кошиочи. В 1671 г. его сменил Ейзан Кенегей, утвержденный в данной должности новым правителем Джунгарии Галдан Бошохту-ханом (1671 – 1697 гг.). [РГАДА] Через год, вес­ной 1672 г., в Кыргызской земле был поставлен новый наместник по имени Байту-хан. В 1683 г., по сообщению русских послов, приехавших в Алтырский улус, «у кыргызов живет калмыцкий наместник, именуемый Батыр-Ейзан, который командует ими». Последний наместник Аба-зайсан покинул Хон­горай вместе с угоном кыргызов в Джунгарию. В 1703 г. ликвидация намест­ничества соответствует факту исчезновения кыргызской государственности на Сред­нем Енисее.

Население Хонгорая обязано было платить албан (ясак) джунгарскому хану по 5 соболей с каждого мужчины. Вся тяжесть поборов полностью па­дала на плечи кыргызских киштымов. Например, в 1702 г. езерский бег Шорло Мерген требовал со своих киштымов «со всех волостей на контайшу по пять соболей и на кыргызских князцов по тому же». [ПФРАН] Ослушание строго кара­лось. Например, за отказ кыргызов участвовать в военной операции против монголов, Галдан-Бошохту-хан в гневе «их де кыргыз хочет запродать в Китай, а землю их кыргыз сделать пусту». Кыргызские князья со своими воинами регулярно выезжали для несения службы в ставку контайши. В 1685 г. алтырский бег Даин-Ирка вместе со своими батырами прожил целый год у Галдан -Бошохту-хана. [ПФРАН]

Джунгарский правитель Галдан- Бошохту-хан призывал их для участия в войне с монголами. «А велено де им, кыргызам, с собою гнать тысячу лошадей, а на Кыргызской де землице велено оставить малых людей, чтоб им можно уберечь Кыргызскую землю от прихода воинских томских и красноярских служилых людей». Кроме того, приказано было «взять в Калмаки из Кыргыз две тысячи (воинов) на помощь, и хотят они, кыргызы, забирать к себе киштымов с Маны и с Сисима, и из иных посторонних рек».

Кроме того, если в Джунгарии случался захват в плен женского населения, то ойраты для пополнения своих семей забирали к себе женщин из зависимых землиц. Например, в 1689 г. «как де ходили на мунгал войною калмытцкой Бушухту-хан, и без него де пустое его кочевье погромили — жен и детей и скот Казачья орда. Да от ясашных же де людей есть слух таков: пришли де в Кыргызскую землицу, которая под Бушухту-ханом, калмытцких Бушухту-хановых людей 300 человек пеших, а седла де несли на себе, и емлют де с тех кыргыз ясак — от скота пятую скотину, а у скотных мужиков отгоняют табунами, и записы­вали де женок и девок хороших». [Материалы. 2000. с. 223.]

Джунгарский хан для укрепления своей власти выдавал специальные гра­моты кыргызским феодалам на право владения землей. Например, в 1700 г. красноярские казаки организовали поход в Тубинский улус, во время которо­го многих кыргызов «побили и жен их и детей в полон побрали, и письма которое ему Шандычке [Шанды Сенчикенев - глава Тубинского улуса- В.Б.] от [Галдан] Бушухту-хана дано для владения улуса своего на том же бою взяли». [РГАДА] По всей видимости, джунгарские правители широко использовали опыт феодальных отношений, применявшийся во многих центральноазиатских государствах, и выделяли своей знати ленные владения под названием «суюргал».

Кыргызская знать обучалась монгольской грамоте и монгольскому языку как при ставках бегов, куда приезжали грамотные буддийские монахи - ламы, так и в Монго­лии и Джунгарии. Известный князь Еренак Ишеев получил образование в Джунгарии. В 1684г. он отправил в Красноярск письмо, которое было «писа­но по-калмыцки». Всего ученым известно три его послания, в том числе и русскому царю, на монгольском языке. Память об ойратской письменности сохранили следующие хакасские загадки: «Из Джунгарии пришедший мой буланый конь на правом боку имеет тридцать разных тамг» (буквы письма); «серый мой конь, пришедший из Китая, имеет сорок тамг, из Джунгарии пришедший мой буланый конь на правом стегне имеет тридцать разных тамг» (письмо).

Подводя итоги, нужно сказать, что внешнеполитическое положение Хонгорая в течении ХУ11 века остается крайне нестабильным. Сложно складываются отношения с соседними монгольскими государствами, возникшими фактически в одно время с ним.

Хонгорай в первой половине ХУ11 в. находился в вассальной зависимости от Алтын-ханов, со стороны которых неизменно демонстрируются претензии на господство. Напротив, с джунгарами кыргызы стартуют на равных, выступая в конце Х1У в. в союзе с ними. Однако впоследствии, с усилением Джунгарского ханства эти отношения претерпевают кардинальные изменения и переходят от партнерских к вассальным.

Вопрос 24

Поиск по сайту: